Мир подводного охотника. Приключения подвоха

СТАНОВЛЕНИЕ ПОДВОХА

В возрасте 14 лет Виктор Марков уверенно шёл по пути от неуклюжего подростка к зрелому юноше. Так говорят в Авторском кино и пишут в книгах. В реалии шестидесятых неуклюжим он не был, подростком или юношей себя не считал, от взрослых мужиков отличался только малым ростом и метаниями в выборе профессии. Если ростом он догнал сверстников уже в 10-м классе, то неуёмностью в познании мира страдал всю жизнь. Подводный мир интересовал его всегда, но на уровне хобби. Хотя этот мир оказывал мощное влияние на развитие Виктора. Первый раз он едва не утонул, когда старшие учили плавать. Второй раз – посчитав себя опытным охотником. Дело было так.

Алушта, пансионат «Горизонт», лето 64. Отец получил от заводского профсоюза семейную путёвку, повёз жену и сыновей в заводской же пансионат. Номер не отличался роскошью, да в нём только спали. Время проводили на пляже, где взрослые играли в дурака и подобные глупости, а дети пользовались свободой дурачиться. Погоды стояли отпускные, солнце ласкало намазанные антизагаром тела и припекало тех, кто на кремах экономил. Видимость на воздухе стремилась к бесконечности – по ночам сияли даже самые далёкие звёзды, с поверхности дно просматривалось на глубинах метров десять.

Там громоздились мохнатые водорослями скалы и отдельные валуны. Там ползали по жёлто-серому песку паукообразные крабы- песчаники, ракушки рапаны, вытарчивали вполне съедобные мидии. Роскошно смотрелись травяные и каменные крабы, прятавшиеся в мини гротах, или под камнями. Многочисленные двуногие обладатели разнообразных масок и подводных очков плавали, высматривая добычу, на двух-трёх метрах глубины, ныряли время от времени. Почти все нырять не умели. Иногда какой-нибудь счастливчик выносил на берег большого краба и поглазеть на чудо природы собиралось такое количество отдыхающих – так именовались гости Крыма, что не протолпиться.

Морской паук.Free internet

К сожалению братьев Виктора и Виталия, подводная охота на цивилизованных пляжах была запрещена, а на дикие не пускали родители. Приобретённое за сэкономленные на школьных завтраках 12 рублей подводное ружьё консерватизм мамы вообще оставил дома. Виктор считался опытным пловцом и ныряльщиком. Эту категорию присвоили ему пляжные спасатели, эффектно тревожившие волны и девичьи сердца на белой-белой шлюпке. Приметив мелькание ласт далеко за буйками, они подходили на вёслах с демократичным приветствием: -Опять ты! Будь осторожней.

Не послушался. Нырнул однажды метрах на шести глубины за примеченным сверху рапаном, уже изгибаясь телом, чтобы не врезаться в дно, боковым зрением засёк движение. Огромный каменный краб прятал свои клешни в мини грот, образованный песком дна и скалой сверху. Мгновенный доворот ластами, и левая рука почти хватает уползающего краба. Пальцы скребут по хитиновой броне, рука всё глубже проникает в грот. Однако, не отягощённое мыслью тело подвоха, начинает всплывать. Или «вспухать», как говорят лётчики о сбросившем бомбовый груз самолёте. Отец то – лётчик!

Левую руку, по локоть сунутую в трещину скалы, перекашивает. В суете мыслей побеждает здравая – прижаться к дну! В горизонтальном положении рука легко вылезет из западни. Правая рука хватает водоросли, тянет вверх, тело идёт вниз. Длинные стебли ламинарий отрываются от камня, дикая боль в застрявшей руке, облачко мути вокруг оторванных водорослей разрастается.

Да это кровь! Вместо паники – просветление. Чёткое понимание, что ошибаться нельзя и надеяться можно только на себя. Согласованное движение, как будто воздуха в лёгких ещё на целую минуту. Правая хватает водоросли, ноги шевелят ластами, тело ложится на песок, преодолевая положительную плавучесть. Левая рука выползает с облачком мути. Вот теперь это кровь.

Реакция действием на опасность, осмысленная и с ускорением времени, остаётся на всю длинную жизнь. Впрочем, она и обеспечила долготу этой жизни.

Толчок ластами, «взбили пену», и вверх. Воздух разрывает лёгкие, нужно выдохнуть чуть-чуть. Правильный был совет, чуть-чуть легче задерживать дыхание, стравливая воздух. Ноги толкут ластами воду. Не частить, спокойствие! Только спокойствие! Голова вынырнула! Пора вспомнить о достоинстве. Не маленький. Выдох правильный, в трубку. Вдох. И так далее.

Как хорошо просто лежать на воде и тупо гордо разглядывать побеждённую глубину.

«И никому об этом не расскажешь, как ветры гимнастёрку теребят. Как двигатель взревёт на форсаже, отталкивая Землю от себя».

Есть такая песня курсантов лётных училищ! Рука не болит, но ликовать мешает. Если мама увидит эти царапины, будет обморок и крик на всю Алушту. На берег, раны песком горячим присыпать. Будет не так заметно. А там вечер. На Юге темнеет быстро…

Вот и пляж. Сел, едва выбравшись из воды. Осмотрел руку. Царапина глубокая, длинная, кровоточит. Набрал пригоршню песка, чтобы присыпать. Вдруг мамин голос откуда-то сверху:

– Ты что творишь, идиот? А может и не мамин, но точно женский. Повернул голову на звук – ноги. Вернее, ножки. И голос приятный!

– У тебя рана, открытая! Хочешь её инфекцией засыпать? Редкостный дурак.

Милен.Free internet

А дурак уже и лицо разглядел. Сидит под впечатлением. Такой красы, да ещё общепризнанной, видеть не приходилось. Не простая девушка-отдыхающая высилась над ним, а сама Милен Деманжо, подруга Жана Маре из нашумевшего «Фантомаса». Дар речи куда то потерялся. Сидел дураком в ластах, маска и трубка валялись рядом. Голова сама собой понурилась, глаза на песок смотрят, а зрительные центры головного мозга образ хранят. Перед самым отъездом в Крым смотрел в кино «Фантомаса», перепутать невозможно.

В равной степени не реально появление актрисы в Алуште, без охраны и с русским языком.

Она продолжает: – Я к спасателям сбегаю, у них йод или зелёнка должны быть.

Так и не смог дар речи отыскать. А сотканное из мечтаний создание исчезло. Баюкал раненную руку, ждал у моря погоды целую вечность. И только в себя приходить начал, она вернулась. И взрослый парень с ней пришёл, спасатель. Повязка на левом предплечье синяя с белыми буквами. Ранку промыли, перевязали. Спасатель всё спрашивал: – с кем на пляж пришёл; Где поранился; Отдыхаешь где и с кем.

Правда, когда Виктор о «Гигантских голубых акулах» начал рассказывать, узнал в нём любителя за буйками нырять. Уважительно спрашивал: – Какую задержку дыхания в воде может выдержать; а на воздухе? В три минуты не поверил, начали считать, Виктор – не дышать. Всем было весело, но за Таней мама пришла. Так и позвала – Таня. Ничего французского. Виктор тоже к своим пошёл. Объяснять, зачем поцарапался.

На том всё могло и закончиться, но когда шли на ужин, увидел Таню. Стояла в очереди в городское кафе, мама рядом. И она увидела. Говорят, же – человек видит то, что хочет увидеть. Таня ладошки подняла к груди, пальцы веером, один загнула. Девять! Целых два часа ожидания!

Виктор от родителей отвязался простенько – весь ужин рассказывал, как играл в пляжный волейбол и упал на проволоку. Теперь нужно в медпункт на перевязку. Мама хотела с ним, папа остановил лозунгом: «Дети – это маленькие взрослые». И они с Виталиком остались смотреть кино на летней площадке пансионата, а Виктор успел к девяти на набережную. Точность была важна, поскольку в это время, 21.00, город переключал освещение набережной на другой источник электро снабжения, и на две минуты набережная оказывалась в темноте южной ночи. Кто-то из гуляющих у моря ахал, кто-то в темноте целовался, а кое кто воровал с многочисленных клумб цветы. Картина повторялась каждый вечер. До 21.00 мужчины всех возрастов гуляли с пустыми руками, вспыхнувший свет, от другого источника, падал уже на букеты в руках. Обычно их сразу дарили любимым.

В густой толпе отдыхающих Таня и Виктор очутились вдвоём. Следующим вечерним поездом она уезжала в родной Минск, мама паковала вещи и к 22.00 нужно было вернуться в домик, где они снимали комнату. Виктор располагал большим запасом времени, киносеанс начался в 21.00, да что толку? И они принялись рассказывать. Виктор о подводной охоте, Таня о музыкальной школе.

Впрочем, оба рассказывали о себе. Хотелось поделиться сокровенным, таким важным, остаться в памяти дорогого человека кем-то значительным, не просто знакомым. В 22.00 она поцеловала обалдевшего Виктора у калитки, упорхнула в съёмный домик со светящимися окошками и тенью собирающей вещи мамы. Это было как в кино, только искренне. По-детски наивно, по-взрослому трогательно.

ФИАСКО

На следующий день встретились на пляже. Оказалось, у Тани много знакомых, Виктора вообще знают все, как того Костю-рыбака из Одессы. Но и в толпе сверстников они оставались одни. Он передал бумажку с адресом, потом выяснил, Тане не хватало сувенирного рапана, а как можно уехать без него? Знатный охотник, с романтической повязкой на руке, ринулся в волны.

Приоритеты расставлял в соответствии с возрастом, полагая ракушку предметным напоминанием о себе. Не догадывался, что слова могут помниться дольше…

Сразу пошёл на глубину, там рапаны крупнее, обычные ныряльщики-любители до них не добираются. Шёл на скорости, когда заметил на дне краба-песчаника, изменил направление движения и резво пошёл на сближение. Подставился неуловимый краб, не успел зарыться в песок! Схватила твёрдая рука редчайшую добычу и куда её деть? Карманов нет! А если перевернуть спинкой к собственному телу и в плавки сзади засунуть? Вот руки для рапанов и освободились!

Краб песчаник. Free internet

Метров 30 проплыли в такой упаковке, глубина приличная, метров 8, можно нырять. Тело изгибается, голова идёт вниз, а ноги выносит вверх. На воздухе они создают дополнительную тяжесть, увеличивая скорость погружения. С берега это смотрится красиво!

По ходу манёвра плавки оттопырились, и краб сумел повернуться «лицом к противнику». Не раздумывая прищемил тело врага клешнёй. Под водой не заорёшь, безмолвие. Виктор от неожиданности воздействия рванулся вверх, сдирая плавки. Выскочил без них из воды почти по колени!

Почувствовав свободу, краб отцепился и, плоским штопором, пошёл ко дну. Никогда не сдававшийся охотник подтянул плавки и устремился следом. Догнал бойца возле самого дна и схватил во второй раз. Почему-то подумал, что если принесёт трофей на берег, очевидцы будут меньше смеяться. Безосновательно.

Пятясь задом из воды (так ходят в ластах) услышал дружный хохот. На брошенную на песок добычу: редчайшего краба, гигантского рапана никто не смотрел. Все глядели на охотника и веселились от души. Включая Таню. Под шумок чёртов краб зарылся в песок! Выкапывали все вместе. Уже – не вдвоём.

Татьяна уезжала в свой Минск прямо с пляжа. Казалось – навсегда. Компания, окружавшая её до знакомства с Виктором, провожала к троллейбусу на Симферополь. Было весело. И одиноко. От берегов Алушты отчалил на троллейбусе целый мир – Татьяна с мамой, краб-песчаник с гигантским рапаном и наивность мальчишки, которые, как известно, взрослеют позже девчонок.

К Новому, 1965-му году почтальон принёс загадку. Поздравительная открытка с пожеланием «Пусть твои желания всегда совпадают с твоими возможностями!» Подпись – Таня. Без обратного адреса. Виктор так и не смог расшифровать эти строчки, понять их скрытый смысл.

Постепенно, со временем, потерялась острота потери. Навсегда осталась тяга к подводному миру.

ЗАЧЕМ МУЖЧИНАМ НЕПРИЯТНОСТИ

Первое, с чем сталкиваются охотники-салажата, подводные или береговые, это обилие рассказов, баек, лжесвидетельств об их будущем увлечении. И, несмотря на стойкое предубеждение родителей, невест и жён, охотники реалят небылицы и даже пытаются обратить окружение в свою веру. Подводные охотники, кроме собственных «ужастиков» племени, наследуют, без всякого стеснения, «истории» наземных рыбаков. Просто потому, что дайверы появились позже них.

Байка №1.1. – подводный Мир враждебен человеку. Тут явно перепутаны «берега». Это человек бывает враждебен до безобразия aqua mundo – водному миру. А этому самому mundo человек безразличен. Иначе водный мир его в стадии зародыша жизни на Земле придушил бы. Так что, не навреди, и тебе вредить не будут. Закон один для всех сред обитания: газообразных и жидких.

В Бомбее давным-давно подарили одной дамочке купальный костюм. Одела и в престижный клубный бассейн Брич Кенди пришла. Плескалась долго, пока не приспичило. Ну и решила по нужде из воды не выходить. Одного не учла, что этот купальник при повышении кислотности воды совершенно прозрачным делается. Пришло время перекусить, и проявилась из воды, как Афродита из пены морской. Стала настолько популярной, что пришлось из страны уехать. Вот бы все купальники такими делать

Бомбей, 1986 год.

***

Байка №1. 2. Не по значимости, а так вспомнилось:

Гулко стучали колёса гружённых отборной пшеницей «в навал», насыпом, вагонов товарного поезда, пересекавшего Днепр по железнодорожному мосту на пути в Германию. Глухо подвывали моторы пикировщиков Ю 87, атакующих этот мост. Машинист поезда так и не узнал, что война началась. Ротативная бомба зацепилась раскрученной цепью за ферму моста и рванула. Паровоз, а за ним вагоны, полетели в воду. Шестой вагон-двадцатитонник вертикально опустился на дно, на колёса встал. Как будто на рельсы. На глубине метров 30. Да ещё от удара о воду дверь вагона отошла.

Хоть и темно на глубине, один отважный сомёнок нашёл просыпавшуюся из двери пшеницу и возвращался к свалившейся с неба кормушке регулярно. Когда подъел всё высыпавшееся зерно, стал забираться в вагон. И всё время рос, прибавляя в весе.

За годы войны сом вырос настолько, что однажды заплыв в вагон, уже не смог развернуться и выплыть наружу. Особо не переживал, еды, правда, однообразной, и воды хватало.

Году в 47-м железнодорожники решили восстанавливать мост. Пришёл из Николаева водолазный бот, стал на якорь. Выше плотины Днепрогэс, между полуразрушенных бетонных опор. Водолаза Василия уважительно звали Григорьевич. В свои 20 лет выглядел «бабьим баловнем» – высокий, под 2 метра, волосы вьющиеся, цвета вороньего крыла, глаза чёрные, зубы белые. Влез он в профессиональный костюм, завинтили медный шлем с иллюминаторами. Воздух 2 матроса ручным насосом качали.

Сом. Free internet

За это время, испуганный шумом винтов, сом всё-таки сумел повернуться, мордой к двери вагона.

Василий сполз в воду днепровскую по лесенке. Воздух, придававший плавучесть, стравил. Для этого головой выпускной клапан прижал. Ко дну пошёл, как и собирался. Встал на толстые подошвы водолазных ботинок и пошагал по песочку. Видимость мощный фонарь обеспечивал. До утонувших в 1941году вагонов добрёл, осторожно переступая через куски бетона и железки, разбросанные немецкими бомбами. Высветил фонарём полуоткрытую дверь вагона, подошёл. Постоял чуток и заглянул внутрь. Луч света открыл для обозрения нечто фантастическое и точно – ужасное. Окружённые сплошной чернотой внутри вагона к Василию медленно приближались невозможных размеров губы. Богатое воображение парня дополнило памятные картинки военных лет: исчезающие в огне взрывов или в глубинах моря люди. Очередные жертвы теперь исчезали уже в животах белых акул, рождённых в глубинах подсознания водолаза. Это было так страшно, что Василий впал в ступор, перестал нажимать на выпускной клапан и воздух раздувал скафандр. Довольно быстро отрицательная плавучесть превратилась в положительную и водолазный костюм поволок молодого специалиста вверх. Матросы его приняли, подняли на палубу, свинтили шлем и опешили. Остановившимися глазами на них смотрел совершенно седой человек.

Только на следующее утро, в больничной палате №6, начал Василий приходить в себя. Первой пришла способность говорить и первым словом прошептал – губы.

Сестричка поняла по-своему и поцеловала. Сразу пришли остальные способности: кушать, двигаться, слушать…

Его рассказ слушала комиссия. Пришли к выводу – испугал водолаза огромный сом. Версия о его происхождении изложена выше. Можно её принимать или нет, но Василий из водолазов ушёл в милицию, уже на полковничьей пенсии, а мост восстанавливать так и не стали. Слухи ходят о Царь-рыбе гигантских размеров, защищающей экологию Днепра.

Запорожье, 1957 год.

***

Байка №1.3. Семидесятые годы прошлого века можно считать рассветом речного малотоннажного флота на реке Днепр. Сейчас, при неуклонной борьбе Украины с загрязнением окружающей среды путём закрытия производственных мощностей, а со стороны любительского флота путём снижения доходов населения, трудно представить, что возвращаясь летними воскресными вечерами на свои базы – Причалы №№1—10, лодки разгоняли волну до полутора метров высотой. Их было много!

Охотники Толик и Андрей владели лодкой простенькой: резиновой, двухместной, со складным веслом. Поэтому до пристани «Голубая лагуна» добрались на речном трамвае. Сошли на берег вместе с пассажирами – жителями ближнего села, но пошли своим путём. По узкой полоске песка между высоким обрывом берега и рекой, вверх, против течения. Остановились метрах в пятистах от пристани, там, где береговую линию рассекала глубокая балка, то есть – овраг. Песчаный «пятачок» берега был надёжно укрыт от посторонних глаз обрывом и высокой порослью склона оврага. Фарватер проходил метрах в двухстах, достаточно далеко. Всё это было важно, поскольку друзья собирались заняться не совсем законным промыслом рыбы.

С одной стороны, Законодатель проглядел этот вид подводной охоты, с другой – пробел в законодательстве компенсировался служебным рвением Рыбнадзора. Не желая светиться, готовились к охоте в темноте. Надули лодку, уложили в носовой части основное и запасное пневматические ружья, так, чтобы гарпуны не пропороли лодку, шахтёрский фонарь. Снятую с себя одежду сложили в опустевший рюкзак и его поместили в центральной части лодки. Толик занял позицию стрелка – на коленках в носу «корабля», Андрей толкнул судно и запрыгнул на корму. Лодка встала на ровный киль и её подхватило течение. Фонарь Толик включил, только опустив лампочку в воду. За время погрузки не было произнесено ни слова.

Фонарь шахтёрский аккумуляторный.

Тишина и малозаметность абсолютно необходимы подводным охотникам, как с позиции рыб, так и с точки зрения Рыбнадзора. Рыбам нравится уважительный подход, а представителям властей не нравятся подводные охотники. Они, как правило, грамотные – могут предъявить разрешение республиканского института ихтиологии на отстрел «образцов» рыбы. И что делать?

Всё ещё в тени берега, лодка скользила вдоль проплывающих мимо камышей совершенно бесшумно. Глубина под ней была метра полтора и луч фонаря высвечивал на дне спящих пескарей, путешествующих раков и всякую ерунду.

Приподнявшаяся над обрывом Луна обозначила силуэты: стрелок – сидит на пятках уже полчаса, сгорбившись вопросительным знаком, носом почти касается воды, ружьё в правой руке, фонарь – в левой, комары – на спине, на затылке, лезут в глаза. Толику 24, на службе на хорошем счету, капитан. Среднего роста, обманчивой простоты лицо тургеневского крестьянина, зимой лыжи, летом – сами видите; гребец – Андрей устроился получше, сидит на доске, прятавшейся с прошлой рыбалки в прибрежных кустах, уложенной на борта. Тело после отпуска в Крыму бронзовеет в ночи, отмахивается от кровососов складным двухлопастным веслом. Ревнивый взор – если бы повезло со жребием (монеткой), маялся бы на месте Стрелка. Вдруг весло опускается в воду, загребает, тормозя лодку.

На весь Днепр гремит шёпот: Толя! Бей! И сколько вложено в эти простые слова. Надежда, азарт, хвастовство – Я первый увидел! И зазевавшийся, убаюканный однообразием картинки, Анатолий стреляет. Отличная реакция, но отвратительный выстрел! Нет, он попал. Не туда!

На глубине почти двух метров лежит деревянный столб. Давно лежит, окаменел почти. Чёрный, мхом, водорослями зеленеет. Их вода колышет, картинке живость придаёт. В него Толик и всадил гарпун. Андрей это видит и снова шипит на всю округу: Толик, сом! Рядом!

Фонарь высвечивает тайны глубин. Жёлтый круг донного песка по диаметру пересекают: лежачий столб с торчащим гарпуном и прижавшийся к нему боком, прячущийся от сноса течением, такой же толстый и длинный Сомяра. Получив целеуказание, Толик кладёт отстрелянное ружьё на борт, берёт запасное, и, с присущим ему хладнокровием, стреляет. Как на полигоне, в десятку, точно в загривок. Следует отметить гуманность Стрелка. Попадание в другое место привело бы к потере добычи, подранку, утрате ружья… Мало ли вероятностей!

Получилось так, как получилось. Гарпун перебил позвоночник и сом выплеснул жизнь мощным двухметровым столбом воды. Падая с неба, она затопила лодку. Охотники покинули тонущий корабль, Андрей подхватил уплывающий рюкзак и весло, побрёл к берегу. Благо, глубина позволяла. Толик уступал в росте, поэтому рванул к берегу вплавь. На всю длину линя, ружьё из рук он, конечно, не выпустил. На зыбкой границе вода-воздух, неприятно щекотавшей промежуток между носом и верхней губой, Охотник вынужденно остановился.

Ситуация напряглась как струна Страдивари. Коснётся смычок, и она лопнет с позором. Или зазвенит Победу! Толик пытался шагнуть вперёд, на мелкое, чтобы дышать. Это так естественно! Но не мог сдвинуть то тяжёлое, страшное, неживое, пробитое гарпуном его ружья и сейчас пытающееся его утопить. Ведь Оно явно тянуло назад, в черноту ночи.

– Андрей! Выплеснулось изо рта вместе с днепровской водой. Вместе с пониманием – утону, но Рыбу не брошу!

Друг спас друга. Андрей двумя мощными руками толкнул рюкзак на берег. Он не был крохобором, не дорожил джинсами и футболками, даже той бутылкой, что ждала своего часа в рюкзаке. Просто – вместе с одеждой лежали служебные удостоверения. Если они намокнут, товарный вид потеряют не только фотографии 4Х6, но их оригиналы. Лучше утонуть с удостоверением, чем жить без него. Но после акта спасения репутации, Андрей приступил к спасению ситуации. Он выхватил из рук Толика ружьё, походя заметив: – Это течение рыбу тащит! Лодку лови!

Переведя дух, Толик брассом ринулся догонять лодку, чей резиновый образ уже почти растаял в ночи. Андрей нырнул, нащупал торчавший из рыбы гарпун, убедился: сом пробит насквозь, не соскочит, удержат лепестки гарпуна. Только после проверки потащил рыбу к берегу. Предметы в воде минусуют тяготение выталкиванием, с помощью школьной физики доволок он сома до берега. Толик буксировал лодку. Сели на песок и молчали. Такое пережить дано не каждому.

Ночь на берегу великой реки грандиозна прошлым, великолепна настоящим и морочит будущим. Вне сомнений, за тысячи прошедших лет никто и никогда не ловил здесь такую рыбу. А может, нарочно не ловили? Что с такой громадиной делать?

– Хватит сидеть! Пошли в село.

– За трактором? Съехидничал Андрей.

– За телефоном. Трактор только до села довезёт. А нам в город надо. Толик шутку не принял. Не время!

При свете Луны вытащили рыбину из воды и отволокли в кусты, извлекли гарпун. Убрали в чехлы ружья, перепаковали рюкзак, спрятали в кустах недалеко от добычи. Сом был длиннее, чем тени Охотников на светлом песке. На глаз – двухметровый, на вес – тяжёлый. Ветками пытались замести следы волочения – не получилось. Оставили, как есть, накрыв типично русским «Авось, не заметят».

Замечательно, когда команда сыграна, тогда для понимания достаточно мыслить одинаково. Одновременно плюхнулись на остывший к двум часам утра песок.

What we are going to do? – цитату из диснеевского «Маугли» Андрей привёл к месту. Оба знали английский, и много чего ещё из стандартного курса подготовки спецназа, но ситуация была не стандартной. Как у Маугли.

We must go to the people! – продолжил почти цитатой Анатолий.

И они пошли к людям. В село. Дорога была одна, вела от пристани к главной из двух улиц. К одному из домиков тянулись телефонные провода, на двери табличка «Сельский совет». Чуть ниже – навесной замок, декоративного класса. Открылся сам.

Телефон исправно гудел, оператор соединила с Управлением, сонный голос дежурного известил, что они имеют дело с майором Величко. И тут, заело, замкнуло, заколодило. Минут десять ушло на объяснение сонному дежурному ситуации и неизбежности его последующих действий. А ему предлагалось нарушить и закон, и правила, и превысить полномочия. Но как только майор понял – коллеги не врут, отправил за ними дежурную машину, буркнув под нос «Всё равно стоит» в качестве оправдания своих действий. Слово «Сом» оказалось волшебным. Водитель ничего не перепутал, он привёз топор (снял с пожарного щита) и половинки рыбы поместились в багажнике. Из шестидесяти трёх килограммов сомятины (взвесили в столовой Управления, там были напольные весы) получилось 10 кусков.