Урок пятый: Как не запутаться в древних клятвах

– Я родилась в ДарХамене, – начала Царапка.

Она сидела, расставив ноги, и помимо беседы со мной направляла зеленоватый свет к земле, моделируя какой-то росток, то добавляя, то убирая его третий и четвертый листочки.

– Это цветок, – сообщила мне леди Анриссия. – Я давно хотела его создать, но мне потребуется капелька твоей крови, – веселый зеленый взгляд на меня и тихое: – Назову его твоим именем, малышка.

Удивленно посмотрела на Царапку, позабыв о змейке. Наглое мелкое чудовище не пожелало мириться с таким положением дел и деловито пощекотало хвостом мое запястье.

– Щекотно же, – возмутилась я.

Змейка кивнула, демонстрируя абсолютное со мной согласие, и снова раззявила пасть. Я решила обидеться, и тогда пасть закрылась, а на меня начали очень жалобно смотреть… Так жалобно-жалобно, так…

– На, – смирилась я с полным поражением. – Чудовище!

Умильно виляя хвостиком, змейка снова открыла пасть навстречу соку каррисы, сверкнув на солнце острыми белоснежными клычками.

– Ох, Дэюшка, – Царапка рассмеялась, – кроме тебя, в этом замке больше никто не поддается обаянию этой мелкой шантажистки, впрочем, она так ни к кому и не ластится больше.

Змейка, словно подтверждая, потерлась мордочкой о мою ладонь и снова нагло раззявила пасть, готовая ловить каждую капельку сока.

– Леди Анриссия, а этот сад…

– Анрис и на «ты», – поправила меня темная, заправляя за обоюдоострое ухо прядь волос, ухо при этом дернулось, как у кошки.

Сдержав улыбку, я повторила вопрос:

– Анрис, этот сад ты создала?

– Ага, – уделяя все внимание ростку, ответила темная. – Леди Тьер отдала мне на растерзание сад, ну я и… разошлась, дабы отвлечься от печальных мыслей по поводу собственного существования… К тому же, – она тяжело вздохнула, уперевшись руками в землю, посмотрела на меня и тихо призналась: – Мне так не хватает Загреба, Дэя… Так не хватает детей, твоей бабушки, отца, леса… Я скучаю, Дэюшка, и дико тоскую…

Я тоже скучала по родным, но тоски не было. История моего детства и соглашение с лордом Градаком не давали и тени надежды на то, что я смогу остаться с семьей. А когда я сбежала в Ардам, точно знала, что они предпочтут не видеть меня, но знать, что со мной все хорошо, чем встречать в рыночный день в Загребе как рабыню Градака. Так что тосковать я себе запретила еще тогда.

– Знаешь, никогда бы не подумала, что скучать буду вот о той своей деревенской жизни в теле самой обыкновенной кошки. – Анрис вновь тяжело вздохнула и, вернувшись к росточку, продолжила рассказывать: – Я родилась в ДарХамене, это на юге Миров Хаоса. Блистательная темная леди, дочь приближенного к дараю демона, первая красавица домена, и супруг был мне под стать – наследник ДарХамена… – Еще один тяжелый вздох. – Да, я была женой, когда впервые увидела его… Арвиэля Дакрэа, дарая ДарГарайского домена, одаренного бессмертием, победившего самого бога Хаоса, того, кто сильной рукой объединял домены Миров Хаоса…

Я молча слушала, и Царапка продолжила:

– Моя первая ошибка, маленькая Дэя, я полюбила того, кто принадлежал не мне… Но я любила его… И это чувство, как пламя, выжигало все во мне – преданность семье, долг перед супругом, разум, честь… все. Я сгорала в этом пламени, совершая ошибку за ошибкой, забыв о гордости и чести… Арвиэль, и только Арвиэль стал моим дыханием, моей жизнью… Всем для меня… Но он столь же неистово любил другую… светлую, что мнила себя темной!

Росток, едва пробирающийся из-под земли, был сжат когтистыми ладонями… Но почти сразу Царапка совладала с собой и, наполнив искалеченное растение зеленым светом, возродила его и, продолжая взращивать, вернулась к рассказу:

– Величайшее счастье во всех мирах – взаимная любовь, и страшнейшее из всех наказаний – любовь безответная, мне же пришлось испытать эту сжигающую боль дважды… Усыпленная на века Арвиэлем, правителем Миров Хаоса, я пробудилась от прикосновения Анаргара…

– Императора? – переспросила потрясенная я.

Леди грустно улыбнулась и прошептала:

– Я столь подло поступила в отношении властителя Хаоса, но Арвиэль всегда был благороден, и вместо бесславной казни, которую я заслуживала, среди ледяных скал была воздвигнута усыпальница… Ледяной гроб стал моей постелью, а сон – заменой жестокой смерти… Много веков я видела сны о мире, много лет я безмятежно спала, пока плененный поиском загадок юноша не прикоснулся к моим губам жарким поцелуем… – В зеленых глазах промелькнула печаль. – Их было двое друзей, что так любили разгадывать загадки, – Анаргар, нынешний император, и его лучший друг лорд Тьер. – Взгляд на меня и пояснение: – Старший.

Я молча слушала дальше, и Царапка продолжила:

– Как выяснилось, гуляя среди скал, они заметили нить силы, прошли по ней и вышли к моей гробнице. Вскрыв ее, обнаружили замерзшую красавицу – меня, и решили отогреть. Точнее, Анаргар решил, ведь внутри него всегда огонь. И этот поцелуй пробудил меня и мою любовь… Какое-то время она была взаимной… Вот так я оказалась при дворе императора Темной империи.

Я заслушалась, но что самое удивительное – змейка тоже, и теперь мы обе с сочувствием смотрели на Царапку. Она вспорола землю когтями и продолжила:

– Ты все равно еще ребенок, Дэюшка, рассказывать всего я не буду, скажу лишь, что когда была убита первая супруга императора, обвинили в этом меня… Ревность сочли достаточным поводом, а снисхождением к тем, кто посягнул на члена его второго круга, Анаргар никогда не отличался… Но мне удалось бежать, используя древний обряд, секрет, коим ведал мой род. Мне удалось переродиться… К сожалению, по моему следу был отправлен лорд Риан Тьер, а он слишком быстро осознал, что мое мертвое тело еще не признак гибели… Императорские гончие возобновили поиски и вынудили меня провести обряд повторно… Я, зная о преследовании, поспешила, нарушила поток энергии, лишилась силы… но сумела вновь переродиться… – Леди Анрис улыбнулась мне и завершила рассказ полным нежности: – Меня, маленького испуганного котенка, подобрала такая же маленькая девочка и поделилась теплом своего сердца. Это была ты, Дэя.

Полными слез глазами я смотрела на нее, и сказать мне было нечего.

– Несколько лет я пыталась вернуть себе силу, искала способы, – продолжала она. – А потом… Ради чего? Однажды я просто задала себе этот вопрос и поняла, что не хочу. Совершенно не хочу. Мне было так хорошо в вашей дружной семье, так тепло и уютно. Меня все любили, в кои-то веки! Меня обнимали, меня гладили, мне доверяли самые личные тайны, со мной делились переживаниями – я была членом вашей семьи! – Царапка подалась вперед и прошептала: – Это стало моим счастьем, Дэюшка… Это, а потом… – Она судорожно вздохнула. – Если бы я могла говорить… Если бы я только могла говорить, в ту зимнюю ночь я остановила бы твоего отца, маленькая… Но я не могла! Я ничего не могла – в тот вечер я и осознала, что я всего лишь кошка. И Орон ушел… А потом… – Из раскосых кошачьих глаз потекли слезы. – Когда его принесли, ты испытала горе, Дэя… а я задохнулась от силы! Она начала возвращаться ко мне стремительно! Жаль, я не поняла этого сразу… Так жаль… Но к моменту, когда я пришла в себя, твоя мать уже подписала договор с лордом Градаком, а я… – Царапка схватила мою ладонь, сжала и прошептала: – Твоя мать добрая женщина, Дэя. Слишком добрая, она даже представить не могла, какие забавы иной раз предпочитают лорды… А я видела его жадный взгляд на тебя!

Мне совершенно не хотелось вспоминать о том ужасе, отвратительном ужасе.

– Я побежала за тобой тогда, но не успела – застигла лишь момент, когда Градак уже уезжал, а ты стояла растерянная и с явным омерзением вытирала губы.

Отчетливо помню, как потом, спрятавшись от всех и обнимая Царапку, я долго плакала… А кошка все пыталась меня утешить.

– В тот день ко мне вернулся дар речи, – леди Анрис отпустила мою ладонь, – но говорить я смогла не сразу, потребовалось несколько лет. А потом я нашла способ…

– Академия Проклятий, – прошептала я и улыбнулась.

– Как жаль, что я не могла пойти с тобой, – тоже шепотом сказала Царапка. – Но слишком опасно было – даже Ночной страж сумел бы понять, что перед ним возрожденный дух, ведь моя аура не была подобна ауре кошки, а условия вселения в новое тело не позволяли это скрыть.

– Стой! – вскрикнула я, сама еще не до конца понимая почему.

Подскочила, замерла, потом осознала! И, опустившись на траву, с замиранием сердца спросила:

– Анрис, а можно отличить возрожденный дух, если его вселить в тело по правилам, то есть с полным соблюдением ритуала?

Царапка задумчиво изогнула бровь, запустила когти в землю и ответила:

– Мм-м… домен, в котором я родилась, ДарХамен, слишком близко располагался к территориям независимых человеческих поселений… Так уж сложилось, что те человеческие княжества находились между владениями темных и светлых эльфов и среди людей жило множество полукровок. Красивых, сильных, наделенных зачатками магии. А в ДарХамене веками шли жестокие войны между высокими родами, и часто сильнейшие представители оказывались на смертном одре… И тогда приносился один из полукровок, и дух из умирающего тела переселялся в новое… В течение года аура полуэльфов подавлялась полностью, артефакты же обеспечивали передачу свойств крови, и эльф становился темным лордом за два-три года. И… именно артефакты рода обеспечивали полное подавление ауры полукровки. Так что если провести ритуал полностью и обеспечить родовым артефактом – подмену магическими способами не определить.

Я приуныла. Потом обдумала услышанное, и меня осенило:

– Так, подожди, а что, если в тело темного лорда вселить иной дух, но при этом артефакт будет принадлежать роду этого самого темного лорда. Что тогда?

Анрис нахмурилась. Легла на траву, начала поигрывать с травинками, в задумчивости не замечая, как острые когти их срезают, и также задумчиво Царапка произнесла:

– Никогда даже предположить не могла подобное, но… Но если в качестве предположения, то… аура будет целиком и полностью принадлежать телу темного лорда…

– А душа? – упорствовала я.

– Душа? Мм-м… душа… смотря кого… Дух должен обладать силой и энергетическим потенциалом, чтобы вселиться в столь сильное тело… Но, – Царапка посмотрела на меня, – даже если вселить дух в тело темного лорда, он не обретет полный контроль. Он станет вторым разумом. Особенно если имеются артефакты, обеспечивающие основные наследственные признаки – чистоту крови. Тогда только как второй разум либо…

– Либо? – Я забыла, как дышать.

– Кратковременная смерть… возможно… – Царапка улыбнулась и добавила: – Я никогда особо не интересовалась этим вопросом, маленькая, это запретные знания великих родов ДарХамена, но если для тебя это важно…

– Очень!

Легкий кивок и такое доброе:

– Хорошо, я найду полную информацию, думаю, лорд Эллохар согласится сопроводить меня в Миры Хаоса.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я, а потом неожиданно спросила: – Ты знакома с лордом Эллохаром?

– Оо-о, – Царапка рассмеялась, – сия одиозная личность известна любому в Мирах Хаоса! Все-таки великий…

– Да, я всегда великий, – лениво отозвался сам лорд Эллохар.

Змейка пискнула и мгновенно забралась на мою ладонь, дрожа от испуга, а я посмотрела на сверкающую дорожку и увидела стоящих неподалеку от нас директора Школы Искусства Смерти и лорда Тьера-старшего.

– Ваше величие неоспоримо, – любезно ответила леди Анрис.

Я же заметила, как ее увеличившиеся когти вспороли траву.

Решив не вдаваться в подробности, спросила у подошедших:

– А где Риан?

Ответил отец магистра, глядя на меня с загадочной улыбкой:

– Наверху, тебя ищет.

На какое-то мгновение появилась мысль бежать обратно, а потом я вспомнила, что он сумеет найти меня быстрее, чем я успею подняться по лестнице. И я, погладив змейку, осталась сидеть на траве. Но вот чего совсем не ожидала, так это испуганного взгляда этого создания, который змейка переводила с Эллохара на своего лорда и обратно.

– Унар, – негромко позвал Тьер-старший.

Жуткое создание выплыло как из-под земли, уставилось красными глазами на лорда.

– Объяснишь? – Тьер-старший кивнул на змейку, которая торопливо заползла ко мне в рукав.

Объяснять ничего не пришлось – вспыхнуло адово пламя и появился Риан. Бросил быстрый взгляд на Унара, затем улыбнулся мне, повернулся к отцу:

– Перенеси Лирран в вечный лес. Сейчас.

Лорд Тьер-старший кивнул и исчез во всполохах алого пламени. Магистр же скомандовал Эллохару:

– Возьми леди Анриссию, отправляйтесь немедленно.

Эллохар хмыкнул и произнес:

– Я бы предпочел Дэю.

Взгляд магистра потемнел, на лице проступили черные вены, и Риан слишком спокойно произнес:

– Мое терпение не безгранично, Эллохар.

Лорд скрестил длинные руки на груди, чуть подался вперед и громким шепотом произнес:

– Дэя, к твоему сведению, пришла к тем же выводам, что и ты. И в этой милой компании как раз только что обсуждала путешествие леди Анриссии в ДарХамен.

Где-то в ветвях запела иволга. Протяжно и нежно. Я вскинула голову, подставляя лицо солнечному свету и осторожным порывам ветра, зажмурилась и глубоко вдохнула – от пьянящего аромата каррисы чуть-чуть кружилась голова, а еще было так сладко и тепло… И хотелось чисто по-человечески обнять весь мир, прижаться к кому-нибудь или пробежаться по траве, намочив росой ноги… Весна… Чудесная, сладкая, полная радостных ожиданий – весне радуются люди и нелюди, гномы брачные союзы заключают, эльфы стараются дать жизнь именно весной, оборотни по весне приплод считают, драконы создают пары и мчатся к южным горам, чтобы вместе лететь сквозь облака. А вот вампиры, нежить и темные лорды весне не рады, им, несмотря на общее весеннее безумие, милее осень…

И что-то в этом есть!

– Риан, – я открыла глаза, поймала загадочно сверкнувший взгляд магистра, – но ведь все равно какие-то черты от вселившегося духа должны присутствовать. Тот же господин Дукт со всей родней перессорился, хотя для гномов это совершенно нетипично. А что, если…

Он понял, я видела это по взгляду, по морщинке, залегшей между бровями, понял и кивнул – об остальном можно было не говорить, Риан уже знал, в каком направлении двигаться.

А все же весна, и это так чудесно!

И тут змейка соскользнула по руке, погладив хвостиком на прощание, а Риан подошел и протянул руку, помогая встать сначала мне, затем Царапке.

Но вспыхнуло почему-то не ожидаемое мной алое, а синее пламя.

Когда всполохи огня угасли, теплые руки лорда-директора обняли мои плечи, видимо, чтобы не закричала от ужаса, а очень хотелось. В таком месте любому бы заорать захотелось!

– Ну? – недовольный голос Риана.

– А мне и здесь хорошо, – нагло ответил лорд Эллохар. – Свежо, ветерок приятный, компания, опять же, замечательная.

Я оторвала испуганный взгляд от просыпающегося кладбища, посреди которого мы оказались, от гробов, скрипящих открываемыми крышками, мертвяков, неестественно резкими движениями выбирающихся из них, и посмотрела на директора Школы Искусства Смерти. Эллохар был сама невинность и, одной рукой обнимая за плечи бледную Царапку, другой обвел демонстративным жестом окружающий мертвяковый пейзаж и радостно провозгласил:

– А ведь они тебе во внуки годятся, дорогая!

Леди Анрис передернуло.

– Милашки, правда? – продолжал издеваться Эллохар. – А уж как нам рады!

Тройка умертвий брала низкий старт…

– Естественно, рады, кости к костям, как говорится, – прошипела Царапка, – рыбак рыбака… и так далее. Ну так ступайте в радушные объятия соратников, лорд Эллохар!

– Злая вы, леди Анрис, – ничуть не обиделся магистр. – Злая и жестокая, а между прочим, среди них таки есть, есть ваши младшие родственнички.

– Ну что вы, любезный лорд Эллохар, о каких родственных связях может идти речь! Родство душ – это и есть истинная связь. Вот у них души нет, и вы сволочь бездушная, – парировала Анриссия.

Директор Школы Искусства Смерти оторвал взгляд от пробуждающегося пейзажа, направил его на злую Царапку и поинтересовался:

– Язвим?

– Нет, что вы, – леди Анрис улыбнулась, – просто сарказм.

И тут прозвучал вопрос магистра Тьера:

– Мне ваших общих родственников сейчас в Огненную Бездну сопроводить или подождать, пока вы со степенью родства определитесь?

Эллохар склонился к Царапке и доверительно, громким шепотом сообщил:

– А я все ждал, насколько хватит его терпения. Раньше он вспылил бы на первом нашем обмене любезностями, а сейчас – здесь Дэя.

Вспыхнуло синее пламя.

Каюсь, при перемещении я закрыла глаза и, повернувшись, прижалась к груди Риана. И как бы сильно ни ревел прожигающий пространство огонь, я слушала не его, я прислушивалась к мерному звуку бьющегося сердца лорда Риана Тьера, пряча даже от самой себя глупую счастливую улыбку. И когда его пальцы нежно погладили по щеке, я лишь прижалась сильнее, а он крепче обнял.

Едва всполохи угасли, нас оглушило воем ветра. Ветер был такой силы, что удержалась на ногах я исключительно благодаря поддержке лорда-директора, и глаза я не открывала, чувствуя, как песок бьется о кожу.

– Песчаная буря, – раздался крик Эллохара.

– Ставь заслон, – от Риана.

– В ДарХамене? Нет, Тьер, просто поверь, это будет глупо.

– Согласна, – отозвалась Царапка. – Прикройте Дэю плащом и постарайтесь не прибегать к магии – сейчас буря усиливается, на любую постороннюю магию может отреагировать смерчем.

– Высасывающим любую энергию, – добавил магистр Смерти. – Миры Хаоса, Тьер.

Риан не стал ничего отвечать ему, но в следующее мгновение меня просто подхватили на руки и понесли вперед. И я была очень благодарна ему за это – для меня, чистокровного человека, идти, утопая по щиколотку в песке, да еще и под натиском сбивающего с ног ветра, было бы очень непросто.

А потом ветер стих.

Нет, он выл и рычал, и завывал даже, но я больше его не ощущала и, осторожно открыв глаза, поняла, что мы теперь были под прикрытием черной полуразрушенной крепостной стены.

– Я дальше сама могу идти, – сообщила я лорду-директору.

Риан отреагировал нежной улыбкой, прижал сильнее, и мы продолжили путь вдоль черного сооружения.

Идти пришлось долго, но вела нас Царапка, а ей ни один из лордов не решился ничего сказать. И темная шла, не отрывая ладони от черных, спаянных чем-то серым камней, как вдруг ее когти озарились снопом искр. И леди Анрис остановилась, чтобы глухим голосом произнести:

– В замке полудемоны.

Риан мгновенно опустил меня на песок рядом с лордом Эллохаром, затем стремительно приблизился к Царапке, накрыв ладонью ее глаза. Его собственные вдруг стали огнем. В то же мгновение лорд Эллохар обнял меня за плечи, затем склонился и прошептал:

– Прости, прелесть моя, рисковать тобой я не намерен.

– Они отследят перемещение? – мгновенно спросил лорд-директор.

– Нет, аркан не был сформирован окончательно, – произнес магистр Смерти.

Синее пламя взметнулось, отрезая нас от Царапки и Риана, я дернулась, попыталась вырваться и вскрикнула:

– А как же они?

И насмешливый шепот:

– Они? Они решили прогуляться к Бездне. Точнее, Тьер решил, Анрис еще не поняла, что происходит.

Тьма накрыла, унося прочь!

Страшная, жуткая, неотвратимая тьма…

Я проснулась оттого, что плакала. Плакала навзрыд, захлебываясь криком. И пыталась вырваться, а меня продолжали держать нежно, бережно, но неотвратимо… Меня трясло, трясло всю, и начинало трясти все сильнее.

– Прекрати, – раздраженный голос лорда Эллохара.

– Вы не можете! – кричу сквозь рыдания, кричу изо всех сил. – Вы не можете их бросить!

Как больно! Как же мне больно… Я просто умираю, но почему-то все рвусь, рвусь прочь из этой тьмы. Она накрывает, обволакивает, пытается утянуть в безмятежное небытие, а я не могу, не могу провалиться в сон, не могу перестать думать о Риане и Царапке… Не могу!

Звук шагов, торопливый перестук каблучков, скрип открывшейся двери и тихий вопрос:

– Ты с ума сошел?! – Голос Благодати Никаноровны я узнала мгновенно.

– Присмотри за ней, – вместо ответа почти приказал директор Школы Искусства Смерти.

– Как ты здесь оказался?! – возмущенный крик.

– Какая разница! – рык Эллохара.

– Что происходит, Рэн?

И хриплый ответ:

– Мне следовало догадаться раньше, сестренка… Мне следовало догадаться раньше… – Судорожный вздох и произнесенное со стоном: – Это была ловушка.

О чем они? О чем они вообще говорят?! И я все карабкаюсь в черной мгле, безуспешно пытаясь выплыть, стараясь открыть глаза, стараясь сделать хоть что-то… Бездна или не Бездна, а я хочу быть рядом с Рианом! Даже сейчас! Я не могу без него, я…

– Тьер? – испуганно воскликнула Благодать Никаноровна.

– Вот видишь, какая ты догадливая. Я же не сразу понял… А должен был! С самого начала должен был!

– Рэн? – тихий стон.

– Да-да, – устало ответил магистр. – Схожу, прогуляюсь в Бездну… Давно не был, надо бы освежить воспоминания. Девочку береги, хорошо?

– Что на ней?

– Сонные чары.

– У нее истерика, Рэн, чары не помогли, она барахтается на грани сознания и… У нее действительно истерика.

– Мне от этого не легче, – огрызнулся магистр. – Присмотри за ней, Риш, мне нужно к Тьеру, сомневаюсь, что на этот раз он справится сам.

– Иди к деду! – прошипела ведьма.

– И что я ему скажу? – прорычал лорд Эллохар. – Не вмешивай деда, Риш, он Анриссии не обрадуется. Береги Дэю, прошу тебя.

Взревело пламя.

– Будь осторожен, – прошептала ведьма, хотя он ее уже не слышал.

А я, тихо всхлипывая, продолжала лежать, все так же не в силах открыть глаза и выбраться из тьмы, которая все тянула в сон. Звук шагов, прохладная ладонь накрыла мой лоб, и, тяжело вздохнув, ведьма с грустью сказала:

– Что же мне с тобой делать, маленькая?

– Там Риан, – простонала я. – И Царапка, и…

– И Рэн уже тоже там. – Благодать Никаноровна погладила меня по волосам. – А там, это где?

– ДарХамен, – говорить было очень сложно.

– Уже весело.

– В замке… – Я запнулась, в каком замке, я не знала.

– Каком? – напряженный вопрос.

– Разрушенном. – Я всхлипнула. – Я не знаю, в каком именно.

– Так ДарХамен весь в руинах после восстания, – тяжелый вздох. – И я помочь не смогу, мне, чтобы облететь весь домен, часов девять потребуется. Отправить сообщение деду? Нет, Эллохар прав, время будет упущено… Нам остается только ждать, Дэя. Сейчас мы ничего сделать не можем, в любом случае, если Рэн пострадает, дед узнает об этом первым.

– А если Риан? – тихо спросила я.

В ответ тишина. И сразу все ясно – Риану не поможет никто. Ни Риану, ни Царапке… Они могут погибнуть, просто погибнуть. А я в это время буду оставаться здесь, в безопасности и под присмотром ведьмы. Зачем мне эта безопасность?!

– Ты полежи пока, я успокаивающее зелье возьму, а то тебя трясет же всю. Полежи, маленькая, я сейчас.

Ведьма встала и вышла из комнаты, а я… Сейчас я хотела только одного – попасть к Риану! Что бы ни случилось и что бы меня там ни ждало, я должна быть рядом с ним. Я хочу быть рядом с ним, и никакая безопасность мне без него не нужна. Без него мне вообще ничего не нужно, как ни страшно признаться в этом даже самой себе. И пальцы забрались под рукав, нащупывая нитяной амулет, сжимая узелок…

Проваливаясь в пустоту, я с ужасом думала лишь об одном: как снять сонные чары?!

Лучше всего от сна помогает ледяная вода!

Именно в нее я и свалилась с немалой высоты, потому как пребольно ударилась. Сделав рывок вверх, к свету, я уже была в состоянии и открыть глаза, и полностью себя контролировать.

Хуже другое: едва я оказалась на поверхности, осознала страшное – я находилась в огромном океане! Одна! И сколько бы я ни оглядывалась, повсюду была вода, вода и только вода…

– О Бездна! – сорванный от рыданий голос звучал так глухо. – О… Бездна!

И я в ужасе поняла, что произошло! Миры Хаоса отреагировали на магию ведьм по-своему, занеся меня Бездна ведает куда!

«Тихо, Дэя, тихо, – начала я уговаривать саму себя, стараясь удержаться на плаву, что было непросто, учитывая намокшее и тянувшее меня вниз платье. – О Бездна!»

Уговаривай себя или не уговаривай, но что-то делать нужно! Ледяная вода промораживала насквозь, недвусмысленно намекая на хрупкость и беззащитность человеческой жизни, а еще мне все чудилось, что оттуда, из темной воды, ко мне плывут чудовищные рыбы… Как же страшно и жутко и… кажется, что Бездна подбирается все ближе…

– Мама, – простонала я, нащупывая узелок, и при этом стараясь удержаться на плаву.

Но я сжимала раз, второй, третий – и ничего… Совсем ничего. И становится все холоднее, совсем как тогда, когда мы с лордом Эллохаром стояли на скалистом острове…

– Эа! – закричала вдруг я, приняв решение прежде, чем даже осознала его. – Эа, это же Миры Хаоса, ты должен быть здесь! Эа!