Урок пятый: Как не запутаться в древних клятвах

– И вот как это называется? – спросила я у извазюканного в грязи артефакта, присаживаясь и протягивая к нему ладонь. – Я же расторгла помолвку. А вы… И с кем я разговариваю?

Браслет, не обращая внимания на мои терзания, деловито подкатился, закатился на подставленную ладонь, проигнорировал мое желание его вытереть и, скользнув под рукав на запястье, с чувством выполненного долга там и захлопнулся. Грязный, скользкий и холодный – приятного мало. С тяжелым вздохом я оттянула рукав, подхватила подол платья, тоже грязного уже и холодного, и начала осторожно вытирать браслет. Расстегнуть даже не пыталась – слишком свежи были воспоминания о том самом медальоне «Эмма», который змеей заполз на меня, а после не пожелал сниматься.

Но артефакт артефактом, а мне следовало выбираться.

И вариантов было два – вернуться по тому же пути, откуда пришла, а он тут, похоже, был единственным, либо попробовать выплыть. Плавала я хорошо – детство с русалками, приплывающими к нам летом, тому поспособствовало, так что эта мысль мне нравилась. Не нравилась другая – я не была уверена, что в море, а тем более у выхода из грота, плавают исключительно мирные существа. В результате я решила вернуться через тот спиралевидный выход, а уж если не получится, попробовать выплыть в море.

Но стоило вернуться к подземному ходу, как я увидела почти невероятное… Вполне ожидаемо было обнаружить в водных пузырях морских рыб и животных, но я стояла и смотрела на два пузыря не с синей морской водой, а с чуть зеленоватой и явно пресной, в которых, свернувшись, лежали дети… человеческие дети.

И вот это мне уже совсем не понравилось.

По переходу я бежала очень быстро и, когда добежала до стены, даже не сразу поняла, почему та вдруг начала отъезжать в сторону, открывая проход, – потом сообразила: видимо, механизм открывался сам, едва кто-нибудь подходил к стене. Правда, почему в первый раз не открылся, оставалось для меня загадкой.

И не успели мои глаза привыкнуть к свету, как сильные руки сжали в не менее сильном объятии. Одно малоприятное «но»:

– Магистр Эллохар, в первый раз не вышло, решили придушить меня при втором удобном случае?

Директор Школы Искусства Смерти отступил, я, даже не глядя на него, прошла в храм. Риана там не было.

– А где магистр? – растерянно спросила я, обернувшись к лорду Эллохару.

– Тьер? – Лорд странно на меня смотрел. – Взял верховную и пошел за тобой. Скорее всего, сейчас догонит.

Я обернулась и посмотрела в черноту прохода. И вскоре там действительно показался свет от горящего факела, затем дрожащая, уже совершенно седая ведьма, а после…

– Артефакт? – с ходу догадался магистр.

Молча закатала рукав, показала довольно поблескивающий браслет. Суровый лорд Тьер вдруг улыбнулся. И было в этой улыбке что-то загадочно-коварное, какая-то очередная тайна, которую мне не собирались рассказывать.

– В чем дело? – не скрывая подозрительности, спросила я.

Магистр подтолкнул ведьму вперед, видимо, не доверяя ей и стараясь держать на виду, и, едва она прошла, подошел ко мне. Сильная рука обвила талию, и, склонившись, Риан выдохнул:

– У нас будет до‑о-олгое плавание, родная. – И не успела я и слова в ответ сказать, как магистр добавил: – Мне нужна схема использованных проклятий. Всех. Справишься?

С некоторым удивлением кивнула.

– Бумага? – последовал вопрос.

Я снова кивнула.

– И переоденешься. – Не просьба, а фактически приказ.

Да, лорд Риан Тьер оказался не только суровым директором. Спустя час я, уже в темно-синем выданном мне ведьмами платье, сидела и старательно вычерчивала схемы на стопке белых листов. Две младшие морские ведьмы занимались расшифровкой тех схем, которые были знакомы им. А перенесенные матросами с нашего корабля люди пробуждались Эллохаром уже на пристани и отправлялись восвояси вместе с приведенными сегодня на остров девушками. Причем всеми – лорд Тьер запретил проводить посвящение, произнеся ледяным тоном: «Для начала наведите порядок на острове». Ведьмы, уже лишенные верховной, возражать не решились. Нет, будь у них возможность колдовать, так просто не сдались бы, но в том-то и суть – в храме любая магия становилась смертельно опасна.

Когда я уже почти закончила, Риан и лорд Эллохар вернулись ко мне. Магистр Тьер подошел, несколько минут понаблюдал за моей работой, кивнул и вернулся к директору Школы Искусства Смерти, подошедшему к связанной у ритуального бассейна Инригане. Верховная ведьма сидела, опустив уже полностью седую голову, безучастная к происходящему.

– Тьер, давай ее ко мне. – Предложение магистра Смерти, несмотря на кажущуюся веселость, прозвучало угрожающе.

– Мне ее допросить нужно, а не пытать, – спокойно ответил Риан.

– В чем разница? – поинтересовался Эллохар.

– Мертвая она тебе ничего не скажет, мне – все, – голос хриплый и злой.

Иногда невольно забываю, что передо мной сам великий лорд Тьер и ужасающий лорд Эллохар, но стоит услышать такое – и накрывает осознанием.

– Странно, – вдруг прошептала одна из ведьмочек, – символ смерти в ритуале возрождения…

Я вскинула голову и вгляделась в символ, который одна ведьма показывала другой.

– Да, – согласилась вторая, – не логично.

Приподнялась, перегнувшись через стол, и спросила:

– Где?

Первая ведьма указала синим ногтем на знак. Это был круг с изображением символа жизни.

– Жизнь, – уверенно сказала я.

– Нет, – возразила первая ведьма с чуть вздернутым носиком. – Это не символика Хаоса, это руны. Наши древние руны. И этот знак – смерть.

И тогда меня потрясла страшная догадка – а что, если я неверно отобразила символ?! Просто увидела, соотнесла с уже знакомым и скопировала неверно! Руки дрогнули – ошибаться я права не имела, значит, нужно перепроверить. Все перепроверить.

И я отложила двадцать уже исчерченных листов в сторону и взяла новую стопку. Правда, оставался еще момент:

– А у вас есть графическое изображение рун?

Вторая ведьмочка поднялась, а когда вернулась, принесла огромную, местами заплесневелую темно-зеленую книгу.

– Древние, – ведьмочка села за стол, раскрыла книгу, пролистала. – Вот, смотри.

Развернув талмуд, всмотрелась в изображение. И пошатнулась! Потому что символы, которые мы с Юрао приняли за древний язык человеческих магов, оказались в большинстве своем – рунами! То есть все, что мы не смогли расшифровать, было рунами, а не словами! И я стремительно, практически не щадя книгу, начала просматривать страницу за страницей, отмечая те руны, которые уже были мне знакомы. Я видела их – на той самой деревянной пластине, которую мы с Юрао отдали лорду Тьеру-старшему. Я проклятийник – запомнить схему символов было нетрудно, она отпечаталась в памяти. И сейчас я стремительно восполняла те пробелы, что образовались после напряженного поиска с партнером по всем словарям человеческого языка. И я заполняла свою собственную мысленную схему, расшифровывая знание, которое столько веков старались скрыть!

Я не услышала шагов магистра, не ощутила его присутствия, пока теплые ладони не легли на мои плечи, осторожно и успокаивающе погладили.

– Дэя, – тихо позвал лорд Тьер. – Что-то не так?

Что-то? Да нет, тут все было не так. И эти руны, и черно-зеленая плесень на книге. Ее использовали. Много и часто. Ею пользовались, зашифровывая известные схемы в знаки, несущие иной смысл.

– Я могу взять книгу на несколько дней? – стараясь, чтобы мой голос не дрожал, спросила у ведьм.

Магистр, чей вопрос я проигнорировала, резким движением схватил древний фолиант, закрыл, всмотрелся в название… А мне в этот момент было страшно. Страшно от догадки, жутко от осознания, кровь в жилах стыла, когда я поняла, для чего им так нужна была та самая древняя деревянная пластина… Лучше бы гном-кожевник ее сжег! Просто сжег!

– Нет, книгу ты взять не можешь. – Лорд-директор швырнул ее через весь стол восторженно взирающим на него ведьмам. И добавил: – Своей невесте я бы, несомненно, позволил, а вот адептке вынужден сказать «нет».

Вскинув голову, заметила его хитрый взгляд и усмешку, коварную такую. И несмотря на то, что запястье моей правой руки было плотно перехвачено родовым браслетом рода Тьер, я покорно согласилась с его решением, ответив:

– Как скажете, лорд-директор.

Легкое недоумение на его лице, и я, не сдержав наглой улыбки, тихо продолжила:

– Все, что мне было нужно, я уже увидела. А с моей памятью восстановить информацию будет не сложно… Вам ли не знать.

Отвернувшись от магистра, заметила полные изумления взгляды ведьм, которые то восторженно смотрели на лорда Тьера, то недоуменно на меня. Некоторое время лорд-директор продолжал стоять надо мной, затем наклонился, и две руки уперлись в крышку стола, заключая меня в ловушку по имени «Риан Тьер».

– Дэя, – хриплый шепот у самого уха, – я бы даже поверил, Дэя, не будь того одного-единственного взгляда в моем кабинете. И как я уже сказал, взгляд – твоя ошибка, все мои действия – просто ее последствия. Пощады не будет, родная, просто учти это.

Странное дело – должно бы стать страшно, а я сижу и улыбаюсь.

– Мм-м, не веришь? – поинтересовались у меня, скользя губами по щеке.

– Нет. – Никак Бездна за язык дернула, и ведь точно знаю – лучше молчать.

– Зря, – прошептал магистр и отпустил меня, вернувшись к лорду Эллохару, беседующему о чем-то с какой-то очень немолодой ведьмой.

Я терпеливо дождалась, пока он отойдет к ним и присоединится к беседе, чтобы вернуться к уже озвученной просьбе:

– Так я могу взять книгу?

Не знаю, что повлияло на ведьм, но первая просто молча протянула мне талмуд. Забрав фолиант, я прикрыла его камзолом лорда Эллохара, решив, что откровенная наглость с моей стороны магистра не обрадует, и вернулась к схемам проклятий. Проделывать заново работу, которая уже заняла у меня больше двух часов, не хотелось. Почему-то все больше хотелось другого… лорда-директора, например, чтобы он просто побыл рядом. Но работа есть работа, и я, перенастроив кристалл-увеличитель, вновь вернулась к изучению воды – лучшего хранителя информации.

Сначала я заставляла себя концентрироваться, потом втянулась.

Обнаружила четыре несоответствия, в остальном все сделала верно, Тесме мог бы мной гордиться. Что касается проклятий, тут использовались только Сагдарат, формула того самого катализатора и «Живая Смерть». Все. С заклятиями помогли ведьмы, и мы выявили проведение ритуалов Аракендор – воскрешение, а перед ним «Зов Смерти», то есть жертвоприношение. Попытка сведения всего к логике привела к выводам уже нам известным – верховную ведьму Салмею принесли в жертву, связав предварительно Инригану клятвой верности. Вероятно, ведьма тоже, как и высшие аристократические роды Темной империи, верила, что это всего лишь Даэнтерра, то есть клятва, но ее сковали Сагдаратом и стабилизировали это родовое проклятие катализатором. Ну да, артефактов не было, так что проклятие-закрепитель здесь оказалось необходимо. Итог – радовать магистра мне было нечем.

Ему меня тоже.

– Дэя, время, – окликнул лорд Тьер, стоя у выхода из храма.

Смутно припомнила, что он то приходил, то уходил, выясняя что-то с ведьмами. Но если уходил Риан, в храме оставался лорд Эллохар, если уходил он, оставался лорд Тьер. Видимо, оба не доверяли верховной и другим морским ведьмам, вот и караулили по очереди. Впрочем, не знаю, что могли бы слабые женщины противопоставить Первому мечу Темной империи и директору Школы Искусства Смерти. На мой взгляд, если даже Заклинатели не могли, то куда уж ведьмам.

Поднявшись, я сложила обе пачки исписанных листов, свернула в свиток, перетянула бечевкой. Ведьм, которые мне помогали, уже не было – у них просто терпения не хватило дождаться, пока я завершу вычерчивать все схемы. А вот стоять и восторженно смотреть на магистров терпения почему-то хватало всем молодым ведьмам.

– Дэя, поторопись, нам лучше отплыть до заката.

– А что будет после заката? – подхватывая камзол Эллохара и ту самую книгу, соответственно, спросила я.

– Ночью океан штормит на порядок сильнее, – со странной улыбкой наблюдая за мной, ответил Риан.

– Это опасно? – Я осторожно обходила каменные символы, впаянные в литой каменный пол, отрешенно пытаясь понять, как они такое сделать-то могли.

– Как сказать… – протянул лорд-директор. – Скажем так – конкретно для тебя, родная, штиль предпочтительнее.

И меня посетила странная грусть по поводу уже отплывших человеческих кораблей.

– Впрочем, Селиус, если не ошибаюсь, снабдил вас действенным заклинанием от тошноты.

Так речь шла о морской болезни, а я-то уже… напридумывала.

Едва мы вышли из храма, стало ясно, что уже закат. А закат на морских просторах – это нечто сказочно-волшебное, когда огромное ярко-алое солнце медленно опускается в море. Так красиво…

Ведьмы большей частью вышли нас проводить, и я считала это данью вежливости ровно до тех пор, пока магистр Эллохар уже у самых ворот не обернулся и не произнес очень ласковым голосом:

– Девочки, искренне советую – не провоцируйте меня, иначе следующие учения адептов Смерти пройдут на вашем острове.

Ведьмы переглянулись и практически все вернулись обратно в храм.

Риан ничего на это не сказал. Но едва мы вышли за ворота, он передал уже бывшую верховную морякам с нашего корабля, властно взял за руку меня и знаком попросил Эллохара следовать за нами. Уже совершенно седая ведьма и два десятка моряков также шли за нами, я еще сразу подумала, что лорд Тьер их как барьер оставил. И действительно – стоило нам отойти от храма, как сверкнуло небо. Грохот был такой, словно небеса взорвались. Я вскрикнула, и Риан мгновенно обнял, успокаивающе погладил по плечам. А когда все стихло, насмешливо спросил:

– У Школы Искусства Смерти новый полигон для учений?

– О да, – Эллохар даже не оглядывался, – девочки сильно сглупили.

Я посмотрела на храм и только сейчас увидела, что в действительности произошло.

Они убили бывшую верховную.

Просто сожгли. И теперь ветер трепал белые волосы обгоревшего от удара молнии трупа. Моряки тоже пострадали… точнее, их иллюзии, сами умертвия стояли и скалились перепуганным ведьмам.

– Глупо было думать, что я возьму живых с собой на остров, – мрачно произнес лорд-директор.

– Глупо с их стороны верить, что ты вот так просто позволишь убить важного свидетеля, – добавил Эллохар. – Но наказание они, определенно, заслужили.

– Несомненно, – подтвердил Риан, и они продолжили путь.

Меня магистр потащил за собой, не позволив досмотреть, как умертвия вперемешку с маскирующимися под людей моряками строем следуют за нами, бросив останки несчастной ведьмы. И мне очень хотелось задать хоть пару вопросов, но… один взгляд на подчеркнуто-спокойное лицо Риана – и я решила повременить.

Мы спустились по уже знакомой дороге, лично я во время пути разглядывала исчезающие на горизонте человеческие корабли, дошли до пристани, все расселись в лодки. В молчании доплыли до корабля. Риан, не позволяя даже попытаться забраться самой, одной рукой обхватил меня за талию и легко поднялся на палубу. Там осторожно отпустил и произнес весьма меня удивившее:

– Отвести в трюм. Глаз с нее не спускать! Она нужна мне живой.

Чуть было не приняла на свой счет! Но двое умертвий, кивнув в знак принятия команды, подхватили румянощекого моряка с застывшим взглядом и потащили вниз.

– Это… это… – пробормотала я.

– Ты все поняла верно. – Риан улыбнулся.

У меня просто слов не было! А два лорда Темной империи переглянулись, едва сдерживая коварные ухмылки, – да, морских ведьм они провели действительно виртуозно.

Пока корабль готовили к отплытию, я спустилась в каюту, оставила там как свиток со схемами, так и заимствованную у морских ведьм книгу, и вернулась на палубу. Лорд Тьер и лорд Эллохар о чем-то тихо разговаривали, и, судя по скованным движениям, разговор был малоприятным. Умертвия носились по кораблю, совершая непонятные для меня, но, видимо, нужные для плавания действия, а я решила просто отдохнуть.

Пройдя на нос корабля, притянула ближе один из пустых бочонков, удобно устроилась на нем и приготовилась… плыть! Плыть навстречу заходящему солнцу, плыть, рассекая ветер, да просто плыть. И когда подняли якорь и корабль дрогнул, чтобы в следующее мгновение помчаться на всех парусах, я испытала удивительное чувство ликования! А еще ветер в лицо, соленый и чуть прохладный, и брызги морской воды, и…

– Здесь небезопасно. – Теплый плащ окутал плечи, мгновенно согревая. – Если так нравится, можешь остаться до пересечения границы, но едва начнем переход, спустишься в каюту.

– А почему, когда сюда перемещались, я…

– Океан был спокойным, – не дожидаясь, пока озвучу вопрос, пояснил Риан. – Сейчас в Мирах Хаоса шторм.

Я обернулась, с некоторым недоумением взглянула на магистра. Лорд-директор продолжил:

– Даже если я удержу тебя и очередной порыв ветра не снесет с палубы, то ледяные волны – это не то ощущение, которое тебе захочется испытать. Ночь, Дэя. Мы переносились с территории северного океана, ночью там мороз.

И магистр отошел к лорду Эллохару – очевидно, беседа была важной. Поплотнее завернувшись в плащ, я посмотрела на синий горизонт. Жалобно кричали чайки, где-то трубил морской конь, корабль, поскрипывая, рассекал волны…

Откровенно говоря, я опасалась, что на обратном пути магистр вспомнит обо всех своих обещаниях, точнее, даже угрозах, но чем дальше мы уплывали, тем спокойнее становилось на душе. И я практически задремала, убаюканная шумом волн, когда услышала:

– Дэя, спустись в каюту.

Поднялась, потянулась и, позевывая, отправилась… спать, если честно.

Корабль стал избавляться от иллюзии почти сразу за гранью владений морских ведьм, и я начала спускаться по светлой деревянной лестнице, а завершила спуск, ступив на черный каменный пол. Оглянулась, проследив за тем, как сверкающей каймой на границе стыка истинный облик стирает мнимый. Не знаю, что нравилось мне больше – человеческие корабли или вот этот корабль-призрак. Этот казался как-то ближе и роднее, человеческие – теплее.

Пройдя по темному, освещенному мертвенно-бледным светом коридору, я свернула в единственную имеющуюся тут каюту. Прошла к окну. Там за темным стеклом гудел и увеличивался водоворот – огромный, ревущий, жуткий. Поняла, что, пока спускалась по лестнице, мы уже достигли края уходящей в Бездну воронки, и решила в окно больше не смотреть – страшно слишком.

Дойдя до узкой кровати, сняла мокрые туфельки, легла, укрылась плащом и почти сразу провалилась в сон.

Точно помню, что корабль сильно шатало, слышался вой ветра, гремели молнии, воздух за окном словно гудел от напряжения. Но почему-то страшно уже не было, и я снова и снова засыпала, иной раз вздрагивая, если гром гремел слишком сильно, но не более.

Но в какой-то момент я вдруг окончательно проснулась. Открыла глаза, посмотрела в окно – там вздымались огромные черные волны в свете сверкающих молний. Вид, с одной стороны, был устрашающим, но с другой – магистр предупреждал, так что…

– Ты проснулась? – Веселый, чуть наглый голос лорда Тьера напомнил о чем-то смутно пугающем. – Вообще, я не собирался тебя будить, но раз уж ты проснулась…

Медленно накатило осознание происходящего!

И словно эхо, в голове прозвучала его угроза: «И ты возвращаешься на корабль. Одна. А если нет, я тебе гарантирую воплощение в реальность всех моих ожиданий из того дня, когда я собирался предложить тебе стать моей любовницей».

Может, сделать вид, что я все еще сплю?

– Дэя-Дэя, притворяться ты совершенно не умеешь. Я же видел – ты проснулась.

Хорошая была идея, даже очень, но запоздалая.

Почти беззвучные шаги, и я скорее ощущаю, что магистр остановился совсем рядом с узкой кроватью. И вот, он просто стоял, даже его дыхания я не слышала, а страшно так.

– Дэя…

У меня в голове только одна мысль: «Я на поцелуях не остановлюсь, родная…». А лорд Риан Тьер всегда держит слово…

– Так нечестно. – Я приподняла голову, но моей решимости хватило, только чтобы бросить один взгляд на весело ухмыляющегося магистра. – И между прочим…

– Между прочим или не между, а я предупреждал, любимая. Так что это было исключительно твое решение.

Я снова уткнулась в жесткую подушку, чувствуя одновременно и страх, и… тоже страх.

– Дэя, – почти издевается ведь. – У тебя есть два варианта – или ты встаешь, или я ложусь.

Перспектива впечатляла.

Я подумала и осторожно… села. Вот теперь я отчетливо видела темные брюки магистра и белую перехваченную широким поясом рубашку. Когда успел переодеться?

– Я просил встать, Дэя, – не пошел на компромисс лорд-директор.

И я заставила себя взглянуть в его смеющиеся глаза, чтобы тихо, с надеждой и верой в лучшее спросить:

– Вы ведь сейчас шутите, да?

Мне молча протянули ладонь. И вот почему, во имя Бездны, мне не спалось?! Почему?

Упорно продолжаю сидеть и старательно не замечать протянутую руку. Мне насмешливо сообщили:

– Я ведь могу и настоять, Дэя.

Это вместо ответа на мой вопрос? Очень весело… И все бы ничего, но почему-то снова и снова в мыслях: «Я на поцелуях не остановлюсь, родная…». С судорожным вздохом я вложила руку в его ладонь. Сильные пальцы медленно сомкнулись, сжимая властно и уверенно. И точно так же магистр заставил подняться.

Едва мои босые ноги коснулись пола, я вдруг со всей отчетливостью вспомнила, что под платьем, на этот раз синим, у меня тоже совсем ничего нет. Ощущение собственной беззащитности просто сводило с ума.

– Страшно? – коварно поинтересовался лорд-директор.

Недоверчиво взглянув на него, я вдруг подумала, что он действительно шутит. Просто шутит, и зря я себе тут напридумывала. Мы сейчас просто перенесемся в академию и…

– Еще рано бояться. – Длинные пальцы коснулись моих волос, отводя прядь от лица. – А вот теперь можешь начинать.

– Начинать что? – не поняла я, как зачарованная глядя в его черные мерцающие глаза.

– Бояться, Дэя. – Он медленно, словно специально пугая этой медлительной неотвратимостью, склонился к моим губам и добавил: – Тебе уже страшно, родная?

И не дал мне ответить, просто не позволил, целуя нежно и в то же время так властно. И я замерла, боясь сделать вдох, боясь пошевелиться и боясь напомнить, что, по сути, Риан не имеет никаких прав так делать… Уже не имеет.

Кстати – да!

– Мм-м, – простонала я, не в силах сказать что-то более вразумительное.

Еще одно нежное касание – и магистр остановился, насмешливо-вопросительно глядя на меня.

– Хх-хватит, – прошептала я. – Вы… вы… вы мне уже не жених и…

Медленно темнеющий взгляд и почти угрожающее:

– Не стоило об этом напоминать. Поверь, в данной ситуации злить меня было совершенно излишним, любимая.

И не успела я сказать хоть что-то, как лорд Риан Тьер, схватив за запястье, стремительно подвел меня к окну, за которым бушевала стихия. Это чтобы мне стало еще страшнее?! Видимо, так, потому что в следующее мгновение обе мои ладони магистр поднял вверх и приложил к окну, чуть выше уровня моей головы… Потеплевшее стекло вдруг стало вязким, как патока, проникая между пальцами, захватывая в плен мои дрожащие руки… И почти мгновенно застыло, прочно удерживая в ловушке. И только тогда Риан отпустил мои запястья, скользнув ладонями по рукам, груди, талии, и прижался так сильно, что я всей спиной ощущала жар его тела.

– Шторм усиливается, Дэя, – хриплый шепот у самого уха. – Страшно?

– Мама… – прошептала я.

– Будем считать это положительным ответом. – Риан отстранился, и следующее, что я ощутила, – это как расстегивается верхняя пуговка на платье. – А теперь, адептка Риате, нас с вами ждет увлекательный экзамен… на честность. К сдаче готовы?

Прогремел гром!

Звук был оглушительным, такое ощущение, что небо на части раскололось. И почти сразу вслед за громом в нескольких шагах от борта ударила яркая ослепительно-белая молния. Вода вспенилась, и огромная черная волна понеслась на корабль…

– Люблю стихию, – прошептал магистр, отводя мои волосы со спины на плечо, – очень люблю…

Его руки сжали талию, губы медленно, пугающе медленно прикоснулись к шее, чтобы едва ощутимыми поцелуями спуститься по спине, до того пространства, что было освобождено им же… и до следующей пуговки.

– Итак, вернемся к экзамену, адептка. – Я кожей ощущала его дыхание. – И первый вопрос: чем тебя так удивили руны морских ведьм?

Вздрогнув, даже оглянулась, не веря, что в такой момент мог прозвучать такой вопрос!

– Ах да, – Риан прекратил согревать дыханием мою спину и перешел к шее, – совсем забыл – за неправильный ответ мы наказываем… очередной расстегнутой пуговкой, а их тут не так уж и много, адептка. Но за молчание, Дэя, я буду наказывать вдвойне!

И в подтверждение его слов две пуговицы на платье перестали выполнять свою прямую обязанность быть застегнутыми.