Ведьма с болот
– Я же тебе говорила, – заявила бабушка Джози, с гордостью поправляя шаль.
Папа просиял и подошёл к жене.
– Скажи маме, что сегодня она прекрасно выглядит, – попросил он Калисту.
Калиста фыркнула.
– Папа, перестань.
Но Нора улыбнулась, угадав, что сказал муж.
– Я займусь ужином, – произнесла она и по пути на кухню прошла прямо сквозь Мака.
Призрак быстро вернул себе целостность, продолжая нежно глядеть Норе вслед. Калиста, в свою очередь, долго смотрела на отца. Она пыталась запечатлеть в памяти его черты. Ещё неделя – и он исчезнет.
Вскоре она перестанет видеть папу и бабушку Джози. При мысли о том, что она их потеряет, Калисте снова стало больно. Об этом было нестерпимо думать. Вот она и не думала. Не позволяла себе вспоминать о скорой разлуке.
– Не давай горю править, – сказала ей когда-то тетя Фрея.
Калиста хорошо запомнила этот совет и старалась не расслабляться. Семья нуждалась в её поддержке.
Призрак бабушки Джози Калиста видела с восьми лет. Мак Уинн погиб в результате несчастного случая на работе два года назад. Для всех знакомых, а особенно для родных, это была огромная потеря.
На похоронах тетя Фрея стояла рядом с Калистой. Роскошная женщина, высокая, модная, как с обложки. На ней была стильная чёрная шляпа с тонкой вуалью, опущенной на лицо, на руках звенели золотые браслеты. Калиста в жизни не видела таких красивых людей, как тетя Фрея, – и таких могущественных. Энергия исходила от неё тёплой волной, хоть Фрея и перестала видеть духов.
После похорон Калиста держалась на почтительном расстоянии от папиного гроба, а мама рыдала, сидя на стуле. Молли отвела в сторонку соседка. Внезапно тетя Фрея схватила Калисту за руку и слегка её стиснула, привлекая внимание.
– Я знаю, ты не плачешь, потому что для тебя папа жив, – сказала Фрея, понизив голос. – Но однажды он уйдёт, Калиста. Отсроченная скорбь – твоё счастье. Однако сейчас семья нуждается в тебе. Им нужен тот, кто видит оба мира. Это ты. Твоё дело – окружать мать и сестру любовью. Понимаешь?
– Понимаю, – сказала Калиста.
Так она и поступила, иначе сломалась бы под грузом маминой печали. Калиста не вытерпела бы боль потери, особенно теперь, когда на ней лежала забота о маме и Молли.
– Вот и хорошо, – сказала тетя Фрея. – Когда-нибудь настанет день, когда тебе понадобится их помощь. Но это время ещё не пришло. Крепись. Не давай горю править. Обещаешь?
– Обещаю, – ответила Калиста.
Фрея немного расслабилась и раздвинула губы в сочувственной улыбке. А потом одобрительно кивнула, напоследок сжала руку племянницы и наконец её выпустила.
– Хорошо, – твёрдо сказала она. – Очень хорошо.
Она взглянула на гроб, и на глазах у неё блеснули слёзы.
– Обязательно скажи Маку, что я буду страшно по нему скучать, – добавила Фрея дрожащим голосом и вышла.
Калиста некоторое время стояла неподвижно, не глядя на гроб. Она отказывалась признавать его существование. Это всё не имело никакого смысла. Дух Мака был дома и ждал её возвращения. Она не нуждалась в прощании. Папа никуда не делся.
Она решила, что поступит так, как обещала тёте Фрее. Будет крепиться.
С тех пор она так и жила. С папиной помощью Калиста помогала маме разбираться со счетами, заполнять чеки, находить потерянные вещи. Калиста стала голосом Мака – ну а со временем жизнь в доме вошла в колею. Папа полностью принадлежал Калисте, и она дорожила каждой минутой. И всё это время она оставалась сильной, как и обещала. Она заботилась о матери и сестре.
Внезапно в гостиной сам собой включился телевизор. Калиста и Мак заглянули в комнату. Бабушка Джози поправила шаль и с любопытством подалась вперёд. Началась новая передача.
– Сообщают, что в небольшом городке Мидоумер пропал второй мальчик, – с сочувствием сообщил ведущий. – Об исчезновении тринадцатилетнего Томаса Хассела вчера рано утром заявила в полицию его мать. Подросток пропал ночью прямо из спальни…
На экране появилась фотография, и Калиста ахнула. Она знала этого мальчика.
– Что такое? – спросил Мак, глядя на дочь.
– Я его видела, – сказала Калиста. – Я…
Бабушка, встревожившись, вошла в гостиную.
– Кого видела? – спросила она и взглянула на экран.
– Пропавшего мальчика, – сказала Калиста. – Он был у меня сегодня утром. Но он не казался недавно умершим. Он уже как будто всё забыл. А значит… что это значит? – спросила она, повернувшись к бабушке.
Бабушка Джози вздохнула и поджала губы. При виде тревоги на её лице у Калисты заколотилось сердце.
– Принеси-ка ты мои книжки, – сказала бабуля. – У нас большие проблемы.
4
Не все привидения понимают, что они мертвы. Калиста это знала с тех пор, как начала видеть духов. В большинстве случаев её по какой-то неведомой причине посещали именно мальчики. Бабушка однажды объяснила ей, что мальчишки чаще погибают от несчастных случаев – тонут, разбивают голову и так далее. От сочетания травмы и шока они, как правило, не уходят сразу в иной мир. Они медлят и ищут родных. Ищут маму.
Мальчик, который навестил Калисту утром, казался совсем растерянным. Ей следовало сразу догадаться, что он умер… особо травматичным образом. Она видела жертв убийства лишь несколько раз, но знала, что убийство с гарантией лишало призрака памяти, стирая момент смерти. Вот почему жертвы редко помнили своих убийц; родных это страшно разочаровывало.
Калиста жалела, что не поговорила с Томасом. Ей стало стыдно, что она его прогнала.
Пока мама, ни о чём не подозревая, возилась на кухне с ужином, Калиста взяла в подвале стопку бабушкиных книг – многотомную историю семьи – и вернулась в гостиную.
Бабушка Джози покачивалась в кресле, постукивая маленькими ступнями по полу. Калиста села и разложила книги на коврике, ожидая указаний.
Пока бабушка изучала обложки, Калиста повернулась к папе.
– Я думаю, Томаса убили, – негромко сказала она, и лицо Мака наполнилось скорбью. – Он совершенно ничего не понимал. И рубашка у него была в крови. Сначала я подумала, что это давний призрак, но теперь мне ясно – до бедняжки ещё не дошло, что он умер. Это значит… это ведь может значить, что его убили?
Калиста редко общалась с жертвами убийств – обычно они прибегали к помощи медиумов постарше, хотя она во многом их превосходила. Просто взрослые, даже мёртвые, не любят обсуждать эту тему с детьми. А большинство убитых были взрослыми.
– Да, потеря памяти может означать убийство, – согласился Мак.
Он взглянул на мать. Та кивнула и указала дрожащим пальцем на шестой том. Калиста удивилась, потому что раньше они никогда не открывали эту книгу. Интересно, что там такое?
– Примерно в середине, – сказала бабушка Джози, внимательно наблюдая за Калистой, которая придвинула книгу к себе. – Глава о затерянных душах.
Она помолчала, и её тёмные глаза увлажнились.
– Соберись с силами, – негромко произнесла она. – Нет ничего печальнее, чем потерять ребёнка.
В комнате настала тишина. Калиста знала, что бабушка Джози говорит по личному опыту. Пусть даже бабуля покинула мир живых, Калиста хорошо ощущала её непреходящую скорбь. Гнёт семейного горя. Вирджиния Уинн приходилась Калисте тёткой, хотя Калиста никогда её не видела. Старшая сестра Мака в детстве была талантливым медиумом, необыкновенно мощным, известным не только в Мидоумере, но даже в Нью-Йорке. Бабушка Джози говорила, что Вирджиния превосходила всех в их роду и со временем обещала стать ещё сильнее. Но, к сожалению, в тринадцать лет… Вирджиния пропала. Бабушка Джози не любила об этом говорить, а Мак был слишком маленьким и ничего толком не помнил. Однако из перешёптываний старших Калиста поняла, что полиция нашла тело Вирджинии ровно через тринадцать дней после исчезновения девочки. Вердикт гласил: смерть от естественных причин. Бабушка Джози в это не верила.
Много лет, до самой смерти, бабушка Джози пыталась связаться с духом дочери. Но Вирджиния не показывалась и не отвечала на призыв. Мак убеждал бабушку прекратить поиски; он говорил, что Вирджиния, вероятно, уже окончательно ушла в иной мир. Это было больное место, их личная невыразимая трагедия. Отчасти именно поэтому горожане обращались к Уиннам, когда кто-нибудь пропадал. Они знали, что Уинны всё прекрасно понимают. Но уже давно в Мидоумере никто не пропадал. Очень давно… до сих пор.
– Здесь, – сказала бабушка Джози, перестав качаться, и подвинулась вперёд.
Глава называлась «Затерянные души». Меж страниц лежал сложенный листок бумаги с пожелтевшими краями. Калиста развернула его и увидела старую, нарисованную от руки карту окрестных болот. Одно место было обозначено крестиком.
Калиста положила листок на место и прочла главу, на которую указала бабушка. Там шла речь о затерянных душах, перечислялось то, чего следовало ожидать. Но Калиста сразу поняла, что дело в другом. Сбоку на странице буквально сияла надпись, обведённая красным; она так и дрожала от боли. Калиста перевернула книгу и прочитала: «Проклятие Вирджинии Уинн».
У Калисты всё сжалось в животе. Ей стало страшно.
Мак попросил её читать вслух. Вероятно, раньше он этого не видел. Бабушка Джози сидела молча и наблюдала за внучкой. Калиста сделала глубокий вдох и начала:
– «Смерть Вирджинии Уинн легла проклятием на семью Уиннов. Проклятие тринадцатью тринадцати лишает медиумов дара, прежде чем они достигнут полного расцвета. Ритуал совершили, похитив самого могущественного медиума в этом роду в возрасте тринадцати лет и принеся его в жертву внутри круга…»
Калиста замолчала, разглядывая нарисованный круг с тремя волнистыми красными линиями и десятью острыми углами внутри. Это был всего лишь рисунок, но от него исходило… нечто злое.
Калиста перевела дух и продолжала:
– «Жертв убивают на тринадцатый день, когда они окажутся на черте, разделяющей живых и мёртвых, прежде достижения ими полной силы. Проклятие ненарушимо. Душа жертвы обречена скитаться целую вечность, скрепляя собой проклятие».
Калиста ахнула и взглянула на бабушку. Мак в ужасе зажал рот ладонью. Для медиума оказаться в состоянии неопределённости – хуже смерти. Двинуться дальше нельзя. Общаться с живыми нельзя. Вечное ничто. Это и есть затерянная душа.
– Почему ты мне не сказала? – тихо спросил Мак, повернувшись к матери. Бабушка Джози плотно сжала губы, как будто сдерживая чувства.
– Я не верю, что ничего нельзя сделать, – ответила она, сердито взглянув на сына. – Я боялась, что ты перестанешь искать сестру, если я скажу тебе, что она стала затерянной душой. Нельзя сдаваться, Мак. Мы не можем бросить Вирджинию.
– Мама, – печально произнёс Мак, – я и не сдавался. Я тебе не говорил – но я не переставал её искать.
Он сжал руку матери – духи могли прикоснуться друг к другу. Бабушка кивнула и грустно улыбнулась.
– После гибели Вирджинии, – продолжала бабушка Джози, вновь обратившись к внучке, – медиумы из нашей семьи в тринадцать лет стали терять дар. Все шесть моих детей, включая твоего отца. Все мои внуки. Те, кто на момент проклятия был уже взрослым, не понесли потери – я, например, сохранила дар почти полностью до последней минуты. Но дух дочери мне так и не удалось обнаружить. И вот-вот проклятие лишит дара тебя.
До сих пор Калиста как будто не сознавала, что находится под проклятием. Мысль о потере дара от этого возмутила её ещё сильнее. Какая несправедливость!
– Что бы ни случилось с пропавшими ребятами, – продолжала бабушка, – это не просто совпадение. Если в Мидоумере похитили двух тринадцатилетних мальчиков – это знак. Предостережение. Угроза.
– От кого? – спросила Калиста. – Надо выяснить, кто виноват! Если ребята гибнут… – Она не договорила, а бабушка нахмурилась и отвела взгляд.
Тревога на бабушкином лице испугала Калисту. Сколько ещё ребят пропадёт в Мидоумере? Может быть, все местные школьники в опасности?
Хотя Калиста по большей части чувствовала себя невидимкой в родном городе, она любила Мидоумер. Она должна была встать на его защиту. Вне зависимости от действия проклятия она должна была защищать семью.
– Мы узнаем, что случилось с пропавшими мальчиками, и посмотрим, что из этого получится, – сказала Калиста, вновь привлекая внимание бабушки. – И тогда… может быть, ты найдёшь тётю Вирджинию.
Бабушка Джози открыла рот и тут же закрыла его, не вымолвив ни слова. Калисте показалось, что бабуле есть что сказать, однако в комнате царила такая печаль, что девочка решила не настаивать. Чутьё подсказывало, что её вопросы останутся без ответа.
Калиста решительно закрыла книгу.
– Сегодня вечером мы призовём Томаса Хассела, – сказала она. – И попробуем выяснить, что с ним произошло.
Тут за окном проехал жёлтый школьный автобус. С минуты на минуту должна была прийти Молли. Калиста не хотела, чтобы сестрёнка знала о пропавших ребятах. И тем более о проклятии. Сначала надо было найти ответ. Калиста старалась, чтоб Молли жила обычной жизнью – пока можно.
– Подумаем об этом после ужина, – сказала Калиста, собирая книги. Она решила до вечера сложить их у себя в комнате.
Папа как будто глубоко задумался, а бабушка Джози повернулась к телевизору. Там передавали прогноз погоды – обещали дождь. Но вряд ли бабушка действительно смотрела телевизор. От неё так и веяло грустью.
Бабушка тосковала по Вирджинии.
Калиста на время отложила мысли о проклятиях и вызывании духов. Ей нужно было всё хорошенько обдумать. В глубине души она надеялась, что найдёт способ сохранить дар. Но подумать следовало о многом. История семьи оказалась вовсе не такой, как она полагала.
Она знала о семейной трагедии. Но что ещё бабушка могла ей рассказать?
5
Хотя все, кроме Мака, согласились, что в этом супе не должно быть томатной пасты, Нора её добавила. Она часто делала что-нибудь такое, специально для Мака, хоть он и не мог оценить её стряпню.
Папа ужинал с ними каждый вечер, хотя на самом деле и не ел. Он просто сидел за столом и восхищался Норой, а иногда завязывал разговор через Калисту. В отличие от других духов, Мак и бабушка Джози не забыли прежнюю жизнь. Отчасти потому, что они были привязаны к дому – так они полагали. Они с момента возвращения не выходили оттуда, и он вроде как придавал им сил. Каждый вечер у них появлялась возможность пообщаться с родными, пусть это и приходилось делать через Калисту. Но они полностью сохранили здравый ум и память.
Калиста гадала, отчего они не ушли за черту, но со временем поняла, что на то есть причины. Бабушка Джози не желала уходить, не узнав, что случилось с Вирджинией, а Мак остался, чтобы заботиться о семье. Наверное, в конце концов они должны были уйти. Но теперь… Калиста понимала, что ей повезло.
Поскольку она одна слышала папу и бабушку, Калиста чувствовала себя особенной. И страшилась той минуты, когда всё это закончится. Останется ли она особенной и впредь? Не утратят ли и другие вещи своего значения?
– У меня жуб растёт, – сказала Молли, улыбаясь и показывая на щербину, где никакого зуба ещё и в помине не было. – Смотри, ма! – потребовала она, открывая рот шире. – Смотри!
– Ух ты, – сказала Нора. – Здорово, Молли.
Мама весело взглянула на Калисту и вновь принялась пить чай.
Но Калиста с трудом выдавила улыбку. Она продолжала думать о семейном проклятии. А потом почувствовала себя эгоисткой. В городке пропадали дети. Они страдали и гибли. Вот о чём надо было думать.
Томас пришел к ней утром, а она его прогнала. Калиста понимала, что не виновата – просто за год у неё в комнате возникли уже пятеро. Пару месяцев назад её навестил парень из 1928 года, в голубой рубашке и маленьких очках в проволочной оправе. Он явился, когда Калиста переодевалась, и та его хорошенько выругала. Оказалось, что он погиб от несчастного случая по пути в школу – на этой самой улице попал под автобус. От удара у него слетели ботинки. Вот почему он явился. Один ботинок он так и не нашёл. Как только Калиста ему помогла, он… исчез. Ушёл. Даже не поблагодарил Калисту за то, что она целых два дня рылась, как собака, под всеми деревьями в квартале.
Но Томас – другое дело. Калиста его не знала – вероятно, они никогда не встречались, хотя Мидоумер был небольшой. Возможно, он учился дома. Но Калиста подозревала, что Томас искал не только свою маму. Сам того не сознавая, он, быть может, хотел, чтобы Калиста отыскала… отыскала его тело. И тогда ей придётся найти убийцу.
Она содрогнулась. Зачем бабушка указала ей эту страницу в книге? Какое отношение всё это имеет к семейному проклятию, за исключением того, что пропавшим мальчикам тоже было тринадцать лет? И главное – кто предостерегает (или запугивает) семью Уиннов?
– Калли, – позвала мама – судя по всему, не в первый раз.
Калиста вздрогнула и подняла голову.
– Что? – рассеянно спросила она.
Мама улыбнулась.
– Я спрашиваю – как дела? Что новенького?
Калиста принялась медленно мешать суп. Нужно было рассказать маме о пропавших мальчиках. О призрачной женщине, которую видела Молли. Ещё она могла пожаловаться, что в школе чувствует себя лишней, что боится подступающего дня рождения. Но всем этим Калиста не хотела волновать маму.
После смерти мужа Нора сбивалась с ног. Уинны были не из тех, у кого в банке хранилась кругленькая сумма. Мак подрабатывал гаданием на таро и всякой мелкой помощью соседям, но способность общаться с духами он утратил в тринадцать лет, как и его сёстры. Он работал строителем и возводил многоэтажные парковки. Так он и погиб – свалился с пятого этажа.
Компания передала Норе последнюю зарплату мужа и свои соболезнования. Несколько друзей Мака сложились, чтобы помочь семье с похоронами. Затем Норе пришлось самой сводить концы с концами. Она работала на двух работах: в школьной столовой на другом конце города по будням и официанткой в закусочной по выходным.
Семья по-прежнему немного подрабатывала гаданием и помощью горожанам, но только подлинно отчаявшиеся обращались к Калисте. И у неё не хватало совести брать с них плату. Конечно, можно было продать бабушкины амулеты и разные принадлежности для спиритических сеансов, чтобы выручить немного денег, но люди почти утратили веру в сверхъестественное, и, скорее всего, эти вещи никому бы не помогли. Ключ к успеху – полная вера. Только тогда чары действуют.
– Всё хорошо? – уточнила Нора. – Ты какая-то тихая.
– Расскажи ей про пропавших ребят, – сказал Мак, опираясь на стол. – Она должна знать.
Для отца Калисты каждый день на стол ставили прибор, как и для бабушки Джози. Стол накрывали на пятерых. Если бы к Калисте в гости пришли друзья, они бы сильно удивились. Если бы у неё были друзья.
Калиста посмотрела на папу, а потом, повернувшись к маме, увидела, какие у той усталые глаза. И у Калисты сжалось сердце.
– У меня всё нормально, ма, – сказала она. – А у тебя как дела?
Мама с явным облегчением улыбнулась.
– Ах, у меня… – Она повернулась к Молли и весело подмигнула. – Знаешь, что сегодня мы готовили на завтрак в школе?
– Что? – с восторгом воскликнула Молли.
Она обожала мамины истории, тем более что Нора прекрасно знала, как развлечь дочку.
– Адское пюре, – сообщила Нора, выпучив глаза. – Картошка, сухое молоко, сосиски и мерзкая зеленая слизь!!
Молли завизжала. Нора принялась её щекотать, и комната наполнилась радостным смехом.
Калиста улыбнулась, Мак засмеялся. Было весело; на минуту ей показалось, что они вернулись в счастливое прошлое. Но затем она бросила взгляд на бабушку Джози, которая рассматривала сцепленные перед собой руки. Вид у бабушки был встревоженный. Точнее… испуганный.
Калиста задумалась: все ли дети бабушки Джози знают о семейном проклятии? Две тётки Калисты тоже жили в штате Нью-Йорк, неподалёку от Сиракуз. Они сообща владели маленьким антикварным магазинчиком под названием «Волшебные сёстры». Дядя Модин жил где-то в Калифорнии, но перестал общаться с родственниками ещё до рождения Калисты. Тётя Арабелла жила в Буффало и растила двух сыновей.
Оставалась тётя Фрея. Хотя бабушка Джози утверждала, что любимчиков у неё нет, со старшей дочерью она всегда была особенно близка. Когда они оказывались в комнате вместе, по воздуху между ними как будто летали невысказанные слова, даже после смерти бабушки. Как будто… их объединял секрет.
Узнав о семейном проклятии, Калиста подумала, что чутьё её не подвело. Это действительно был общий секрет. Она повернулась к маме.
– Мама, – сказала она, – ты не знаешь, тётя Фрея ещё не вернулась в Луизиану?
Мама задумчиво посмотрела в потолок.
– Я с ней давно не общалась. Позвони сама и спроси, как дела. Я знаю, что она собиралась приехать к тебе на день рождения…
Калиста вздрогнула при этих словах. Нора негромко охнула, вспомнив, как страшится Калиста грядущего тринадцатилетия.
– Прости, – сказала мама. – Я не хотела… ну, ты знаешь. – Она крепко сжала руку дочери; её прикосновение было тёплым и ободряющим. – Поговори с тётей. Тебе станет легче. Она всё понимает.
Фрея действительно понимала, что значит потерять себя – и близких. Некогда она была сильным медиумом и, даже разучившись говорить с мёртвыми, сохранила кое-какие способности. Невзирая на это, Фрея больше не занималась магией. Ни амулетов, ни заклинаний. Она работала в фотоателье, и коллеги терялись в догадках, каким чудом ей всегда удаётся сделать идеальный снимок. Просто Фрея немного умела читать мысли. Она знала, как добиться от клиента нужной реакции.
Прежде чем вернуться домой после похорон Мака, Фрея отдала Калисте маленький сборник стихов – она сказала, что Мак любил их в детстве. Она попросила племянницу иногда читать ему стихи. Пусть знает, что дочь постоянно о нём думает.
Фрея была права. Хотя Мак не любил этого показывать, он тяжело переживал собственную смерть. В такие минуты стихи немного его утешали.
Да. Тётя Фрея знала, что такое потеря.
Возможно, она знала кое-что ещё.
6
После ужина мама уложила Молли спать и вернулась на кухню, где Калиста домывала посуду. Мак и бабушка Джози сидели в подвале и обсуждали призывающие заклинания для Томаса. С утра он не пытался связаться с Калистой, значит, нужно было его найти, подобрав правильное заклинание. Неправильное могло принести много вреда.
– Я спать, детка, – сказала Нора, подавляя зевок.
В руке она держала книжку, на макушке у неё были очки. Калиста знала, что мама уснёт, не дочитав главу. Нора всегда ложилась рано, гораздо раньше Калисты. На работу она уходила с восходом солнца. Калиста не скучала дома. Компанию ей составляли папа и бабушка. Но иногда было трудновато, особенно если Молли не желала собираться в школу.
К счастью, сестрёнка легла спать без скандала, и Калиста очень этому обрадовалась. На вечер у неё были большие планы, и девочке становилось всё тревожнее. Вызывание духов всегда выбивало её из колеи. Кроме того, речь, вероятно, шла об убийстве. Что она выяснит, поговорив с Томасом?
Нора поцеловала Калисту в макушку.
– Не засиживайся допоздна, – попросила мама и вышла.
Калиста стояла у раковины, опустив руки в тёплую мыльную воду, пока не услышала, как за мамой закрылась дверь спальни. Тогда Калиста вздохнула и вытащила пробку; кухню огласил звук сливающейся воды. Она так и не рассказала маме о пропавших мальчиках. Придётся сделать это завтра – если, конечно, мама не узнает обо всём на работе.
Вытерев руки о висевшее на ручке духовки полотенце, Калиста взяла тарелку с заранее приготовленным печеньем – это было угощение для призраков – и выключила на кухне свет. Направляясь с тарелкой к себе в комнату, она усиленно размышляла. Вдобавок Калисту немного мучила совесть. Может, нужно было, по крайней мере, предупредить маму, что она намерена провести сеанс? Но в конце концов Калиста решила этого не делать. Мама не обладала спиритическими способностями. Она бы только встревожилась, и всё.
Калисту это тревожило тоже. Она вызывала духов уже, по крайней мере, раз десять. Но каждый сеанс имел свои риски; многое могло пойти не так, как надо. Например:
– Ничего не получится, и Калиста даром просидит всю ночь и сожжёт дорогие свечи.
– Возникнут технические сложности: немые духи, почти не видимые духи, неустойчивые видения.
– На призыв явится более одного духа.
– Медиум окажется одержим.
Четвёртый вариант пугал Калисту больше всего. Одержимость случалась редко; духи, как правило, сами не желают овладевать живыми людьми, что бы там ни показывали в кино. Но несколько зафиксированных случаев всё-таки было.
Однажды это случилось даже с бабушкой Джози. Незадолго до смерти, когда бабуля уже была прикована к постели и Калиста составляла ей компанию, та рассказала внучке поучительную историю. В детстве бабушке попался разгневанный дух, который вселился в неё, пока она проводила спиритический сеанс для его жены. Бабушка толком не могла объяснить, что произошло; она лишь знала, что понадобился второй медиум, чтобы выгнать незваного постояльца. Бабушка Джози больше не проводила сеансов для незнакомых людей, хоть и уверяла Калисту, что это вполне безопасно.