Вот открыл царевич очи;
Отрясая грезы ночи
И дивясь, перед собой
Видит город он большой,
Стены с частыми зубцами,
И за белыми стенами
Блещут маковки церквей
И святых монастырей.
Он скорей царицу будит;
Та как ахнет!.. «То ли будет? —
Говорит он, – вижу я:
Лебедь тешится моя».
Мать и сын идут ко граду.
Лишь ступили за ограду,
Оглушительный трезвон
Поднялся со всех сторон:
К ним народ навстречу валит,
Хор церковный бога хвалит;
В колымагах золотых
Пышный двор встречает их;
Все их громко величают
И царевича венчают
Княжей шапкой, и главой
Возглашают над собой;
И среди своей столицы,
С разрешения царицы,
В тот же день стал княжить он
И нарекся: князь Гвидон.
Благодаря Царевне-лебедь, молодой князь прямо-таки открывает глаза и обнаруживает социум, быстро и успешно осваивает его. Социализируется, обретает имя и положение. К его острову начинают причаливать корабли.
Социализировался, но не повзрослел пока. Женская часть аудитории может удивиться: как же так! Она ему целый город, а он с мамой уселся на трон и доволен. Если вас это удивляет, то вы еще мало жили, забыли об Эросе, которого мама-Афродита, словно смертельно-больного, лечила от одной капли горячего масла, не были замужем за бизнесменом или ученым. А главное, мало понимаете в человеческой благодарности. Мужчине неприятно быть обязанным женщине. К тому же, ведь он первым ее спас, так что тут все квиты. Похоже на разные сюжеты с рыбками: от емелиной Щуки до Золотой. Он ей – жизнь, она ему – бесконечную магию. Только не надо ожидать тут «спасибо». Девушка привязывается к своему спасителю и увлекается магией для него, оставаясь в роли ущербной, заколдованной.
Он же так и пользуется ее услугами, получаемыми, как водится, в ответ на знаменитую опечаленность. А замечает ее только в свете каких-то социальных патриархальных прожекторов. Иван-Царевич разглядел свою Василису, когда отец настоял на приглашении ее на бал. Задал нужный контекст и не только обстановку, но и жесткие требования. Немалую роль тут играет и социум. То есть не просто отцу показать, а отцу и всем.
У Гвидона похожая ситуация: отец захотел посмотреть, тогда и он разглядел. Можно, конечно, сказать, и это будет честно, что и царевны наши сами не особо торопились и настаивали на разоблачении из шкурок своих. Тоже знакомая ситуация. Ведь дома как ни наряжайся, ни причесывайся, он может не заметить, головы своей опечаленной не поднять от своих забот. А вот на празднике, в гостях, в театре, на балу, когда все ахнут, вдруг спохватится. Часто это, правда, кончается скандалом и потерей (как у Василисы), иногда благополучно, как у Лебедь.
Может быть, это связано с тем, что Царевна Лебедь преобразилась не на балу, не перед отцом. И Царевич Гвидон успел как-то. Опять же, из лебедя в царевну – не такая уж перемена, как из лягушки.
Важно, конечно, то, что Царь Салтан сам едет к сыну в гости, с почтительным уважением и интересом, как к чужому. Плюс, там у сына ждет его царица, которая все уладит.
Царь Салтан гостей сажает
За свой стол и вопрошает…
А корабельщики расписывают ему чудеса далёкого острова.
Князь Гвидон тот город правит,
Всяк его усердно славит;
Он прислал тебе поклон,
Да тебе пеняет он:
К нам-де в гости обещался,
А доселе не собрался».
Тут уж царь не утерпел,
Снарядить он флот велел.
Мечта всякого сына и его жены: чтобы отец проникся интересом и уважением с подачи других людей.
…Едет флот царя Салтана.
Князь Гвидон тогда вскочил,
Громогласно возопил:
«Матушка моя родная!
Ты, княгиня молодая!
Посмотрите вы туда:
Едет батюшка сюда».
Царь-отец в окружении других гостей восторгается богатством молодых и…
Гости дале – торопливо
Смотрят – что ж? княгиня – диво:
Под косой луна блестит,
А во лбу звезда горит;
А сама-то величава,
Выступает, будто пава,
И свекровь свою ведет.
Царь глядит – и узнает…
В нем взыграло ретивое!
«Что я вижу? что такое?
Как!» – и дух в нем занялся…
Царь слезами залился,
Обнимает он царицу,
И сынка, и молодицу,
И садятся все за стол;
И веселый пир пошел.
Красивая развязка. Дай всем Бог здоровья.
Леди Рагнелл
Хочу упомянуть тут также легенду времен рыцарей Круглого Стола «Сэр Гавейн и леди Рагнелл»[28 - На этом примере, думаю, будет полезно прояснить мою методику работы с источниками, а точнее отношения с мифами. Я не думаю, что существует какая-то одна объективная реальность коллективной психики, особенно в прошлом, и особенно – в далеком прошлом. Есть, так сказать, более или менее близкие к реальности консенсуса версии. Вот мой первый редактор, медиевист, оскорбилась этой главой и призвала меня строго последовать «единственно верной» версии этой истории «написанной Дж. Чосером». Для меня это сродни предложению забыть обо всех версиях о Белоснежке и ее предшественницах, потому что шутник Пушкин написал, что принцесса жила у богатырей. Мы (особенно специалисты-исследователи) часто путаем классику и первоисточник, а также придаем первоисточнику (известному нам) гиперзначение. Для меня миф, архетипический образ, архетип важен своим бытием в настоящем, в моем пространстве души. Поэтому одинаково ценны версии о А. Милна и Б. Заходера, Л. Ф. Баума и А. Волкова. Поэтому версию Чосера оставлю медиевистам, а разберу те, которые мне кажутся интересными.].
Это тоже история преображения, преобразования молодой девушки в начале замужества. Прежде, чем читать ее, давайте заметим, как часто и в современном эпосе, и в жизни встречается этот эпизод. Я особенно люблю эту тему в «Унесенных ветром». Да и в любой современной мелодраме. Молодых смотрю, слушаю. Когда в жизни случается встреча, появляется Он, это очень сильно сбивает все настройки, образуется большой разрыв между некой идеальной картинкой себя и собственной корявостью, прыщиками, потом, одеждой. Девушка часто ведет себя нелепо, порой абсурдно. Но именно на этой корявости, шероховатости, нелепости часто случается контакт. Так уж устроено, видимо. То есть, Герой побеждает не некого отдельного дракона или злодея, а его чары, проявленность в женщине. Отваги для этого нужно не меньше.
В легенде фигурирует лесная ведьма/заколдованная леди, то есть молодая девушка, заколдованная в ведьму на подобие нашей Лягушки.
Сюжет этой легенды использован в очень полезной книге «Ведьмы и герои» Полли-Янг Айзендрат. У них термином «ведьма» (по крайней мере, в русском переводе) названа та, что проявляется в семейной жизни зрелой пары, чаще на этапах подхода к старению.
Как водится у психоаналитиков еще с подачи Фрейда, персонаж мифа вольно переносится во времени сильно вырванным из сюжета. Об этом чуть подробнее в главе о муже зрелой ведьмы. Будущую леди Гавейн Король Артур и его племянник Гавейн встречают в лесу при попытках отгадать загадку ее злого (также заколдованного) брата, властелина лесного озера. Она остается женщиной, но выглядит омерзительно, как водится: бородавки, спутанные волосы, кривые малочисленные зубы, плохой цвет лица и его выражение. Возможно, это один из отталкивающих образов будущего женщины, если она не будет любить себя и чувствовать любовь окружающих.
По версии сайта Кельтская мифология[29 - http://world-of-legends.su/keltika/camelot/id1930 (http://world-of-legends.su/keltika/camelot/id1930)], она встречается все же как леди, нарядная и на коне, и только лицом не вышла. А в феминистской версии Поли-Янг Айзендрат уже без прикрас – просто отвратительная, дурно-пахнущая, в лохмотьях.
