– Да ну тебя! – буркнула я и, сделав пару шагов в сторону, поглядела в зеркало: по сути, я спала в футболке на несколько размеров больше моего, но ничего старомодного в ней не было.
Пройдя босиком по ковру и усадив Керби, я принялась обеими руками теребить еще не просохшие волосы. Они падали мягкими волнами мне на плечи и были достаточно длинными, чтобы закрыть мне грудь, окажись я без одежды в какой-нибудь лагуне. Я всегда перебирала концы прядей пальцами, если нервничала или скучала. А еще волосы служили защитной маской: стоило опустить подбородок, и каштановая вуаль скрывала мое лицо от назойливых взглядов.
Делая мне комплименты, мужчины обычно в первую очередь хвалили мои волосы. Или глаза. Они миндалевидные, как у Керби, только не так близко посажены, а веки слегка нависают над ними. Я пересмотрела кучу роликов на «Ютубе», пытаясь научиться правильно их подводить, но все безрезультатно. Опыты с косметикой вообще были для меня тратой времени. Искусством макияжа я не владела. Но и без этого постоянные посетители «Пилы» почему-то часто отмечали форму и ярко-зеленый цвет моих глаз. Немногим реже упоминались мои веснушки.
Керби, не стесняясь, развалилась на диване:
– Нравится мне этот старичок. Наверное, ему больше лет, чем мне.
– Больше, чем нам обеим вместе взятым.
Когда я поселилась на этом чердаке, здесь было все необходимое, кроме кровати. Прежде чем я на нее накопила, я долго спала на диване. Чаевые тратились на то, без чего нельзя обойтись, а без матраса и подголовника я обходилась.
Усевшись на исцарапанный оранжевый вертящийся стул, я посмотрела на Керби, которая хмуро потягивала содовую через трубочку.
– Ненавижу его! – трагически вздохнула она, взглянув на часы с изящным черным кожаным ремешком.
– Ничего подобного.
– Ненавижу ждать. Я постоянно жду. По-моему, к этому и сводятся мои отношения с Гуннаром.
– Он обожает тебя. Записывается на всякие курсы, чтобы получить хорошую работу и обеспечить тебя всем, чего ты пожелаешь, когда вы поженитесь. Это не худший расклад.
– Ты права. К тому же он самый сексуальный парень в городе. Если не считать твоего нового приятеля. Ты действительно пойдешь с ним ужинать?
– Отказываться от бесплатной еды? Ни за что!
– Внизу тебя всегда ждет бесплатная еда, – парировала Керби, сверкнув бриллиантовым гвоздиком, продетым в крыло носа.
У моей подруги были тонкие черты лица и маленькие ножки. Со своей фигурой она могла бы возглавлять группу поддержки школьной футбольной команды, а улыбалась, как Мисс Америка. Вместо того чтобы стать моделью или актрисой, эта девушка работала официанткой в провинциальном кафе.
– Почему ты все еще здесь? – спросила я, оставив без ответа ее предыдущую реплику.
Керби скорчила рожицу:
– Ой! Извини, Фэйлин. Я подожду внизу.
Она встала, но я вытянула руку, удерживая ее:
– Да нет же, дурочка! – Она, нахмурившись, села. – Я не то имела в виду. Почему ты до сих пор не сбежала из этого города?
Лицо Керби разгладилось.
– Мне здесь нравится, – ответила она, пожав плечами. – А Гуннар еще учится. Его родители платят за него при условии, что он будет жить тут и помогать им на ранчо.
– Он по-прежнему хочет получить место помощника врача в Денвере?
– Именно поэтому он сейчас никуда отсюда не срывается. Если хорошо пройдет программу подготовки в нашем филиале университета, сможет запросто перевестись в Денвер.
– Ты хочешь сказать, он живет здесь ради тебя?
– Скорее ради экономии. Потом мы переедем в Денвер. Надеюсь, там я найду какое-нибудь место вроде этого, чтобы график был гибкий и я могла работать, пока Гуннар на занятиях.
– Конечно, сможешь! Денвер – это… Денвер. Там у тебя будет выбор.
Керби посмотрела на меня расширенными глазами:
– А ты куда ездила учиться? Далеко отсюда?
Я почувствовала, как невольно переменилась в лице:
– Меня отправили в Дартмут на подготовительные курсы при медицинском колледже. Планировалось, что потом я туда поступлю.
– Тебе не понравилось?
– Это был потрясающий год.
– Всего один?
– Да. И кажется, что с тех пор прошла целая жизнь.
– Давно ты вернулась? – спросила Керби, водя пальцем по краю пластикового стакана. – Года два назад?
– Четыре.
– Я уже год с тобой работаю, а ты мне ничего не рассказывала. Это как-то связано с твоими родителями, да?
Я приподняла одну бровь:
– Странно, что ты так долго меня об этом не спрашивала.
– Сначала мы были недостаточно близко знакомы и я стеснялась, а потом я стала побаиваться: думала, вдруг ты расскажешь какую-нибудь жуткую историю…
– Нечего тут рассказывать.
– Ты так говоришь, чтобы меня не пугать? Просто если с тобой там случилось что-то плохое, я бы тебя выслушала. Ты же знаешь: я никому не расскажу. Даже Гуннару.
Когда Керби грустила, ее идеальное лицо казалось еще красивее, нижняя губка, чуть выставленная вперед, еще пухлее.
– Ничего плохого в Дартмуте со мной не случилось. Говорю же: мне там понравилось. Но для того чтобы продолжать учебу, я должна была принять условия, которые меня не устраивали.
– А… – протянула Керби с некоторым облегчением. – Значит, все-таки родители.
– Они самые.
Снова раздался стук в дверь.
– Входи! – крикнула Керби так громко, что я подскочила.