Самурай Сталина Рихард Зорге. Расследование Конгресса США 1951 г. в переводе Мемуариста

Показания Мицусада Йошикава, продолжение

ДНЕВНАЯ СЕССИЯ

(Комитет снова собран в 14:10, присутствуют представители Фрэнсис Уолтер и Клайд Дойл, председательствует мистер Уолтер.)

Мистер Тавеннер. Мистер Йошикава, перед перерывом я спрашивал знал ли Рихард Зорге к моменту своего признания об обнаружении используемой при передаче его секретных сообщений кодовой книге.

Теперь я хотел бы спросить Вас, был ли он также знаком прежде, чем дать признательные показания, с обнаружением Вами радиооборудования, которое использовалось для этих целей?

Мистер Курода. Я не вполне понял вопрос.

Примечание Мемуариста. Честно говоря, вполне согласен с японским переводчиком. Иногда прожжённый юрист Тавеннер заворачивает настолько трёхэтажную прокурорскую фразочку, что не в раз разберёшься. Если переводить его вопросы буквально, с сохранением всех юридических оговорок – получим вместо допроса что-то вроде телефонного справочника. Или той самой кодовой книги из германского ежегодника. Продолжаем.

Мистер Тавеннер. Я разобью вопрос на части. Прежде, чем мистер Зорге совершил своё признание, сообщалось ли ему об изъятии радиооборудования либо предъявлялось ли ему изъятое радиооборудование?

Мистер Йошикава. До совершения признания мы не предъявляли ему никаких материалов. Поэтому изъятая радиоаппаратура также не показывалась.

Могу я продолжить? Поскольку он не признавался, среди следователей возник спор – стоит ли нам предъявить ему радиоаппаратуру. Но прежде чем мы дошли до показа аппаратуры, он признался.

Примечание Мемуариста. В первой части Йошикава нас яростно уверял, что Зорге изобличили исключительно неопровержимыми уликами и грамотными вопросами. А теперь оказывается, что за неделю допросов ему даже не удосужились предъявить самые сильные улики – рацию и шифровальную книгу. И все равно Зорге "неожиданно признался" через неделю обработки. У кого-то ещё остались сомнения в методах выбивания такого признания? Продолжаем.

Мистер Тавеннер. Сообщали ли Вы ему, что Вами обнаружено и изъято радиооборудование?

Мистер Йошикава. Да.

Мистер Тавеннер. И это было до совершения им признания?

Мистер Йошикава. Да.

Мистер Тавеннер. Продолжайте и расскажите комитету как было совершено признание?

Мистер Йошикава. Я уже говорил комитету об этом раньше, но я расширю свой ответ. Как я рассказывал, они почти закончили работу в Японии, и наслаждались своего рода чувством облегчения после успешного завершения работы. Одновременно было арестовано множество людей. Эти люди признавались один за другим прежде, чем признался Зорге.

Были обнаружены различные улики – радиооборудование, кодовая книга, шифрованные сообщения, и так далее.

Что касается кодовой книги, она была найдена при обыске дома Клаузенов. Она состояла из трёх томов. Мне посчастливилось взять их и я обнаружил следы частого использования. Там содержались показатели общей статистики. Я сразу понял, что это книга для кодирования сообщений. Чтобы усложнить расшифровку, они добавляли в шифрованное сообщение показатели из ежегодника.

После того, как мы конфисковали германский статистический ежегодник, мы спросили о нём Клаузена, и Клаузен признал, что это была книга для кодирования сообщений. Он признал это раньше, чем Зорге. Я рассказал Зорге об этих фактах, и он в конце концов признался.

У нас тогда не было программы. Мы пытались понять, действительно ли Зорге был германским шпионом и только использовал коммунистов в Японии, но на самом деле шпионил в пользу нацистского режима Германии. Это был первый вопрос.

Второй вопрос заключался в том, выступал ли Зорге двойным шпионом: как в пользу Берлина, так и Москвы.

Третий вопрос заключался в том, действительно ли он был шпионом Москвы, выдающим себя за нациста. Поэтому мы расследовали дело Зорге без предвзятого мнения. Мы заняли очень осторожную позицию.

Возник другой вопрос. Если он был шпионом Москвы, мы не знали, был ли он шпионом Четвертого управления, как показал Клаузен, или был шпионом Коминтерна, как показал Воукелич.

Мистер Тавеннер. Когда вы говорите о четвертом управлении, Вы имеете в виду четвертое управление Красной армии?

Мистер Йошикава. Да.

Мистер Тавеннер. Имеется в виду управление разведки Красной армии?

Мистер Йошикава. Да.

Примечание Мемуариста. Речь о прообразе будущего Главного разведывательного управления. С сентября 1926 года наименования управлений штаба РККА стали номерными и Разведупр Красной Армии превратился в Четвёртое Управление. Продолжаем.

Мистер Тавеннер. Продолжайте.

Мистер Йошикава. Поэтому я никогда не подвергал его перекрёстным допросам, чтобы получить признание. Я просил его объяснения по мере появления улик. Наконец, в конце первой недели он признался, вопреки моим ожиданиям. Около четырёх утра мой коллега, следователь Тамазава, и полицейские пошли проверить, выдержит здоровье Зорге дальнейшее расследование, поскольку это была суббота. И тут он наконец признался. Прежде чем признаться, он попросил лист бумаги и карандаш.

И, как я показывал ранее, он написал по-немецки, что является международным коммунистом с двадцать пятого года, и передал это мне. И он снял пальто. Он встал и закричал: "Я ни разу не терпел поражения с тех пор, как стал международным коммунистом. Это первый раз, когда меня побили", – сказал он.

Примечание Мемуариста. Обратите внимание, Зорге через неделю допросов готов написать уже что угодно, лишь бы прекратились издевательства. И ещё, дело происходит в конце октября, в омываемой тёплыми течениями Японии – то, что Зорге в камере в пальто говорит ровно об одном – его поместили в камеру без отопления. И фразу, что его бьют впервые можно воспринимать двояко. И как поражение в деле разведки, и как прямое заявление об избиениях. Но конгрессмены, разумеется, сгладили эти неприятные для них подробности. Дальше мы прочитаем, что здоровье Зорге было настолько замечательным после недели допросов, что он смог продолжить только через два дня. Продолжаем.

Мистер Уолтер. Заявлял ли он тогда, что Озаки также был международным коммунистом?

Мистер Йошикава. В тот момент Зорге был совершенно измотан, поэтому мистер Тамазава спросил его, не хочет ли он продолжить допрос на следующий день. Зорге захотел продолжить в понедельник. Таким образом Зорге тогда не давал показаний, что Озаки также является международным коммунистом.

Говоря в общем, Зорге допускал, что Озаки, Мияги и прочие также могли быть международными коммунистами. И он пообещал, что будет говорить об этом в понедельник.

(Представитель Чарльз Поттер вошёл в комнату слушаний)

Мистер Йошикава. В понедельник с девяти утра до трёх пополудни полиция проводила допросы под моим наблюдением. Однако Зорге попросил, чтобы его допрашивал лично мистер Йошикава. Так что с трёх часов дня и до вечера я проводил допрос сам. И Зорге ответил на мои вопросы.

Перед началом допросов полиция обсуждала дело со мной, после допросов они докладывали содержание показаний и получали от меня дальнейшие указания.

В то время, как полицейские проводили допросы Зорге, Клаузена и Воукелича, я прохаживался рядом и не спускал с них глаз. Перед тем, как начать допросы, я проговорил с Зорге моменты следствия в общих чертах. Я указал ему, какие темы хотел бы раскрыть в ходе расследования. Зорге также высказал свои пожелания.

Когда он предлагал какие-либо пункты, я принимал только те пункты, которые были полезны для расследования. Я одинаково плохо говорю на ломаном немецком и английском языках. В связи с этим, расследование потребовало больше времени, но Зорге был против работы с переводчиком. Я спросил его по какой причине, он ответил, что переводчик только всё усложнит.

Поэтому, каждый раз, как у нас возникали трудности в понимании, мы брали лист бумаги, Зорге писал и объяснял. Когда мы определились с планом расследования, он взял бумагу и набросал эти пункты. Когда я читал написанное им и не понимал, я задавал дополнительные вопросы, после чего он давал дальнейшие объяснения этих моментов.

Через несколько дней в моём присутствии Зорге напечатал то, о чём мы с ним говорили. Затем он исправил опечатки. Я прочёл напечатанное им со словарём.

Иногда напечатанное было нечётким и недостаточным, поэтому я просил его перепечатать лист. Он предложил перепечатать сам, поскольку материалы вышли ни аккуратными, ни достаточными. Таким образом напечатанные показания разрастались.

В марте либо в апреле расследование было завершено. По отдельным важным моментам я получил от него особые показания. Были некоторые моменты, по которым получить полного объяснения я не смог. Когда расследование было завершено, Зорге взял лист бумаги, напечатал, что расследование проводилось мистером Йошикава и подписался.

Затем был назначен официальный переводчик. Им выступил профессор Икома из Школы иностранных языков. Мистер Икома пришел в лагерь для заключённых и подтвердил, что напечатанные Зорге показания на самом деле принадлежат ему.

После принесения присяги мистер Икома перевел показания на японский. Была изготовлена копия. Мы с профессором Икома подписали эту копию. И перевод, и напечатанные показания были помещены в дело.

Уголовное бюро Министерства юстиции подготовило перевод его показаний в виде брошюры. Зорге попросил меня составить собственный официальный документ, в котором Зорге рассказывал о деятельности, сосредоточенной вокруг посольства Германии. Он не хотел печатать собственные показания по этому поводу.

После того, как его напечатанные на машинке показания были завершены и был закончен перевод, я попросил профессора Икома приехать и допросить Зорге об этой части его деятельности.

Официальное дело по этому расследованию состоит примерно из 38 томов. В конце каждого тома профессор Икома переводил его на немецкий язык и спрашивал Зорге, есть ли какие-либо разногласия. После подтверждения правильности от Зорге тот ставил свою подпись на каждом томе. Затем мы с профессором Икома расписывались на каждом томе, также том заверялся подписью моего секретаря.

Это официальные материалы допросов в соответствии с законодательством. Касательно содержания, я рассказывал Вам о паре моментов на утренних слушаниях.

Таким образом, рассказ Зорге состоит из двух частей. Одна – это его машинописные показания, другая – официальные материалы допросов.

Примечание Мемуариста. И опять крайне загадочная история. По словам прокурора, выходит, что часть показаний были напечатаны и заверены Зорге на машинке. А вот всё, что касалось его дел с германским посольством, почему-то существует только в виде материалов допросов с участием переводчика. Не значит ли это, что вот эта, шпионская часть показаний, которая особенно интересовала японские спецслужбы, получалась, скажем так, совсем неинтеллигентными методами? Скорее всего. Продолжаем.

Имеются ещё одни материалы допросов, проведённых полицейским Охаши. Охаши потребовалось время, чтобы провести расследование. Насколько я помню, допросы были завершены Охаши примерно в апреле или мае.

Мистер Тавеннер. Какого года?

Мистер Йошикава. 1942. Моё официальное дело о допросах было завершено примерно в июне 1942. Моё досье с допросами содержало информацию как Зорге удалось проникнуть в дела Германского посольства. Я намерен рассказать об этом подробнее. Я не помню дату точно, но Зорге приехал в Японию в 1934 году. В то время Отт ещё не был послом. Я думаю, он был полковником, назначенным в полк в Нагое. Ещё тогда Зорге начал сближаться с Оттом.

Примечание Мемуариста. Нам любят рассказывать, что в Японии фашизма не было. И вообще у них собственный путь. Да и на СССР в Великую Отечественную японцы не напали. Интересно узнать, что делал германский полковник, да ещё с крайне любопытной политической историей, в японском полку одного из крупнейших городов Японии? Как-то очень сильно напоминает американских военных советников в отдельных марионеточных странах Европы. Ту же Прибалтику, хотя бы взять. Продолжаем.

Мистер Тавеннер. Разве генерал Отт не был в то время военным атташе в Японии?

Мистер Йошикава. Об этом мне неизвестно, но я допускаю, что он мог быть атташе.

Примерно во времена фон Кретчнера Зорге сблизился с посольством Германии. Своими сведениями и суждениями он завоевал доверие сотрудников германского посольства. Он предоставлял генералу Отту информацию политического характера. Он даже вступил в партию нацистов. Затем Отта назначили послом. Это предоставило Зорге очень хороший шанс.

Он часто бывал в посольстве, и, хотя у него не было официальной должности в посольстве, выступал одним из высших советников посла. Он также участвовал в разведывательной деятельности посольства. В то время как он сотрудничал, он также черпал информацию от них. И, как я сказал Вам утром, было много политиков, дипломатов и военных приезжающих из Германии в Японию, и Зорге знакомился с этими людьми.

Они неформально обсуждали многие важные вопросы. Поэтому, находясь в Японии, он мог получить информацию о Германии. Отт советовался с Зорге по очень важным вопросам.

Таким образом, информация, которую посол Отт мог получить из министерства иностранных дел Германии и министерства иностранных дел Японии, попадала к Зорге. Не только о министерстве иностранных дел Германии, но и о дипломатических кругах Японии.

Зорге добывал военные секреты из посольства Германии. Поэтому чем сильнее японские военные сближались с посольством Германии, тем больше информации получал от них Зорге. Я слышал эти показания. Они содержатся в моих официальных допросах Зорге.

Советский генерал Рушиков бежал из Советского Союза в Маньчжурию. И был спасён Квантунской армией Японии. Рушиков сообщил о военных позициях и силах Красной армии на Дальнем востоке, в Монголии и Сибири. Японский генеральный штаб с большим удовольствием получил подобную информацию.

Рушиков руководил антисталинским блоком в Сибири. Японская армия так обрадовалась, что об этом факте сообщили даже Отту. Отт также обрадовался и доложил об этом Гитлеру. Гитлером был прислан в Японию штабной офицер.

После того, как японцы допросили Рушикова, штабной офицер из Германии допрашивал Рушикова лично. Он составил очень подробный отчёт. Офицер штаба показывал этот отчет Зорге. Зорге попросил оставить документ ему для изучения, он сфотографировал документ и отправил плёнку в Москву.

Примечание Мемуариста. Опять сталкиваемся с путаницей в именах. Для японца буквы "л" и "р" звучат почти одинаково. На самом деле, "генерал Рушиков" это комиссар госбезопасности третьего ранга Генрих Люшков. Фигура, действительно, удивительная! Крупный деятель госбезопасности, который расследовал и убийство Кирова, и процессы троцкистов-предателей. Жизнь показала, что расследовал самого себя, потому как оказался убеждённым троцкистом, негодяем и изменником. Большой друг наркома Ягоды.

В июне 1938 года, когда на генерала начали давать показания подельнички, он бежит через границу в Маньчжурию. Как любят рассказывать либералы – исключительно спасая свою жизнь от Сталинских палачей. Правда, в условленном месте этого кристального чекиста уже ждут связные – японские военные и немецкий резидент (а официально – случайно оказавшийся поблизости в лесу немецкий журналист Ивар Лисснер). Лично я в такие совпадения просто не верю.

Дальнейшее версию о давней работе Люшкова на вражеские разведки только подтверждает. Генерал добровольно сдал японцам всё, что мог. От кодов шифров и позиций войск на Дальнем Востоке до подробностей военной организации на Украине, с которой он недавно прибыл. Разумеется, для газет тут же были даны развёрнутые интервью, что Кирова убили по приказу Сталина, а все троцкисты с московских процессов – невинные овечки, запуганные Вышинским.

Вам мало? Этот прекрасный человек в тесном контакте с японцами готовит убийство Сталина! Дело в том, что Люшков успел послужить начальником НКВД по Азово-Черноморскому краю. В том числе, обеспечивал охрану правительственных дач. Люшков предлагает напасть на Сталина в санатории в Мацесте. Более того, не просто пишет подробный план – сам возглавляет группу диверсантов для убийства вождя!

В 1939 году группа Люшкова выехала в Турцию, чтобы оттуда нанести удар по Сталину. Хороша невинная овечка, оклеветанная большевиками? Покушение не удалось и в том же году генерала заочно приговорили к высшей мере. Впрочем, Люшкову удалось благополучно вернуться в Японию и припеваючи жить под новым именем – господин Ямагочи Тосиказу. Принимал участие в организации боёв Квантунской армии против армии Красной.

Расплатились хозяева с предателем по справедливости. Когда в середине августа 1945 года Квантунская армия была нами разбита, встал вопрос о выдаче СССР ряда военных преступников, в том числе и Тосиказы-Люшкова. Японцы требования признали, после чего, немудрясь, Люшкова удавили. Слишком многое мог рассказать беглый предатель. Такой вот бесславный конец генерала НКВД. Реабилитировать поганца не поднялась рука ни у Хрущёва, ни у Горбачёва. О многом говорит.

Разумеется, в СССР Люшков работал не один. Была создана масштабная организация предателей-троцкистов, которая с бегством генерала никуда не делась. Именно её помогли разоблачить присланные в Москву материалы Зорге. Продолжаем.

Позже произошел так называемый инцидент в Номонхане. Японская армия потеряла несколько дивизий. От массированной артиллерии и танков японцы понесли большие потери.

Мистер Тавеннер. Сообщалось о потерях в 45 000 человек, верно ли это?

Мистер Йошикава. Я не помню. Это было как сунуть руку Японии в жаровню с раскалёнными углями!

Примечание Мемуариста. Прошу прощения за частое комментирование, но тут что ни слово – очень важная точка. Крупнейший западный специалист по Номонханьскому инциденту – Сюарт Голдман характеризует его как "малоизвестный конфликт, произошедший в отдалённом районе внутренней Азии в 1939 году". Хорош малоизвестный конфликт, в котором одних японцев под пятьдесят тысяч закопали?

Этот малоизвестный инцидент на самом деле – полгода боёв на Халхин-Голе. Именно там в 1939 году товарищ Жуков и ряд других командиров вломили японцам так, что надолго отбили охоту лезть в Советский огород. В значительной степени именно разгромное поражение японцев в этом "отдалённом районе" удерживало милитаристскую Японию всю Войну от нападения на СССР. Продолжаем.

Зорге также давал показания, что антисталинский блок в Сибири ликвидирован. Эта информация содержалась во втором досье, а именно – в материалах официальных допросов Зорге.

К сожалению, копия этого досье сделана не была, и я боюсь, что досье погибло в результате пожара.

Мистер Тавеннер. Вы имеете в виду погибло в результате бомбардировки Токио?

Мистер Йошикава. Возможно.

Примечание Мемуариста. И снова не удержусь. История очень странная. Прокурор сообщает, что основу показаний Зорге составляли два досье. Первое – напечатанное Зорге на машинке. Второе – материалы допросов о разведывательной деятельности, записанные со слов. И те, и другие материалы погибли при пожаре в Минюсте в марте 1945. Позвольте усомниться, материалы подобного рода так просто не горят.

Обратите внимание, прокурор сообщает, что второе досье даже не копировалось. Впрочем, первое также погибло в огне. Зато в 1952 году секретная копия тюремных записок Зорге появится – тадам, у американцев! Правда, рассекретят и издадут они её только в 1983 году. Малую часть добавит и Йошикава – 24 страницы печатных черновиков с показаниями Зорге, которые каким-то чудом сохранились у прокурора и он тоже передал их американцам.

Читал я эти записки, честно говоря – одна вода. Некоторые историки не без оснований утверждают, что эти самые записки Зорге ни что иное, как состряпанная янки фальшивка. Чтобы скрыть истинное содержание показаний Зорге.

Обращу внимание, вторая часть досье, где Зорге, якобы, сообщал про дела разведки, – вообще никогда и нигде не всплывала. Сгорели 38 томов уголовного дела Зорге без остатка. Что ты будешь делать… Ответ Йошикавы на предположение, что досье сгорело в результате бомбёжки – "Возможно" – очень красноречив. Продолжаем.

Я впервые говорю об этом, через десять лет после произошедшего. В тот период посол Отт был очень доволен Зорге и предложил ему высокий пост в посольстве. Зорге отказался.

Вследствие этого отказа его репутация возросла. Однако он показал, что, если бы стал официальным посольским сотрудником, его прошлое подробно изучали, а он опасался этого. Он рассказал мне об этом. Таким образом, официальное досье о допросах было завершено.

Мистер Тавеннер. Я передаю Вам четыре страницы с японским текстом, прошу Вас опознать их и указать, упоминается ли там Ваше имя?

Мистер Йошикава. Да. Это моя печать.

Мистер Тавеннер. Вы также указываете, помимо своей подписи, на печать, поставленную под Вашей подписью?

Мистер Йошикава. Да.