В край родной возвращался, из плена бежал.
Только вскоре уж нас он покинуть решил
И пешком по лесам возвращаться один.
«Я – лесной человек, – мне сказал он тогда. –
Лес – мой дом». И ещё он просил рассказать,
Что за веру несём мы с собой по реке.
Долго с ним я беседовал. Веру в Христа
Он не принял, марийским был верен богам.
Но сказал: «Ваша вера не хуже моей».
И ещё: «На Ветлуге вновь встретимся мы
В новом монастыре». Но к Ветлуге идти
Мы тогда не хотели. А он мне сказал,
Что видение видел, и будто бы я
На Ветлуге игуменом буду сидеть.
Мы над ним посмеялись, прозвали его
Вещим Дедом, ещё мы не знали тогда,
Что он правду сказал. Не обиделся он.
И за то, что спасли, долго благодарил.
Так расстались: он лесом пошёл, мы – рекой.
Мне потом лишь открылось, что вовсе не зря
Бог послал нам суровый урок: как в тюрьме,
Мы сидели в обители, Богу служа;
Но другого служения ждал он от нас.
И тогда стали мы просвещать и крестить
Те народы, что нам попадались в пути.
Так мы шли по Двине вплоть до Юга-реки,
Возле Юга, молитву святую воздав,
Поделились мы: часть там осталась служить.
Мы же – дальше поплыли, по Югу. А там,
До истока дойдя, лодки волоком шли
Вплоть до Вохмы-реки. А по Вохме уже
Мы спустились к Ветлуге – прекрасной реке…
Впрочем, эту историю знаете вы… –
Тут вдруг звон колокольный раздался. И все
Осенили себя троекратным крестом.
– Вот и время. Пора нам на службу идти, –
Тихо старец игумен монахам сказал.
– Как же наше видение? – Тихон спросил.
Так ответил Пафнутий:
– Бог ведает то.
Если выбрал он вас, значит, он вразумит
И укажет вам путь, и подскажет, как быть.
Вы ж, – молитесь. – Всех трёх он крестом осенил,
А затем вместе с ними на службу пошёл.
4. Предстоятель у престола
Церковь новая песню запела свою,
Восхваляя Творца за добро и любовь:
Колокольные звоны текли над рекой
И над лесом; над всею округой текли.
А к Якшанской обители люди уже
