Гордость и предубеждение

Дарси ничего не ответил и, казалось, захотел сменить тему. В этот момент рядом с ними появился сэр Уильям Лукас, намеревавшийся пройти в другой конец комнаты, минуя ряды танцующих, но, заметив мистера Дарси, он остановился, поклонившись с исключительной учтивостью, чтобы воздать должное его танцу и его партнерше.

– Я получил истинное удовольствие, мой дорогой мистер Дарси. Не часто увидишь столь совершенный танец. Видно, что вы вращаетесь в высших кругах. Позвольте мне, однако, заметить, что ваша прекрасная партнерша не уступает вам и я надеюсь, что это очарование будет повторяться и впредь, особенно когда произойдет некое желанное событие, моя дорогая Элиза, – и он многозначительно посмотрел на ее сестру и Бингли. – Как рады мы будем высказать свои поздравления! Мистер Дарси, приношу свои извинения за прерванный танец. Надеюсь, вы не осудите меня за то, что я отвлек вас от увлекательной беседы с барышней, чьи сияющие глаза тоже выражают мне свое неудовольствие.

Последнюю часть этого обращения Дарси почти не услышал, но намек сэра Уильяма на своего друга, казалось, поразил его, и он с пристальным вниманием стал рассматривать Бингли и Джейн, которые танцевали в паре. Однако вскоре, вспомнив о танце, он повернулся к своей партнерше и сказал: – Вмешательство сэра Уильяма заставило меня забыть, о чем мы беседовали.

– Я не думаю, что мы вообще беседовали. Сэр Уильям не смог бы прервать разговор двух людей, которым нечего было сказать друг другу. Мы уже затронули две или три темы, но безуспешно, и о чем нам говорить дальше, я не могу себе представить.

– А что вы думаете о книгах? – спросил он с улыбкой.

– Книги – о, нет! Я уверена, что мы никогда не читаем одни и те же книги, или же, читая их, испытываем совершенно разные чувства.

– Мне жаль, что вы так думаете, но даже если это и справедливо, то возможно и нет необходимости подыскивать тему. Мы можем сравнить наши столь отличающиеся мнения о них.

– Увы, я не могу говорить о книгах в бальном зале, здесь моя голова всегда занята чем-нибудь другим.

– Неужели в подобных обстоятельствах сиюминутное всегда занимает вас более всего? – усомнился он.

– Без сомнения, – ответила она, сама не понимая, что говорит, ибо мысли ее были далеки от предмета разговора, что и подтвердил ее неожиданный вопрос. – Припоминаю, вы сказали, мистер Дарси, что никогда бы не простили нанесенное вам оскорбление, и что однажды возникшее чувство обиды никогда не угаснет в вас. Полагаю, вы проявляете особую осмотрительность, чтобы избежать беспричинного возникновения столь сильного чувства.

– Именно так я и поступаю, – решительно заявил он.

– И никогда не позволяете себе быть ослепленным предубеждениями?

– Надеюсь, нет.

– Особенно важно, чтобы те, кто никогда не отступается от своего мнения, были уверены в том, что способны судить правильно.

– Могу ли я спросить, какова цель всех этих вопросов?

– Просто для прояснения вашего характера, – ответила она, пытаясь сделать их разговор менее серьезным. – Я пытаюсь понять его.

– И вам это удается?

Она отрицательно покачала головой.

– Никак не получается. Я слышу настолько разные отзывы о вас, что это ставит меня в тупик.

– Легко могу поверить, – остался он серьезен, – что мнения обо мне могут сильно различаться, но мне бы хотелось, мисс Беннет, чтобы вы не спешили составлять свое окончательное представление о моем характере прямо сейчас, поскольку есть основания опасаться, что результат не удовлетворит ни вас, ни меня, да и вообще никого.

– Но если я не преуспею сейчас, у меня может никогда не появиться другой возможности.

– Я ни в коем случае не стану препятствовать вашим развлечениям, – холодно ответил он. Она больше ничего не сказала, и, дождавшись окончания танца, они разошлись так и не заговорив более. Обе стороны остались недовольны, хотя и не в одинаковой степени, ибо в сердце Дарси уже поселилось довольно сильное чувство к ней, которое очень быстро обеспечило ей прощение, направив все его раздражение на другого.