Такую картину наблюдала пара, стоя на сцене, до поднятия занавеса, через маленькую дверь в глубине, в щёлку рассматривая партер.
– Опять он, – со злостью пробормотал Дин, впиваясь взглядом в третий ряд партера.
На стуле сидел человек лет двадцати трёх, элегантно одетый в жемчужно-серый костюм, отделанный серебряным шнуром. Его аристократическое лицо имело высокомерно-заносчивый вид. Он деловито беседовал с другом, нервно бросая взгляд на закрытый занавес.
– Мистер Дин Фритт, вы обещали, что больше не станете ревновать, – прошептала миленькая блондинка двадцати лет, закрывая ладонями глаза своего возлюбленного, тем самым уводя от непристойного занятия подглядывать. – Ты нарушаешь нашу клятву: быть всегда вместе и…
– И верить друг другу, и чтобы не случилось, наша любовь будет жить столько, сколько отпустил нам господь бог, – докончил Дин фразу и обняв девушку, поцеловал в губы. – Я люблю тебя Дейзи, моя маленькая маргаритка. А тот тип мне действует на нервы.
– Это повод лишний раз убедиться в том, что я гениальная актриса, а завтра стану твоей законной женой, – ответила Дейзи. – После спектакля я верну герцогу его подарки.
Дин обхватил ладонями личико Дейзи, эти глаза никогда не врут, а губы говорят только правду. Сколько раз ему хотелось уйти из труппы, но жизнь без средств, всегда сдерживала, к тому же, он был предан искусству игры на сцене. Но чтобы защитить любимую – он был готов на всё.
– Мне Уильям Конгрив[14 - Уильям Конгрив (1670 – 1729 гг.) – английский драматург эпохи классицизма, стоявший у истоков британской комедии нравов и прозванный «английским Мольером».] пообещал роль в его «Двойной игре», – проговорил он.
– Вот это да. Я читала пьесу, это что-то потрясающее, – улыбнулась она. – Он будет свидетелем на нашей свадьбе.
– Согласился? – Дин чуть не подпрыгнул от удивления. – Перед тобой никто не устоит.
Один за другим прозвучали три громких удара гонга, возвещающих о начале действа пьесы.
Темно-красный бархатный занавес медленно поднялся, заиграли музыканты.
– Вот она, – шепнул герцог Уитфорд своему другу.
– Чарльз, ты сошёл с ума, – ответил тот. – Она же актриса.
– Я её украду, – улыбнулся молодой человек. – Уже всё подготовлено.
* * *
После спектакля Дейзи получила огромный букет роз с запиской от герцога Чарльза Уитфорда с просьбой выйти в сад возле театра.
– Чёрт, сукин сын, франт напыщенный, – Дин разорвал записку на мелкие кусочки. – Ты никуда не пойдёшь.
– Я должна расставить все точки, – ответила она и нежно взяла его за ладонь, сжимая в своих руках. – Ты же обещал.
Дин поцеловал её руки и обняв, прижал к себе. Его сердце стучало, предвещая что-то нехорошее.
– Будь осторожна, – он поцеловал её в губы и разжал объятия.
Дейзи положила в небольшую шкатулочку изящное кольцо с алмазом, жемчужные подвески, медальон из светящегося золотом прозрачного янтаря, и изумрудное ожерелье.
Раздался лёгкий стук и в маленький проём открываемой двери, просунулась голова молодого круглолицего человека двадцати трёх лет, среднего роста, с детскими сияющими глазами.
– Заходи, заходи Уильям, – весело проговорил Дин.
Уильям Конгрив вошёл в комнату.
– Леди, вы были неподражаемы, – он поцеловал руку Дейзи. – А ты, негодяй, как ты мог умолчать о вашей свадьбе? – он хлопнул Дина по плечу и по-дружески обнял. – Поздравляю. Надо же скрыть от меня такое, – он отошёл от них на шаг, смотря на обоих. – Вы мне нравитесь. Точно, – он сел на диван и скрестил руки на груди. – Да простит меня многоуважаемый Шекспир, чьи слова вы сегодня выражали просто великолепно, но моя пьеса… – он вскочил с дивана и достал пачку исписанных листов из-за пазухи. – Я сейчас всё объясню.
– Только без меня, – Дейзи взяла шкатулку. – Дин мне потом всё расскажет, – она накинула на себя лёгкую шаль.
– Когда? Ночью? – Конгрив скорчил язвительную гримасу. – Как будто вам ночью заняться нечем, как пересказывать мои идеи.
– Развлекайтесь мальчики, я скоро приду, – Дейзи выпорхнула за дверь.
– Что-то случилось? – спросил Уильям Конгрив, оглядев напряжённого и взволнованного Дина.
– Нет, всё отлично, – Дин Фритт улыбнулся, стараясь прогнать дурные мысли. – Ну, что у тебя?
– Я хочу устроить смену декораций на глазах у зрителей.
– Зачем? Из этого получится полная чехарда.
– Нет. Будет даже забавно, – Уильям подошёл к столу, начиная переставлять стоящую там посуду. – Я сейчас объясню. Вот это дверь, здесь стол, а в третьем акте, мы сделаем так…
Дин, явно удивлённый, жадно следил за другом, ловя каждое слово.
* * *
Маленькая уютная скамеечка, увитая изгородью из плетущихся цветов, источавших сладкий аромат, находилась в глубине сада. Мерцающий свет из окон еле-еле доходил до этого укромного уголка, защищая его от глаз в полутёмной загадочности ночи.
– Ты пришла, – герцог вскочил со скамейки и вмиг оказался возле чуть напуганной Дейзи, из рук которой выпала шкатулочка. – Что это? – он поднял, заглядывая вовнутрь.
– Я должна это вернуть, – ответила она.
– Зачем? – Чарльз посмотрел ей в глаза.
– Это непристойно получать столь дорогие подарки, от человека которого не знаешь.
– Неужели? – усмехнулся он. – Такую глупость я слышу впервые.
– Это не глупость, милорд. Я вовсе не хотела вас обидеть.
– Мы же договорились – никаких титулов. Ты меня обижаешь. Назад я это не приму, – он вручил ей шкатулку, обняв её за талию.
– Нет, – Дейзи отскочила от него, вновь уронив шкатулку.
Герцог поднял шкатулку и положил на скамейку.
Дейзи решила, что всё сказано, она резко обернулась и пошла прочь.
Герцог поймал её за руку и вновь прижал к себе.
– Отпусти меня, – пыталась она вырваться, понимая наконец правдивость слов Дина, что не стоило соглашаться на это рандеву. – Отпусти меня.
– Ты не представляешь сколько раз я желал обнять тебя, как мечтал об этом.
