Через несколько минут вернулся Бодэн и присел рядом с Гебориком. Дрожа под одеялом, Фелисин наблюдала за мужчинами.
– Нет, Бодэн, – заявила она, когда тот приготовился что-то прошептать бывшему жрецу, – говори так, чтобы все слышали.
Великан покосился на Геборика, но тот лишь пожал плечами.
– До Досин-Пали отсюда тридцать лиг, – сказал Бодэн. – Но вспышки и зарево видно хорошо.
Историк нахмурился.
– Даже грозу с молниями не было бы видно с такого расстояния, Бодэн.
– Точно, и это не гроза. Самое настоящее колдовство, старик. Битва магов.
– Худов дух! – пробормотал Геборик. – Вот это сражение!
– Стало быть, началось, – буркнул Бодэн.
– Вы про что говорите? – спросила Фелисин.
– Семиградье восстало, девочка. Вихрь Дриджны поднялся.
Плоскодонка оказалась длиной всего в тринадцать футов. Дукер долго колебался, прежде чем забраться в нее. Шесть дюймов воды плескалось под двумя досками, которые выполняли роль палубы. Многочисленные мелкие течи в днище были просто заткнуты тряпками – ну и ну! А уж запах гниющей рыбы просто валил с ног.
Кальп, который стоял на причале, закутавшись в свой армейский дождевик, даже и не сдвинулся с места.
– И сколько же ты, – поинтересовался он ровным тоном, – заплатил за эту… лодку?
Историк вздохнул и поднял на чародея глаза:
– Ты не сможешь ее починить? Какой, ты говоришь, у тебя магический Путь, Кальп?
– К починке лодок, – отрезал тот, – моя магия не имеет никакого отношения.
– Ладно, – вздохнул Дукер, выбираясь обратно на причал. – Ясно одно: на такой посудине пролив нам не пересечь. Человек, который продал мне эту барку, несколько преувеличил ее достоинства.
– Обычное дело. Как говорится: «Не обманешь – не продашь». Лучше бы ты просто нанял судно.
Дукер хмыкнул:
– Разве я мог кому-то довериться?
– Ну и как теперь быть?
Историк пожал плечами:
– Пошли обратно в таверну. Тут нужен новый план.
Они двинулись назад по скрипучему причалу и вскоре выбрались на узкую грунтовую дорогу, которая по совместительству являлась еще и главной улицей деревни. Рыбацкие хибары по обе стороны демонстрировали полное отсутствие гордости, свойственное маленьким поселениям, возникшим в тени большого города. Уже стемнело, и, кроме стаи собак, которые по очереди катали в пыли рыбий скелет, никого поблизости видно не было. Тяжелые занавеси скрывали почти весь свет внутри домов. Воздух был горячим, ветер с материка продолжал теснить морской бриз.
Деревенская таверна стояла на сваях – видавшая виды одноэтажная развалюха под соломенной крышей, где стенами служила джутовая ткань, натянутая на выцветший деревянный каркас. В песке под домом ползали крабы. Напротив таверны расположился каменный блокгауз малазанского отряда береговой охраны, который состоял из шести матросов: четверо явно были уроженцами Кона, а определить происхождение двух других представлялось затруднительным. Да и сейчас прежние национальные различия, пожалуй, уже не имели особого значения.
«Новая имперская порода», – подумал Дукер, когда они с Кальпом вошли в таверну и вернулись к столу, где сидели прежде. Малазанские солдаты сгрудились вокруг другого, который стоял ближе к стене. При этом мешковину отогнули так, чтобы глазам открылся безмятежный пейзаж – жухлая трава, белый песок и поблескивающее вдали море. Дукер позавидовал морякам, потому что ветер наверняка доносил до них свежий воздух.
Солдаты пока еще не подходили к ним, но историк понимал, что это только вопрос времени. В такой деревеньке каждый путник вызывает к себе интерес, а уж люди в плащах военного образца – еще бо?льшая редкость. Наверняка моряки сгорают от любопытства.
Кальп указал хозяину у стойки на кувшин с элем, а затем наклонился поближе к Дукеру:
– Скоро нам наверняка начнут задавать вопросы. Это первая проблема. У нас нет лодки. Это вторая. Лично я в моряки вообще не гожусь, это третья…
– Хорошо, хорошо, – прошипел историк. – Худов дух, выход непременно найдется. Дай мне подумать спокойно!
Кальп с кислым лицом отодвинулся.
Мотыльки неуклюже крутились вокруг мигающих фонарей, которыми освещался зал. Местных жителей тут вообще не наблюдалось, а внимание одинокого человека за барной стойкой было неотрывно приковано к малазанским солдатам. Он не отвел от них взгляда узких темных глаз, даже когда поставил кувшин с элем перед Кальпом.
Глядя ему вслед, маг хмыкнул:
– Странный какой-то вечер выдался, Дукер.
– Да уж. Пусто совсем нынче в заведении.
«Где же все?»
Тут их внимание привлек скрип стула: старший по чину малазанец – капрал, судя по значку на сюрко[4 - Сюрко – длинный и просторный плащ-нарамник, чуть ниже коленей, с разрезами спереди и сзади, без рукавов. Часто носился поверх кольчуги, чтобы та не нагревалась и не страдала от влаги и грязи.], – поднялся и подошел к чужакам. Под блеклым жестяным значком виднелось пятно побольше – там ткань не выцвела: этот человек когда-то был сержантом.
Капрал был высоким и крепким, лицо – плоское и широкое – выдавало канское происхождение. На лысой голове виднелись порезы от бритвы, некоторые из них до сих пор прикрывала корочка подсохшей крови. Вояка не сводил глаз с Кальпа.
Маг заговорил первым:
– Иди лучше своей дорогой, приятель, если не хочешь и дальше тоже пятиться.
Моряк недоуменно моргнул:
– Куда пятиться?
– Сперва сержант, потом капрал – а теперь ты никак в рядовые нацелился? Предупреждаю тебя по-хорошему: оставь нас в покое.
Угроза не произвела на моряка впечатления.
– А сам-то ты кто? – процедил он. – Не вижу знаков отличия.
– Потому что не знаешь, куда смотреть. Возвращайся за свой стол, капрал, и не суй нос в чужие дела.
– Ты из Седьмой армии. – Его собеседник явно не собирался последовать доброму совету. – Дезертир небось.
Жесткие брови Кальпа приподнялись.
– Капрал, перед тобой последний боевой маг Седьмой армии. А теперь уноси отсюда ноги, пока я их тебе узлом не завязал.
