Одиночество вышло из чата
– Семья перестала быть условием для выживания. Раньше люди создавали «ячейку общества», чтобы было легче вместе… ну да, именно что выживать, вести хозяйство, растить детей. А сейчас все это зачем?! Сейчас есть все условия для комфортной жизни, цивилизация поднялась на такой уровень, что люди забыли о многих проблемах. Сейчас не надо рожать десять-двенадцать детей, чтобы хотя бы двое или трое из них дожили до совершеннолетия.
– Это так, – согласилась я.
– Изменилось отношение к одиноким людям. Еще двадцать, тридцать лет назад быть одиноким считалось неприличным. А сейчас всем плевать, если человек в зрелом возрасте не живет с кем-то в паре.
– Ну да, – кивнула я.
– А что такое сама свадьба как ритуал? Кому она нужна? Какой-то там дурацкий выкуп, белое платье невесты и черный костюм жениха, лимузин с куклой на бампере. Обязательная фотосессия, блин! Вынь да положь свадебный фотоальбом! Да и вообще… А ведь социум давно перестал делить людей на свободных и семейных, отменил все эти ритуалы. Брак уже не придает статуса в обществе, как было раньше. Статус «она не замужем» и «он не женат» в наше время не имеет никакого значения, ну разве только если человек намылился в большую политику, да и то сейчас этот факт в биографии тоже не обязателен.
– Подписываюсь под каждым словом! – энергично согласилась я. Но я все равно чувствовала себя как-то неуверенно. Я-то ждала сейчас предложения руки и сердца, как было обещано мне когда-то. Да, мы с Ильей могли бы общаться и дальше в прежнем формате, роспись не обязательна, я бы от нее, может, и сама бы отказалась, тоже считаю прежние ритуалы дикостью, но почему бы Илье не вспомнить о своих обещаниях? Тут как-то нечестно получается. Я продолжила: – Илюш… Твоя мама там одна, давай хоть поздороваюсь с ней, что ли. – Не дожидаясь, что ответит Илья, я решительно направилась на кухню.
Елена Андреевна, нахохлившись, пила на кухне чай. Ей было пятьдесят шесть, если мне не изменяет память. Всегда серьезная, в очках в черной оправе, черные волосы, прическа – короткое каре. Строгий офисный костюм из пестрой ткани букле.
– Здравствуйте, Елена Андреевна, – поздоровалась я, встав у холодильника.
– Здравствуй, Наташа, – отозвалась она.
– Ма-ам! – схватился за голову Илья, который вошел на кухню за мной следом. – Мам, это Даша.
– Здравствуй, Даша, – сказала Елена Андреевна, не меняя интонации.
Повисла пауза. Нет, я понимала, что у Елены Андреевны, возможно, своеобразное чувство юмора. Или она решила, называя меня Наташей, троллить меня? Ну или сына. Я не ожидала от матери своего возлюбленного полного приятия, ведь очень часто мать ревнует сына к его девушке, смысл обижаться… Да я вообще ни на кого никогда не обижалась! Но как-то это все нехорошо прозвучало. Обидно. Я же Даша, а не Наташа.
– Можно сесть? – Я указала на стул рядом.
– Да кто ж тебе не дает, – пожала плечами Елена Андреевна.
– Даша, пожалуйста, не надо, ну зачем… – сморщился Илья. – Пойдем, у мамы тяжелый день был, и вообще…
– Нет, это важно, погоди, – остановила я его жестом. – Я просто хочу прояснить ситуацию для себя. – Я повернулась к Елене Андреевне: – Понимаете, у нас Ильей так называемый «гостевой брак», он длится уже десять лет, кстати, и я хочу узнать…
– Даша! – заорал Илья. В стену немедленно постучали, словно только и дожидались этого момента.
– Отчего, пусть говорит, – меланхолично произнесла Елена Андреевна, ни на что не реагируя. – Продолжай, Даша.
– Я быстро, в общих чертах только, – пояснила я Илье, потом вновь обратилась к его матери: – Я сирота.
– Бедняжка, – без всякого выражения произнесла Елена Андреевна.
– Нет, я не жду жалости, я просто констатирую факт – у меня нет близких людей, которые мне могли бы помочь в сложной ситуации, свою двоюродную сестру, единственную родственницу, я в расчет не беру, у нее свои проблемы. Так вот. Илья работает, у нас с ним «гостевой брак», помощи мне ждать неоткуда. И тут я вдруг беременна…
– Ты беременна?! – в один голос воскликнули Илья и его мать. В стену опять постучали.
– Нет, я чисто теоретически это предполагаю, – сделала я успокаивающий жест рукой. – Допустим, я беременна. А что это значит? Это значит часто – токсикоз, изжога, камни, бывает, появляются в желчном, растет живот и сдавливаются легкие, болит спина, отекают ноги, запоры, бессонница… Нервы! Согласитесь, подобные проблемы часто сопровождают беременность, – обратилась я к Елене Андреевне. Илья же стоял рядом, весь бледный, молча.
– Продолжай, – прошелестела Елена Андреевна.
– Потом роды. Допустим, они естественные – адская боль, долгие мучительные схватки, разрывы, кровотечения… При кесаревом чуть получше: спинальная анестезия, разрез на животе и матке, ребенка достали, матку с животом зашили… В общем, это можно пережить. Но потом начинаются волнения за ребенка – а как он-то эти роды пережил, вдруг у него гипоксия, а потом лечение неврологии на несколько лет может растянуться, а вдруг какие-то родовые травмы, приводящие к частичной и полной инвалидности. Столько адских мучений матери и ребенка!
Чашка в руках Елены Андреевны задрожала, она поставила ее на стол. Илья стоял точно статуя – весь белый и неподвижный.
– Допустим, с ребенком все в порядке, но что с матерью может произойти после родов? У многих женщин начинают обостряться все хронические болячки плюс еще вылезают новые. Геморрой, выпадение матки, проблемы с циклом, боли в промежности… Обвисший живот, мастит в груди… А послеродовая депрессия? Все это лечить и не перелечить. А, и про выпавшие зубы и волосы не забываем! И все это я одна должна выдержать? Но как? Илья же на работе все время! И ночью он должен высыпаться, я это понимаю. Так что, Елена Андреевна, мне понадобится ваша постоянная помощь. Больше некому. Нет, я думала о приходящей помощнице, но… доверить родного ребенка чужой женщине, пусть и ненадолго?
За стеной заработал телевизор. Кажется, шли новости.
– Я боюсь думать о будущем, я боюсь его строить, если мне заранее откажут в поддержке, – серьезно произнесла я. – Второй раз я такое испытание не вывезу. Говоря «второй», я имею в виду ситуацию, когда мне одной придется тащить все на себе, ни на кого не надеясь, вот как с родителями было… Именно поэтому я сейчас хочу гарантий.
– Гарантий от меня? – странным голосом, словно ее душили, произнесла Елена Андреевна. – Что ж, логично. Но давай тогда и тебя рассмотрим как потенциальную жену моего сына. У тебя есть образование, Даша? Хоть какое-нибудь? Высшее, среднее, специальное…
– У меня только среднее образование, – сказала я.
– Ты занимаешься самообразованием? Саморазвитием хотя бы?
– Нет, – честно ответила я. – В свободное время просто скроллю интернет.
– Скролль… чего? Впрочем, неважно. Да как же так… – прошептала Елена Андреевна. – Как без постоянной работы над собой, самосовершенствования, без выработки у себя сильных личностных качеств… Ты, Даша, полностью довольна своей жизнью? Тебя все в ней устраивает?
– Абсолютно, – кивнула я. – Нет, ну еще я читаю книги, смотрю фильмы… Ах да, главное, я же работаю.
– Чем ты занимаешься?
– Я литературный раб. Автор-призрак. Ну или гострайтер, это звучит красивее… ладно, меня можно назвать копирайтером, – махнула я рукой. – Так проще. Пишу тексты для одного человека, он потом публикует их под своим именем. Имя его не могу сказать, я договор о неразглашении подписывала.
– А что за тексты? – спросила Елена Андреевна.
– Истории в жанре тру-крайм, так это называется, – охотно пояснила я. – Реконструкция реальных преступлений. Убийства, похищения людей, насилие… Маньяки. Хотя честно скажу, половина историй придуманы, додуманы и рассказаны так, чтобы это было интересно читать, правда как таковая мало кого интересует. Главное, чтобы в тексте нагнеталось напряжение, атмосфера соответствовала, и читатель мог поразмышлять – а кто на самом деле убийца. А того ли вообще преступника поймали и посадили… тут очень тонкий момент! С одной стороны, зло должно быть наказано, с другой – читатель тоже должен почувствовать себя сыщиком-детективом, поразмышлять над преступлением… Ну и испытать катарсис, облегчение, удовлетворение – от того, что он проинформирован об опасности и сам в такой переплет теперь ни за что не попадет.
Елена Андреевна вздохнула и, не глядя на меня, устало произнесла:
– Какая гадость… какая отвратительная гадость этот ваш тру-крайм! Нет, меня такая ситуация не устраивает. Я не собираюсь помогать невестке, которая никто и ничто и занимается подобной мерзостью. Хотя это модная тема сейчас – образование не нужно, саморазвиваться не обязательно, карьера не нужна, главное – детей нарожать побольше и публиковать всякую похабщину в сетях. Ты, Даша, в тренде, как сейчас принято говорить. Но я несовременная женщина, я тебе, Даша, все-таки очень советую развивать себя и делать карьеру и только потом думать о семье.
– Иногда это провальная стратегия, – ответила я, вспомнив при этом своих родителей, которые откладывали жизнь на потом. – Значит, на вас я не могу рассчитывать как на бабушку наших возможных с Ильей детей? – спросила я Елену Андреевну, глядя ей прямо в глаза.
– Нет, – сказала она и отвернулась к окну, показывая, что на этом наш разговор окончен.
– Поняла, спасибо, всего доброго. – Я встала и вышла из кухни, Илья следом.
– Ты с ума сошла? – печально спросил он меня в коридоре, пока я одевалась. – Зачем этот спектакль… Обиделась, что мама назвала тебя Наташей? Почему ты сразу подумала, что встречаюсь с какой-то Наташей? Быть может, мама просто перепутала тебя с моей коллегой… ну и возраст, загруженность работой у мамы… Она главный бухгалтер, между прочим! Просто спутала имена… Забыла, в конце концов, что ты – Даша!
– Я десять лет с тобой встречаюсь, – напомнила я. – Меня нельзя ни с кем перепутать.
– Ну ты же не общалась с моей мамой каждый день.
– А то, что я, оказывается вдруг, сама по себе никто и ничто, недочеловек без саморазвития, ты тоже так считаешь? – спросила я, застегивая сапоги.
– Я считаю, что у тебя есть огромное достоинство – ты не стерва, ты добрая и ласковая. Но сейчас я тоже думаю, что в наше время это совсем не достоинство. Ты слишком легкая, поверхностная… хи-хи, ха-ха… ты не думаешь о жизни, ты милая, но ты глупенькая, в хорошем смысле, поверь. Тебе еще придется долго взрослеть. Давай оставим все как есть. Давай ты больше не станешь приставать к моей маме с этими дикими речами!
– А ты вообще хочешь детей? – спросила я, надевая пальто.
– Только теоретически. Когда-нибудь потом. И если ко мне не будут приставать с этим вопросом, точно нож к горлу приставлять… – мягко произнес Илья.
– Ты забыл о своем обещании.
– Нет, не забыл. Вот зачем ты все рушишь и портишь сейчас? – с досадой произнес Илья. – И потом, необязательно припахивать родителей к уходу со внуками, можно нанять няньку, помощницу… Это насилие над людьми, над мной и над мамой – то, что ты учудила сейчас. Ужасно, Даша.
– Про няньку я тоже думала, да. Поэтому я с тобой в принципе согласна. Только вот… короче, мне очень жаль, но я вынуждена с тобой расстаться, – заявила я, застегивая пуговицы на пальто. – Прощай.
– Прощай?!
– Да, прощай, – твердо заявила я, открывая входную дверь. Переступила порог и осторожно, чтобы не хлопнуть, закрыла ее за собой. И оказалась словно отрезана от части своей жизни.
Я не плакала, но чувствовала себя какой-то прибитой, что ли. В сущности, Ирина оказалась права. Илья не собирался связывать свою жизнь со мной.
Я шла пешком, устала. Увидела знакомый торговый центр, поднялась в кафе на цокольном этаже. В зале были посетители, я села у барной стойки.
– Привет, Люда.
– Привет, Даша, – приветливо улыбнулась мне моя новая знакомая. – Кофе?
– Да, пожалуй. Покрепче.
– Хорошо. Я тут в прошлый раз вещала, какие плюсы в одиночестве… Но все это вранье, – говорила негромко Людмила, готовя мне кофе. – На самом деле хочется близости, радости… да что там, хочется часть финансовых забот на кого-то повесить. Не потому, что сама не могу, а потому что… – Она обернулась, опять улыбнулась. – Потому что мне нравятся мужчины, которые могут заботиться и твердо стоять на ногах.
– Люди ищут радости, – пробормотала я. – Но только это должно работать в обе стороны.
– А что тогда любовь, это счастье или страдание? – хитро спросила Людмила. – Я вот уроки литературы в школе вспоминаю. Вся наша классическая школьная литература – она о том, что любовь приносит страдания, вплоть до психозов, нервных срывов и даже смерти.
– Любовь – это гормоны, – подумав, возразила я, – Дофамин, серотонин, окситоцин… Они отвечают за ощущение счастья. Но если у какого-то из этих гормонов низкий уровень, то человек будет чувствовать себя несчастным, недостаточно любимым.
– Ты ученый по профессии, что ли? – подмигнула мне Людмила. – Но ты права, недаром говорят: любовь – это «химия». Я тут подумала – а можно ли сделать укол с таким веществом, которое вызывает в человеке любовь? Ну вот смотри, столько несчастных и неприкаянных… А укол всем сделали – и раз, они все влюбились и счастливы.
– Вакцина любви? – удивилась я.
– Да! И все довольны и рады, заодно и демографическая проблема решена…
– И ты туда же! – засмеялась я возмущенно.
– Но тут важно все правильно просчитать, – спохватилась Людмила. – Потому что это очень неприятно, когда влюбляешься совсем не в того. Пару лет назад познакомили меня с мужчиной. Обещали, что он весь такой спокойный, адекватный, мечтает о семье… А потом я узнала, что он сидел. По очень серьезной статье. И долго. Я не стала продолжать с ним отношения, сразу сбежала. Может, он и хороший человек, и его даже невинно осудили, такое тоже не исключено… Но нет. Убийцу я точно не смогу полюбить и привести в дом. Одно дело – поддерживать мужа, который совершил случайное убийство, уже будучи семейным человеком, другое – когда изначально соглашаешься жить с человеком, который… ну вот такое совершил. А еще меня однажды познакомили с очень интеллигентным, солидным мужчиной, с прекрасной профессией. Казалось бы, что может быть лучше… Но он стал мне рассказывать про рептилоидов и заговор мирового правительства… Ну и все, дальше у нас с ним отношения не стали развиваться.
Тут я подумала о том, что совершенно напрасно рассталась с Ильей. Он был совершенно нормальным на фоне всех этих проблемных мужчин из рассказов Людмилы. И чего я вдруг устроила сегодня спектакль при Елене Андреевне?
Людмила продолжила:
– Короче, мне тут посоветовали, что если хочешь познакомиться с мужчиной, то надо завести собаку. Причем какой-нибудь охотничьей породы, дратхаара например. И гулять с ней! На нее клюют охотники. А это серьезное хобби, между прочим. Мужчины-охотники начинают интересоваться собакой, когда ты по улице идешь с ней, спрашивают, носит ли она уток. Ну и всякое такое… А охота – занятие дорогое, повторю. Оружие, джип. Походы в лес, всякие лицензии, сборы. Но! Тут важна именно охотничья порода! Нет смысла знакомиться с другими собачниками на прогулке. Если же ты видишь на прогулке мужика с маленькой собачкой, то, скорее всего, он женат. Это жена купила собачку, шпица или болонку, а муж ее выгуливает. Все эти истории о том, что можно найти кавалера на собачьей площадке, сейчас не работают. Вернее, работают, только не так, как раньше. Но если завести именно охотничьего пса, то дело пойдет…
– Ненавижу охоту, – покачала я головой.
– Я тоже, – выдохнула Людмила. И словно опомнилась: – Ну и вообще… Собака – живое существо. Заводить живое существо ради знакомства с кем-то… Тоже жестоко по отношению к животному. Что с ним потом делать?
– Но можно взять такого дратхаара напрокат. На время, чтобы прогуляться.
– А что, это идея! – вновь восхитилась Людмила.
Мы опять довольно долго с ней болтали в этой день, много смеялись.
Лишь утром, проснувшись, я обнаружила, что подушка у меня вся мокрая от слез. Я плакала этой ночью во сне, оказывается.
Получается, Илья вообще не рассказывал своей матери обо мне. Елена Андреевна ничего обо мне не знала, как и о том, почему моя жизнь сложилась именно так, а не иначе. А уж подколка с ее стороны в мой адрес, про самообразование, вообще верх несправедливости!
Глава 2 Февраль
Ирина по телефону сказала мне, что ей ничего не надо у нее все есть – и еда, и лекарства, она себе на дом доставку заказывает. И вообще, она уже выздоровела, терапевт еще на прошлой неделе подтвердил, что сестра уже незаразная. Но в заключение Ирина все же неохотно призналась, что у нее осталась ужасная слабость после болезни…
– Кузя, если ты уже незаразная, то я к тебе сейчас приду! – обрадовалась я. – Куплю по дороге настоящую деревенскую курицу и сварю целебный бульон, от которого ты сразу встанешь на ноги.
…Сестра и вправду выглядела неважно – какая-то бело-зеленая, осунувшаяся. Пока я варила курицу, Ирина сидела со мной на кухне и рассказывала о причинах своей болезни. Оказывается, Ирина простудилась, когда в очередной раз мыла окна!
– Мыть окна зимой? Безумие. Я читала про твой случай статью… – ворчала я, разбирая свежую зелень. – И что я тебе скажу… Деструктивный перфекционизм приводит к невротизации! Ты понимаешь, что стремление сделать все на отлично достается только ценой своего здоровья?
– Начиталась интернета опять… – закашляла в платок Ирина. – А о своих проблемах много ли статей нашла? Я тебе говорила, что твой Илюша себе на уме, очень удобно устроился. «Гостевой брак», называется… Ты не думала о том, что у него еще кто-то есть?
– Не похоже. Нет. Он просто эгоист… Он не бабник, – возразила я. – Весь в работе. Но я не жалею, что рассталась с ним. Все к этому шло… – Я принялась ожесточенно рубить морковь.
– Ты должна найти нормального мужчину.
– «Должна!» – подняв нож, с сарказмом произнесла я. – И главное – где! Ой, вспомнила, – захохотала я. – Мне моя одна новая приятельница недавно рассказала – сейчас очень удобно знакомиться в магазине, по вечерам. Но именно по вечерам, когда рабочий день уже закончен. Там возле отделов с заморозкой и кулинарией, где продают готовые блюда, тусуются одинокие мужики, они тоже после работы. У полок с пельменями не встретишь маньяка, там одни пугливые холостяки бродят. Только знакомиться надо очень аккуратно – одиноких мужиков легко спугнуть. Надо начинать издалека, осторожно… Это проверенный метод знакомств, между прочим!
– Даша, это бред, – кашляя, просипела Ирина.
– В любом бреде всегда есть капелька смысла! – парировала я. – Главное, тут важно не ошибиться – иногда за пельменями приходят чьи-то мужья, когда жена болеет, ну вот как ты сейчас. О, и еще один важный момент. Когда идешь в магазин, надо одеться попроще… чтобы было видно – ты обычная женщина, пришла сюда после работы, не какая-то там фифа. Пугливые холостяки к расфуфыренной женщине не подойдут. Поэтому не надо в магазин приходить при полном параде. Одеться в затрапезное, выглядеть усталой. Самой спросить, первой – а вы не видите, что в составе на упаковке написано, тут такой мелкий шрифт… Если холостяк не совсем безнадежный, он живо подхватит кулинарную тему. А ты не зевай, начинай делиться рецептом, но… рецептом борща… Это мощный прием, тяжелая артиллерия, можно сказать – борщ, – я вытерла запястьем слезы, которые текли из глаз, когда я резала лук. – Борщ – это слово-заклинание, магия! Как только ты скажешь «борщ» – все, мужчина твой. Бывает, что они сами отважно пристают к женщинам с просьбами посоветовать, какие пельмени вкуснее, ну еще и как их готовить. Своими рецептами пельменеварения тоже вдруг начинают делиться…
Ирина хохотала и кашляла.
– Нет, в магазине я ни к кому приставать не стану… – выдавила она из себя. – Слышала, в походах хорошо знакомиться.
– Устарелая информация. Теперь в походах одни девушки участвуют либо там пары.
– Тренажерный зал?
– Те мужчины, которые сейчас туда ходят, озабочены своим торсом, бицепсами и кубиками на животе. На концертах, в музеях – одни женщины. В военные или автомобильные, то есть в музеи с «мужской» тематикой, ходят обычно семьями, папа с сыном, им это интересно, плюс мама «в нагрузку». Гораздо эффективней устроиться кассиршей на автомойке… там, у кассы, толпятся склонные к знакомствам мужчины… Торопись занять это уютное местечко, не то живых кассирш скоро заменят какие-нибудь бездушные железные автоматы! Да! Еще говорят, хорошо знакомиться в магазинах, где продают всякие автозапчасти, радиоэлектронику… Но, возможно, и эта информация тоже уже неактуальна или скоро станет неактуальной. Поскольку все покупки перешли в онлайн.
– Вот, онлайн! Онлайн-игры всякие! А еще реконструкции! – оживилась сестра. – Реконструкторы – хорошие ребята. Мне такие варианты нравятся больше, чем знакомства на почве пельменей.
– Еще есть пивбары, – вспомнила я. – Если ты проголодалась и хочешь отдохнуть – иди в пивбар, там мужчин больше, чем в кофейнях… Необязательно брать пиво, возьми что-нибудь безалкогольное. Знакомиться же в кофейне – вообще безнадежный вариант, там тусуются одни девушки и уже сложившиеся парочки. Да, а ты когда-нибудь была зарегистрирована на сайтах знакомств? – с любопытством спросила я.
– Я не понимаю, что уважающая себя женщина может в принципе делать на сайтах знакомств? – отмахнулась сестра. – Я совсем не ханжа. Ну нет на них нормальных мужиков! Там одни извращенцы, импотенты, мошенники, а в лучшем случае женатые, которым надо потешить свое самолюбие. Типа я еще о-го-го мужчина. В жизни-то нормальные очень редко попадаются, а на сайтах их точно нет.
– Значит, была там. Но я с тобой не согласна в последнем выводе, – возразила я. Закинула овощи в кастрюлю, села на табурет напротив Ирины. – Если многие нормальные женщины туда ходят, почему бы нормальным мужчинам туда не заглядывать? Я слышала достаточно историй про отношения, которые завязались на сайтах знакомств, и вполне удачные отношения. Ты много на сайтах извращенцев встречала?
– Еще чего не хватало, – ответила Ирина. – Достаточно короткой переписки, чтобы все понять про человека. Но не говори мне больше про сайты знакомств! Ощущение от них, как будто в помойке побывала. Кому-то везет, но это ж как упорно надо в мусоре копаться, чтобы найти что-то стоящее! Пойми, Дашенька, это неуважение к себе: пропускать через себя тонну шлака, причем хорошо, если только виртуально, в поисках чего-то условно пригодного… а если делать это еще и в реальности?!
– А я вот из интереса на сайте знакомств зарегистрируюсь, – заявила я. – Не ради себя, нет, а ради тебя, чтобы показать – нет там ничего страшного…
– Ненормальная… грудью на амбразуру ради меня. Ой, Дашка не смеши, у меня все уже болит от кашля! Скажи лучше, ты думала о пенсии?
– До нее дожить надо, Кузя.
– Некоторые вещи надо сделать обязательно: освоить профессию, хоть раз влюбиться, стать родителем (в любом формате) и обеспечить себе пенсию, – торжественно произнесла сестра. – У меня ничего из этого не получилось, и самое обидное то, что пенсия мне светит самая минимальная. Я очень сожалею, что не всегда соблюдала условия для стажа и получения пенсии. Как изменилась жизнь… А я одна. Мне надо было о пенсии думать раньше, ведь старость – это про выживание.
– Ну что за упаднические мысли! – рассердилась я. – Давай я тебе бульончику сейчас налью… Очень зожно и целительно получилось, соль почти не чувствуется, – сказала я, пробуя суп. – И вообще, надо придумывать какие-то альтернативные способы обеспечения своей старости. Купить акций, заняться инвестициями?.. Хотя… Это все тоже ненадежно, провальные стратегии, можно больше потерять, чем приобрести без специальных знаний. Пройти курсы, чтобы получить эти самые специальные знания? Ага-ага, уже начали сажать всех этих гуру и коучей, обещающих поделиться тайными обогащения… Если знания выгоднее продавать, чем пользоваться ими самому, значит, они, эти знания, скорее всего, ничего не стоят. Что еще? Ну я не знаю, что еще можно сделать для обеспечения своей старости. Самое лучшее – освоить такую профессию, которая позволит зарабатывать, не выходя из дома… ну вот как у меня сейчас, например.
– Разные тексты сочинять, ты это имеешь в виду? – пожала плечами Ирина. – Нейросети скоро всех писателей и копирайтеров заменят. Это раньше мы мечтали, что улицы будут подметать роботы, а люди получат возможность спокойно заниматься творчеством. Сейчас, к сожалению, все происходит ровным счетом наоборот! Творчеством занимаются нейросети, а люди спорят о том, кто будет подметать улицы и вывозить мусор. Какие еще варианты дохода? Стать рантье, сдавать лишнюю жилплощадь в аренду? Ну так вот, о рантье. Ты в курсе, что сдавать недвижимость выгодно, только если она досталась в наследство, например… а не ты на нее полжизни горбатилась! К тому же ремонт после жильцов перекроет доход от аренды. А если они там какой-нибудь катаклизм устроят на весь подъезд, пожар или залив, то ты как собственник обязана отвечать. В жизнь с соседями не расплатишься. Что еще? С акциями тоже никакой стабильности, сама сказала…