Месть невольницы. Истинная для дракона
Эммилия удовлетворенно хмыкнула. Этой женщине бы дипломатические переговоры вести, а не сидеть в закрытой комнате. И уклончиво ответила, но и проявила уважение и покорность.
– Я знаю, что у всех вас хорошее образование, это так?
– Да, госпожа, мы говорим на разных языках и многому обучены.
– И имеете вторую сущность?
– Да, госпожа.
– Трону как раз сейчас нужны именно эти умения. Вы же знаете, что идет война?
В глазах двух девушек, сидящих как только возможно далеко от Эммилии, заплескался страх. У остальных троих мелькнула смелая решимость. Этих кучкой недовольных драконов не испугать. Айвери была права, говоря о них. Благодаря ей Эммили и пришла в голову интересная мысль.
– Вижу, что знаете. И если каждая из вас умеет вести переговоры так, как Альтари, то вы можете быть очень полезны. Разумеется, никто вас на поле боя не отправит. Об этом и речи быть не может. Но в стране разруха, а заниматься её восстановлением, пока нет короля, некому. Воины только начинают восстанавливать дисциплину. Я предлагаю вам, прошу отметить – не настаиваю, каждая может отказаться без каких-либо последствий для себя – войти в женский совет, который будет заниматься разными сферами: от ведения переговоров с союзниками и восстановлением торговых отношений, до восстановления страны из руин и подбора слуг. Одна госпожа Алья явно не справляется.
Драконицы облегченно выдохнули и сели прямее.
– Скажу за всех, госпожа, мы согласны.
Альтари, преисполненная достоинством, и не скрывала своей радости. Но было видно, что идея понравилась всем. Одно дело – чувствовать себя невостребованными наложницами короля, а другое – решать государственно – важные вопросы, используя свои знания и опыт, собственно то, ради чего они изначально здесь оказались.
– Я рада. В таком случае прошу называть меня по имени. Мы будем решать вопросы, церемонии в которых считаю не уместными. И ещё не так уж и необходимо кланяться мне в пол. Наследник тоже не слишком ценит того, как его подданные утыкаются в собственные колени. Я не потерплю неуважения, но и напускного подобострастия не приемлю. Надеюсь, мы расставили все точки над и… Эм. Я имею ввиду, что решили этот вопрос.
– Как пожелаете, Эммилия. Мы можем узнать, когда следует приступать?
– Скорее всего об обстановке в стране вы знаете ещё больше меня, поэтому предлагаю вам подумать о своих идеях и предложениях, и как только будете готовы, сообщить. Через служанку Эльму.
– Простите нашу смелость, но мы можем выходить из гарема в библиотеку? Сейчас книги нам приносят слуги.
– Вы можете перемещаться по замку свободно. Как и общаться с тем, с кем посчитаете нужным.
Со словами благодарности, всё же поклонившись напоследок, все девушки, кроме Альатри, удалились из кабинета. Она тоже уже встала, но было заметно, что едва сдерживается, соблюдая правила приличия, чтобы не заговорить первой.
– Ты хотела что-то спросить?
– Да, Эммилия… Вы сказали, что мы можем высказать свои предложения. И я хотела бы высказаться сейчас, если позволите.
– Разумеется, говори.
– Дело в том, что я не разделяю политику советника и не раз просила госпожу Алью повлиять на процесс переговоров с соседними государствами. А сегодня узнала, что Вы намерены направить гонца.
– Это так, – Эммилия улыбнулась, поощряя. – Альтари, можно говорить прямо. Я так понимаю, что у тебя есть идея, как улучшить процесс переговоров.
– Да, но я прошу Вас не считать это неуважением. Дело в том, что чтобы добиться результата лучше отправить не простого гонца, а представителя дворца и трона.
– Это прекрасная идея, но кроме меня, советника, генерала и госпожи Альи, я так поняла, представителей трона больше нет. Или ты предлагаешь кого-то из названных мною?
– О нет! Точнее, Ваши данные не совсем верны. Я понимаю, что во многом наши порядки чужды, но… Фаворитки короля тоже могут выступать представителями трона, у нас так заведено. И формально каждая наложница гарема может быть признана официальной фавориткой. Во времена прежней войны около столетия назад, как мне известно, прежний король направлял к своим соседям знающих язык девушек из гарема для ведения переговоров, тем самым демонстрируя доверие союзникам – ведь присылал не сильного воина, а женщину с дипломатической миссией.
– Вот как? Идея мне нравится, и скорее всего, действительно, такой вариант мог бы быть уместен. Вопрос только в том, кто справится с такой миссией.
– Госп… Эммилия. Я всегда мечтала увидеть другие страны, путешествовать. Долго практиковалась в дипломатии и хорошо знаю о торговых и политических взаимоотношениях. К тому же, это не всем известно, но у меня есть навыки в военном деле, и при необходимости я смогу себя защитить. Если бы Вы позволили, то Ваше послание могла бы доставить я. Если это необходимо, то в храме могу принести клятву верности наследнику и Вам, чтобы Вы не посчитали мое предложение уловкой или…
– Отлично. Мне нравится такой вариант, Альтари. И про послание, и про клятву. Возможно, знай я тебя чуть лучше, в этом не было бы необходимости. Но в сложившейся ситуации вынуждена поступить именно так.
– Это не станет проблемой, – драконица просто светилась от счастья.
– Прекрасно. Тогда завтра ты оправишься вместе с воином-гонцом. Сегодня вечером вместе пройдем в храм. Попрошу дополнительно пригласить генерала и обсудить дипломатическую миссию и её безопасность с ним. Вы знакомы?
– Нам было запрещено общение с другими мужчинами…
– Ну значит, теперь разрешено. Это в интересах государства и трона. Прежние запреты, кроме тех, что непозволительны по воле Великого алмазного духа, можем и отменить. Во всяком случае, пока.
– Благодарю Вас, Эммилия. Наследник.
Женщина все же поклонилась обоим и вышла из кабинета. О ней говорила и Айвери, давая совет, как можно разобраться во внутренней и внешней политике. Сама она даже не догадалась бы обратиться к наложницам короля, если бы не узнала о местных порядках. Кто вообще мог подумать, что все сложится именно так? Великий распутывал нити судьбы самым невероятным образом.
Обряд принесения клятвы состоялся вечером в храме и был засвидетельствован жрецом. Помимо Альтари пришли и другие четыре девушки, изъявившие желание тоже пройти обряд, стараясь заслужить доверие наследника и его матери. Ведь теперь только от Эммилии зависело их будущее. Но ей было гораздо спокойнее общаться с людьми и драконами, которые точно не смогут причинить вреда ей и Аману из-за магической клятвы.
Генерал здесь тоже присутствовал с задумчивым выражением лица. По всему видно, что знай он её чуть лучше, то тоже стал бы участником обряда. Пока же не только она не доверяла старому вояке, но и он ей. А ещё… Эммилии показалось, что он очень заинтересованно смотрит на Альтари. Будто бы с уважением. Зря она переживала, как воспримут необычное решение привлечь к государственным делам наложниц. Какое же неприятное слово.
Вообще, действительно все выходило, как и говорил дедушка Эвир, просто. Будто Эммили и правда уже прошла все испытания. А дальше ей открывался светлый путь для восстановления пошатнувшегося здесь равновесия.
Только с одним вопросом точно не будет легко. Неминуемая встреча с королем.
Быстрее бы вернулся во дворец принц.
Глава 18
Плотная ткань длинного целомудренного платья, танцующая тяжелыми волнами при каждом движении, лишь подчеркивала быстрый шаг Эммилии. Когда стража отворила перед ней дверь в общий двор с фонтаном, там собралась приличных размеров громко гудящая толпа. Несмотря на проведенную уборку и относительную чистоту, общий вид ещё оставлял желать лучшего. Прежнее запустение и небрежность отражались на всем. Но чтобы вернуть былую пышность и сияние требовались материальные ресурсы, которых в казне не было. Эммилии было всё же важнее социально-трагичное положение страны, чем внешняя красота убранств дворца.
Вот вернется Альтари с дипломатической миссии, и в случае её успеха, они возобновят торговлю. Может тогда после восстановления более важных сфер жизни можно будет вернуться к восстановлению всего остального. А вот в саду деревья уже постригли, скосили траву и уничтожили сорняки, восстановили цветник. Хоть что-то тут выглядело относительно благополучно. Если придется пригласить глав других государств для переговоров, организуют беседку там.
Остальные девушки гарема ещё утром предложили ей разные варианты восстановления благополучия народа. И так как в особенно тяжелом положении оказались именно люди – бывшие рабы, выброшенные на улицу, то одним из предложений было нанять их на работу во дворец, предоставив кров и еду. Мужчин можно определять в армию, там платили помимо прочего еще и небольшое жалование. Так можно было сократить количество попрошаек и разбойников на улице. Наделив одну из женщин королевской грамотой и статусом второй официальной фаворитки короля (на минуточку этот статус присваивался только тем наложницам, которые имели шанс стать королевой или пользовались особым доверием со стороны короля, но раз уж последнего не было, то и оспаривать было некому), Эммилия возложила на неё обязанности и права по реализации поставленной цели в этой сфере.
Ещё двое занялись переговорами с приютами и монастырями, куда можно было определить бедствующих стариков и девушек с маленькими детьми. Им было выделено несколько воинов для патрулирования улиц и сопровождения, официально разрешено действовать от имени трона в данной сфере. Прежние ненужные наложницы взялись за дело с таким рвением, что Эммилия в очередной раз поняла, что она сама – далеко не королева тут. И не достойна быть ею. Как только все успокоится, она с радостью передаст свои полномочия кому-то ещё.
Одна из девушек, несмотря на то, что была совсем немного старше самой матери наследника, оказалась прекрасным финансистом, обожала математику и бухгалтерию. Ей-то и было поручено разобраться с местными налогами, казной, всё просчитать и предложить варианты по восстановлению утекших неизвестно куда финансов по милости советника. Интересно, что в огромном государстве драконов не было заведующего казной или типа того, все решалось тем, кто сидел на троне. А Эдвард разорил имущество черных драконов, не задумываясь о последствиях. Теперь же требовалось в кратчайший срок восстановить все, что было упущено. И как же Эммилия радовалась, что есть кому ей в этом помочь. Но сейчас её волновала бунтующая толпа у дверей замка.
Прямо за фонтаном остановилась полностью черная карета без опознавательных знаков, у самой дверцы стоял молодой дракон Арлан с обнаженным мечом, а вокруг – другие стражники. Все кричали, взмахивали руками, царил полный хаос.
Но стоило Эммили появиться на крыльце, держа за руку Амана, как волнения стихли. Все взгляды устремились на неё с ожиданием. Арлан же облегченно выдохнул.
– Госпожа! Прошу Вас, подтвердите, что я исполнял Ваше поручение, приглашая во дворец наследного принца, и Вы отменили изгнание!
В его голосе отчетливо проступал страх. Видимо, если сейчас Эммили скажет, что такого разговора не было, то случится что-то ужасное. Нужно было вручить ему какую-то бумагу с гербом или чем-то вроде, чтобы ему не пришлось просить её устного согласия. Зря она этого не сделала. И надо же как быстро он справился с поручением. Прошло всего ничего, а Арсель уже прибыл. Как же она надеялась на то, что младший принц, несмотря на жестокость своей судьбы, не озлобился и остался в душе всё тем же добрым мальчиком, что подкармливал её тайком от всех.
Девушка обвела глазами толпу воинов и людей, на всех лицах было ожидание и решительность. Понять, что они думают по этому поводу сами, было невозможно. Скорее, готовы по первому её призыву кинуться и растерзать младшего сына почившего короля или напротив поклониться ему. Надо же, как измученные алчным советником люди приняли на троне человечку, только бы избавиться от царящих который год беспорядков.
И Эммилия собиралась чинно и спокойно подтвердить слова, озвученные Арланом. Но в этот момент дверца широко распахнулась, и из кареты показался широкоплечий высокий мужчина с темными шоколадными волосами средней длины, практически полностью закрывающими опущенное лицо.
Одна его рука сжалась в кулак, и резким движением он распрямился, одновременно отбросив копну волос на плечи и спину. Толпа ахнула.
Половину смуглого, по-мужски красивого лица покрывала иссиня-черная блестящая драконья чешуя. В шоколадных глазах сияли вертикальные золотые зрачки. Зубы стиснуты так, что было видно напряжение скул.
Весь его вид говорил о том, что если это всё – глупая шутка, то шутник глубоко пожалеет, а ещё он явно был готов сражаться один против всей толпы. Хотя как минимум один союзник у него точно был. Плечи, обтянутые черным атласным мундиром без каких-либо камней и золотых пуговиц, что любили обычно навешать на себя драконы, тоже были напряжены и, казалось, еще секунда, всего одно движение – и разорвут ткань. Да, показаться своим же подданным после игры в прятки длинною в жизнь впервые вот так, не зная, для чего тебя сюда пригласили, ему было очень тяжело. Хотя он и старался не показать свои истинные чувства изо всех сил.
Его глаза встретились с безразличным взглядом Эммилии, и зрачки расширились. А она… Она вдруг увидела, как из кареты посреди двора, занятого толпой, выходит не взрослый дракон, сильный мужчина, переживший уже столько всего, а пятнадцатилетний худой мальчишка, что прятался в подземелье своего же замка по указанию родного отца, что стыдился своего внешнего «уродства», не замечая уродства душ своих родных.
Мальчик, что решился показать ей лицо только после долгих уговоров. Что скромно отводил взгляд и краснел, если она гладила его по той самой щеке и говорила, что не видела ничего красивее. Мальчик, которого она старалась обогреть, приласкать, а он… жался к ней как единственному источнику тепла зимой, льнул, надеясь на ласку, а потом… Молча касался её грязных срезанных тупым ножом волос, заправлял в них свежие цветы и его слезы капали рядом с ней на грязный пол, что она оттирала. Мальчишка, что совал в её фартук свежие фрукты из своей порции, жалея ту, что тоже теперь была «украшена» отметиной. Разделившего её личное изгнание и боль.
И в его глазах вдруг отразилось доверчивое ожидание, граничащее с отчаянием, как у ребенка, который боится, что сейчас его оттолкнут. Наверное теперь, если бы она посмеялась или сказала, что это все ошибка и ему тут не место, он больше не стал бы сражаться за свою жизнь.
Внешне покрытое льдом сердце Эммили вздрогнуло, на какие-то секунды слетела бездушная маска, отобразив так много того, что она не хотела бы показывать всем и надеялась, что все и не заметили. Но заметил тот, кто вызвал в ней эти изменения. В ту же секунду они кинулись навстречу друг другу, будто не видя больше никого вокруг. Аман, уловив настрой матери, заранее отпустил её руку. А толпа зачарованно расступилась, освобождая им путь.
И тоненькая странная госпожа буквально влетела в надежные раскрытые для неё объятия младшего принца, спрятав лицо, так много сейчас отражающее, на его груди.
А когда-то вот точно так же она обнимала его за плечи и гладила по голове. Принц, сильно склонившись, зарылся носом в её волосы на макушке и глубоко вдохнул.
– От тебя пахнет все так же…
Голос у него тоже изменился, стал хриплый, бархатный, взрослый. Сильные руки прижимали её к рельефному торсу.
– Я так рада тебе, Арсель, – она шептала, из последних сил стараясь не разреветься, – ты вырос.
– Немножко, – тихонько хохотнул принц, и всё-таки взглянув на него, она заметила, как влажно блестят его глаза. – Как же я рад тебе.
Кто-то в толпе неловко кашлянул, и Эммили вспомнила, где она, с кем, что делает, и что должна. Медленно высвободившись из рук принца, она выпрямилась уже с непроницаемым выражением лица и громко обратилась к толпе.
– Подтверждаю каждое слово, озвученное ранее воином Арланом. От имени наследника я отменяю решение короля об изгнании наследного принца и все прежние решения, принятые в его отношении правящей династией. Отныне принц признается прямым наследником рода великих черных драконов.
В полной тишине один за другим перед ними начали склоняться люди и драконы, по всей видимости, готовые принять на троне хоть черта лысого, если это принесет им избавление от гнета войны и изматывающей внутренней политики. За несколько дней они уже готовы были носить её на руках, радуясь хоть какому-то порядку, и если она вдруг решила приблизить скрываемого по неизвестно ранее, но теперь уже очевидной причине принца, то подданным было все равно, если это не отражалось пока на их положении.
Когда все так же рядом они дошли до крыльца, Арсель, не обращая внимания на окружающих и разглядывающие его взгляды, присел перед Аманом и, улыбаясь, протянул ему руку. Маленькая детская ладошка без раздумий легла в широкую мужскую, и Эммили почувствовала, как что-то изменилось в энергетическом поле сына. Люди, стоявшие недалеко, упали на колени, а драконы пошатнулись. Только Арсель даже не поморщился. Это продолжалось лишь миг и закончилось так же неожиданно, как началось. Видимо, проверка прошла, и сын признал в дяде равного.
Больше не глядя ни на кого младший принц, новая госпожа и наследник короля, держащий их за руки, скрылись во дворце. Толпа, не сводившая глаз с этой трогательной картины, начала расходиться только когда за ними закрылась тяжелая дверь.
Особенно чувствительные женщины утирали слезы.
Глава 19
Как только они оказались одни вдали от чужих глаз, принц остановился и приподнял за подбородок лицо Эммили, заставляя смотреть на себя.
– Что случилось?
– О чём ты?
– Должно было случиться нечто ужасное, чтобы ты вернулась сюда. Тогда ушла, даже не попрощавшись, но я сразу всё понял.
Эммилия же и сама не могла отвести взгляд, продолжая искать в нём все новые черты. Некоторые делали его незнакомым и даже чужим, а другие – позволяли отчетливо прочувствовать, что он все тот же.
– Тогда так вышло… Не хочу об этом говорить. А на Земле Аману пришлось непросто. О его силе стало известно, на нас открыли буквально охоту, мне пришлось спасать его.
– Да, по своей воле ты бы не вернулась… Я скучал, – и снова незнакомая хрипотца в его голосе заставила девушку напомнить себе, что перед ней все тот же младший милый принц и бояться нечего.
– Прости, что не смогла предупредить. Но я тоже часто думала о тебе.
– Ну хоть кто-то, – грустно усмехнулся мужчина. Удивительно, как в свои молодые годы он выглядел взрослым и мудрым, с какой горькой иронией смотрел на жизнь. Этому можно было удивиться, если бы не знать всю его прежнюю жизнь.
– Ты должен был выйти из подземелья после совершеннолетия. Я надеялась, твой отец сдержит слово.
– Отец погиб меньше чем через месяц после твоего исчезновения, а … брат… – Арсель выдавил из себя это слово, – по всей видимости, был занят чем-то другим, и сначала забыл обо мне, а потом… мне сообщили об изгнании, потребовав исчезнуть и никогда не показывать своего лица, а также хранить тайну своего происхождения, чтобы мое уродство не было связано с правящей династией.
– Арсель, – невесомая тонкая ладонь легла на его щеку, покрытую чешуей, – это самое красивое, что я видела когда-либо.
Принц печально улыбнулся.
– Я рад, что ты победила. Что не прячешь клеймо. И смогла заставить меня не прятать. Что решилась потребовать своего положения по праву. И меня заставила вернуть свое. Что ты снова говоришь, пусть и не смеешься больше как раньше. И теперь мне вернула право голоса и возможность улыбаться, глядя на тебя и своего племянника… Ты виделась с…ним?
– Нет. Его величество не посчитали нужным увидеть сына. И признаться, Арсель, я тоже не горю желанием.
– Понимаю.
– А помнишь, ты мечтал, что как только тебе позволят выбрать покои на верхних этажах, ты найдешь самые просторные и светлые, чтобы по утрам было видно восход, а вечером закат? И оба солнца сразу светили прямо в окна.
– Да, – принц расплылся в теплой улыбке, которая разглаживала морщинки на его лице, делая его мягче и притягательнее.
– Идем, выберем тебе самую огромную комнату! Аман, – девушка опустилась перед сыном, – поможем дяде Арселю выбрать самую лучшую комнату? У него никогда не было своей комнаты… – Она зажала рот рукой, и обратилась к принцу. – Прости, я не хотела.
– Это правда. Все в порядке, Эммили.
И втроем они заходили в каждые покои, разглядывали, открывали окна, проверяя вид. Шутили и смеялись, валялись на кроватях, кидались подушками. Принц вел себя как мальчишка, едва ли не ровесник Амана, хотя и был уже взрослым мужчиной. Это выглядело забавно.
Впервые за последние годы Эммилия почти нормально веселилась, и ей было так комфортно, будто она и правда после долгой разлуки вернулась домой к родным людям. По сути, Арсель и Аман здесь – вся её семья. Ну раз он дядя её сына, то и ей родственник отчасти. Когда-то принц мечтал о том, что она выйдет замуж за его брата – короля, а ему разрешат покинуть подвалы, и вместе они будут гулять по прекрасному саду, танцевать на балах. А потом… Понял, что не будет ничего из того, что он представил себе.
Но теперь каждому из них было действительно спокойно и весело. Пока не дошли до королевской комнаты.
– Если хочешь войти туда, то я подожду здесь.
Эммилия остановилась довольно далеко, даже не подходя к позолоченной резной двери.
– Раньше мне было интересно посмотреть на комнату короля. Брата… Теперь всё равно. Мне тоже не хочется заходить туда. Если больше комнат нет, то я выбираю ту, что рядом с вашими покоями.
– Арсееель, она же не самая большая.
– Неужели ты действительно думаешь, что сейчас для меня это имеет значение, Эммили? Раньше – да, я мечтал. О многом, на самом деле. Но теперь ты подарила мне возможность не прятаться, не опускать голову. И это гораздо ценнее большой комнаты, поверь. Мне не за чем большие покои вдали от вас, только вы – моя семья.
– Я только об одном думаю… – Эммили решилась признаться. – Что если он появится и вернет всё, как было?
– Ты уже мама, а все такая же иногда наивная. Разве не видишь, как на тебя смотрит народ? Даже драконы поклоняются. Это много стоит. Пройдет совсем немного времени, и каждый из них встанет на твою сторону, пойдет против короля, если будет нужно. Но лучше провести коронацию наследника как можно скорее.
– Арсель… Мне не нужен трон. Я сражаюсь за безопасность сына. Эдвард собирался подписать капитуляцию, тем самым поставив под угрозу жизнь Амана. Это единственная причина, по которой я затеяла это все. К тому же, ты сам можешь сесть на трон, ведь ты тоже наследник.
– Не могу. У меня нет второй ипостаси. Только внутренняя сущность. Но мой дракон так и не пробудился, и вряд ли это случится когда-либо. А в Амане я чувствую дракона. И силу, противостоять которой могу с трудом. Поэтому занять трон может только он, а не я, – договорил уже совсем тихо.
– Тебя расстраивает это?
– Не это, другое. Смотрю на тебя, ты говоришь и оказывается даже улыбаешься, а глаза… пустые, потухшие. Так и не смогла отпустить?
– Научилась жить, Арсель, с тем, что было. Забыть не вышло. Ладно, давай тогда пойдем в кабинет и там я расскажу тебе всё, что успела тут натворить, пока тебя не было. Мне помогают девушки из гарема.
– Ты не шутишь?
– Нет, Арсель. Они принесли клятву мне и Аману в храме. Теперь могу им доверить некоторые дела. Хотя иногда и думаю, что беру на себя слишком много, кто я такая, по сути…
– Ты – мать наследника и имеешь право на свой нынешний статус. А если захочешь, я тоже могу принести клятву, ведь понимаю, мы не виделись много лет, и …
– Что ты говоришь такое? Неужели если бы я не верила тебе и в тебя, позвала бы во дворец? Зная, что ты займешь статус, равный Аману. Нет уж, Ваше высочество, так не пойдет. Прогоняй эти глупые мысли из своей головы.
– Как скажешь, моя госпожа.
Арсель подхватил её на руки и закружил прямо в коридоре, заставив вцепиться в его шею.
– Видишь, как теперь могу? Будешь знать вот, а то всегда была такая взрослая… А теперь я больше тебя.
– Ещё один ребенок на мою голову, – притворно пожаловалась Эммилия, когда принц опустил её на пол, подняв на руки теперь уже Амана.
Тот позволил ему, да и вообще сильно тянулся. Эммили понимала, почему. На Земле единственным мужчиной в окружении был её папа – обычный человек, который при случайном выбросе силы, падал ниц. А здесь настоящий взрослый мужчина, выдерживающий его энергию, что мог стать примером, которым не стал родной отец.
До самой ночи они не могли наговориться, рассказывая друг другу о том, что произошло за семь долгих лет. Но не вспоминая прошлого и не говоря о короле. Теперь Эммилия знала, что пришлось пережить младшему принцу. И он, как никто другой, понял её и Амана, тоже оказавшихся чужаками на родной ей Земле. Три изгоя, два одиночества встретились и сразу потянулись друг к другу, почувствовав родные души. Принц стал единственным мужчиной, кроме сына, прикасаясь к которому, Эммили не чувствовала отвращения.