«Кровью, сердцем и умом…». Сергей Есенин: поэт и женщины

«Милостивая государыня, Мария Пармёновна!

Когда-то, на заре моих глупых дней, были написаны мною к Вам письма маленького пажа или влюблённого мальчика.

Теперь иронически скажу, что я уже не мальчик, и условия, – любовные и будничные, – у меня другие. В силу этого я прошу Вас или даже требую (так как я логически прав) прислать мне мои письма обратно».

Возможно, в письмах Есенина к Марии Бальзамовой был налёт игры, которая Сергею надоела. Возможно, сыграла роль другая причина – увлечение другой девушкой.

Обнаружено письмо Сергея Есенина к Лидии Мацкевич, знакомство с которой приписывается исследователями к периоду между 1912 – 1916 годами.

Письмо написано предположительно в ноябре 1916 года на московский адрес Лидии:

«Лида!

Давно уже было, когда мы виделись. Мне хотелось бы хоть раз еще повидаться. Если вы хотите, пусть это свиданье будет последним и первым после того. Сообщите, где можем встретиться. Я сейчас совершенно одинок, и мне хотелось бы поговорить с вами. Так, о прошлом хоть вздохнуть. Если вам некогда, то тоже сообщите. Я могу тогда куда-либо поехать. Одолела хандра. Вероятно, вследствие болезненности. Если не можете, то отказом не стесняйтесь. Ведь вы от этого ничего не потеряете.

Адрес для ответа: Б. Строченовский пер., д. 24.

С. А. Е.». (Есенин С. А. Письмо Мацкевич Л. Л. Москва // Есенин С. А. Полное собрание сочинений: В 7 т. – М.: Наука; Голос. – 1995—2002. – Т. 6. – Письма. – 1999. – С. 88).

Письмо адресатом было передано в Музей Есенина, из которого Лидия Мацкевич получила слова благодарности: «Музей приносит Вам свою большую благодарность за чрезвычайно ценные Ваши пожертвования. Хранитель Музея».

Некоторые особенности почерка письма Есенина близки характеристикам почерка рукописей поэта второй половины 1916 года. Если Есенин писал свое письмо именно в этот промежуток времени, то месяцем, когда оно было написано, мог быть только ноябрь, поскольку в Москву во второй половине 1916 года Есенин выезжал из Царского Села лишь однажды, 3 ноября, а назад вернулся до 20 ноября.

Письма, автографы, инскрипты – отсвет живой души поэта. Горение – остуда, надежда – разочарование, тёплый привет – холодная отповедь… Сколько оттенков чувств хранит бисер есенинского почерка! Мы пишем отдельно каждое слово, он отделял одну от другой каждую букву, будто бы придавал особый вес написанному. Время назначило высокую цену каждой есенинской букве. В этом смысле «Роман в письмах» с Бальзамовой, с отдельными страницами которого мы познакомились, бесценен.

Есть сочинения Есенина, не вошедшие в сборники стихотворений, среди них – и стихотворение, посвящённое Марии Бальзамовой. В одном из писем 1913 года Есенин пишет девушке (ГМЗЕ, ОНФ, инв. №54/12): «Стихотворение тебе я уже давно написал, но как-то написать в письме было неохота. Я, признаться сказать, не люблю писать письма, читать их люблю… Ну да ладно. Вот тебе стихотворение:

…Умчалась ты в далёкие края,И все мечты увянули без цвета,И вновь опять один остался яСтрадать душой без ласки и привета.И часто я вечернею поройХожу к местам заветного свиданья,И вижу я в мечтах мне милый образ твойИ слышу в тишине тоскливые рыданья…(С. Есенин. «Ты плакала в вечерней тишине…». 1913).

Это стихотворение не вошло в «Собрание стихотворений» Есенина, но включено в 4-й том полного собрания сочинений поэта: Есенин С. А. ПСС: В 7 т. – М.: Наука. – 1995 – 2002.

Текст стихотворения был опубликован Коновалов Д. Новое о Сергее Есенине. Найдены неопубликованные письма поэта // Газ. «Приокская правда». – Рязань. – 1967. – 18 августа. – №194.

Вспомним письмо Есенина к Бальзамовой, написанное весной 1913 года:

«Маня, милая Маня, слишком мы мало видели друг друга. Почему ты не открылась мне тогда, когда плакала? Ведь я был такой чистый тогда, что не подозревал в тебе этого чувства любви. Я думал, так ты ко мне относилась из жалости, потому что хорошо поняла меня…».

Нет сомнения, что выделенные слова приведённого письма «приютились» в стихотворении Сергея Есенина «Ты плакала в вечерней тишине…».

В этом же письме есть слова: «…я был такой чистый…». Можно добавить: в годы знакомства с Бальзамовой Есенин был ещё не только «чистым», но и не искушённым в поэзии.

Несмотря на то, что «слёзы… на землю упадáли», а влюблённые «друг друга не поня́ли» (в первой строфе), а лирический герой «вновь опять один остался» (вторая строфа), Марию Бальзамову мы можем назвать адресатом лирики Сергея Есенина. Лирики ранней, ещё беспомощной, но искренней…

В №4 журнала «Современное есениноведение» (2006) помещена статья Николая Обыдёнкина «По тающим следам С. Есенина. Род Бальзамовых». Ссылаясь на её содержание, приведу некоторые сведения, связанные с именем той, чей «милый образ» видел поэт в своих мечтах: «Родилась Мария Пармёновна Бальзамова в селе Дединове Рязанской губернии (ныне Луховицкого р-на Московской обл.) и была в многодетной семье Бальзамовых первым оставшимся в живых ребенком и единственной девочкой. До её рождения в семье были еще три младенца, но все они вскоре скончались. После неё в семье родились еще семь братьев.

Отец, Пармен Степанович (1870 – 1924), был дьяконом Дединовской, а затем (1910) Троицкой и Недостоевской церквей Рязанской губернии. Похоронен в Рязани. Мать, Лидия Терентьевна (1875 – 1941), – домохозяйка. В годы Великой Отечественной войны во время эвакуации она пропала без вести. Дочь, Мария Парменовна (1896 – 1950), – учительница, похоронена в Москве. Братья Марии: Григорий Парменович (1898 – 1947) – военнослужащий, Анатолий Парменович (1900 – 1941), кандидат географических наук, погиб в боях под Москвой, будучи в народном ополчении; Дмитрий Парменович (1902-?), экономист, похоронен в Москве; Михаил Парменович (1904 – 1928), железнодорожный машинист; Сергей Парменович (1907 – 1994), художник (на сайте «Картинная галерея города Красноармейска» указаны годы жизни Сергея Пармёновича Бальзамова: 1906 – 1983 – А.Л.); Леонид Парменович (1909 – 2003), экономист; Валентин Парменович (1913 – 1989), военнослужащий».

Автопортрет. Художник Сергей Бальзамов, брат Марии Пармёновны Бальзамовой

Дети Бальзамовых не были обделены талантами и славой. Прославила свою фамилию дочь Мария, которой Сергей Есенин написал около ста писем. Внёс свой вклад в русскую культуру брат Марии Сергей. Бальзамов Сергей Пармёнович учился в Рязанской художественной школе (1923 – 1924), а также на курсах Ассоциации художников России у И. Машкова и Ф. Невенсина (1927 – 1930). В картинной галерее г. Красноармейска хранится более 40 живописных и графических произведений Бальзамова.

В 1910 году семья Бальзамовых переехала в Рязань. Отец стал служить священником, дьяконом в Троицкой церкви, а позднее – в церкви села Недостоево. С 1906 по 1912 год Мария Парменовна вместе с Анной Алексеевной Сардановской училась в Рязанском женском епархиальном училище.

Маша была светловолосой, красивой, веселой, жизнерадостной девушкой…

Летом 1912 – 1913 гг. Мария вместе с Анной неоднократно бывали в поселке Солотча, где старшая сестра Анны Серафима работала учительницей. Неоднократно к ним в гости приезжали брат сестер Сардановских Николай, Сергей Есенин и Сергей Брежнев. Иногда они привозили с собой гармошку, и тогда в поселке долго звучали их песни и частушки.

«Вспоминала Александра Андреевна (Иванкова, учительница, землячка Есенина – А.Л.) … об одном разговоре с Татьяной Федоровной (матерью Есенина – А.Л.). Та как-то ехала на пароходике в Рязань. На скамейке напротив сидела дединовская учительница с сынишкой. Белобрысенький, он был очень похож на маленького Сергея в таком же возрасте. Вернувшись домой, Татьяна Федоровна спросила сына, а не его ли этот ребенок. «Мать, – ответил Сергей, – если моих детей привести тебе в дом, у тебя лавок не хватит усадить их»… «Вот это, по-видимому, и был Бровкин, – подытожила Александра Андреевна и продолжала: Мать его, Мария Парменовна Бальзамова, хорошо знакомая мне еще по Рязанскому епархиальному училищу, была замужем, рано умерла и все «сугубо личное» оставила сыну. Только недавно журналисты вышли на него. Серафима Сардановская их направила. А к ней в Солотчу направляла их я (Шура Иванкова в бытность воспитанницей Рязанского епархиального училища дружила с Анютой Сардановской, сестрой Серафимы – А.Л.). Оказалось, что Серафима, парализованная, вывезена из Солотчи и лежит в больнице в Рязани, где журналисты и виделись с ней…». На этом заканчиваются воспоминания Александры Андреевны Иванковой (после неудачного замужества в 20-х годах – Лимоновой) о Сергее Есенине, его родных и близких». (Мостинский И. О Сергее Есенине, его родных и близких // Слово. – М. – 2002. – №1. – Январь-февраль. – С. 150 – 165).

Большую работу по изучению связей Сергея Есенина с Марией Бальзамовой проделал известный рязанский краевед Дмитрий Акимович Коновалов (1918 – 1993). Ему удалось отыскать и опубликовать 17 писем Есенина к Бальзамовой (а всего их, как известно, было около ста). Найденные письма и открытки написаны в 1912 – 1915 гг.

В 1916 году Есениным было написано стихотворение «Не бродить, не мять в кустах багряных…». Многие есениноведы считают, что оно было посвящено Марии Бальзамовой…

Племянник Марии Пармёновны Валентин Леонидович Бальзамов также считает, что стихотворение «Не бродить, не мять в кустах багряных…» Есенин посвятил подруге своей юности Марии Бальзамовой. По этому поводу им написано стихотворение «Десять верст», включенное в его сборник 1997 года (сборник называется «И пусть всегда – рассвет» – А.Л.).

Моей любимой тётушке Марии Бальзамовой Он – в 1916, я – в 1996 году посвящаю:

Константиново сегодня не забыло,Вспоминает окская волна,Я – свидетель, это с ними было,Это рассказала мне она.Все Бальзамову Марией называли,Об истории о той напомню вновь:Десять верст меж селами лежали,Десять верст и светлая любовь.Даже сельская припоминает школа,Где тогда вела Мария класс,Как влетал вихрастый и веселыйИ стихи раздаривал не раз.А однажды в поле у разлива,Там, где происходят чудеса,Встретились его густая гриваИ её овсяная коса.Тихий час, заря и синий вечер,Родинка брусничкой на щеке,И мечта, и свет зари, и плечиСо снопом волос в его руке.На пригорке поле колосилось,От зари скрывая тайны взгляд.Почему «навеки отоснилась»,Знает только розовый закат.Их совсем недавним отголоскомСблизила московская среда.Он – в Ваганьковке, она – на Богородском.Десять верст меж ними навсегда.(В. Бальзамов. Десять вёрст)

«В 1921 году Мария вышла замуж за жителя Рязани Сергея Николаевича Бровкина (1900 – 1952), инженера по специальности, и затем переехала с ним в Москву. Сначала работала в библиотеке, а потом на дезинфекционной станции. Здесь в 1925 году у них родился сын Пармён

(В. Бальзамов. Десять вёрст)

«В 1921 году Мария вышла замуж за жителя Рязани Сергея Николаевича Бровкина (1900 – 1952), инженера по специальности, и затем переехала с ним в Москву. Сначала работала в библиотеке, а потом на дезинфекционной станции. Здесь в 1925 году у них родился сын Пармён Сергеевич, впоследствии – медицинский работник. Он также работал на дезинфекционной станции. Во время Великой Отечественной войны был танкистом, несколько раз горел в танке, но дошел до Берлина. Можно отметить такую интересную деталь: сын другой подруги юности Сергея Есенина, Анны Сардановской, Борис, также был танкистом, тоже не раз горел в танке, погиб во время Великой Отечественной войны.

После войны Пармён Сергеевич работал в Боткинской больнице. Так что далеко не прав был Есенин, когда в одном из писем Марии Бальзамовой в 1914 году писал: «Пойдут дети, вырастите какого-нибудь подлеца и будете радоваться, какие он получает деньги, которые стоят жизни бедняков…». Скончался Пармён Сергеевич в апреле 1991 года, похоронен в Москве, на Богородском кладбище, рядом с могилой своей матери. Несколько позже скончалась и его супруга, Лидия Григорьевна. Детей у них не было.

В послевоенные годы рязанский краевед Дмитрий Акимович Коновалов встретился в Москве с сыном М. П. Бальзамовой П. С. Бровкиным. Это он передал краеведу хранившиеся у его матери адресованные ей 15 писем и открыток С. Есенина, написанных в 1912 – 1915 гг., а также широко известную ныне фотографию, где она сфотографирована в юности вместе со своей подругой А. А. Сардановской. Из писем М. П. Бальзамовой узнаем, что свой трудовой путь после окончания женского епархиального училища она начала в сельской школе села Калитинка (ныне Рязанского района Рязанской области). Здесь она проработала учительницей два учебных года: с 1912 – 1913, 1913 – 1914.

В Рязани Коновалов нашел двух бывших учеников Бальзамовой. Один из них, Н. В. Колядов, рассказывал: «В трехклассном церковно-приходском училище я учился последний год у Марии Пармёновны. Молодая, красивая, веселая и бодрая – покорила нас совершенно. Любила она детей. Соберет, бывало, нас в перемену, возьмет в руки балалайку и скажет: „Пляшите, ребята!“ Играла она замечательно, и мы наперебой включались в пляску: зимой в лаптишках, летом – босиком. „А теперь распевайте частушки“, – и подыгрывает нам. Потом предупреждала: „Батюшке об этом не говорите“. Молчали мы, конечно».

«Очень заботилась Мария Парменовна о своих лучших учениках, среди которых был и я, – дополнил рассказ своего друга М. П. Косягин. – После занятий в школе она часто приглашала нас в свою комнату, которая находилась при школе, о многом рассказывала, давала нам читать книги. Когда я окончил школу и получил похвальный лист, она обняла, расцеловала меня и назвала героем дня».

Стараясь побольше узнать о М. П. Бальзамовой, Дмитрий Акимович Коновалов ездил в село Мощены Рыбновского района, где когда-то в местной школе работала Мария Парменовна. Сергей Есенин в Мощенах был не раз и участвовал в проведении школьных вечеров. Об этом рассказал Д. А. Коновалову брат Марии Пармёновны Л. П. Бальзамов… Отцу, Пармёну Бальзамову, доводилось отвозить его (Есенина – А.Л.) на станцию Дивово на лошади…

Отдельные материалы о М. П. Бальзамовой и А. А. Сардановской представлены в Дединовском краеведческом музее и опубликованы в Луховицкой районной энциклопедии. В них подчеркивается роль этих замечательных женщин в развитии просвещения и культуры благодатного подмосковного края…». (Обыдёнкин Н. Род Бальзамовых // Современное есениноведение. – 2006. – №5).

Род Бальзамовых… Талантливые люди! Племянница Марии Пармёновны Бальзамовой, дочь брата Анатолия Валентина Попова окончила Московский институт иностранных языков. По профессии она переводчик с немецкого языка, а ещё Валентина Анатольевна Попова пишет стихи. Она является членом Союза писателей Москвы, автором поэтических книг «Первое письмо» (1993), «Колыбельная луне» (1998), «Мосток» (2000), «Свеча в рукаве» (2002)…

Сергей Есенин, оставивший яркий след в биографии Марии Бальзамовой, обнаруживает своё влияние и на стихи Валентины Поповой, московской поэтессы, представительницы рода Бальзамовых:

…Меня уют не держит дома,На новизну нацелен глаз,Но всё мне кажется знакомым,Хоть вижу это в первый раз.Теперь я повторять готова,Заверив клятвою своей,Что под луной ничто не ново,Да и под солнцем не новей…(Попова В. А. «И счастье знала я, и горе…»

/ Попова Валентина. «Между звездой и зарёй» // Ж. «Истина и жизнь». – М. – 2006. – №11).

«Была ты песня и мечта», – так писал Есенин о Марии Бальзамовой. Слова Поэта «женщина-мечта» дорогого стоят. Мария Пармёновна Бальзамова была достойна этих слов.

«Береги сына…»

АННА ИЗРЯДНОВА

Вот как описывает своего будущего супруга Анна Романовна Изряднова (1891 – 1946): «Он только что приехал из деревни, но по внешнему виду на деревенского парня похож не был. На нём был коричневый костюм, высокий накрахмаленный воротник и зелёный галстук… Был он очень заносчив, самолюбив, его невзлюбили за это. Настроение было у него угнетённое: он поэт, а никто не хочет этого понять, редакции не принимают в печать». (Изряднова А. Р. Воспоминания о Есенине // С. А. Есенин в воспоминаниях современников: В 2-х тт. – М. – 1986. – Т. 1. – С. 144 – 146).

Работа в московской мясной лавке, куда устроил Сергея отец Александр Никитич Есенин, не нравилась будущему поэту. Он нашёл работу в типографии Сытина, где и произошло его знакомство с Анной Изрядновой, будущей гражданской женой. Есенин занимается самообразованием, пишет стихи. Энергии и желания участвовать в «новой» жизни у молодого человека с избытком. Он включается в «революционную борьбу»: подписывает коллективное письмо сознательных рабочих в поддержку фракции большевиков в Государственной думе. В Московском охранном отделении молодого поэта берут на заметку.

Из секретного донесения (5 ноября 1913 года): «В 9 часов 45 мин. вечера вышел из дому с неизвестной барынькой. Дойдя до Валовой ул., постоял мин. 5, расстались. «Набор» («кличка наблюдения» Есенина) вернулся домой, а неизвестная барынька села в трамвай… Кличка будет ей «Доска».

Набор мог стать профессиональным революционером, но судьба подсказала, в каком направлении должен следовать юный стихотворец: в январе 1914-го в журнале «Мирок» печатают его стихотворение «Берёза». Магия печатного слова воодушевляет Есенина. В том же месяце (в январе 1914-ого) Сытинскую типографию посещает Максим Горький. На Есенина Горький производит неизгладимое впечатление: «Когда в 1914 году… сытинские рабочие отнесли Горького из типографии на руках до его автомобиля, Есенин, обсуждая этот случай, зашёл в своих выводах так далеко, что, по его мнению, писатели и поэты выставлялись как самые известные люди в стране…». (Н. Сардановский. О моих воспоминаниях о Сергее Есенине).

Есенин решает стать писателем. Он уходит с работы, чтобы было время заниматься сочинительством. Появляются стихи о деревенской жизни, в которых звучат гармошки, описываются сенокосы, пестрят цветами луга, ржут кони, вздыхают коровы, грустят белоствольные берёзы. Написанное рассылается по редакциям, но его практически не печатают.

Без связей в писательском мире пробиться трудно. Есенин решает рискнуть. Н. Ливкин вспоминал: «Мы шли из Садовников, где помещалась редакция, по Пятницкой… Говорил один Сергей: «Поеду в Петроград, пойду к Блоку. Он меня поймёт». (Ливкин Н. Н. В «Млечном Пути» // С. А. Есенин в воспоминаниях современников: В 2-х тт. – М.: ХЛ. – 1986. – Т. 1).

В начале 1913 года в письме другу Панфилову Сергей Есенин признаётся: «Вопрос о том, изменился ли я в чём-либо, заставил меня подумать и проанализировать себя. Да, я изменился. Я изменился во взглядах, но убеждения те же и ещё глубже засели в глубине души…

На людей я стал смотреть тоже иначе. Гений для меня – человек слова и дела, как Христос. Все остальные, кроме Будды, представляют не что иное, как блудники, попавшие в пучину разврата».

В другом письме Панфилову Есенин делится сокровенным: «Гриша, в настоящее время я читаю Евангелие и нахожу очень много для себя нового… Христос для меня совершенство. Но я не так верую, как другие. Те веруют из страха, что будет после смерти? А я чисто и свято, как в человека, одарённого светлым умом и благородною душою, как в образец в последовании любви к ближнему. Жизнь… Я не могу понять её назначения, и ведь Христос тоже не открыл цель жизни. Он указал только, как жить, но чего этим можно достигнуть, никому не известно»…

Друг Григорий Панфилов понимал Сергея, а друг Николай Сардановский пытался оценить его поведение: «Поведение Сергея… какими-то скачками отличалось. В 1911 и 1912 году он проявил себя как рьяный вегетарианец и толстовец. С 1913 года свои убеждения в этой области бросил, начал покуривать и выпивать. Все время, сколько я его помню, был он крайне влюбчив и женолюб. В 1913 году начал он жить с какой-то служащей типографии Сытина». (Николай Сардановский. О моих воспоминаниях о Сергее Есенине).

В дни раздумий о смысле жизни Есенин встретился в Москве «со служащей типографии Сытина», с Анной Романовной Изрядновой, которая работала корректором. Сергею было 18, ей – 23.

«В начале ХХ века московская типография «Товарищества И. Д. Сытина» была самой крупной в дореволюционной России. Каждая четвёртая русская книга печаталась здесь.

В один из обычных дней в типографию, на работу грузчиком-экспедитором, был принят молодой человек, который почти тут же влип в неприятную для себя историю. А именно: поставил подпись под письмом «сознательных рабочих Замоскворецкого района». Выдержки из письма: «Мы, нижеподписавшиеся… Мы глубоко возмущены… Если они будут уклоняться и дальше от старопрограммных требований… и, прикрываясь единством, а в принципе производя раскол.., то мы их более не можем признать как принадлежащих к партии социал – демократов…». И так далее.

Письмо попало в охранку. Поиском «сознательных рабочих» занялась полиция. Одна из фамилий, поставленных под письмом, была: Есенин. Найти этого «подписанта» оказалось не так-то просто. Адресный стол сообщил охранному отделению, что в Москве проживает 200 Есениных. И всё же через некоторое время полиция нашла молодого человека, грузчика типографии. За ним была установлена слежка. И заведён журнал наружного наблюдения. На обложке журнала значилось: «1913 год. Кличка наблюдения: Набор. Установка: Есенин Сергей Александрович. 19 лет».

Неделю – не меньше и не больше – сотрудники московской охранки записывали в журнале: во сколько Есенин С. А. вышел на работу, во сколько вернулся. И когда к нему на свидание приходила его девушка. Фамилия: Изряднова. Имя: Анна. Возраст: неполных двадцать три года.

Потом записывать перестали, произвели – на всякий случай – обыск, но ничего не нашли: ни социал-демократической литературы, ни прокламаций. Одни стишки. «Поёт зима – аукает…». Или ещё: «Там, где капустные грядки / Красной водой поливает восход, / Кленёночек маленький матке / Зелёное вымя сосёт». Какая чепуха!..

А московская барышня – «Изряднова Анна, по виду курсистка», – и девятнадцатилетний «Есенин С. А.» продолжали встречаться. А потом и поженились. И, сняв комнату, шагнули в самостоятельную семейную жизнь.

Но вскоре выяснилось, что Сергей вовсе не из тех, кто ищет и обретает счастье в семейном очаге, в налаженном быте… Да и с деньгами – туго. А те гроши, которые всё же платила типография, по словам Анны, «тратил на книги, журналы, нисколько не думая, как жить». (Кукушкин Н. Юра Есенин // Курьер. – Рязань. – 1997. – 2 октября).

А думать, между тем, было надо: Анна ждала ребёнка. Он появляется на свет в конце декабря 1914 года. Молодые родители дают ему имя Юра (по святцам – Георгий).

Вернувшаяся из родильного дома Анна растрогана. «У него (у Есенина – А.Л.) был образцовый порядок. Везде вымыто, печи истоплены, и даже обед готов и куплено пирожное, – ждал. На ребёнка смотрел с любопытством, всё твердил: «Вот я и отец…».

По белым оснежьям бреду сквозь туман,Есенин мне шепчет, что жизнь – лишь обман.Зачем же обман тот чарует, зовёт?Охраной волчица за мною бредёт.Всю ночь она выла, предвидя года,О тех, кто придёт и уйдёт навсегда.Сиренево сыпался иней с берёз.И в душу мне падали крестики звёзд.(Татьяна Смертина)

«Крестик звезды», воссиявший в декабрьском небе над рождённым младенцем, быстро потух на небосклоне его судьбы. Жизнь у первенца Есенина была короткой и драматичной.

Было бы интересно проследить, как мальчик Юра Есенин рос, взрослел, развивался, мужал… В 1927 году, по истечении первого десятилетия советской власти, ему исполнилось 13 лет. Второе десятилетие сформировало тревожный фон жизни не только для Юры, но для тысяч его современников.

Да, ещё можно было услышать поэта-имажиниста Вадима Шершеневича:

И в воздухе, жидком от душевных поллюций,От фанфар «Варшавянки», сотрясающих балкон,Кто-то самый умный назвал революциюМенструацией этих кровавых знамён.

Но обществом уже овладевала иная мораль, иная религия:

Кровью плюём зазорноБогу в юродивый взор.Вот на красном – чёрным:«Массовый террор!»(Анатолий Мариенгоф).

А отсюда – один шаг (уже сделанный) до подвалов ЧК, массовых репрессий, переполненных лагерей. До насилия, ставшего идеологией и повседневностью. И если стихи, то почему бы не эти и не такие, какие писал, печатал и издавал один из членов коллегии ВЧК?

Нет большей радости, нет лучших музык,Как хруст ломаемых костей и жизни.Вот отчего, когда томятся наши взорыИ начинает бурно страсть в груди вскипать,Черкнуть мне хочется на вашем приговореОдно бестрепетное: «К стенке! Расстрелять!».

В 1925 году при обстоятельствах, продолжающих оставаться для исследователей предметом споров, Сергей Есенин погиб. Ему было всего 30 лет. А у Юрия, сына Есенина, в это время заканчивалось детство, взрослеть ему пришлось под неслышимый миру «хруст ломаемых костей».