Урок пятый: Как не запутаться в древних клятвах

Я подышала приоткрытым ртом, потому что пекло неимоверно, и ехидно ответила:

– Отличная попытка, лорд Тьер, а вот с собеседником промашка. Риан вам обязательно все расскажет. Сам. Тогда, когда будете готовы вы оба: он – рассказать, вы – выслушать.

Несколько мгновений отец лорда-директора в полном изумлении смотрел на меня, а затем весело расхохотался, проговаривая сквозь смех:

– Ну, Дэя, не ожидал!

Я смущенно улыбнулась и потянулась к блюду с черной, сладкой и свежесорванной каррисой. Одна проблема – вкус ягоды почему-то четко ассоциировался с магистром…

– И все же, – отсмеявшись, вернулся к разговору лорд Тьер. – Риан не мог принять отказа. Просто не мог. Я знаю себя, а мой сын не слабее.

Пожав плечами, я промолчала.

– Так не пойдет. – Лорд Тьер с хитрым прищуром смотрел на меня. – Кстати, будешь вино? У меня есть поразительное белое…

– Нет! – слишком поспешно ответила я.

Прищур утратил веселье и стал каким-то подозрительным.

– Пила вино с Эллохаром? – мгновенно догадался отец Риана.

– Ваша супруга почему-то тоже задала мне этот вопрос, – мило улыбнувшись, ответила я.

– А-а, так ты уже знаешь эту историю? – Лорд Тьер усмехнулся. – Да, неприятная ситуация была.

Молчу, хотя очень любопытно было бы услышать, и, к счастью для моего любопытства, лорд продолжил:

– Главное ведь, как – Эллохар, пожри его Бездна, сам пьет преспокойно, амулеты молчат, дух-хранитель не шелохнулся, пьется гадость эта, как чистейший нектар… А вот последствия!

Не удержавшись, я осторожно поинтересовалась:

– А что за ситуация?

– Мм-м? – Он отвлекся от бокала, усмехнулся и к моей радости начал рассказ: – Когда Риан после Академии Темного Искусства выразил желание поступить в Школу Искусства Смерти, мы не возражали. Сын и наследник не хочет жениться, а предпочитает повысить качество образования? Ну так отлично, мы согласились не задумываясь, а зря. Первыми тревожными колокольчиками прозвучало желание Риана провести каникулы не дома, а в Мирах Хаоса… Молодой лорд желает развлечься? Мы снова не возражали. Вот только вернулся он уже другим.

У меня дыхание перехватило, а лорд Тьер молчал и выжидательно смотрел на меня.

– Каким другим? – спросила я.

Ответил мне лорд Тьер… но не тот.

– Самостоятельным, – прозвучало от двери в лабораторию, – независимым и способным принять решение, не дожидаясь авторитетного родительского мнения.

Тьер-старший хмыкнул и высказал свою версию:

– Упрямым, движущимся к цели несмотря ни на что и откровенно посылающим в Бездну собственно родительское мнение.

Риан, явившийся в традиционной придворной тунике, прошел, остановился перед столом, бросил быстрый взгляд на меня, но я была слишком зла, чтобы хоть как-то на это отреагировать. К тому же меня интересовал разговор с лордом Тьером-старшим.

– И что произошло дальше?

– Дальше? – Отец весело посмотрел на сына. – Дальше Риан бросил карьеру в императорской гвардии и на шесть лет ушел в орден Бессмертных.

Магистр промолчал, с некоторой насмешкой глядя на родителя. Видимо, та история так и осталась камнем преткновения в этой семье.

– А при чем здесь вино? – Все же было крайне любопытно.

– Вино? – Тьер-старший тяжело вздохнул. – Так этот лысый гоблин, я про Эллохара, когда узнал, что мы блокировали Риана в Лангреде, запретив ему вступление в орден Бессмертных, явился со своим… вином!

Из-под ресниц кинула взор на магистра, тот смотрел на отца и загадочно улыбался, а вот лорду Тьеру-старшему весело не было, он гневно продолжил:

– Ты понимаешь, в чем суть, Дэя, вроде сидишь с этой белобрысой… с этим, в общем… он тебе кивает, вопросы умные задает… А потом узнаешь, что успел выдать все коды от охранных заклятий и родной сын уже вне пределов досягаемости. А этот – улыбается!

С тяжелым вздохом лорд-директор устало произнес:

– Даже не сомневался, что ты обязательно поведаешь именно эту историю моей… – взгляд на меня, – совсем не невесте.

Я вернулась к поеданию каррисы.

– Сын, она хуже твоей матери, – вдруг заявил лорд Тьер-старший. – Тангирра к моменту, как я взялся налаживать отношения, уже пресытилась личной свободой, а Дэя только-только вкус жизни ощущать начала. Как тебе карриса, деточка?

Карриса в горло больше не лезла. Хмуро взглянув на отца Риана, я все же рискнула высказаться:

– Не особо приятно, когда тебя в твоем же присутствии обсуждают.

– Ну, – лорд развел руками, – бывает, прости старика.

– Прощаю, – нехотя сказала я.

Рассмеявшись, лорд Тьер заметил:

– Это зря, Дэя, в наших кругах прощать кого бы то ни было не принято, наследие времен Хаоса, знаешь ли.

У меня вдруг сердце замерло… Остановилось, а после забилось втрое быстрее… Как нити, как звенья цепи, как осознание… Наследие Хаоса! И перед глазами словно вспыхивали картинки:

…Темная эльфийка – Связующее проклятие.

…Кронпринцесса – ненависть к магистру, и о проклятиях она знала, об обоих – Связующем и Страсти.

…Артефакты – пробудившиеся и цепью, казалось бы, случайных событий ворвавшиеся в мою жизнь.

Но кто-то же их все выкрал! Кто-то, кто знал, зачем они понадобятся! И пластину с описанием ритуала тоже выкрал! И вот…

– Лорд Тьер, у меня вопрос. – Он кивнул, я продолжила: – Что за история с похищением артефактов рода Тьер?

И тут я заметила разом скривившиеся у обоих магов лица. Причем явно оба не хотели об этом говорить. Ну и ладно, я ко второму вопросу перешла:

– Хорошо, допустим, мы не будем обсуждать, кто и зачем их выкрал из Лангреда, который вы считаете неприступным. – Две пары черных глаз очень недобро сверкнули, но я еще вопрос не задала, так что продолжила: – Мне непонятно, кто и зачем выкрал их из императорской сокровищницы?

Я очень-очень ждала ответа, и, кажется, даже Тьер-старший собирался ответить, но случилось нечто непредвиденное.

– Лорд Даррэн Эллохар, – произнес чей-то неживой голос.

Тьеры переглянулись, магистр мрачно произнес: «Впусти», его отец хмуро сказал:

– Твоя мать редко ошибается в лордах, Риан, и мне кажется, стоит прислушаться к ее мнению в данной ситуации.

Усмехнувшись, лорд-директор насмешливо произнес:

– Хорошо, выслушаю, какие результаты дал первичный допрос морской ведьмы, вне стен Лангреда.

– Мм-м, так давно не видел эту рожу белобрысую, – радушно протянул Тьер-старший и, повысив голос: – Допуск на нижний уровень.

Вспыхнуло синее пламя.

Магистр Эллохар появился на пороге лаборатории и несколько мгновений привыкал к царившему здесь полумраку, затем грациозно обернулся к нам и воскликнул:

– Лорд Тьер, как же я рад вас видеть! – Не знаю, чего в этом восклицании было больше – сарказма или ехидства. – Стареем, уважаемый? Вы меня на подходе к замку с минуту продержали.

– Лорд Эллохар, друг мой! – Вот в заявлении Тьера-старшего сразу все было ясно – просто издевается. – Да какие наши годы! Ты-то почему тормознул на подлете? Осторожничать начинаем, да, Эллохар? Стареешь, друг.

Магистр удержал улыбочку и тоже, явно издеваясь:

– Всегда любил умных, внимательных, а главное – достойных собеседников… Да что мы все обо мне?! Ты-то как, Тьер? Выглядишь уже не очень, но для старика пойдет. Как жизнь, как здоровьице?

– Здоровее некуда, – едва сдерживая смех, ответил отец Риана. – А вот ты, умный, внимательный и достойный мой собеседник, поговаривают, спиваться начал…

И я отчетливо увидела, как сужаются черные глаза Тьера-старшего, но мне и так было ясно, что определенный намек в высказывании присутствовал. И он развил тему:

– А пить, говорят, предпочитаешь в Мирах Хаоса… Жаль, компанию выбираешь… неподходящую.

Намек обрел полную ясность.

И не знаю, как магистр Эллохар, а я обсуждения этой темы совсем не хотела.

– Так огневодка только в Мирах Хаоса есть, лорд Тьер, – старательно улыбаюсь. – А, как известно, это любимый напиток лордов Темной империи.

– Да‑а‑а? – Тьер-старший направил взгляд чуть прищуренных глаз на меня. – А еще поговаривают, с недавних пор в Мирах Хаоса стали появляться… дроу, причем в сопровождении.

Я побледнела, но решила, что молчать в этой ситуации глупо.

– А также поговаривают, что вмешиваться в чужие дела не стоит, – намекнула я.

Но Тьер-старший отступать не собирался:

– Полагаешь, это не мое дело?

– Именно так, – подтвердила я.

И вот теперь мы сидели и смотрели друг на друга, и лорд Тьер явно не желал отступать, а я всеми силами не хотела конфликта, потому что буквально сегодня Эллохар рисковал, спасая лорда-директора, а это поступок друга. Настоящего. И становиться между их дружбой я не имею никакого права. Я себе просто этого не прощу.

В этот момент прозвучал заданный недобрым тоном вопрос Риана:

– Что происходит?

Этого я, к сожалению, ожидала, не ожидала слов Тьера-старшего:

– А происходит, сын, следующее – твой «лучший друг» прикладывает все усилия, чтобы отбить у тебя твою любимую «совсем не невесту». И сдается мне, что на усилиях твой «дружище» не остановится.

Тишина, установившаяся в лаборатории, вдруг стала угрожающей. А я, тихо простонав, не сдержавшись, спросила у Тьера-старшего:

– Зачем?

Удивленно вскинув бровь, тот переспросил:

– Что «зачем», Дэя?

– Зачем вы это делаете, лорд Тьер? – Я чувствовала, что начинаю просто злиться.

Но и отец Риана отреагировал весьма раздраженно:

– Потому что я могу допустить многое, но не обман моего сына за его спиной, и кем – теми двумя, что пользуются его безграничным доверием!

Я не знаю, как на это реагировал Риан, я продолжала смотреть на Тьера-старшего, ему и высказала:

– Обман?! О каком обмане идет речь? А вам не приходило в голову, что я просто не желала доводить ситуацию до конфликта? Да, мне не понравилось поведение магистра Эллохара, и он об этом знает, как и о том, что я никогда не отвечу взаимностью. На этом все. Ничего не было и не будет.

Во взгляде лорда Тьера-старшего промелькнуло что-то странное, а затем он с грустью произнес:

– Это ты так считаешь, Дэя, я, в отличие от тебя, прожил значительно более долгую жизнь, и поверь, лорды Темной империи ценят две вещи – свое удовольствие и свои чувства. От чувств не отказываются. И тут уже не важно, кто соперник – друг или враг.

– Сказал тот самый лорд, что увел невесту не только у лучшего друга, но также у собственного императора, – с ленцой вставил магистр Эллохар.

После чего совершенно спокойно прошел и уселся за стол с видом абсолютно честного мага, которому и скрывать-то нечего. А затем, сложив руки на груди, преспокойно и даже нагло посмотрел на Риана и произнес:

– Да, я влюбился в Дэю. Сознаюсь, виновен в данном преступлении. Ты, кстати, сам в нее влюбился, так что понять меня вполне способен.

– Да, но он был первым, – возразил Тьер-старший.

– А я вообще раньше родился, так что кто был первым, еще разобраться нужно.

И отец Риана сорвался:

– Нет, совесть, конечно, не приоритет в Темной империи, но чтобы настолько!

– Миры Хаоса – мой дом родной, тебе ли не знать, – парировал Эллохар и тут же нанес удар: – А по сравнению с тобой я вообще невинный младенец, знаешь ли.

– Тангирра меня полюбила! – теряя терпение, рыкнул Тьер-старший.

– Это ты когда понял? Когда она при всем дворе тебя убить попыталась или когда уволок ее за пару минут до свадьбы с собственным другом, кстати, тем самым, с которым вы вместе росли? А может, осознание пришло в момент, когда стукнуло два месяца с момента ее заточения в Лангреде? Слушай, Тьер, так и я могу с чистой совестью утверждать, что Дэя меня «полюбит»… в ближайшем обозримом будущем.

Тьер-старший сидел с каменным лицом и полным ненависти взглядом смотрел на Эллохара. Тот усмехнулся и с грустью, уже без сарказма, ответил:

– Дружба не так важна, когда речь заходит о любви. Настоящий друг – только часть сердца, любимая – его большая половина. Так что единственный приоритет в подобной ситуации – решение возлюбленной. Мне искренне жаль, что оно оказалось не в мою пользу. Мне бесконечно больно это осознавать. К сожалению, Дэя не Тангирра, и похищением я бы ничего не добился. Тебе с Тангиррой повезло, Тьер, и я завидую, правда. Мне не повезло, я проиграл… Еще вопросы?

Тишина.

А вот у меня вопрос имелся, даже несколько:

– Так что там с допросом морской ведьмы? Вы выяснили, кто тот самый проклятийник, кто наложил проклятие Сагдарат и «Живая Смерть»? Это должен был быть очень сильный проклятийник, ведь так?

Нелегко было говорить, словно я ничего только что не слышала, но и другого выхода просто не было.

У магистра Смерти после моих слов был странный вид, нечто среднее между удивлением и полнейшим изумлением, однако он сначала кивнул, затем, не отрывая глаз от меня, медленно и чуть растягивая слова, ответил:

– Проклятийник действительно использовался, по словам ведьмы, это был маг из Третьего королевства, но имени Инригана пока не назвала… Пока не назвала. Риате, ты меня пугаешь.

– Умолчу о собственных страхах, – несколько нервно ответила я и вернулась к прежней теме разговора. – Ведьма еще что-нибудь рассказала?

Краем глаза заметила, что Риан сел рядом со мной и теперь просто сидел, раздраженно постукивая по столу.

– Больше ничего, – ответил Эллохар. – Ты сомневаешься в ее искренности, Дэя?

Я оглянулась на лорда-директора и, вновь уделив внимание лорду Эллохару, подумав, сказала:

– Поверьте, это не мог быть маг из Третьего королевства, проклятие Сагдарат требует вливания собственной энергии в запредельном количестве, Белой магии подобное не под силу. Да и темным магам наложить данное проклятие невозможно, только лордам Темной империи либо лордам Хаоса. К тому же я сомневаюсь, чтобы человеческим магам было известно проклятие Сагдарат.

В лаборатории вновь стало весьма тихо, после чего Риан задумчиво произнес:

– И это возвращает нас к счетам в императорском банке.

– И роду Алсэр, – добавил лорд Эллохар.

– Их предательство возможно лишь в одном случае – если Алсэр способны подавить Сагдарат, – протянул лорд Тьер-старший.

А я вновь задумалась. Почему-то мне казалось, что выводы лордов не верны или верны, но не совсем. И мне не хватало Юрао – с ним как-то думалось проще, да и высказывать предположения было легче. Но я все равно решилась спросить:

– А доступ к банковским счетам семьи Алсэр мы можем получить?

– Смысл? – отозвался Эллохар.

– Вы не гном, – ответила я и невольно улыбнулась.

– Завтра проверим. – Риан осторожно коснулся моего подбородка, заставив посмотреть на себя, и поинтересовался: – Есть подозрения?

Есть, но чувствую, как тону в его черных глазах. Тону, несмотря на злость собственно на магистра же, несмотря на то, что единственное желание – вырваться отсюда… А все равно сердце замирает от одного взгляда – вот такого, загадочно мерцающего…

Но и еще раз но…

– Есть детали, небольшие несоответствия, – призналась я и, дернув головой, избавилась от его прикосновения. – Что касается лорда Алсэр, проверить будет несложно – достаточно использовать любое проклятие десятого уровня.

– Мм-м… – магистр нахмурился, – то есть ты не уверена в их причастности?

– Не то чтобы не уверена… – Нет, ну одно дело – говорить все при Юрао, другое – в этой непростой компании.

Вспыхнуло адово пламя.

Вокруг меня вспыхнуло, а затем заревело.

Когда всполохи угасли, я оказалась сидящей в высоком и очень мягком кресле у окна, напротив точно в таком же расположился Риан со стопкой листов, исписанных моим почерком. Оглядевшись, увидела ровные полочки книг во всю стену, письменный стол…

– Мы здесь одни, – почему-то пояснил магистр. – И теперь, когда мы одни, я хотел бы услышать… – Пауза. – Нет, то, что я хотел бы услышать, ты расскажешь мне потом, сейчас о деле. – Оторвав взгляд от бумаг, Риан пристально посмотрел на меня. – Итак, твои мысли по данному делу. Все. Любые, которые только придут в голову.

Я молчала, несколько не готовая к подобному повороту событий. Риан тяжело вздохнул, подался вперед и злым тихим голосом произнес:

– У меня ощущение, что разгадка перед самым носом, Дэя. Но я не вижу. Думаю об этом постоянно и не вижу. Кто-то слишком хорошо знает меня… Да что там меня, этот кто-то, вероятно, слишком долго был в системе и прекрасно осведомлен как о тактике императорских гончих, так и о моих способностях. – Он сглотнул и, откинувшись на спинку кресла, продолжил: – Только что был у императора – дядя весьма недоволен произошедшим у морских ведьм.

– Почему? – тихо спросила я.

– Я себя выдал. – Риан усмехнулся. – По мнению императора, следовало позволить принести паломников в жертву и отследить линии силы. И в данной ситуации он прав.

Вот тут я была не согласна:

– Но как же живые люди?

Скептическая усмешка и слова, в которые сам магистр ничуть не верил:

– Они не граждане империи, так что их благополучие не относится к задачам лорда Темной империи.

Официальная политика действительно такова, что ценятся только жизни граждан.

– И все же… – Я решительно нагнулась, расстегнула сапожки и устроилась на кресле с ногами. – Если бы вы, магистр, позволили случиться жертвоприношению, кто-то, весьма против империи настроенный, получил бы прилив магической энергии. Это первое. И второе – вы не позволили пробудиться магам, которые явно относятся к врагам Темной империи.

Риан с самого начала этой речи смотрел на меня и улыбался.

– Но я права. – Я не сомневалась в этом ни одного мгновения. – Используя простейшую метафору, можно сказать, что лучше уничтожить клинок до того, как его бросят, чем увидеть труп, в чью грудь клинок вошел по рукоять.

– Жаль, не взял тебя на аудиенцию, – все так же улыбаясь, произнес лорд-директор.

Пришлось признаться:

– Там бы я стояла молча.

– Я понял, – внимательный взгляд мерцающих глаз. – Так что у нас с предположениями?

Потянувшись, отобрала у него несколько чистых листов, ручку лорд-директор протянул сам, и я начала, записывая, проговаривать:

– Первое – в деле с убийствами девушек и покушением на вас была замешана темная эльфийка, так?

– Мм-м, да.

– И вот странность: гнома-кожевника Рутта, у которого хранилась пластина с описанием ритуала и который был, вероятно, причастен к краже артефактов из императорской сокровищницы, убили очень интересным оружием – соргом.

– Ритуальный клинок дроу, – задумчиво проговорил Риан.

– Именно, – подтвердила я. – Таким образом, мы можем предположить, что в заговоре участвует кто-либо из представителей темных эльфов. Здесь связка: артефакт – темные эльфы. Идем далее – нападение Заклинателей на станцию в Загребе, и всё в попытке украсть артефакт. То есть здесь связь артефакт – скаэны.

– Дальше? – Риан снова смотрел на меня с улыбкой, но было в ней что-то… восторженное.

– Нет, стоп. – Я призадумалась. – Первый артефакт, подаренный Арсио Нкером…

– Они были наняты драконом. – Магистр чуть нахмурился. – Связка дракон – артефакт.

– Далее морская ведьма, – напомнила я, – а также проклятийник – человек. Но за всеми ними…

– Умная гениальная сволочь, – Риан кивнул, – с тягой к весьма простым решениям.

– Что несвойственно темным лордам.

Мы замолчали, глядя друг на друга.

– И у меня такое ощущение, что это женщина, – вдруг сказала я.

– Почему? – Риан наклонил голову к левому плечу.

– Не знаю…

– Знаешь, – в проницательности лорду Тьеру отказать было нельзя, – но не хочешь говорить, да?

Наверное, он был прав, впрочем:

– Возможно, я покажусь вам глупой, но… Что известно о супруге мага Селиуса?

Риан чуть прищурил глаза, видимо, вспоминая, о ком я, и ответил:

– Узнáю. – А после все же спросил: – Но почему столь неожиданное предположение?

Я рассказала:

– Счастливчик… то есть лорд Наавир…

– Я понял, ты о драконе блохастом. – Риан улыбнулся.

– Да. – Я тоже с трудом сдержала улыбку. – Так вот, увидев мага Селиуса, Счастливчик сообщил, что это Селиус, глава ордена Темного Огня, который, когда их схватили, убил свою жену. Сжег сам на глазах Черных всадников. Так вот, а она была морской ведьмой.

Лорд-директор пристально смотрел на меня, задумчиво постукивая пальцами по подлокотнику кресла. Через некоторое время произнес:

– Если это была она.

– В смысле? – не поняла я.

– Артефакт метаморфов, тот самый, что ты стянула с руки кронпринцессы, когда-то принадлежал главе ордена Темного Огня… – Пауза и задумчивое: – Ну, вот и первая зацепка.

Я улыбнулась и уже хотела развить тему, как Риан задал неожиданный вопрос:

– Почему ты не рассказала об Эллохаре?!

Взглянув на лорда Риана Тьера в черной тунике с золотым поясом, так сильно подчеркивающей ту тьму, что сейчас клубилась в его глазах, я вздрогнула и промолчала.

– Просто ответь, – произнес лорд-директор. – Ты только что свободно говорила со мной, почему сейчас молчишь?

– Я не хочу разрушать вашу дружбу, – чуть слышно ответила я.

– Дэя, ты непоследовательна, – насмешливо-ироничный тон, – разрушить всю мою жизнь своим отказом ты не боишься, а повредить столь эфемерному понятию, как «дружба», опасаешься. Где логика, родная?

Я подтянула колени к подбородку, обняла руками и… не могла заставить себя взглянуть на магистра. Как и дать ответ, которого у меня не было.

– Дэя, – протянул Риан, – я могу снова побыть твоим экзаменатором, хочешь? – Пауза и коварное: – И тогда мы выясним, почему юная адептка в последнюю зимнюю ночь, четко и уверенно проговаривая каждое слово, сказала: «Я не хочу так жить». Дэя, я дословно повторил, ничего не напутал?

Чувствую, как глаза жгут слезы, и понимаю, что сдержаться уже не смогу…

– Знаешь, почему я поверил? – продолжил Риан. – Потому что всегда это знал.

Я вскинула голову и недоверчиво посмотрела на него сквозь слезы. Но магистр не лгал и в ответ на мой взгляд лишь с грустью усмехнулся.

– Мы верим лишь в то, с чем где-то в глубине души полностью согласны, любимая. – Улыбка становится почти печальной. – В глубине души я тоже не хочу так жить. Хочу свободы, причем свободы от государственных обязательств в первую очередь. И потому твое стремление к свободе мне понятно, но… – Пауза, в течение которой лорд-директор пристально смотрел на меня, затем продолжил: – Но это та свобода, цену за которую я не готов платить и не буду готов никогда – слишком отчетливо понимаю, что от меня зависит благосостояние моей империи и моих близких. И я искренне надеялся, что ты никогда не захочешь свободы от меня, потому что любишь… Ошибся. Желая получить свободу, ты усомнилась даже в собственных чувствах.

Резко выдохнув, Риан продолжил зло и раздраженно:

– Я сделал все, чтобы привязать тебя к себе. Абсолютно все. Где-то играя на твоих чувствах, где-то потворствуя твоей гордости. Я был готов на многое, лишь бы ты была рядом. И мне казалось, что я победил, но… Но каждый раз, едва я показывал тебе свою истинную сущность, ты замыкалась. Я очень страшный, Дэя?

И я выдохнула:

– Да…

Мерцание в черных глазах медленно гасло, превращая взгляд лорда Тьера в непроницаемую Бездну. Так медленно и так жутко… А я не знала, что ему сказать, у меня было ощущение, что в этот миг я умираю вместе с ним…

Слова сорвались сами:

– Я просто не могла так больше. Ты дал мне уверенность в себе, уверенность в завтрашнем дне, веру в себя и надежду на будущее… – Слезы душили, но я все равно решила продолжить. – У меня ничего не было, Риан… Ничего, кроме цели и упорства в ее достижении… Я разрывалась между работой, учебой и собственным уважением, а впереди в лучшем случае, в самом лучшем случае, была лишь унылая жизнь клерка на скудном государственном пособии… И вот появился ты. – Я смахнула слезы, взглянула на него и заставила себя говорить дальше: – Ты дал мне возможность почувствовать себя кем-то, кем-то значимым и важным. Кем-то, чье мнение важно, и его хотят услышать… Меня ведь никто никогда не слушал, Риан. Это ты, стоит начать говорить – и все вокруг замолкают, а меня всегда учили: «Молчи, Дэя». Всегда. Даже в собственной семье я была обязана молча слушать старших – мое мнение никого не интересовало. Да меня просто не слушали, даже если я и начинала говорить… Но вот все изменилось. Изменилось благодаря тебе. Ты дал мне возможность строить планы, делать что-то важное, быть услышанной, наконец… А потом ты же попытался все это отнять, Риан!

Он промолчал, но я уже молчать не могла:

– Зачем ты научил ценить себя, если в итоге ни мое мнение, ни мои желания для тебя ничего не значат?! И я знаю, что ты очень страшный, я всегда это знала, Риан, но я боюсь не тебя, я до крика боюсь того, что ты отберешь у меня крылья, которые дал сам…

Он вновь промолчал.

Я, чувствуя, как едва сдерживаемые рыдания сотрясают, тихо простонала: