Ихний хан, что Рязанское княжество жёг,
Получал по зубам возле Выйды-реки.
И Булата-Тимура, хотя и прозвал
Сам себя он Булатом, всё ж били его
Наши русские силы на Пьяной реке.
Вот и Дмитрий не стал подчиняться Орде,
А с Мамаем на бой стал войска собирать.
С ним Владимир, двоюродный брат, славный князь;
Также князь ярославский пошёл; и ещё
Князь ростовский и князь белозёрский пошли;
И Тверской, и Смоленский, и Суздальский князь…
Но не все захотели идти на Орду.
Нет единства у нас на Руси, вот беда.
Даже Дмитрия тесть не пошёл за него,
Тот, который потом Тохтамышу служил.
Князь тверской Михаил отказался идти.
Да и много других на Орду не пошли.
Вот тогда-то Донской стал людей собирать,
Не вояк, не служак, а людей из простых;
Всех, кто хочет увидеть свободною Русь.
До Ветлуги дошли от Донского гонцы.
Так собрался мой дед, да и многие с ним.
С ним отец мой обманом попал в эту рать.
Мне отец говорил: много плакала Русь,
Предрекая погибель от этой войны,
Разоренье, какое и прежде не раз
После стычек терпели от подлых татар.
И тогда Дмитрий с войском народным своим
Посетил преподобного Сергия скит,
Что при монастыре. Сергий Радонежский
Поддержал полководца, войну освятил,
Над Мамаем победу ему предсказал.
А чтоб слово и делом ещё подкрепить,
Он двух иноков с войском послал на войну:
Пересвета с Ослябей…
– То знаем и мы.
И что после, как слух уж об этом пошёл,
Войско русское втрое потом разрослось. –
Перебил инок Тихон рассказ кузнеца. –
Нам история ведома. В списках ещё
Я о битве с Мамаем сказанье читал,
До того, как марийцы сожгли монастырь,
Уничтожив часть списков. Во многих церквях
Поклонился князь Дмитрий святым образам,
Чтобы Русь защитили они на войне.
И, прощаясь с княгиней, ей Дмитрий сказал,
Проливающей горькие слёзы о нём:
«Что ты плачешь, жена? Кто же нас победит,
Если Бог – нам помощник?»… Ты лучше скажи,
Что за подвиг твой дед совершил, что ему
