Семь кругов адского рая

Но вся эта благотворительность в нем выветривалась, как только Эля снова заговаривала о везении Никиты, основанном на встречи с Элей. Он еле сдерживался, чтоб не нагрубить ей, и продолжал молча слушать, как расточительница отцовского капитала распалялась о трендах месяца, о новом платье с показа мод в Москве или о жизни бестолковых подруг. Никита не спорил с ней, не выражал личного мнения, но и должного внимания не уделял ей ни как женщине, ни как человеку, пропуская весь песок бесполезной информации мимо ушей.

Питались они исключительно в ресторане. Иногда её лень и охватившее его безразличие к публичным местам диктовали неподходящей парочке оставаться дома. И тогда курьер из службы доставки неоднократно спасал их от голода, а выбранный по её усмотрению фильм дождливым вечером спасал от бестолковой болтовни невесты. Бесцельно смотря в телевизор, он снова думал и снова метался в решениях: уйти или остаться. Иногда ему так хотелось покинуть город, лишь бы не встречать больше Элю, что он уже посматривал работу и жилье в пригороде. Но потом его нарастающая апатичность к жизни и творческие планы расставляли всё по местам. Он понял, что тяга к приключениям с другими женщинами в нём исчезла, и заводить новую пассию ему не хотелось; опять будут ссоры, притязания, упреки, на которые у Никиты не осталось сил. Эля, Маша, Даша – какая разница? если все они будут требовать от него взаимности и ласки, а он не сможет этого дать. С Элей всё-таки он знаком давно, и основные пожары их союза уже позади. Потому Эля стала для него верным способом не зарыться до конца в мире неоправданных иллюзий. Он искал спасения. И лишь веселые встречи допоздна, где смех разносился по стенам пивной, галереи и бильярдной в компании Сергея Краснова немного скрашивали его быт. Заряжаясь положительной энергетикой и стойким терпением, он возвращался в двуспальную постель к Эле, завернутой в шелковый кокон.

Работа в офисе чередовалась с решением технической стороны обустройства галереи в обеденный перерыв. Всё, что он делал, было направлено исключительно на то, чтобы забыться. Порой ему удавалось отвлечься. Дышать становилось проще и свободней, но потом снова захлестывали феромоны притягательного образа девушки, убегающего прочь. Он никак не мог отделаться от мысли, что жизнь потеряла сочность красок.

Никита вошёл в кафе и занял свободный столик. Заказав кофе, он погрузился в глубокие раздумья и не увидел, как сзади подошла девушка.

– Угадай кто? – пропищала она, закрывая руками глаза Никите.

– Надеюсь, не судебный пристав, а то я не успел оплатить налог за машину.

– Нет, будущий юрист. Но ты был очень близок.

Софья Соколова крепко сцепила руки на шее Никиты, прижимаясь к его гладкой щеке.

– Не представляешь, как я скучала, братишка!

Софья обошла брата и повесила пальто на вешалку.

– Ты как всегда опоздала. Я уже начал думать, что ты познакомилась с толстым молочником и выскочила замуж.

Притворное недовольство Никиты сменилось хитрой улыбкой, обнажая привлекательные ямочки на щеках.

– Значит, такого ты обо мне мнения?! – изображая обиду, она села, откинулась на спинку лавки и запрокинула голову.

– Только самого лучшего, – Никита осмотрел Софью веселыми глазами. – Тебе идет каре!

– Я знаю, – язвительно улыбнулась Софья, а Никита издал короткий смешок.

Софья действительно выглядела отлично: искрящая благополучием, молодостью, безупречно одетая, согласно трендам осени. За счёт высоких каблуков и юбки чуть выше колен, её ноги, казалось, росли от ушей, а небесного цвета блузка добавляла глубины её ясно-голубым глазам. Пепельный оттенок волос подчеркивал фарфоровую кожу без видимых изъянов, а стрижка в стиле удлинённого каре делала её моложе своих лет.

– Я сгораю от любопытства и жажды. Но если хорошенько подумать, то больше от жажды. Что ты пьешь?

Она обвела быстрым взглядом зал в поисках официанта.

– Двойной экспрессо, – невинно сказал Никита.

– Какая гадость! Жизнь итак полна горечи, а ты всё усложняешь, – она глянула на чашку с кофе. – Ручаюсь, без сахара!

Никита засмеялся.

– Ты что будешь?

– По меньшей мере капучино.

– А по большей?

– А по большей: дом на берегу моря, во дворе мокрого полуголого спортсмена, который принесет мне много-много вкусных водянистых коктейлей, потому что напоминаю: я просто умира-а-аю от засухи!

– Пожалуй, обойдемся меньшей мерой, – усмехнулся Никита.

В радиусе занятного ими столика ещё не наблюдалось персонала.

– К сожаленью, от жажды тебя спасёт не мокрый спортсмен.

– Мокрый полуголый. Прошу заметить!

– Извини, извини! На спортсмена я, вообщем-то, не тяну, но сестру из рук засухи вырвать сумею.

Никита проследовал к барной стойке и через пару минут вернулся с чашкой кофе и маленькой плиткой горького шоколада на блюдце.

– Позволь угадаю, – ехидно произнесла Софья, – что ты нашёл в забегаловке, где даже официанты прячутся от своих клиентов!?

– Я и сам не догадываюсь. Открой мне глаза!

– Бесплатную шоколадку. Та-да-а-ам!

Никита обворожительно улыбнулся, и на смуглом лице вновь обнажились ямочки.

– И давно это у тебя!? – спросил он.

– Что именно?

– Большие способности в дедукции?

– Раньше, чем Конан Дойл прославился Шерлоком Холмсом.

Аромат вкусного напитка на секунду заставил Софью отвлечься от разговора и прикрыть глаза от удовольствия. Она сделала два аккуратных глотка и спросила:

– Как твоя картинная галерея?

– Превосходно, готовлюсь к открытию.

– Что будешь в ней представлять?

– Есть пара весьма необычных идей… Но их нужно хорошенько продумать.

Софья вопросительно посмотрела на брата, но спрашивать не стала, зная его привычку отмалчиваться, если тот не готов раскрыть карты.

– Неужели муза Элеонора так вдохновляет моего братика творить истинные шедевры?

Никита выдавил снисходительную полуулыбку, но ни словом не обмолвился.

– Кстати о вдохновителях, – продолжила Софья, ни капли не задетая молчанием брата. – В среду звонила Эля, спрашивала совета, где отметить день рождения. Я предложила кафе, где скоро буду работать. Оно откроется как раз весной. Всё-таки место новое, не то что заезженные ресторанчики в стиле её манерного амплуа. К моему удивлению, она заинтересовалась. Ты знаешь, Женька – хозяйка кафе, так здорово всё придумала: меню, интерьер, место! Я в восторге от неё!

– Да-да, помню: звонок посреди ночи… Ты хотела выплеснуть бурю эмоций от знакомства с ней. И, похоже, я ничего не пропустил! – Никита вкрадчиво осмотрел сестру, сгорающую энтузиазмом.

– Ну ты вредный! Ты не представляешь, какая она замечательная! Мы с ней так подружились, что я вызвалась помогать ей в обустройстве кафе. У меня ведь масса свободного времени, пока не началась сессия. Да и хорошая прибавка к зарплате мне обеспечена. Она великолепная девушка, вас непременно нужно познакомить!

– Такая великолепная, что одинока? – съязвил Никита.

– Зря ты не веришь. Вот увидишь её и скажешь: сестра была права!

– Боюсь, что меня больше не интересуют знакомства с девушками.

– Это от чего же? Неужели ты правда любишь Элю? Тогда у тебя нет мозгов! – Софья скрестила руки на груди.

– Ладно, ладно, не обижайся, – улыбнулся Никита. – Просто звонить мне в три ночи, чтоб рассказать о своей начальнице – это уже слишком.

– Глупый, мне просто хотелось поделиться с тобой! А в первую очередь услышать твой голос…

Софья осторожно подводила к теме, которую давно собиралась обсудить с ним. На её фарфоровом лице появилась лёгкая грусть.

– Я так скучаю по вечерам, когда мы садились за стол вместе: я, ты, мама и папа… Ники, в последнее время он ходит такой хмурый и подавленный. И ты не хуже меня знаешь причину. Позвони ему!

Софья положила горячую ладонь на руку брата, стараясь найти в миндальных глазах оправдание последней надежде на мир и спокойствие.

– Нет, нет и ещё раз нет! – отрезал он. – Я не стану обсуждать эту тему.

Смягчившись к концу предложения, он потрепал сестру за щеку.

– Достаточно того, что ты суешь свой маленький носик в мою личную жизнь.

– Интересно, кто кроме меня тебе скажет правду? Твоя Эля – грымза! Кстати, ты не передумал на ней жениться?

– Ты первая узнаешь о моём решении, когда придёт время. Наберись терпения.

– Ты осел!

– А вот это обидно.

– Ты вечно упрямишься, а потом жалеешь. Уж поверь, твоя Эля – тот ещё сотейник. Она поджарит тебя до хрустящей корочки, и твоя сочность будет загублена. Но ты же слишком умный, чтоб пользоваться чьим-то добрым советом, и поэтому я «умываю руки»! – она сделала глоток кофе, слегка раскрасневшись от собственной напыщенности. – А подарок ты ей приготовил?

– Не сомневайся. Мама только достанет его из пыльной шкатулки.

– Так-так… Попахивает гадкими манерами альфонса.

– Скорее маменькина сынка!

Они от души рассмеялись. Обоюдная ирония только разжигала в них живительный интерес к диалогу. Внешне сходство брата и сестры было невелико, зато внутренне – совсем другое дело.

– А как же та девушка с углями-глазами?

– Глазами-агатами, – поправил Никита.

В коротком контексте по телефону Никита поделился с Софьей, что встретил девушку, покорившую его сердце проникновенным взглядом, после чего присвоил её очам имя драгоценного камня.

– Какая разница, глаза-угольки не хуже звучит! – парировала Софья.

Никита резко поменялся в лице. Ему не хотелось развивать наболевшую тему, но и держать в себе, оставаясь один на один с упованием на встречу, потерпевшим фиаско, больше не мог. А Софья подходила на роль слушателя как нельзя лучше. Он знал, что сестра сумеет сохранить любовную тайну.

– Я искал её… Искал и надеялся. Но судьба больше не столкнула нас. И, вероятнее всего, никогда не столкнет.

Тусклый огонёк безысходности обуял его сущность: голос, глаза, тело. В движениях прослеживалась нервозность, а грусть излилась на смуглом лице страдальческим видом. Он опустил голову, а Софья сохраняла безудержный напор.

– Предположим, ты женишься. А она попадется тебе на улице или в магазине. И каковы будут твои дальнейшие действия? Развод? Я раньше не видела тебя в такой печали, это ведь о многом говорит!

Софья была права, и Никита понимал это. Отпив глоток из чашки, он поставил её на блюдце. Пустой взгляд терялся в чёрном осадке на дне. Несколько секунд он молчал, затем голос его утратил сентиментальность.

– Потому что раньше я не гонялся за призраком. Я добивался любую из девушек в день нашего знакомства, если такова была моя цель. Я никогда её не найду, пойми! Надо смотреть правде в глаза. Жизнь – штука не вечная… – не договорив до конца, он обратился к проходящему мимо официанту с просьбой принести счёт и продолжил. – Да, женюсь я на другой, но в моей голове и моём сердце будет жить только она.

– Что ж… Вижу, ты всё решил, – Софья тяжело вздохнула, бросив взгляд на ручные часы. – Я ведь и о деле хотела поговорить. К открытию кафе нужно подготовить рекламные буклеты, и я пообещала Женьке, что всё устрою. Я же всё устрою?!

Софья виновато заморгала, и Никита рассмеялся над потешным лицом сестры.

– Разве я могу тебе отказать? Я временно замещаю Макса, так что никаких проблем.

– Отлично, отправлю тебе данные вечером.

Никита подумал, что ведёт себя, как самовлюбленный эгоист, потому что до сих пор ни слова не спросил о жизни сестры.

– А когда же я увижу тебя счастливой в руках надёжного парня?

– Боюсь, ты скорее станешь отцом.

Никита сузил глаза.

– Я никогда не видел твоих ребят и начинаю сомневаться, что с тобой всё в порядке…

– Да уж. Очевидно, папе не повезло с детьми: ни полицейских в роду, ни рождения внуков в ближайшие годы ему не грозит.

Брат с сестрой расхохотались; на сердце Никиты отлегло. Разговор по душам облегчил тяжелую ношу человеческого креста. Заплатив по счету, они вышли из кафетерия.

– Ты сейчас куда? – спросил Никита.

– Заскочу на будущую работу.

– Зачем?

– На днях забрала пальто из химчистки и за разговором забыла его у Женьки в кафе.

– Поехали, я тебя довезу.

Они сели в машину и тронулись в путь под сводом сгустившихся серых туч. Одноэтажное здание кафе с бежевой облицовкой стояло в одной линии с двухэтажными домами и коммерческими помещениями на тесной асфальтированной улице. Выглядело оно унылым и заброшенным. На больших широких окнах висели старые пыльные жалюзи, а сквозь частые щели наружу пробивался тусклый свет лампочки. Вокруг не доставало дворника, освободившего бы улицы от сухих, опавших листьев. Скрашивали мрачную картину лишь горы, видимые позади перечисленных зданий.

Примечания