Вирус. Книга 2. Шаги апокалипсиса

Он закончил разговор и посмотрел на помощника.

– Почему вы не потребовали, чтоб они нас вытащили отсюда?! – стоя в пяти метрах от него, громко спросил Назарецкий.

– Алексей, иди в каюту и держи связь по сотовому. Только сначала вот эту трубку отнеси тому… спасенному.

– Что?! Его убить надо, а не трубки носить!

– Отнеси, оставь у дверей, ему позвонят. – Капитан положил мобильник на палубу и отошел на три шага.

– Да, Фёдор Иваныч… Я чувствую себя прокаженным.

– Алексей Алексеич! Алексей Алексеевич! – поднялись на палубу два матроса. – О, Фёдор Иваныч!

– Почему не в каютах?! – громко спросил капитан.

– Жулин, Касперов, стоять! Не подходить! Не подходить, говорю! – закричал Назарецкий.

Парни остановились, непонимающе глядя на Алексея. Они переглянулись, и один из них сказал:

– Фёдор Иваныч, там этот мужик вышел и ищет вас по теплоходу. Он спрашивал, где у нас врач и лекарства.

Назарецкий повернулся и посмотрел на капитана. Волин стоял в нерешительности, мучительно обдумывая решение.

– Жулин, Касперов, быстро к себе в каюту и не выходить! – резко бросил Алексей, потом подобрал трубку и пошел к трапу с палубы.

– Правильно, Алексей! Верное решение! – крикнул ему вслед капитан.

– Сам знаю! – не оборачиваясь, бросил помощник.

Злясь на капитана и недовольно бурча себе под нос ругательства, он спустился на среднюю палубу. В носовой части средней палубы стояли несколько матросов и две официантки из ресторана. Он остановился у лестницы, глядя на них.

– Алексей Алексеич! – двинулись они к нему.

– Назад! Назад, говорю! Стойте там! Почему не в каютах?! – громко спросил Назарецкий.

– А это что, правда? – сказал один из матросов.

– Ты про что, Кузнецов?

– Ну, про то, что по громкой связи объявил старпом, Иван Сергеевич.

– А что он сказал?

– Так… что на теплоходе вирус.

– И?..

– Что «и»?

– Что еще он сказал?

– Ну, чтоб все закрылись по каютам.

– Вот, Витя. Тебя, кажется, Витей зовут?

– Да.

– Ну так вот, мужики, давайте по каютам. И не выходить до команды! Это понятно?!

– Да, но там пассажиры гудят, – показал в сторону кают третий матрос.

Назарецкий осторожно прошел и встал в проходе. В длинном коридоре у дверей кают стояли семь или восемь человек и что-то живо обсуждали. Увидев его, все устремились к нему.

– Стоять! Не подходить! – закричал Алексей и потом, чуть понизив голос, но громко спросил: – Почему не в каютах?!

– Так! Вы кто, капитан?.. – От группы отделилась женщина лет сорока и направилась в его сторону.

– Оставайтесь на месте! – потребовал он.

Потом обернулся и увидел, что матросы убежали.

– Скажите свою фамилию и должность! Мы будем писать претензию на ваши действия и организацию тура! – Женщина остановилась и приготовилась что-то записать в маленький блокнот.

– Что? Какого тура?.. Вы что, ненормальные?! Вам сказано было закрыться по каютам! На теплоходе есть зараженные новым вирусом!

Стоявшие сзади женщины пассажиры недовольно загудели.

– Перестаньте нас запугивать! Назовите свою должность! – требовала женщина.

– Вы что, не слышите меня?! Вам надо закрыться по каютам!

– Перестаньте говорить ерунду! Вы решили сорвать нам круиз?! Придумали тоже, вирус. Лучше бы придумали что-то реальное! – стал кричать из группы мужчина лет пятидесяти.

– Вы отказываетесь называть свою должность и фамилию? – смотрела на него женщина.

– Назарецкий Алексей Алексеевич, помощник капитана! – представился он и тут же продолжил: – Поймите, это не шутка! Это действительно опасно! Закройтесь в каютах!

– Так, где капитан? Почему он не соизволит поговорить с нами?! – крикнула другая женщина.

– Кстати, вам не кажется, что вы затеяли свои учения не вовремя?! – громко спросил мужчина лет сорока.

– Я прошу вас, услышьте меня! Это все очень серьезно и опасно! Это не учения! Это все правда! – Назарецкий кричал, чтобы заглушить обсуждения и разговоры пассажиров.

В это время из кормовой части теплохода на среднюю палубу поднялся крупный мужчина лет шестидесяти в синем махровом халате. Алексей узнал его. Это был именно тот, кого они спасли. Он стоял сзади группы возмущенных пассажиров и, слегка покашливая, смотрел на них.

Когда мужчина двинулся по коридору, Назарецкий закричал:

– Идиоты! Вы все идиоты! По каютам!

– Что вы себе позволяете?! О вашем хамском поведении я напишу в прокуратуру! – возмутилась женщина с блокнотом.

– А ну, расступились! – Мужчина протиснулся сквозь группу пассажиров и направился к Алексею.

– Стойте на месте! Не подходите! – крикнул Назарецкий.

Мужчина обошел даму с блокнотом и сделал еще два шага. Глядя на Алексея, он громко спросил:

– Где капитан?! Где ваш врач?! У моей жены температура, мне нужны таблетки. Почему теплоход стоит?

– Спокойно! Не приближайтесь! Возьмите трубку, вам позвонят! – Назарецкий бросил ему сотовый телефон и отступил на два шага назад.

– Кто позвонит?! – поймал трубку мужчина.

– Вернитесь в свою каюту. Я сейчас найду врача и возьму таблетки. Я сам их принесу! – Алексей лихорадочно соображал, чем еще можно убедить мужчину вернуться.

Пассажиры возмущались и бросали реплики в сторону помощника капитана.

Трубка в руках мужчины завибрировала. Он принял вызов и крикнул:

– А ну, тихо!

Все сразу замолчали, и только одна из женщин шепотом выказывала свое недовольство. Мужчина приложил трубку к уху и стал разговаривать:

– Слушаю. Кто?! Какой Дроздов?.. И что? Ну и что, что из ФСБ? – он усмехнулся и демонстративно показал Алексею на трубку. Потом, явно перебив собеседника, стал говорить: – Слушай, подполковник, я сейчас позвоню твоему генералу, и ты сам приплывешь на эту посудину и заберешь меня и мою жену. У меня такие люди в друзьях, что тебе и не снилось. Я не собираюсь выполнять твои бредовые требования!.. Это ты меня послушай! Я чувствую себя нормально, а жена после купания в холодной воде простудилась. Ей нужны лекарства и врачи. Что?! Ты кого пугаешь?! Ты меня, Михаила Штельмаха, пугаешь?! А я тебе говорю, мне необходимы лекарства для жены! Я не собираюсь сидеть в этой консервной банке и ждать, когда вы там наиграетесь. Я заплачу такие деньги, что мне привезут какие надо лекарства. А, я понял, ты один из них!.. Сколько тебе обещали? У меня крыша поехала?! Это у вас там крыши поехали, если вы подумали, что сможете так просто у меня все забрать! Что?! Ну, считай, подполковник, что ты уже не работаешь! Я зараженный?! Это ты, подполковник, больной! Я сейчас дозвонюсь своей службе безопасности, и за мной прилетят, два, а если надо и три вертолета! Да пошел ты! Я найду тебя, подполковник! Ты не представляешь, что тебя ждет! – закончил разговор Штельмах.

– Ну что, поговорили? – спросил Алексей.

– Да пошел он! Где капитан?

– Я прошу вас, вернитесь в каюту, – повторил Назарецкий. – Я сейчас сам принесу вам медикаменты.

– Слушай… – Штельмах обернулся, снова посмотрел на Алексея и спросил: – А где все?

В длинном коридоре средней палубы стояли только он и помощник капитана.

– Пассажиры, когда услышали ваш разговор по телефону, сразу разошлись. Я прошу вас, вернитесь и вы в свою каюту на нижней палубе.

– Слушай, парень, если ты поможешь мне, я сделаю тебя капитаном этой посудины. А захочешь – куплю теплоход, и ты будешь моим личным капитаном. Ты просто не представляешь, какие двери перед тобой откроются! – Штельмах сделал три шага вперед.

Алексей отступил к винтовой лестнице, ведущей вниз, на главную палубу. Он мельком бросил взгляд через металлические поручни лестницы и увидел какое-то движение внизу.

– Я прошу, вернитесь в свою каюту, – снова попросил он.

– Парень, да пойми ты, я не больной. Послушай меня: они всё это замутили, чтоб прибрать мой бизнес. Им нужны мои деньги. Я это сразу понял.

Штельмах остановился в пяти шагах от помощника капитана и прислонился к стене. Он тяжело вздохнул и посмотрел на Алексея. Крупные капли пота выступили у него на лице.

– Вам плохо? – спросил Назарецкий.

– Устал я что-то. Одна нервотрепка с вами со всеми. Пойду выберусь на воздух. – Штельмах провел ладонью по лицу, медленно прошел мимо винтовой лестницы к двери и затем на правый борт теплохода.

Алексей облегченно выдохнул и подошел к двери, глядя на Штельмаха через стекло. Звук шагов на лестнице заставил его обернуться.

– Елена Анатольевна, а вы почему не в своей каюте? – повернулся он к женщине лет сорока.

– Ой, Алексей. Так ребята сказали, что можно взять что-нибудь из еды. Неизвестно же, сколько мы простоим, – виновато ответила женщина, держа в руках пачку чая, печенье и две шоколадки.

– Боже мой! – Назарецкий смотрел на нее с укором. – Благодаря таким, как вы, Елена Анатольевна, и другим, мы простоим недолго. Очень скоро наш теплоход превратится в плавучий морг!

– А что я такого сделала? Ребята себе брали, и я взяла.

– Елена Анатольевна, вы же взрослая женщина!

– Спасибо вам, Алексей, что вы так ненавязчиво напомнили мне о моем возрасте. Но я замечу, что ненамного старше вас.

– Да я не к тому! Я о том, что вы, как взрослый человек, должны быть примером для остальных. Как только поступила команда, надо было тут же закрыться в каюте.

– А вы сами почему не закрылись?

– Вы не забыли, что я помощник капитана?.. На нас лежит ответственность за всё и за всех. Идите к себе, Елена Анатольевна. И ждите команды по громкой связи.

Алексей повернулся, чтоб посмотреть на Штельмаха, но того уже не было у поручней. Послышалась мелодия сотового. Он достал телефон.

– Слушаю, Фёдор Иваныч. Я на средней. Да, передал. Ему позвонили, но, как я понял, разговор не получился… Фёдор Иваныч, тут проблемы. С этим Михаилом Штельмахом контактировало много пассажиров. Да, это его фамилия. Пассажиры?.. Так создается впечатление, что они все идиоты. Они думают, что идут учения. А этот Штельмах ходит по теплоходу и вас ищет. Да, ему еще таблетки нужны от температуры. Нет, не у него, у жены. Хорошо. А Шадров где? А, закрылся у себя… Ну правильно, это меня можно в расход пускать, а старпом должен в каюте сидеть. Ладно… Фёдор Иваныч, команда, по всей видимости, разграбила бар и ресторан. В каком объеме, сказать не могу. Я еще там не был. Да, еды себе в каюты понабирали. С кем, у кого контакты были, не знаю. Мой номер дали?.. Ну ладно, пусть звонят. Я сам их спрошу, собираются они нас вытаскивать или нет. А-аа, вы сейчас сами выступите по громкой?.. Да, это надо. Может, ваши слова подействуют. Хорошо… Я тогда к себе продвигаюсь. Хорошо, до связи!

Алексей спрятал трубку в карман темно-синего форменного кителя и спустился по винтовой лестнице на главную палубу. Пройдя по коридору, он увидел у стойки оформления пассажиров четырех официанток.

– Вы почему не в каютах?! – крикнул он.

– Ой! – вскрикнула одна из девушек, и все обернулись в его сторону.

– Здравствуйте, Алексей Алексеич! – сказала другая, когда он остановился, не доходя до них шагов десять.

– Внимание, говорит капитан теплохода «Михаил Булгаков» Волин Фёдор Иванович! – прозвучал мужской голос из динамиков громкой связи судна. – Внимание, говорит капитан теплохода «Михаил Булгаков» Волин Фёдор Иванович! Обращаюсь к команде корабля и пассажирам. Мы попали в сложную и страшную ситуацию. На борту теплохода, возможно, оказались люди, инфицированные новым вирусом. В связи с этим на теплоходе введен строгий карантин. Все передвижения запрещены. Всем членам команды приказываю закрыться в каютах и не выходить на палубы. Всех пассажиров убедительно прошу оставаться в каютах и ждать указаний по громкой связи. Находиться на палубах значит подвергать опасности себя и других. Еще раз повторяю. Всем соблюдать строгий карантин, все передвижения по теплоходу запрещены. Прошу всех отнестись к вводимым мерам серьезно, с пониманием, что мы несем ответственность не только за себя, но и за других. Я надеюсь, что сложившаяся ситуация разрешится в ближайшие два-три часа и мы сможем вернуться в Москву. Всем нам силы духа и удачи!

– Почему не в каютах? – Алексей нарушил молчание и повторил вопрос.

– А это что, всё по-настоящему? – смотрела на подруг и Назарецкого одна из девушек.

– Так наверное… – отозвалась другая.

– Еще раз спрошу, если не слышали, – повысил голос Алексей. – Почему не в каютах?.

– Сейчас Маринка подойдет, и мы все вместе пойдем, – улыбаясь, ответила третья девушка.

– Вы что, совсем ничего не соображаете?

– А что, Алексей Алексеич, вместе веселее. Никто же не знает, сколько это все продлится, – поддержала подруг четвертая девушка.

– Подождите. А вы что, все вместе собираетесь сидеть в одной каюте?

– Ну да…

– Так, никого не ждать! – закричал Назарецкий. – Быстро по своим каютам! И не выходить без команды капитана!

Девушки испуганно посмотрели на него и рванули бегом по проходу.

Алексей прошел к кормовой части судна и увидел спускающихся по лестнице людей. Он спрятался за выступ обшивки стены и замер. Когда девушка и парень ступили на главную палубу, он вышел и спросил:

– Митрохин! Это что такое?! Почему не в каюте?..

– О, Алексей Алексеич… – матрос замялся.

– А ты, Марина, почему по теплоходу гуляешь? Что несете? – Назарецкий глазами показал на пакеты в их руках.

– Так мы… Тут пиво, чипсы, сухарики и сыр… – неуверенно ответила девушка.

– Я не понимаю. Вы что, все с ума посходили? Или с самого начала у вас с мозгами проблема была? Вы что, думаете – это все кино?! Очнитесь, все очень серьезно! Бегом по каютам и не показываться!

Когда парень с девушкой скрылись в коридоре, Алексей подошел к кулеру и, набрав в пластиковый стаканчик воды, жадно выпил. Потом наполнил снова и залпом осушил. Холодная вода приятно обожгла внутри и утолила жажду. Он прислушался к своим ощущениям и понял, что хочет еще.

– Чего-то я засох… – пробормотал он, выпил третий стакан и откинул его в сторону. – Ладно, пойду к себе.

Медленно, осматривая двери кают, Назарецкий пошел в носовую часть теплохода и, не доходя до лестницы нескольких метров, отвлекся на мелодию сотового.

– Слушаю. Здравствуйте. Да, Фёдор Иваныч предупредил. Дроздов?.. Да, понял. Я?.. А, Фёдор Иваныч сказал… Нормально себя чувствую. Температура?.. Нет, вроде пока нет. Штельмах где-то по теплоходу бродит. Да, ищет капитана и врача. Был на средней палубе. С виду он чувствует себя бодро. Говорил, что жена с температурой, но грешил на купание в холодной воде. Честно говоря, сейчас уже не определить, сколько человек и как контактировали. Видите ли, многие пассажиры и члены команды не сразу выполнили указание закрыться в каютах. Я куда собираюсь?.. Куда я могу собираться, иду к себе в каюту. Просьба?.. А вы меня вытащите отсюда?.. Да уж, честно. То есть шансов у меня ноль целых, ноль десятых? А, все-таки одну десятую даете, ну хоть на этом спасибо. Ладно, говорите свою просьбу. Что?! А если я не подхватил этот вирус раньше, то рискую его подхватить, сходив туда. Вы просто поймите меня правильно. Может, можно как-то защититься?.. Маску, перчатки, очки?.. Вы это серьезно?.. А, теперь понял. Спасибо за честность. Ладно, сейчас схожу. Набрать вам на этот номер?.. Хорошо.

Назарецкий закончил разговор и спрятал трубку. Пройдя к проходу вниз, осторожно стал спускаться на нижнюю палубу. Бóльшая часть кают здесь была свободной.

Алексей подошел к каюте с номером 107, нажал ручку и толкнул дверь.

– Твою ж мать! – застыл он в дверном проеме.

На полу каюты сидела женщина и тяжело дышала. Она кашляла и ладонями поддерживала голову. Капли пота смешивались с кровью из носа и капали на светло-розовый халат. Она повернула лицо к нему и сквозь кашель попросила:

– Помогите мне.

Алексей быстро закрыл дверь и побежал к лестнице. Увиденная картина лишила всяческих иллюзий. Ему не хотелось думать ни о теплоходе, ни о ФСБ, ни о команде. Поднявшись на главную палубу, он встал в коридоре и, прижавшись спиной к стене, думал, что теперь делать. Страх, словно лавина, спускался с головы и охватывал тело, парализуя его.

– Всё, конец. Что делать? Так, спокойно, надо успокоиться, – шепотом сказал он и тут же добавил: – Это конец. Сука, это всё.

Горло вмиг пересохло, захотелось пить. Сейчас помощник капитана понимал одно: никакая сила в мире не заставила бы его снова спуститься на нижнюю палубу. Мысли лихорадочно пробегали в голове и не находили выхода. «Что делать? Что теперь? Что делать? Это конец. Это точно конец. Куда бежать? Что делать?»

Назарецкий был соверешенно растерян и чувствовал, что еще чуть-чуть – и паника заставит его бежать к шлюпкам и спускать их за борт в надежде выбраться отсюда.

От этих мыслей его отвлек звук открывающегося замка. Он посмотрел направо и увидел голову мужчины, который выглянул в коридор из каюты. Пассажир смотрел в другую сторону и не видел Алексея, стоявшего в трех метрах от его дверей.

– Закрой дверь, придурок! – крикнул Назарецкий.

Мужчина мгновенно спрятался внутрь и щелкнул замком. Алексей подошел к его двери и закричал так, чтоб его могли услышать и в других каютах:

– Не открывать двери! Не высовывайте свои носы! Ждите команд и объявлений по громкой связи! Иначе подохнете все! Слышали?!

От злости и безысходности он стукнул рукой по стене и прошел к винтовой лестнице.

– Стой! – появился в коридоре главной палубы Штельмах. – Ты принес моей жене таблетки?..

– Да, – соврал Назарецкий. – Но у нее высокая температура. Она спрашивала про вас. Захватите ей воды.

– Хорошо! – ответил Штельмах и пустился бегом к проходу на нижнюю палубу.

Алексей поднялся по лестнице и пробежал к ресторану «Старая Москва» на средней палубе. Дверь была открыта, и он вошел внутрь.

Столы, стулья и другая мебель были сдвинуты, а некоторые перевернуты. Назарецкий прошел в кухню. Разбросанные кастрюли, рассыпанные на полу и столах продукты говорили о том, что тут поспешно хозяйничали мародеры.

Ему стало неприятно от осознания того, что эти мародеры – члены их команды. Алексей поднял с пола маленький топорик для рубки мяса и просунул его за ремень под кителем. Открыв холодильник, он взял бутылку воды и открыв ее, жадно сделал три глотка.

С бутылкой в руках Назарецкий миновал зал ресторана и через стеклянные двери вышел на корму судна. Он зажмурился от солнца, которое дарило легкую теплоту, и приблизился к флагштоку.

Прохладный сентябрьский ветер редкими порывами колыхал российский флаг. Алексей посмотрел на него, потом на лодки с сотрудниками спецназа по левому борту теплохода… и тяжело вздохнул. Вибрация и мелодия сотового телефона отвлекли его от мыслей, и, достав трубку, он принял вызов.

– Слушаю. Да, я узнал по номеру… Да, я был там. Плохое. Даже можно сказать, очень плохое. По ней видно, что температура высокая, кашель практически постоянный и кровь из носа. Картина, я вам скажу, совсем безрадостная. Где сам Штельмах, я не знаю. Последний раз я видел его на главной палубе. Состояние?.. По сравнению с женой довольно бодрое. Да, бегает в полный рост, даже не похоже, что больной… А можно вопрос?.. Хорошо. Да, хотел спросить. Неужели нельзя обработать теплоход обеззараживающей жидкостью, а потом вывести тех, кто здоров? Нет, я не знаю, кто с кем контактировал. А, понял. То есть никого из нас спасать не будут?.. Через сколько?! А пораньше нельзя?.. Нет, просто я думаю, что до шести часов вечера еще дотянуть надо. Да, я понял. Хорошо, буду звонить и сообщать о самочувствии. Я к себе. До связи!

– Эй ты, карась лупоглазый! Ты почему меня обманул?! – На корму средней палубы вышел из ресторана Штельмах.

– Я?! – спросил Алексей и бросился бежать по палубе мимо окон кают левого борта.

– Стой! – припустился за ним Штельмах, но длинные полы халата мешали ему двигаться быстро.

Алексей взлетел на шлюпочную палубу и по трапу поднялся к капитанской рубке. Двери были закрыты и заблокированы изнутри. Он выбежал на площадку перед окнами рубки, увидел капитана и двух матросов и жестами попросил, чтоб открыли. Капитан тоже жестами показал, что они его не пустят.

– Фёдор Иваныч, он меня убьет! – Алексей со злости ударил по одному из окон рубки.

– А, вот ты где! – появился на площадке Штельмах.

– Успокойтесь! Просто на теплоходе введен карантин, и врач не откроет каюту! – Алексей медленно отходил к краю.

– Да мне плевать на эти ваши карантины! Ты почему таблетки не принес?! – подступал к нему Штельмах. – Я подниму все свои связи и обеспечу, чтоб вас всех отправили на зону! Вы оставили мою жену без медицинской помощи и за это ответите! Я вас уничтожу! Где капитан?!

– Вы хотели меня видеть? – прозвучал голос капитана из-за спины Штельмаха, что заставило его обернуться.

– А, ну наконец-то капитан соизволил поговорить с самым важным пассажиром на этой посудине! Ты хоть понимаешь, как тебя там… что я могу лишить тебя всего?.. – Штельмах повернулся и пошел в сторону капитана.

– Фёдор Иваныч, он, скорее всего, заражен! У него жена совсем плохая! – крикнул Алексей.

– Оставайтесь на месте! – громко сказал капитан и выставил вперед руку. После того как Штельмах остановился в пяти шагах от него, он продолжил: – Во-первых, меня зовут Фёдор Иванович Волин. Я капитан этого теплохода. Поэтому будьте любезны обращаться ко мне на «вы». Во-вторых, моя команда вас спасла, если вы помните. Мы не оставили вас барахтаться в холодной воде и не дали вам утонуть. Ну а в‐третьих, на судне введен карантин. И замечу, введен он именно из-за вас. Это вы сбежали из центра обсервации и поставили под угрозу жизни сотен людей. Так безответственно может поступать человек, ни грамма не думающий о других. Все последующие смерти на этом теплоходе будут на вашей совести. Если она, конечно, у вас есть. Пока же я вижу, что вы просто безмозглый, упивающийся своим богатством идиот.

– Да ты!.. Что ты сказал?! Да я могу купить любую вакцину! Если надо, мне привезут лекарства из ведущих институтов мира! – заметно повышая голос, говорил Штельмах. – Сюда уже летят за мной! И будь уверен, я это просто так не оставлю! Я добьюсь, чтоб всю вашу команду в полном составе посадили!

В этот момент Алексей достал из кармана кителя кухонный топорик и приготовился действовать. Мелодия сотового заставила Штельмаха замолчать. Он достал из кармана халата телефон.

– Да! Да, ты! Я за что тебе деньги плачу?! – крикнул в трубку Штельмах. – Ты на меня работаешь или на ФСБ?! Всё, ты уволен!

Он отключился и спрятал мобильник в карман.

– Я так понимаю, никто за вами не прилетит? – смотрел на него капитан.

– Ничего, я сейчас позвоню в администрацию президента, и меня вытащат отсюда! – ответил Штельмах и, обернувшись, увидел стоящего с топориком Алексея.

– Ты что надумал?! Ты кого решил топориком напугать?! Меня, Штельмаха?! – Он повернулся и направился к Алексею.

– Не подходи! – закричал Назарецкий и приготовился к удару.

Штельмах сделал еще шаг и вдруг дернулся, сделав резкое движение головой назад, затем вперед… и повалился на палубу. Под его шеей образовалась небольшая лужа крови.

Алексей подошел ближе и, подняв глаза на капитана, произнес:

– Они его застрелили.

– Ну, может, так и лучше, – отреагировал капитан и сделал два шага к телу.

– С глушителем, наверное. Фёдор Иваныч, смотрите, прямо между глаз всадили. Хорошо стреляют! – сделал вывод Назарецкий.

Он повернулся и посмотрел в сторону берега.

– Да, Алексей, церемониться с нами никто не будет. Это факт, – сказал капитан, стараясь увидеть, что сейчас происходит на берегу.