Восставшая из пепла 2: Пламя феникса

Каждый вечер, уставшая и опустошенная, я возвращалась на порог избушки. Сажусь, обнимаю колени, зарыв голову в них, и слезы текут, как ручьи весной. Сколько я бы ни пыталась, было бы невыносимо глупо, если бы я даже попыталась остановить этот поток. Грустно, печально и одиноко, как будто я потонула в море своих разочарований. Моё сердце било тревогу: где ты, Луминис? Жива ли ты?

Теос, целую неделю без усталости работал над открытием портала, время от времени утешая меня, когда я погружалась в бездну отчаяния. Он старался, как мог, и за это я была ему благодарна. Его присутствие было словно тихая гавань среди шторма. Но ни одно его слово не могло заменить мне ту щемящую теплоту и радость, которую приносила Луминис. Я не могла понять, почему она покинула меня. Ее удивительный интеллект и способность говорить… Как могло такое мудрое создание бросить свою подругу?

Как только солнце садилось за лес, я поднималась с порога избушки, словно из могилы. С каждым мелодичным, уходящим в даль лучом, я уносила в сердце надежду. Ночью я спала неудобно и тревожно, вызывая в толпе мыслей лишь сложные образы, где я искала Луминис. Сколько бы я ни верила, с каждым закатом ощущение безысходности сгущалось, придавливая меня к земле.

Но сегодня был особенный вечер. Я снова смотрела на уходящее солнце и вдруг задумалась, а может, ей нужно что-то большее, чем просто уютное местечко рядом со мной? Может, она искала свободу? Может, она просто не могла понять, почему я её держу, вместо того чтобы отпустить? Эти мысли были почти невыносимыми.

Чуть позже, когда луна поднялась высоко и обвязала мир своим серебряным светом, я вновь вышла из избушки, но на этот раз меня переполняли чувства. Я не только искала Луминис, но и понимала важность ее выбора. Я должна была доверять ей, даже если она оставила меня. Моя любовь и забота о ней означала, что я должна отпустить её.

И пока ночь обнимала лес, я достала из кармана ее маленький мячик из сена, с которым она всегда играла – он шуршал так мило, так зажигал в сердце свет надежды. Я подняла его к луне, и, как будто это было заклинание, я прошептала: «Луминис, если ты слышишь меня, знай, что я тебя люблю. Я отпускаю тебя. Будь свободной».

Словно в ответ налетел порыв ветра, и, возможно, я не могла увидеть, но чувствовала связь, которая осталась между нами. В этот моменты я немного успокоилась и примирилась с тем, что, если даже она не вернется, моя любовь к ней будет жить всегда.

Утром я проснулась от шуршания рядом, и первое, что пришло мне в голову, – это мой сбежавший лисенок Луминис. Я с надеждой приоткрыла глаза, но вместо пушистого комочка увидела Теоса, который в спешке собирался. Его фигура была несколько напряженной, волосы растрепаны, а на лице отражалась сосредоточенность.

– Куда ты? – сонно потирая глаз, спросила я, ощущая, как одеяло оставляет приятное тепло на коже.

Я подошла к той самой грани между сном и явью, и каждое слово давалось мне с трудом. В голове всё ещё витали остатки сладких грез, но реальность уже сознательно пробивалась в мой ум.

Он обернулся, и его серые глаза встретились с моими, словно искры, разлетевшиеся по всему пространству. На мгновение я потеряла дар речи. Это было так знакомо, так близко. Теос сел рядом со мной на кровать и нежно поцеловал в лоб. Запах его кожи был согревающим и бодрящим, как капли света в глубокой тьме. Я закрыла глаза, наслаждаясь моментом, но вскоре его слова вернули меня к реальности.

– Мне нужно выбраться в город, – тихо сказал он, поднимая руку и проводя ею по волосам, как будто это помогло бы ему собраться с мыслями.

Я почувствовала тревогу. Сердце упало в грудь, словно громкий колокол. Он всегда был таким храбрым, но теперь это казалось безрассудством.

– Но это же опасно! Что если шпионы Нолана нас поймают? – возразила я, пытаясь осознать все риски, которые могли поджидать нас за пределами нашего укрытия.

– Нас? – усмехнулся Теос. – Я иду один. Моя витающая в облаках принцесса, ты останешься здесь в безопасности.

Его слова словно ударили молнией, и внутри меня вспыхнула решимость. Я не могла просто сидеть и ждать, пока что-то плохое произойдет. Не могла позволить ему уйти в одиночку. Бить тревогу начинало что-то большее, чем просто страх – это было желание защитить его, защитить нас.