Пригласи меня войти

Нат продолжал смотреть на нее, Элен сделала большой глоток вина, закрыла глаза и углубилась в свою память в поисках старейшей мечты, появившейся в детстве, когда она читала о маленьком доме в прерии, – мечты, подкрепленной ее студенческими и научными исследованиями о жизни колониальной Новой Англии и американских первопроходцев.

Элен не могла прямо сказать Нату, что ее сделало бы счастливой путешествие в прошлое, поэтому выбрала самое близкое к этому.

– Дом в сельской глуши, – наконец сказала она.

Нат удивленно повернулся к ней.

– В глуши? Ты серьезно?

– Да, – ответила она. – С хорошим земельным участком, где есть место для большого сада; возможно, для кур и коз. И с кладовой. Я хочу научиться консервировать овощи, которые буду сама выращивать. Я хочу вести простую жизнь, подальше от шума и уличного движения.

Когда она произнесла эти слова, то почувствовала их подлинность: это была ее мечта, ее неизменное тайное желание. Она посмотрела на жалкий огонек газового камина и добавила:

– Еще я хочу иметь настоящий камин, где горят настоящие дрова.

Нат с улыбкой поставил свой бокал и взял жену за руку.

– Эти желания легко выполнимы, – сказал он, целуя ее пальцы.

В тот момент Элен не придала особого значения его замечанию.

Как подступиться к такой грандиозной перемене? Их жизнь казалась высеченной в камне: приятная новая квартира, которой им пришлось дожидаться, новенькая «тойота приус», ежемесячные счета, после оплаты которых оставалось лишь немного денег. У обоих имелась завидная преподавательская работа в академии Палмера, частной школе с полным пансионом для богатых детей со всей Новой Англии. Нат преподавал курс естественных наук, а Элен – историю. С учетом времени на дорогу, школьные уроки, проверку домашних заданий, письменных тестов и составление учебных планов по вечерам, они работали по шестьдесят часов в неделю, а то и больше. Все это никак не сочеталось со спокойной жизнью в глубинке.

Но Нат уже строил планы.

– Мы не так глубоко застряли здесь, как ты думаешь, – сказал он спустя пару дней и указал на стопку конвертов, которые начали поступать через несколько недель после смерти ее отца.

Элен понимающе кивнула. Она была единственным ребенком, и ее отец – простой человек, проживший на своем ранчо более пятидесяти лет, водивший старый пикап «форд» и покупавший одежду в «Уолмарте», – оставил дочери большой сюрприз. Она была слишком поглощена горем, чтобы все правильно понять в первые дни после похорон, когда его юрист впервые поднял этот вопрос, но когда она наконец заставила себя разобрать отцовские архивы, то испытала настоящее потрясение. Элен понятия не имела, что все эти годы он копил деньги на вкладах и делал разумные капиталовложения, что он имел два полиса страхования жизни с щедрыми выплатами и что его скромный дом, который он выкупил за двадцать лет, из-за своего выгодного расположения стоил каждого доллара, потраченного на ипотечные выплаты. Это было непредвиденное наследство, и, хотя Элен была скорее ошеломлена, нежели обрадована, Нат был совершенно прав. С такими деньгами можно было решить почти любые проблемы.

Все остальное промелькнуло, как в тумане. Однажды Нат купил ей книгу о домашнем консервировании. В субботу рано утром он разбудил ее поцелуем и улыбкой.

– Пойдем собирать яблоки, – предложил он за чашкой кофе.

Элен очень понравилось гулять в саду, дыша чистым и прохладным осенним воздухом. Она вернулась домой с новой энергией и, следуя инструкциям в своей новой книге, приготовила шесть банок яблочного соуса и шесть банок яблочного мармелада. В течение следующих нескольких недель Нат с головой погрузился в интернет-поиск и проводил долгие часы на сайтах по продаже недвижимости в Новой Англии.

Они просматривали дома в Коннектикуте и Массачусетсе, но потом сузили свой поиск до Вермонта и Нью-Гэмпшира. Ни один из домов не выглядел по-настоящему привлекательно. Элен нравились старые колониальные особняки и дома в фермерском стиле, но все это было построено более ста лет назад и требовало огромной работы: они видели потрескавшиеся фундаменты, грязные подвалы, старинную электропроводку на трубках и роликах, протекающие трубы, гнилые балки, просевшие крыши. Элен увлеклась мыслью о находке дома с историей, который можно было вернуть к жизни. Ей очень понравился дом, он был одним из первых, которые они осмотрели: старинный дом с мезонином в крошечном поселке неподалеку от Кина в Нью-Гэмпшире. Там почти в каждой комнате были вытесанные вручную открытые балки и половицы из широких сосновых досок. Элен стояла перед глубокой кухонной раковиной из мыльного камня и смотрела на передний двор, чувствуя себя как дома. Но Нат, вооруженный неделями исследований, указал на сухую гниль, древнюю проводку, грозившую пожаром, и на выщербленную шиферную крышу.

– Мы можем спасти его, – с надеждой сказала Элен.

Нат покачал головой. Элен была уверена, что он уже провел мысленные расчеты.

– Не думаю, что нам хватит денег на это. Бедный дом нужно разобрать и собрать заново. – Он беспомощно оглянулся по сторонам и пробормотал: – Мы могли бы просто построить новый дом.

Хотя эта мысль и пришла в голову, понадобилось еще несколько недель на просмотр полутора десятков заброшенных домов (некоторые из них восхитили Элен, но Нат объявил их недостойными спасения), прежде чем идея укоренилась.

Они обедали в комнате мотеля, перекусывая заказанной пиццей после очередного долгого дня поездок по проселочным дорогам Вермонта.

– Наверное, нам стоит подумать об этом, – сказал Нат. – Новый дом, построенный с нуля. Так мы получим именно то, чего хотим.

– Но новый дом выглядит таким холодным и безжизненным, – возразила Элен. Она снова вспомнила о маленьком доме в прерии и подумала о своем отце – о бесчисленных домах, где он работал, и о том, как он изучал дом и выносил суждение о его «здоровых костях» или о его характере. Он говорил о старых домах, как о людях.

– Не обязательно, – сказал Нат. – Дом будет таким, каким мы его построим.

– Но в нем не будет ощущения истории, – сказала Элен.

– Если хочешь, мы можем отделать его в старом колониальном стиле, – предложил Нат. – Только подумай: мы можем взять лучшее от двух миров! Мы можем взять классический образец и приспособить его под свои нужды. Энергоэффективный, экологичный, с солнечными батареями… как угодно.

Элен улыбнулась:

– Кто-то снова побывал в кроличьей норе Google?

Он рассмеялся, поскольку все было ясно без слов. Но вопрос по-прежнему висел в воздухе, и Нат смотрел на нее в ожидании ответа.

– Не знаю, – призналась Элен. – Это обойдется гораздо дороже.

– Не обязательно, – возразил Нат. – В сравнении с настоящей реконструкцией старого дома, вроде тех, что мы видели, мы можем даже сэкономить, особенно в долгосрочном плане, если мы сделаем дом максимально эффективным и независимым от внешних источников питания.

Чем больше Нат говорил, тем больше он воодушевлялся: его идея обрастала подробностями, как снежный ком. Они будут работать сами, ведь они уже обсуждали теоретическую реконструкцию многих старых домов. Почему бы не сделать еще один шаг?

– Боже мой, как же мы раньше не подумали об этом? Мы и близко не подошли к дому нашей мечты, потому что его еще не существует: нам нужно построить его! Мы будем работать, как Торо на пруду Уолден!

Элен покачала головой, думая о том, как это нелепо. Она изучала Торо в колледже и даже совершила поездку на пруд Уолден.

– Торо построил крошечную хижину, где можно было поставить стол и кровать. А мы говорим о доме площадью две тысячи квадратных футов со всеми современными удобствами. Ты представляешь, какая это работа?

– Я не говорил, что это будет легко, – сказал Нат. А потом он бросил ей вызов: – Тебе не кажется, что этого хотел бы твой отец?

– Я не… – Ее голос дрогнул. Она вспомнила, как помогала отцу заканчивать работы по дому летом перед поступлением в колледж. «Этот дом простоит еще очень долго, – сказал отец. – Ты сможешь приехать сюда с детьми и внуками и сказать, что ты помогала строить его. Этот дом, который мы с тобой построили, переживет нас обоих».

– Думаю, это идеальный вариант, – заключил Нат. – Можешь мне поверить!

Было трудно не заразиться энтузиазмом Ната и не поверить ему, когда он считал, что нашел решение проблемы. Он был рационалистом и критическим мыслителем, и она привыкла доверять ему в практических делах. Он узнал (через несколько часов поиска), какой автомобиль им нужно купить, какой план выбрать для погашения их студенческих займов и даже в какой спортзал им нужно ходить.

Она любила его по многим причинам, но в основном из-за того, что он уравновешивал ее, удерживал ближе к земле, брал ее самые эфемерные идеи и придавал им форму. Если он говорил, что постройка дома имеет больше смысла, чем покупка, то, наверное, он был прав. И если он говорил, что есть способ сделать это и дать Элен ощущение истории, которое она желала получить, она должна была верить ему.

Элен протянула руку над коробкой с пиццей, взяла один из глянцевых буклетов с рекламой недвижимости в Новой Англии и пролистала до последнего раздела со списком земельных участков. Она стала разглядывать фотографии пустующих участков, пытаясь представить дом своей мечты, стоявший на участке, и их с Натом внутри.

«Вот где будет наш дом», – подумала Элен, наблюдая за продолжением фундаментных работ. Она почти представляла очертания дома, отбрасываемую им тень и крышу, поднимавшуюся к невероятно голубому небу. Облака висели так низко и были такими объемными, что Элен была уверена: стоит подняться на холм, и можно будет потрогать их. Виды вокруг напоминали детский рисунок: деревья, небо и облака, веселое желтое солнце и внизу коробочка дома и миниатюрная улыбающаяся пара, стоящая во дворе.

Они обнаружили этот участок еще в январе и в тот же день сделали предложение о покупке. Самое удивительное заключалось в том, что его даже не было в их списке для просмотра; они нашли его, когда заблудились в поисках старинного крытого моста, который Элен хотелось осмотреть. Они остановились возле универмага с намерением спросить дорогу и увидели объявление на старой доске: сорок четыре акра земли в маленьком поселке Хартсборо, штат Вермонт. Они позвонили риелтору и договорились встретиться с ним на участке во второй половине дня. Около половины участка заросло лесом, а западная часть граничила с Брекенриджским болотом. Земля, которая считалась непригодной для фермерства или строительства. Согласно местному преданию (риелтор сообщил об этом со сдержанным смехом), здесь водились призраки. Когда они брели к участку по свежевыпавшему снегу толщиной около фута, Нат присоединился к веселью.

– Как вы думаете, продавец даст скидку из-за того, что здесь водятся призраки? – поинтересовался он.

– Думаю, продавец хорошо мотивирован и готов рассмотреть любое разумное предложение, – ответил риелтор, вернувшись к серьезному тону.

Они оказались на большой поляне со склоном холма впереди, лесом слева и справа и одноколейной грунтовой дорогой позади. Пока они шли, начался снегопад, и большие снежинки задерживались на ресницах Элен. Ноги увязали в чистом белом снегу, и Элен смотрела на заснеженные деревья, немного поникшие под весом снежной массы. Ее поразили тишина и безмятежность этой местности.

– Призраки? – спросила Элен, сделав небольшой круг. – В самом деле?

Риелтор уныло кивнул, как будто сожалея о своих словах.

– Так говорят люди. – Он пожал плечами, словно не знал историю, и стал рассказывать о том, что задняя часть участка граничит с дорогой третьего класса, которая зимой превращается в трассу для снегоходов.

– Вам нужно завести пару снегоходов, и тогда вы будете при делах, – сказал он. – Но, если серьезно, вы должны понять, что, хотя здесь сорок четыре акра, только четыре акра пригодны для строительства. Остальная местность либо слишком холмистая, либо слишком заболоченная. Вот почему цена такая низкая.

Элен не верила в призраков, зато она верила в историю.

– Эй, не все участки продаются в комплекте с призраками, – шепнула она на ухо Нату. Если к этому месту прилагалась легенда о призраках, оно уже имело необычную историю. Возможно, это не то же самое, что столетний дом с историческими документами, но тайна ничуть не хуже.

Нат кивнул, пошевелил пальцами и издал призрачное «У-уу!». Потом он указал на сахарные клены, растущие на холме, и сказал, что они могут собирать сок, варить его и готовить кленовый сироп.

– Что может лучше отражать сущность Вермонта? – риторически спросил он.

Когда они обходили участок, Элен ощущала странное чувство близости, почти дежавю, как будто она уже была здесь раньше. Глупости, конечно.

Они осмотрели ровный участок с хорошей южной экспозицией, который мог стать превосходной стройплощадкой, и старый зеленый автофургон, стоявший на краю поляны.

– Во время строительства мы можем жить в фургоне, – сказал Нат. Потом он склонился поближе и возбужденно прошептал: – Это идеальное место! Здесь есть все, на что мы надеялись, и кое-что еще.

Место и впрямь казалось идеальным. Даже слишком совершенным, – с самого начала Нат описывал точно такой же участок, землю обетованную, которую он обещал найти для жены. Тогда у Элен и появилось это ощущение. Эта земля – место для их нового дома – была суждена им и взывала к ним. Но мысль была не вполне теплой и утешительной; нет, она больше напоминала занозу в шее. Это одновременно привлекало и отталкивало, вызывало желание сесть в автомобиль и гнать без остановок до Коннектикута.

– Не знаю, в каком состоянии находится этот фургон, – признался риелтор. – Хозяин пользовался этим местом как охотничьим лагерем, но он долго не приезжал сюда. Там есть примитивный водопровод и электричество, но я не знаю, работает ли оно. Участок продается «как есть».

Элен посмотрела на старый трейлер с алюминиевыми стенками, покрытыми выцветшей зеленой краской, и прикинула, что его длина составляет около тридцати футов, а ширина – восемь футов. Он стоял на бетонных блоках. Крыша еще не провалилась, а окна с опущенными жалюзи оставались целыми.

Нат смотрел на все окружающее – лес, трейлер и поляну – жадными и восхищенными глазами. Он принес с собой фотокамеру, которой пользовался на орнитологических экскурсиях, и теперь деловито запечатлевал окрестности.

Участок в Хартсборо зачаровал их обоих, несмотря на январский мороз. Элен повела Ната по склону холма, легко отыскав тропинку между деревьями, ведущую к замерзшему болоту. Они прошли к центру болота, пока риелтор дожидался их в своем «шевроле сабурбан».

– Можете смотреть сколько хотите, – сказал он.

Нат указал на следы на снегу: оленьи, заячьи и даже отметины от крыльев, где сова спикировала на сугроб, чтобы закогтить какого-то беспечного грызуна.

– Как будто ангел спустился на землю, – заметила Элен, думая о вышеупомянутом призраке и гадая, оставляют ли призраки следы в материальном мире. Она решила, что, если оставляют, это выглядит именно так: легкий отпечаток крыла на снегу.

Нат потыкал палкой и указал на следы крови.

– Ангел, который питается вкусными полевками, – с ухмылкой произнес он.

Мальчиком Нат проводил летние месяцы на ферме своих родителей в Нью-Гэмпшире. Элен знала его только взрослым, но, может быть, он втайне хотел снова стать деревенским парнишкой, не запертым в пригороде, где единственными признаками другой жизни были сверчки на заднем дворе и шумные белки, воевавшие перед домом за черные семена подсолнечника.

Участок находился примерно в миле от поселка с маленьким универмагом, зданием ратуши, пиццерией, методистской церковью, крошечной библиотекой и бензоколонкой.

– Мы можем ходить сюда пешком, – сказал Нат.

– Готова поспорить, здесь устраивают церковные ужины, – сказала Элен.

– А может быть, и танцы на площади, – с улыбкой добавил Нат, взяв ее под локоть и описав пируэт на кромке льда над болотом.

Когда они остановились, раскрасневшиеся и запыхавшиеся, Элен сказала:

– Хотелось бы, чтобы папа мог увидеть это место.

Нат кивнул:

– Как думаешь, оно бы ему понравилось?

– Да, – сказала Элен и снова посмотрела на отпечатки совиных крыльев. – Определенно, оно бы ему понравилось.

Решение было принято. Назначенная цена оказалась существенно ниже, чем они запланировали, но тем не менее они еще сыграли на понижение – просто для того, чтобы проверить реакцию. К их удивлению, предложение было принято немедленно.

– Полагаю, ему действительно хотелось продать этот участок, – сказал Нат.

Два месяца спустя они закрыли сделку, так и не встретившись с продавцом. Его представлял юрист, сообщивший, что мистер Декро теперь находится во Флориде, что он нездоров и не расположен к долгим поездкам. После этого Элен и Нат отправились позавтракать в маленькое кафе на окраине поселка. Это был праздник: теперь они стали гордыми землевладельцами!

Но Элен вела себя сдержанно. Они были слишком хорошо одеты, носили неподобающую обувь и красивые куртки; здесь они выглядели чужаками. Нужно будет поработать над тем, чтобы выглядеть поскромнее и лучше вписываться в местную обстановку. Элен достала из сумочки записную книжку и начала составлять список вещей, которые им понадобятся: крепкие кожаные сапоги, шерстяные свитера, флисовые куртки и фуфайки, фланелевые брюки, теплое нижнее белье. Потом она составила список инструментов, которые им понадобятся, ставя звездочки рядом с теми, которые они уже позаимствовали из мастерской ее отца: циркулярная пила, лобзик, ножовка по металлу, кувалды и молотки всех размеров, маркеры, уровни, отвесы и так далее. Составление списков успокаивало ее; знание необходимых вещей доставляло удовольствие.

Они продали свою кооперативную квартиру и дом отца Элен. Обе продажи прошли легко и быстро, несмотря на мрачные предупреждения друзей о мошенниках на рынке недвижимости в Коннектикуте. Они оставили свою приятную и надежную преподавательскую работу в академии Палмера, отказавшись не только от двухмесячной выплаты, но и от медицинской страховки, и от накопительных пенсионных счетов. Они даже обменяли свой маленький «приус» на пикап «тойота такома». Они продали или раздали большую часть своего имущества, поместив наиболее ценные вещи на платное хранение.

Друзья и коллеги сочли их сумасшедшими, когда они описали свой план построить дом, посадить сад и выращивать кур и коз.

– М-мм, звучит прелестно. Как будто ты собираешься пройти девять кругов ада, – заметила подруга Элен, Дженни, на прощальной вечеринке, устроенной ее мужем Ричардом. Элен только посмеялась.

– Ты когда-нибудь думала, что родилась не в том веке? – спросила Дженни и прищурилась, наполняя бокалы красным вином. Элен кивнула: да, она часто думала об этом.

Дженни была старейшей подругой Элен: они были знакомы с детского сада.

– Подумай обо всем, от чего ты отказываешься, – сказала Дженни. – И ради чего? Ради того, чтобы вы отморозили задницы в этой дыре, разыгрывая фантазию о «близости к земле» в духе 1960-х годов? Вы останетесь одни, и мы больше не услышим о вас.

– Конечно, услышите, – пообещала Элен.

– Да, в новостях. Мы узнаем, что вас сожрали медведи.

– Черные медведи не едят людей, – сказал Нат.

– Тогда волки.

– В Вермонте нет волков, – возразил Нат.

– Как угодно, Сын Природы. – Дженни театрально закатила глаза и сделала широкий жест бокалом вина. – Говорю вам, непременно случится что-то плохое. Вы вступите в коммуну, присоединитесь к какому-то культу, и Элен перестанет брить подмышки, а Нат станет Джеком из «Сияния» Стивена Кинга. Или бомбистом.

– Перестань, – рассмеялась Элен.

– Я серьезно, – сказала Дженни. – Тед Казински[2] построил хижину в лесу, занялся выживанием в одиночку, и посмотрите, чем это обернулось для него. Пожалуйста, окажите мне услугу и поменяйте свои планы, пока еще не поздно.

Но они ничего не изменили.

Когда Элен выражала беспокойство по поводу безопасности, от которой они собирались отказаться, Нат говорил: «Мы делаем это для себя, так что это и есть настоящая безопасность. Когда мы закончим, у нас будет дом без закладной, построенный своими руками, и достаточно земли, чтобы прокормиться. Это все, чего ты хотела, не так ли? Это твое место в мире».

Да, так оно и было. И ей нравилось, как быстро ее мечта стала его мечтой. Он принялся за дело так, как приступил бы к научному проекту, составляя планы, рисуя таблицы и проводя долгие часы перед компьютером. Нат даже подготовил презентацию в PowerPoint и продемонстрировал Элен поэтапный план строительства.

– Видишь, если мы все сделаем правильно, нам хватит денег на строительство отличного дома, и останется подушка безопасности, чтобы мы могли прожить еще год или больше, если будем аккуратно планировать расходы. А если мы найдем способ заработка на домашнем хозяйстве – будем продавать яйца, кленовый сироп, возможно, твой домашний джем, – то нам не придется возвращаться к работе на полную ставку. Мы сможем сосредоточиться на работе, которая важна для нас. Будем проводить время на природе, заботиться о нашей прекрасной земле. Только подумай: мы будем ежедневно ходить на болото и узнаем обо всех существах, которые там живут. – Глаза Ната блестели от восторга. – Может быть, мы даже заведем блог о нашей жизни здесь, – предложил он. – Я поговорю с Питом; уверен, у него есть масса полезных советов. Вообще-то он зарабатывает неплохие деньги на ссылках, рекламе и своих материалах.

– А я буду изучать историю этой земли и выясню, откуда взялась легенда о призраках. Может быть, здесь когда-то был дом или ферма?

Нат энергично кивнул.

– У нас будет масса интересных занятий и достаточно денег, чтобы продержаться какое-то время, – заключил он.

Они вернулись на участок в апреле, а потом – в начале мая, чтобы навести порядок в жилом фургоне и встретиться с подрядчиками, которые должны были произвести топографическую съемку, спроектировать и заложить фундамент для дома размером двадцать на тридцать шесть футов в стиле «солонка»[3], дизайн которого был основан на старых планах, найденных Элен в книге об исторических домах. Он был похож на тот первый дом в Нью-Гэмпшире, в который она влюбилась. Южный фасад должен быть обильно застекленным, чтобы получать как можно больше тепла от пассивного солнечного отопления.

Теперь наступил первый день строительства. Элен смотрела, как бетон льется из желоба, и думала: «Вот оно: теперь мы застряли здесь – к лучшему или к худшему». Они многократно заверили друзей, что делают правильный выбор («Приглашаем всех на выходные, когда дом будет готов!» – говорила Элен), они потратили значительную часть ее наследства на покупку земли, заливку фундамента, инструменты и стройматериалы. Остатки денег были тщательно распределены для неизбежных расходов на внутреннюю отделку и на повседневные нужды, чтобы они могли безбедно прожить хотя бы еще один год.

Предыдущую ночь Нат и Элен провели в мотеле, но с сегодняшнего дня будут спать в автофургоне. Завтра со склада пиломатериалов доставят брус для каркаса, и они займутся распределением и складированием. Потом они несколько дней будут работать в саду, пока бетон не застынет окончательно.

Утро выдалось холодным и сырым, что было больше похоже на март или апрель, чем на третью неделю мая. Элен была поражена климатическими отличиями от Коннектикута, который находился лишь в четырех часах езды отсюда. Нат стоял в новых рабочих ботинках; на его подбородке уже пробилась щетина.

– Я собираюсь отрастить большую, окладистую бороду настоящего траппера, – обещал Нат каждый раз, когда они обсуждали свою новую жизнь в Вермонте.

Элен протянула руку и прикоснулась к его щетине. Он повернулся и с улыбкой посмотрел на нее:

– Ну как, ты счастлива?

Элен помедлила и улыбнулась в ответ.

– Определенно да, – сказала она. На самом деле никакой определенности не было, но… «Скажи слова и сделай их правдой», – подумала она. – Да, я счастлива, – с нажимом повторила она.

Элен внушала себе, что если она будет часто повторять эти слова, то, может быть, ощущение паники и свободного падения в неизвестность куда-то уйдет.

– Я очень счастлива.

«Создавай собственную реальность. Пусть будет так, потому что ты так говоришь».

Нат поцеловал ее. Поцелуй был долгим, и люди, ровнявшие бетон, делали вид, что не смотрят. А Элен была уверена, что чувствует и другой взгляд, устремленный на них. Это было глупо, но она не могла отделаться от ощущения. Она отодвинулась и посмотрела на линию деревьев, потом оглянулась на болото.

На долю секунды ей показалось, что она заметила движение. Силуэт, исчезнувший в тумане.

– Все в порядке? – спросил Нат.

– Да, я просто…

– Что?

– Мне показалось, что я кого-то увидела.

Он улыбнулся и огляделся по сторонам. Его взгляд остановился на рабочих и на их машинах.