БЮРО-89
– Вернемся к технике… – Иван Иванович постучал указательным пальцем по фотографии.
– Да-да. Все происходило постепенно. Мы, так сказать, обрастали всем. Дело в том, что это оказалось омутом. Нас поступенно затягивало. И мы потом просто покупали необходимое оборудование. Чем дальше, тем серьезнее и больше.
– А что ваши родители? – спросила Василиса Васильевна. – Неужели они не заметили за вами странного поведения?
Юра усмехнулся:
– Да они же нас первыми в дурку-то и спровадили. Мои предки особого внимания на нас с сеструхой не обращали и до пришельцев. А после… Ну, откровенно говоря, положили на нас. Юлю это, конечно, очень расстраивало. А мне плевать. Свыкся. Им на нас плевать. И мне на них тоже…
– А что Василий Кравчук? – Иван Иванович сверился с записями в блокноте. – Его мать была руководителем на серьезном предприятии, в оборонке. Человек значимый.
– А у него мать только и была. Я не знаю, чего там с его отцом приключилось. Она как была вся в работе, так и осталась. Ну и у Конана был старший брат, в котором она души не чаяла. Первенец. Успешный спортсмен. Спартакиады выигрывал. А Васька так… Продукт гулянки, видимо.
– Ну с отцом Лосева все понятно, – мотнул головой агент. – Авторитет. Афганец.
– Да. Жуткий был мужик.
– Вы были с ним знакомы лично? – поинтересовалась Василиса Васильевна.
– Только пару раз видел, когда в гости к Зигзагу заходил.
– А мать Лосева? – перехватил подачу агент. – Она тоже не заботилась о сыне?
– Вот чего не знаю, того не знаю… – Юра театрально развел руками и козырнул своей улыбочкой. – Она же была победительницей конкурса «Воронежская краса» или как там этот допотопный конкурс звался… Короче, тетка со своими причудами. Иногда мне казалось, что у Зигзага вообще никого нет. Он никогда не говорил о своей семье, о проблемах. Просто реально все время проводил в гараже, в фильмах и видеоиграх, слово вся его жизнь была по другую сторону экрана…
– И все же откуда у него – и следовательно у вас – были деньги на существование? – Иван Иванович ускорил темп вопросов.
– Были – и все тут. Я не думаю, что он работал. Учиться тоже не пошел. Он все время проводил в гараже. Я же говорю: фильмы, игры, книжки, газетенки и журналы – этого ему было достаточно для счастья. А вопрос денег мы не поднимали. Никогда.
– Когда вы закончили школу, что было дальше? – продолжила Василиса Васильевна.
– Конан пошел учиться в педучилище. Я и Юля пошли в один университет, но на разные факультеты. Она выбрала биологический, а я решил заняться машиностроением. Зигзаг предпочел никуда не ходить. Школы ему хватило за глаза. Он про это так и говорил: самообразование, все дела.
– И все же, когда появилась эта техника с фотографии? Лет через семь-восемь после поездки в Мамоновку? – Иван Иванович, видимо, избрал некий способ назойливого допроса. Получилось весьма примитивно, но Квагу он не раздражал, наоборот, немного забавлял. Юра даже решил позлить агента в ответ.
– Я точно не помню. Возможно. Может быть, именно так, как вы сказали. А может, нет. Точно не помню. Хотя… Еще раз скажу, что, возможно, лет через пять. Или меньше. Или через четыре года и одиннадцать месяцев и шесть дней.
– Прекратите паясничать!
– Иван Иванович, я же вам сказал, что дальше по мере развития моего рассказа может и вспомню точные даты.
– Мы надеемся! Это важно в первую очередь для вас. Что было после вашего первого выезда? – Иван Иванович открыл блокнот со своими записями. – И давайте уточним. До августа 1998 года вы ничем, связанным с темой сверхъестественного, не занимались? В основном сидели в гараже? Так?
– Верно.
– В вашем архиве первым значится дело о неких «черных наблюдателях», – агент ткнул пальцем в листок.
– Да… Давненько было…
– А вы напрягите свою память и рассказывайте, – сухо предложила Василиса Васильевна.
Гарин выдохнул, сделал демонстративно долгий глоток теплого кофе и улыбнулся:
– Ну это же как первая любовь! Трудно забыть, наверное… В 98-м, как оказалось у нас в гаражном кооперативе был очень известный сосед. Тезка мой, Юрий Клинских, его еще все звали Хой. Это был очень известный в городе музыкант. Да и вообще по стране. Однажды мы курили на улице, а он бац – вышел из соседнего гаража и просто попросил сигаретку. У нас глаза округлились. Дар речи пропал. А он спокойно подошел, без понтов всяких там. Автограф оставил на пачке сигарет марки «Онтарио». Зигзаг после этого ее потом как зеницу ока хранил и с тех пор только «Онтарио» и курил.
– Как это относится к первому делу? – нахмурилась Василиса Васильевна.
– Мы разговорились с ним… Вы поймите, мы тогда просто офигели. Глаза выпучили. Мы, конечно же, его творчество знали. Очень хорошо знали! Поэтому тут же уговорили его зайти к нам в гости. Угостили пивом, посидели, поболтали. Он, кстати говоря, когда узнал про наши начинания с поиском всякого необъяснимого, даже не посмеялся. Серьезно! Проникся. Представляете? Такой большой человек и так проникся к нам! И уже приканчивая вторую бутылку пива, разоткровенничался. Что у его приятеля из поселка Углянец есть правдоподобная история о настоящем сверхъестественном. Хотите, мол, людям помогать, дерзайте. Он дал его телефон и сказал, чтобы мы обязательно позвонили, сказали, что Юра Хой передает пламенный колхозный привет и просит все нам рассказать.
– А дальше? – Иван Иванович подался вперед на стуле.
– А дальше и началось наше первое дело.
7.
Приятелем Хоя оказался обычный, ничем не примечательный на вид человек. Среднего роста, коренастый, лысая голова отсвечивала бликами на солнце. Звали его Николай Кочкин. Он был лет на двадцать старше ребят из Бюро. А сверхъестественное дело заключалось в том, что поселилась в их деревне Углянец самая настоящая нечистая сила.
Дружная четверка приехала в Углянец на следующий день после звонка. Кочкин ждал ребят, хотя взгляд его выражал сомнение, а на лице играла усмешка. Четыре шкета против чертовщины. Ну-ну! С другой стороны, если сам Хой с ними в нормальных отношениях, то почему бы и не побазарить. Скучно же в этой глухомани, а так хоть какая-то движуха. Да и девка вроде симпатичная, хоть и малолетка.
– Это мое скромное жилище, – Николай указал пальцем на старый двухэтажный дом. Синяя краска уже облупилась, стены потрескались. В целом весь поселок выглядел таким же образом. – Живу с престарелой матерью. Собственно, если бы не она, давно бы сбежал из этой дыры в Воронеж. Хотя тоже еще та дыра. Но всяко лучше Углянца будет.
Разувшись, он провел ребят через темную кухоньку в свою комнатушку. Стены были обклеены плакатами с музыкальными группами всех мастей и времен. Постеры полностью заменили обои. В центре стола красовался двухкассетный магнитофон JVC, вокруг которого аккуратными стопками стояли кассеты. Пока ребята рассаживались, Кочкин принес стаканы и пару бутылок свежего холодного пива.
Зигзаг внимательно посмотрел на полку с фотографиями в облезлых рамках. Не узнать место было нельзя: Чернобыль. Николай в полной экипировке противорадиоактивной защиты, смело сняв противогаз, вместе с друзьями позировал в Припяти и возле АЭС. Молодые, с усталыми улыбками несломленных героев, они демонстративно держали свои противогазы в руках, словно смеялись смерти в лицо.
– Неужели? – спросил Лосев, указывая пальцем на ближайшую фотографию.
– Ага. Я ликвидатором был… – подмигнул ему Николай, ставя стаканы на стол. – Ну, ребята… С чего начать?
– Все как есть рассказывайте, – предложил Квага.
– Вы сами-то верите в чертовщину?
– Это не важно… – пожал плечами Зигзаг. – Поверьте, у нас тоже есть история за душой. И боюсь, похлеще вашей будет.
Кочкин сделал долгий освежающий глоток.
– Ну, коли так… Ладно… Раз сам Хой с вами об этом говорил, значит, все нормально. Эта вся гадость начала твориться в Углянце не так давно. Почти год назад. Стали в нашей деревне всякие странности происходить. Мы все время видим черных людей при этом.
– Черных? – переспросил Конан.
– Не по цвету кожи. А полностью черных. Ни глаз, ни рта. Просто один сплошной черный цвет.
– А одежда, обувь? – поинтересовалась Юля.
– Одежды как таковой нет. Иногда в разных местах их видят то заросших мхом, то в листьях, то в снегу, то в шкурах убитых животных. Но всегда у реки.
– И что делают эти черные люди? – Конан даже не скрывал волнения в голосе.
– Да как сказать… – Николай налил себе еще пива. – На самом деле они никого не трогают. Просто появляются то тут, то там. Стоят. Наблюдают. Народ у нас в Углянце суеверный, пугливый до усрачки и кондрашки. Все видят в этом дурной знак. К кому приходят черные люди, тот как бы уже проклятый. Умрет, если не уедет.
– Что за бред! – усмехнулся Квага. – Кто вам такое сказал?
– Да как-то в деревне так все поняли и без трепа. Первый, кто рассказал о встрече с черными людьми, через десять дней и помер. Потом еще один случай был. Через полгода. Такой же. Увидел и через десять дней отбросил коньки. Третий случай всего два месяца назад произошел. Сосед мой, Ипполит, ниже у речки жил. Тоже видел этих уродов. Всем бегал рассказывал, хвастался, что не испугался. А через десять дней нашли его в сарае, раздутого уже. С сердцем стало плохо. Никто и не знал, что он там лежит. Еще было пару случаев, когда люди их видели и уезжали спешно. И у них сейчас все хорошо. Ну, хотя бы живы. Вот и получается, что, кто видел и не сбежал – помер, а кто свалил – выжил.
Зигзаг сделал глоток пива. Хорошо пошло. Он почти залпом осушил стакан и спросил Николая:
– Почему вы говорите об этих черных людях во множественном числе? Сколько их бывает?
– По-разному. От одного до трех. Кто-то говорил, что видел и четыре силуэта, и даже пять. Короче, может и брешут. Они всегда стоят молча, смотрят, словно пытаются загипнотизировать. Потом, когда страх проходит, идешь к речке их искать. А там уже никого. Как растворились.
– Вы сказали, что они появляются только у реки? – спросил Квага, потирая лоб. – Это как понять?
– Ну, все, кто видел этих самых черных людей, живут у реки. Жили вернее. А те, кто в дальней части деревни живут или у бугра, никогда их не встречали.
– И так как ваш дом у реки… – сделал вывод Конан. – Они приходили и к вам?
Николай явно сдерживал эмоции. Он еще раз глотнул пива и выдохнул.
– Верно… Я их видел, когда мылся в бане. Через оконце. Оно как раз выходит на реку. Я попарился. Вытираюсь, решил значит в окно глянуть, какая погода. А там трое стоят. Все черные. Просто стоят и смотрят на меня издали. Наблюдают, сволочи. У меня аж душа ушла в пятки. Я быстро оделся, взял топор и побежал гадов ловить. А там у реки никого уже и нет.
– Сколько дней назад это было? – спросил Квага.
– Месяц прошел…
– Вот видите. Значит, не работает это проклятие с десятью днями, – улыбнулся Юра.
– Я уезжал. Недавно вернулся.
– Специально уехали? – поинтересовался Конан.
– Нет, я как раз мать отвез к ее сестре. Вовремя так-то… Десять дней у них там провел, выжидал. И на одиннадцатый вернулся. Как видите, это не показатель, конечно. Но я все жду, когда они снова заявятся.
– А впервые эти черные люди когда появились? – поинтересовался Зигзаг.
– Наверное, около года уже прошло с того момента, как дед Савелий помер. Он первым их увидел.
– У вас есть близкие друзья или хорошие знакомые, которые тоже их видели? И чьим словам можно будет доверять? – спросил Квага.
– Нет. Трое покойников уже ничего не расскажут. Если честно, я думаю, есть тут у нас люди, которые помалкивают, даже если и видели что-то важное. Я сам никому не трепался о встрече. Даже матери, когда ее к сестре вез, и той ничего не сказал. В Углянце народ тихий, застенчивый. Но если найти подход, может, кто чего и расскажет. Жаль, что у тех, кто уже уехал, ничего не спросишь. Сбежали, не оглядываясь.
Николай выдохнул и сходил за новой парой бутылок. После того, как золотистый напиток разошелся по кружкам, Юля, все это время сидевшая в уголке, спросила:
– А они… Ну это… Пьющие были?
– Нет. Это точно не белая горячка. Поверьте мне!
– А те, кто сбежал, неужели они не пытались узнать, что за черные люди их тревожат? – поинтересовался Конан. – Ну там священников позвать…
– Люди, как всегда, остались людьми. Страх сильнее разума… Две семьи уже продали свои участки да свалили подобру-поздорову еще после первого покойника. Ну, а те кто одиноко жил, так дома после них и гниют. Не те времена нынче. Все дичает.
– Ну это же их земля? – удивился Зигзаг. – А где наследники или родственники?
– У двух из трех покойных родственников не было. Так что землю с домами, скорее всего, так выморочной и объявят. Я бы и сам сбежал, все продав, если бы не мать. Но это, как вы понимаете, все временное явление… Так, глядишь, Углянец станет деревней-призраком.
Неловкое молчание повисло в комнате. Тиканье старых советских настенных часов начинало раздражать.
– Слушайте, а можно мы сегодня останемся здесь с ночевкой? – как-то слишком робко спросил Зигзаг. – Хотим посмотреть, как тут…
– Разведку боем решили сделать? – усмехнулся Николай. – Ладно. Конечно. Это можно. На чердаке много места. Принесу туда матрасы. Там и вид на реку хороший.
– А мы сейчас как раз хотели бы прогуляться к реке, – отметил Квага. – Посмотреть, что к чему там.
– Как скажете. Я пока вам спальные места организую. Калитка возле бани как раз. Не заблудитесь.
8.
На реке было холодно. Даже слишком холодно. Поежившись, ребята прошлись по совершенно обычному берегу. Речка как речка, с грязной тинистой водой. Скучновато. Вдруг в густых зарослях чуть выше мутной воды что-то зашевелилось. Конан испуганно вздрогнул и схватил Зигзага за рукав. Но это была всего лишь какая-то бабуля. Она расчищала себе путь длинной суковатой палкой и вовсю копошилась ею в кустах.
– Ох, милки, буренку мою не видали? – выкрикнула бабуля.
– Что, простите? – переспросил Конан.
– Сбежала опять скотина рогатая. Ну ничего, баба Клава ее высечет! Так высечет, мама не горюй!
– Нет, тут только мы… – Конан пожал плечами.
– Можно вам задать вопрос? – Зигзаг решительно приступил к расследованию.
Бабушка мило улыбнулась. В ее глазах засветились искорки. Ей, видно, хотелось общения. А Лосеву только этого и надо было.
– Чего хотите-то?
– Вы у реки какие-либо странные вещи не видели? – поинтересовался Зигзаг. – Или людей там каких?
– Всякое видела, ребятки. Всякое! И ромашки с красными, как кровушка, лепестками, и камни, светящиеся по ночам. Многое повидала. Но тем и чудна наша земля. Чего только в дремучих краях не водится.
– А может, слышали, что у реки видят черных людей? – перехватила инициативу Юля.
– Видят-видят! – посмеялась старушка, прикрывая рукой беззубый рот. – Да я и сама этих уродцев встречала. Только не померла чего-то.
– Вы их видели? – четверка друзей нервно подалась вперед.
– Да. Вот как вас прямо. Стояли все черные и зорко так смотрели на меня. Прям у моего забора. Вон мой дом стоит как раз. Значится, стоят эти у забора, вылупились на меня. А я на них. Постояли, посмотрели и разошлись.
– Вот так и разошлись? – изумилась Юля.
– Конечно, милочка. Чего бабе Клаве врать-то.
– Вы смелый человек! – без тени сарказма отметил Юра.
– Я старый человек, милок. Мне некуда отседова уезжать. Я за гроши свою землю не продам и от этих чумазых не сбегу.
– Ну почему же сразу уезжать? – поинтересовался Зигзаг.
– Дак все так и поступают. От чертей лучше держаться подальше. Тут убеждай не переубеждай.
– А что, много уехало людей? – спросил Конан.
– Савельевы, Тютелевы и Глушаковы так и поступили. Считай, как те трое мужичков у нас померли после встречи с этими черными людьми, домов шесть прямо у реки и опустело. Ну и две развалины остались. Так, глядишь, еще год-другой, и от Углянца моего родного ничего и не останется. А вот когда я вашего возраста была, здесь знаете сколько народу жило… Ох, видимо-невидимо. Кинотеатр был и универмаг даже. Как в городах. А теперича, как увидят чертовщину, бегут не в церковь, а куда подальше. Попродавали участки да поехали искать лучшую судьбу. Или к детям перебрались.
– Понятно, – пробурчал Зигзаг.
– А у меня нет детей-то. Живу одна. Да вот только буренка за компанию. Куда ее черт повел в этот раз?
– Не знаем, не видели, – Зигзаг покачал головой.
– А вы сами-то чейные будете?
– Мы в гости к Николаю приехали, – ответил Конан.
– В гости – это хорошо. Ко мне гости давненько не захаживали. Ну ладно, ребятки, пойду искать свою скотину, пока совсем не стемнело.
Все четверо проводили взглядом бодрую старушку, скрывшуюся в ближайших зарослях. Говорить никому не хотелось. Хотелось горячего чаю и под теплое одеяло. Когда они вернулись, Николай уже приготовил все для ночлега и даже натопил печь. Спальные места, конечно, были спартанские, но на одну ночь вполне терпимо и более-менее тепло. Ребята выпили чаю и приготовились к дежурству. Чердак был сухой, добротный. Только пыль от стопок «Роман-газеты» и кучи старых советских учебников заставила всех расчихаться.
Зигзаг первым заступил на пост возле окна, выходившего прямо к речке. Рядом устроился Конан. Света на чердаке не было, поэтому хозяин дал фонарик. Конан направил луч на стенку, и получилась неплохая подсветка его кровати и части помещения. Поодаль лежали Юра и Юля. Каждый думал о своем. Сказать по правде, о чем угодно, только не про черных людей.
Василий Кравчук достал из рюкзака серую прямоугольную коробочку с надписью «BrickGame 999 in 1». Света фонарика, направленного в стену, идеально хватило, чтобы подсветить блеклый экран. Конану очень не нравилась тишина, воцарившаяся на чердаке. Уж очень было неуютно. Писк электронной игрушки заполнил мрачное пространство, иллюстрируя нереальность и абсурдность несовместимых, казалось бы, вещей.
– Знаете, о чем я думаю? – подал голос Конан.
– Ну… – нехотя отозвался Квага.
– Вот было бы такое маленькое устройство, ну вот как этот тетрис, например. Но с картой местности, допустим. Взял, посмотрел, что к чему, и пошел, куда надо. Или еще лучше, с телевизором. Всяко лучше, чем просто так на чердаке куковать. Взял, включил телевизор и отдыхаешь. Смотришь чего-нибудь новенькое с Супоневым и кайфуешь.
– Кто знает, Конан, может, в будущем такое и сделают… – задумчиво ответил Зигзаг.
– Может быть… Может быть…
– Вась, звук выключи, надоело уже! – вскипела Юля.
Конан разочаровано выдохнул и выключил звук пищалки, встроенной в дешевую серую коробочку. Но взамен предложил собравшимся насладиться звуками яростного хруста пластмассовых кнопок.
– Ну как, видно чего интересного? – полюбопытствовал Юра.
– Не-а…
– Слушай, Зигзаг, а ты серьезно хочешь заниматься этим всю жизнь? – неожиданно спросила Гаечка.
– Чем? – с еле ощутимым упреком отреагировал Лосев, отвернувшись от окна. – Помогать людям? Искать ответы на вопросы? Познать истину? Ты это имеешь в виду?
– Может быть, в жизни есть что-то еще? – продолжила Гаечка. – Может, есть и другая перспектива? Другая цель? Другая история?
– А мне вот все время хотелось заржать, когда мы с этим Николаем болтали, да и с той бабулей у реки, – хихикнул Конан. – Несерьезно это все как-то. Ну какие мы, блин, расследователи, а? Колхозные детективы…
– Не скажи… По ходу дела, они все говорили правду…
– Почему?
– А потому, – отрезал Зигзаг. – Конан, быстро гаси фонарь. А вы все медленно и тихо подойдите к окну.
9.
То, что они увидели там, у реки, можно было назвать наваждением. При свете полной луны видимость была прекрасной. Три черные фигуры появились у самого берега реки и странной ковыляющей походкой двинулись к зарослям.
– Что думаешь, Зигзаг? – прошептал Конан, вглядываясь в окно. От его дыхания стекло начало запотевать.
– Не знаю, – выдохнул Лосев. – Но собираюсь выяснить это лично!
– Куда ты?! – испуганно пискнула Гаечка.
– Навстречу приключениям, б…ь. – Матерное окончание фразы было заглушено топотом ног. Кинувшись вниз по лестнице, Зигзаг поднял такой шум, что разбудил Кочкина. Тот, моргая сонными глазами, уставился на Никиту, сбегающего по ступеням. Лосев, спустившись, смог только выкрикнуть:
– Черные! Речка! Бежим!
Вскоре пять человек, наскоро вооруженных вилами и лопатами, бежали в сторону реки. Там, конечно же, никого не оказалось. Несуразные черные силуэты растворились во тьме. Обрывистый берег, заросший высокой травой, был пуст и безмятежен.
– Мы их видели… – жадно глотая воздух, заявил Зигзаг, держа в руках лопату. – Трое. Черные.
– И шли они, как какие-то придурки… – добавил Квага, нервно осматривая берег.
– Я верю вам, верю… – выдохнул Николай. – Я же говорил, эти твари умеют исчезать. Хоп, и нету!
– Кто там живет? – Зигзаг показал на крыши домов за деревьями.
Николай посмотрел в ту сторону.
– Там одна заброшка. Дальше баба Клава живет, мы у нее молоко всегда покупаем, ну а следом дом Лавренцова. Хороший мужик, правда, запойный.
– Предлагаю прогуляться до тех домов, посмотреть, нет ли там незваных гостей.
Никто Зигзагу перечить не стал. Даже Николай решил послушаться. Он прикинул перспективу, и она ему пришлась по душе. Их же было больше. Девчонка не в счет. Но если повезет и они пересекутся с черными, преимущество будет на их стороне. От лопаты или там мотыги увернуться трудно .
Они старались не шуметь. Шли медленно, осторожно. Словно солдаты, ожидавшие нападения из засады. Но вокруг трех домов ничего не происходило. Тишь, гладь и вечерняя благодать. Постояв на берегу и перекурив, они отправились обратно домой к Николаю.
Попытка заснуть после волнительного ночного происшествия не стала проблемой. Сон, как ни странно, пришел быстро. Юра и Конан, дежурившие у окна, ничего больше не заметили. Хотя оба боялись признаться, что несколько раз засыпали. Наутро за скромным завтраком из гречневой каши и сосисок Зигзаг, находясь в удивительно хорошем настроении, изрек:
– Мы сгоняем в город. Хотим почитать про ваши края. Потом вернемся. Нам нужно больше информации. Без информации никуда.
– Как знаете, – Николай пожал плечами и открыл традиционную бутылку пива. Завтрак пошел веселее.
Приехав обратно в город, они первым делом начали собирать по крупицам информацию о селе Углянец. Зигзаг и Гаечка отправились в Центральную городскую библиотеку, а Конан и Квага решили поискать счастья в Городском архиве. Условились встретиться в парке имени Дурова.
Несмотря на абсурдность всей ситуации, несмотря на то, что здравый смысл кричал о глупости всего происходящего, каждый из четверки Бюро впервые в жизни испытывал странное чувство важности и нужности своих действий. И это было чертовски приятное чувство!
Поиски продолжились до самого закрытия учреждений. Зигзаг и Гаечка, не найдя в подшивках никакой нужной для дела информации, уже давно сидели на обшарпанной скамейке в ожидании остальных и мило трепались, лузгая семечки. Подошедшие Квага и Конан выглядели довольными. Они явно что-то нашли. У Конана в руках был пакет, похожий расцветкой на зебру. На фоне черно-белых полосок в центре красовались черный силуэт знатной дамы и фирменная надпись «Марианна». В этом пакете находились ксерокопии нескольких страниц интереснейшей книги.
Конан и Квага обнаружили ее в Городском архиве совершенно случайно. Даже не хотели сначала смотреть. Василий случайно задел книгу локтем, и она упала на пол. И раскрылась именно на том месте, которое им было нужно. В книге «Воронежская земля» известного краеведа и ученого М. А. Михалика про Углянец было написано целых семь с половиной страниц. Скупая на эмоции справка о царских временах. Еще немного про набеги всяких кочевников и прочих зловредных супостатов с южных границ. Местные сказки и поверья (тут исследователи само собой насторожились). Еще чуть-чуть о положении крестьянства во времена империи. Ну, а остальное касалось уже советского периода. В основном книга повествовала о том, как благодаря новым способам обработки черноземной почвы в Углянце удалось поднять сбор урожая на высочайший уровень. Колхоз до Великой Отечественной войны процветал, да и после войны удалось быстро восстановить хозяйство.
– М-да… – протянул Зигзаг, внимательно разглядывая ксерокопии. – Хоть что-то… А в наше время про каких-нибудь чужаков не пишут?
– Неа… – покачал головой Квага. – Пусто.
– И у нас так же. Ничего даже близко похожего по описаниям, – отметила Гаечка. – Леший в болотах по мифологии более-менее подходил. Да вот только в Углянце нет болот, речка только и все. В речном фольклоре тоже ничего подобного нет…
– А вот мне кажется, мы как раз кое-что и нашли, – неуверенно начал Конан. – Ну, включаем логику. Если нигде нет свидетельств о подобных случаях, можно сделать простой вывод: этого раньше не было… А раз не было, значит, кто-то решил создать этих черных людей! Вопрос в том, почему именно сейчас?