Заботы и власть. Мориц Тассов. Нума
ШТОЛЬ
Расскажи на собрании о брикетной фабрике, они из-за нас в пролете.
ТЕХНОЛОГ
Я буду говорить о солидарности. Потому что сейчас мы крепко стоим на ногах благодаря солидарности, и чем больше людей это поймет, тем лучше.
СТЕКЛОДУВ
Сначала я думал: если государству нужен брак и брикетчики гонят брак, нам не стоит встревать, из чувства солидарности. И еще я думал, что если они угробят такое государство, то и мы угробим это государство, опять же из солидарности. А выходит, я думал, что солидарность – это когда один тащится за другим прямиком в дерьмо. Говорю вам это в порядке самокритики. Лучше скажу сейчас, чем потом, при всех.
ТЕХНОЛОГ
Солидарность – то, что на пользу классу. Для рабочего класс – первое дело.
Входит Рабочий из утренней смены.
РАБОЧИЙ
Скажу без обиняков, в Венгрии революция.
ШТОЛЬ
В Венгрии, это у нас?
РАБОЧИЙ
В Венгрии. Коллеги бастуют, хотят больше жрать, меньше вкалывать, а русских – к черту. Жирные коты залезли на крыши и стреляли в них. По радио передавали, что кровь рабочих окрасила улицы Будапешта.
СТЕКЛОДУВ
Это хорошо, нужно услышать об этом побольше.
Входит Секретарь парткома.
ТЕХНОЛОГ
Что происходит, Франц?
СЕКРЕТАРЬ
Уличные бои в Венгрии. Еще ничего не известно.
ТЕХНОЛОГ
Много чего известно.
СЕКРЕТАРЬ
Мало что известно. Может оказаться, что это слишком много.
РАБОЧИЙ
Отговорки.
ТЕХНОЛОГ
Есть факты, Франц.
СЕКРЕТАРЬ
Какие? Кто-то организовал демонстрацию, какой-то профессор по имени Лукач или Пётефи.
РАБОЧИЙ
Пётефи! Пётефи уже давно мертв, разве ты не знаешь?
СЕКРЕТАРЬ
Нет. РАБОЧИЙ
Сталин его отравил.
СЕКРЕТАРЬ
И ты в это веришь, трепло?
РАБОЧИЙ
А ты нет?
СЕКРЕТАРЬ
Вы задаете мне вопросы, ладно. Вопросы всегда – дело хорошее. А я не отвечаю, потому что не могу ответить, как положено. Венгрия, Монголия. Даже Китай. Разве я там был? Разве я – ученый? Уходит на фабрику.
ТЕХНОЛОГ
А правда, что рабочие участвуют в боях?
СЕКРЕТАРЬ
Участвуют. Он возвращается. Товарищи, акулы ка-пита… Задумывается. Венгры – горячий народ со слабой экономикой. Задумывается. Товарищи, я не знаю, что происходит, я просто знаю, что этого не должно быть, у меня просто нет никаких указаний, товарищи.
РАБОЧИЙ
У товарища секретаря еще нет бумаги, сейчас он не может думать.
СЕКРЕТАРЬ
Но я считаю, коллега, что у человека на то и мозги, чтобы думать и думать партийно. И прошу не обижаться, если я снова напомню, что в сорок пятом году… CТЕКЛОДУВ
Нельзя ли покороче?
СЕКРЕТАРЬ
Начну с того, что в сорок пятом мыВ хреновом положенье оказались.Песчаный ветер над землей свистал,А под землей, где уголь и рудаЛежат обычно, тоже было пусто.Двойной пустыней, пустошью для насТогда Германия родная стала.Мы стали книжки умные читать —Разбухшие, распухшие рецепты,Как сытно люд рабочий заживет,Последовав советам кулинаров.Да только кухонь не было у насИ ничего, чтобы сварить на кухне.Не звякали ненужные тарелки,Молчали ложки, вилки и ножи.И мы такой подняли громкий крик,Что заглушил он тишину посуды.И с этим криком стали строить мыСвою страну, и стали хмурить лоб,На запад глядя, на капиталистов.У богачей заводы там и шахтыИ многие из нас туда стремились.Они нам лгали вкрадчиво и тихо,А правда наших хриплых голосовКак фальшь звучала. Уж не говорю,Прости мне, Господи, о жутком звукеБеспомощной и жалкой нашей лжи.Когда они пинали нас ногами,Мы видели: их обувь лучше нашейИ замечали, что она дешевле.Наследство Гитлера досталось им.На деньги, краденые у рабочих,Они убийц-бандитов нанимали.И генерал Гелен, и Карол Шенке,И желтый Карло Шмид, и Якоб Кайзер,Бурьянек-диверсант, минёр мостов,Дибелиус, военный капеллан, —Они нас убивали и травили,Нас поучали и взрывали нас.И мы тогда атаковали их.Зловонное Вчера мы штурмовали,Крича «Ура!», чтоб мужества придатьСвоей борьбе и ужас им внушить.Хоть прошлое еще и в нас живет,Мы над врагом победу одержали.Товарищи, у нас полно проблем,Но главную проблему мы решили:Рабочий класс взял в государстве власть.Германию мы заново собрали,Республику построили свою,Где каждому из нас найдется местоДостойное и дело по душе.Мы движемся к свершениям великим,Но вдруг я слышу, что рабочий классВ стране соседней слабость проявилИ в силу этой слабости сорвался,Рванулся не за нашим красным стягом,А за кровавым белым побежал,Братоубийственную начал дракуИ в октябре Октябрь предал он.И вот я думаю, (ведь вы просилиСказать, что думаю, хоть мало знаюИ завтра мненье изменить могу),Что это не соседей только дело,Что их измена угрожает миру,Единству пролетарскому вредит.И стало мне так больно и погано,Что не на шутку разозлился я.Неужто в третий раз придется намСреди руин в убежищах сидеть?Неужто мы опять войну затеем?Зачинщики венгерских безобразийВедут себя, как тот, кто свой пиджакЕдинственный швыряет на помойку,А дворе холодная зима.Как тот, кто хочет хлеб испечь на кухнеИ топит печку собственным зерном.Как тот, кто хочет больше света в домеИ поджигает дом своей свечой.Вот так соседи улучшают жизнь.
СТЕКЛОДУВ
Да… Вроде бы все ясно, секретарь.
ВАЛЕСКА с флагами
Товарищи, вот что получилось. Не то чтобы искусство, но красные, как ад.
СЕКРЕТАРЬ
Флаги?
ТЕХНОЛОГ
Мы выполнили план благодаря пролетарской солидарности. Давайте развернем флаги и прогуляемся на комбинат “Эрнст Тельман”, доложим партии, что она может на нас положиться.
РАБОЧИЙ
Гуляйте. А мы – на смену. Завтра увидите, товарищи, как хорошо пошла у нас работа. Уходит на фабрику. Остальные отправляются на демонстрацию.
БИРКЕНБИЛЬ входит, оглядывается
Пока все спокойно. Подожду, когда разразится восстание и в конце концов его возглавлю. Музыка. Маршируют боевые отряды. Демонстрация.
Действие четвертое
У Нелли
Нелли входит с Музером
НЕЛЛИ
А ты был похож на птенчика. На маленького такого черного птенчика, когда он дрожит, перья на горле топорщатся, а кругом только снег, куда ни глянь. Снимает туфли и чулки, потом пальто. Вешалка там. Достает из шкафа тарелку, ест. Кислятина. Есть хочешь?
МУЗЕР в пальто и шляпе садится за стол
Нет ли чего выпить?
НЕЛЛИ
На меня шнапс не действует.
МУЗЕР
Мне холодно.
НЕЛЛИ
Я подкину пару углей, станет уютней. У железной печки. Ты имеешь дело с брикетами?
МУЗЕР
С брикетами? Нет. Как вы могли подумать? Причем тут брикеты?
НЕЛЛИ
Значит, со стеклом. Сейчас расскажу тебе свою доподлинную историю. Раньше у меня были клиенты с брикетной фабрики. Порядочные люди. Денег куры не клюют. И ни с того, ни с сего все вдруг пропали. Можешь это объяснить? А я на нуле, голая-босая. Что случилось? Может, кто-то обо мне чего наврал, так ведь и наврать нечего, про меня все известно. И чем же я вдруг стала нехороша? Снимает платье и встает перед ним. Ну, что?
МУЗЕР
Все честно, без обмана.
НEЛЛИ
Я неделю ломаю голову, чуть с ума не сошла. Что мне делать? Работать? Да я скорей в из окна выпрыгну. Угадываешь? Верно, новые клиенты. Со стекольной фабрики. Да я же тогда понятия не имела, что у нас есть стекольная фабрика. Классные работяги, богатые, веселые. И единственная разница, что эти держат крепко, а слабаки с брикетной все ощупывают, будто боятся, что оно сломается. На меня это не действует. Теперь уже можешь раздеться.
МУЗЕР
Коллега, ночь длинная. А как эти брикетчики, они потом еще приходили?
НЕЛЛИ
Из них никто. Они в полном прогаре, план не выполняют. Теперь план, слава богу, выполняют стеклодувы. Спасают меня. Случайность или судьба? Снимает нижнюю юбку, спрашивает. Так и ляжешь в постель в галошах?
МУЗЕР
Ни в коем случае, спасибо. Снимает галоши и обувь. Я вообще не собираюсь ложиться. С вашего позволения проведу ночь в этом кресле поближе к печке. Совсем замерз.
НЕЛЛИ
В постели согреешься. Хочет помочь ему снять пальто.
МУЗЕР
Постарайтесь меня понять. Вытряхивает снег из манжет брюк. Приезжаю вечером, с вокзала иду в гостиницу. Узнаю, что свободных мест нет. В частной гостинице тоже нет. Звоню своему… начальству, никого уже не застаю. Решаю провести ночь на вокзале. Ресторан закрывается в час. Зал ожидания не отапливается. Я иду гулять. Вы заговариваете со мной, давая понять, что я дрожащий птенец, и меня надо переместить в гнездышко. Имея в виду, что мои ботинки наполняются снегом, а также мою склонность к мозолям, я следую за вами сюда. А теперь заявляю, что доволен этим креслом. О цене за ночь мы договорились, и я могу потребовать, чтобы вы оставили меня в покое.
НЕЛЛИ
Оставить в покое? Перестает есть. Как вы думаете, где вы находитесь? В отеле?
МУЗЕР
Скорее в борделе.
НЕЛЛИ
Значит, мог бы переспать со мной.
МУЗЕР
Что вы, что вы такое думаете!
НЕЛЛИ
Думаю, что ты свинья.
МУЗЕР
Вы ошибаетесь.
НЕЛЛИ
Будь я такой же тупицей, я бы так не выпендривалась. Я незамужняя одинокая женщина, и с тех пор, как три месяца назад умер мой муж, генерал, сама зарабатываю на жизнь. Тут уж приходится выполнять кое-какие требования. Но такой неаппетитной гадости от меня еще никто не требовал. МЕУЗЕР
Коллега…
НЕЛЛИ
Не называйте меня коллегой. Думаете, человек работает только ради денег?
МУЗЕР
А ради чего еще?
НЕЛЛИ
Ох, я и впрямь стою больше тебя, если ты так говоришь. Да еще три порции заливного, прикинь. Ставит еду в шкаф, закрывает дверь. Тащит меня в грязь, да еще деньги предлагает. Вытаскивает из-за пазухи купюру в пятьдесят марок и бросает ему. Ох, какой же свиньей была та баба, что произвела на свет такого порося.
Брикетная фабрика
Хофман накрывает подарочный стол. На развороте газеты цветы, сигареты, консервы.
ХОФМАН
У Цидеванга день рождения.
Входят Фидорра и Раушенбах.
Каждый скидывался на подарки, кто сколько мог, только Фидорра ничего не дал.
ФИДОРРА
У меня дома жена. Уходит.
ХОФМАН
Говорят, у нее самой много денег.
РАУШЕНБАХ
Тем дороже она ему обходится.
ФИДОРРА возвращается
От меня он тоже кое-что получит. Правда, это не деньги, а сюрприз. А по сути деньги. Я хочу удлинить скат. Тогда путь брикетов станет длиннее, на них придется большее давление, и прочность повысится. Эх. Тина, эта катавасия длится вот уже три месяца, ноябрь, декабрь, январь, чертова зима. Я пришлю тебе сюда Герберта. Задержи его, будь поласковей. Увидимся позже на этом месте, тогда и отпразднуем. Как положено. Моя идея меняет все. Уходит с Раушенбахом.
КИКУЛЬ входит, осматривает стол
А ты ловкая, Клементина. Как моя жена в молодости.
ХОФМАН
Как она поживает? Что поделывает?
КИКУЛЬ
Всегда одно и то же. Ее стул стоит у окна, но окно выходит во двор. Видит она плохо, читать не может, от радио у нее голова раскалывается. Ей только и радости, что выпить кофе. Показывает маленький пакет. Подорожало оно, это кофе.
ХОФМАН
Не дороже, чем всегда.
КИКУЛЬ
Для меня подорожало.
ЦИДЕВАНГ входит из прессовочного цеха
Что вы тут затеяли?
ХОФМАН
Дорогой Герберт, желаем тебе всяческих успехов. Мы теперь небогаты, сам знаешь. Но приготовили для тебя кое-что, а цветы означают, что мы о тебе не забываем.
ЦИДЕВАНГ внимательно все осматривает
Скверные настали времена. Сплошной дефицит. Вы и впрямь расщедрились.
ХОФМАН
Этого, конечно, мало.
ЦИДЕВАНГ
Да уж, негусто.
ХОФМАН
И мы поздравляем тебя от всего сердца.
КИКУЛЬ
Поздравляю.
ЦИДЕВАНГ
Все уместится в одном кармане. Засовывает в карман подарки, цветы оставляет на столе. На дне рождения Раушенбаха был хотя бы кофе.
КИКУЛЬ
Вот кофе.
ЦИДЕВАНГ
Почему не сразу?
КИКУЛЬ
Шутка.
ЦИДЕВАНГ
Я не люблю шуток. Между прочим, у Раушенбаха было полфунта. Хочет уйти.
ХОФМАН
Ты уходишь?
ЦИДЕВАНГ
Надеюсь, я ничего не забыл?
ХОФМАН
Но Макс позаботится о прессе, можешь спокойно остаться на нашем маленьком празднике.
ЦИДЕВАНГ
Праздник, говоришь? Закуривает одну из подаренных сигарет. Ну да, конечно, праздник рабочих. Торжество правящего класса, это так называется? Правда, мало кофе. Я был знаком с господствующим классом. Хофман, как они жили, как жили!
КИКУЛЬ
Так будет жить рабочий класс.
ЦИДЕВАНГ
Так не будет.
Врываются Папмайер и Холдефляйс.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Эртель здесь? Нет?
ПАПМАЙЕР
Эртель уволился две недели назад. Я только что узнал. Устало. Он бросает нас, черт бы его побрал! А кто будет гнать брикеты?
ЭРТЕЛЬ входит, в костюме
Давайте, братья, на прощанье пожмем друг другу руки.
ПАПМАЙЕР
Значит, бросаешь нас?
ЭРТЕЛЬ
Я совершенствуюсь, ибо ухожу туда, где живется лучше.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Куда?
ЭРТЕЛЬ
На стекольную фабрику, конечно.
ЦИДЕВАНГ
Соображает. Это голова.
ХОЛДЕФЛЯЙС
На стекольную фабрику?
ПАПМАЙЕР
Которую ты разорил?
ЭРТЕЛЬ
Да, теперь стекольная фабрика разоряет нас. Потому и ухожу туда.
ПАПМАЙЕР
Фриц, ты мастер, у тебя специальность.
ЭРТЕЛЬ
Теперь я чернорабочий, и у меня есть деньги.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Рабочий бог на самых сильных ставках.
ЭРТЕЛЬ
Кто бы говорил.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Ты предаешь нас, товарищ.
ЭРТЕЛЬ
Что случилось с малышкой? Она так много болтает.
ЦИДЕВАНГ
Накачивает нас воздухом Кунце.
ЭРТЕЛЬ
Рыба ищет где глубже. Даже червь следует за своим пропитанием.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Так то червь.
ЦИДЕВАНГ
Ну, Эмма, теперь я хочу тебе кое-что сказать. Если тут кто и виноват, что этому коллеге все обрыдло, то это ты. Фриц Эртель опытный работник, стоит у печи, сушит быстро, как только может. Я стою у пресса, формую так быстро, как только могу. Но между нами двумя у решетки охлаждения торчишь ты и тормозишь темп, это так?
ЭРТЕЛЬ
Так оно есть.
ЦИДЕВАНГ
Ты душишь поток угля.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Пока он не остынет.
КИКУЛЬ
Разве ты не голосовал за соревнование?
ЦИДЕВАНГ
Человек чувствует социальное окружение, присоединяется к большинству. Но что значит большинство? На нашей фабрике каждый зависит от каждого. Вместе мы сила, а когда враждуем – нищие и звать нас никак. Никому не позволено отрываться от коллектива, она сама так говорит, может, оно и правильно.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Правильно, а ты все переиначиваешь как враг.
ЦИДЕВАНГ
Я враг?
ХОЛДЕФЛЯЙС
Ты торговец маргарином.
ЦИДЕВАНГ
Когда-то был.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Для него коллектив, как для буржуя буржуй.
ЦИДЕВАНГ мягко
Если ты продолжишь тормозить, Эмма, Эртель уйдет, и мы получим не только плохое качество, а вообще никакого. Ты устраняешь дефекты брикетов, устраняя брикеты. Коллективное бытие взрывает коллектив. Оно саботирует производство.
ХОЛДЕФЛЯЙС в отчаянии
Ты саботируешь коммунизм.
ЭРТЕЛЬ
Теперь у нее снова полон рот, кошелек-то опустел.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Мой кошелек совсем не пуст, а полон.Я в нем ношу всемирный коммунизм.И очень скоро мы в него войдем.Об этом уже есть постановленья.Товарищи, представить коммунизмНе очень трудно. Нужно лишь поверить,Что в жизни будет все наоборот.Ведь путь одно, а цель – другое дело.Вы все заботы нынешние наши,Вообразите чередой удач.И весь наш надоевший дефицитСебе представьте в полном изобилье.И нарисуйте серой краской буднейГрядущего цветное полотно.Все государства голубой планетыСпустили в океан машины смертиИ закопали их на глубине.Последние великие герои,Последние святые христианеВстречаются в традиционных клубах,Чтоб вспомнить о прошедших временах.Они подобны старым петухам,Чье пенье молодежь не вдохновляет.Границы уж давно покрыты пылью,А двери всевозможных учрежденийРаз навсегда закрыты на замок.Ведь на земле танцуют и поютИ радуются жизни, как на Пасху.Веселый смех повсюду раздается,И радость не сменяется уныньем.Мы труд великим счастьем называем,Работая мозгами и душойНе ради денег и не из нужды.И слово самое «нужда» забыто,А деньги так вообще отменены.ЦИДЕВАНГ
Отменяй деньги, Эмма. Но не здесь, не у нас. Все смеются.
ХОЛДЕФЛЯЙС
То, что я сказала, было глупо? Я имею в виду, сейчас, здесь – глупо? Я не так давно начала выступать, может, говорю слишком много. Конечно, товарищи, мы, должны выйти на план и получать оплату по результатам.
ПАПМАЙЕР
Без Эртеля не получится.
ЭРТЕЛЬ
И со мной не получится.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Получится. С тобой и с новыми подходами.
KИКУЛЬ
Раньше, при эксплуататорах, когда еще все работало, слайды были длиннее. Я думал об этом, товарищи. Если мы удлиним слайды, это увеличит прочность.
ПАПМАЙЕР
Это не сработает. Котел не выдержит.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Потому что второй котел отключен. Нужно немедленно усовершенствовать технологию. Мы многое здесь упустили; думаю, все мы вели себя как герои, а не как коммунисты.
ЭРТЕЛЬ
Я люблю зарабатывать деньги, но делать брикеты я тоже люблю. Могу остаться еще на неделю.
ЦИДЕВАНГ злобно
Я ухожу.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Не уходи. Макс рядом. Очень сильный грохот и треск. Пауза.
РАУШЕНБАХ входит
Пресс сломался.
ЦИДЕВАНГ
Вы что натворили?
РАУШЕНБАХ
Хотели как лучше. Барбос удлинил слайд, но давления не хватило.
ХОЛДЕФЛЯЙС
Это был подарок тебе на день рождения, Герберт.
ФИДОРРА входит
Только потому, что котёл никто не ремонтирует. Будь у нас второй котел, был бы навар. Это моя старая идея, очень хорошая идея.
ЭРТЕЛЬ
Ну, как я уже сказал, прощайте. Не поминайте лихом вашего старого Фрица Эртеля, который сейчас ускользает у вас из-под носа. Уходит.
ХОЛДЕФЛЯЙС Фидорре
Мало что дурак, у тебя еще и мания величия.
ЦИДЕВАНГ очень доволен
Спасибо, сынок, за хороший подарок. Ведь все летит к чертям. Публике. Завтра окружная конференция. Я записался в выступающие и в этих условиях преподнесу им приятный сюрприз.
Очень большой транспарант: Наш вклад в угольную и энергетическую программу: Перевыполним план на 1 000 000 тонн брикетов.
Танцзал в клубе комбината
Портрет Ленина, разноцветные бумажные гирлянды.
Длинный стол, покрытый красной скатертью. Пустые суповые тарелки с ложками: Mузер, Мельц, другие; один ест.
МУЗЕР сонный, заглядывая в свои записи
Продолжим заседание советаУполномоченных. Необходимо,Понять, в каком сейчас мы положенье,И как нам нужно действовать немедля,Чтоб силу обстоятельств превозмочь.Так человек больной обязан знатьСвою болезнь, чтоб подыскать лекарство.Промышленность страны напоминаетГнездо, где подрастают великаны,Чей аппетит слегка пугает мать.По мере роста голод их растет,Мать открывает шкаф – там хлеба нет.В шкафу скелет венгерского восстанья.Поставки прекратились с октября.И мать (правительство) с тех пор не знает,Чем наполнять железные желудкиСвоих птенцов голодных (то есть фабрик).Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книгиВсего 10 форматов