Не гони лошадей

Его слова не убедили Маринку, она вскочила со своего места и со слезами в голосе сказала:

– Какие вы все…

Девушка схватила свою сумочку со стола и выскочила из кабинета, Ромка кинулся за ней вслед. Я выглянула в окно. Мальчишка догнал ее и пытался успокоить. Может, правда, я того… погорячилась…

Ромка вернулся через полчаса и рассказал нам потрясающую историю. На коммунальную квартиру, где проживала Маринка, совершено разбойное нападение. Произошло это утром, когда Марина собиралась на работу. Дома, как на грех, никого не оказалось. Соседи разбрелись по своим делам. Вернее, на почту, получать пенсию. Дело это ответственное, очередь надо с утра занимать, а бабульки, они, как известно, бессонницей страдают. Вот и отправились с утречка занимать очередь.

Тут в дверь кто-то позвонил, представились электриками. Дом старый, с проводкой все время неполадки, электрики – частые гости. Маринка дверь и открыла, на нее набросились двое в масках, связали. В их коммуналке запирать двери комнат не принято, все друг друга как облупленных знают, доверяют друг другу. Бандиты прошлись по всем комнатам, задержались в одной, принадлежавшей тихонькой старушенции Варваре Никитишне Морозовой. Перерыли все вверх дном, что-то поискали и удалились с пустыми руками. Маринку, валяющуюся на полу, связанную, с кляпом во рту, нашли старушки, вернувшиеся с почты.

Что понадобилось грабителям, неизвестно. В Маринкиной коммуналке обитают несколько одиноких бабулек, у которых и взять-то нечего. Самой состоятельной из них можно назвать пенсионерку Серафиму Наумовну. Мне как-то пару раз довелось с ней столкнуться. Любительница хорошо поесть и вволю поболтать, сплетница, каких свет не видывал. Живет эта дама с холостым сыном Толиком, он, если я не ошибаюсь, в милиции работает. Ничего ценного в комнате Серафимы Наумовны не взяли, а там все же было чем поживиться. Как-никак бывший ресторанный работник. У других жильцов тоже ничего не пропало.

Вызвали милицию, те приехали, покрутились, для виду соседей поспрашивали – и все. Чего дело заводить, если ничего не похищено, никто не пострадал? Пока то да се, на работу Марина опоздала, позвонить забыла. А тут еще Варваре Никитичне сделалось плохо с сердцем, ее увезли на «Скорой».

Вот, собственно, и вся история, которую нам поведал Роман.

На следующее утро Маринка появилась в редакции как ни в чем не бывало, мы, естественно, принесли ей свои извинения и выразили сочувствие. Наша жизнерадостная секретарша уже оправилась от потрясения:

– Ладно, чего уж там, я все забыла, – произнесла она, колдуя над кофеваркой. Кофе наша секретарша готовила отменный, для меня оставалось загадкой, как она ухитрялась это делать. Кофеварка одна и та же, кофе тот же, технология приготовления вроде бы немудреная. Но Маринкин кофе в сто раз лучше любого другого.

Я смаковала любимый напиток, вполуха слушая Маринино щебетание:

– Милиция, как всегда, в своем репертуаре: будем искать, но найти очень сложно, тем более что ничего не пропало… А то, что меня чуть не прибили, это не в счет, ведь не прибили же! Представляешь?

– Угу, – произнесла я, допивая вторую чашку и разглядывая свеженький номер газеты.

Сообщение об убийстве Карташева, фотографии с места происшествия, статистика нераскрытых заказных убийств по России, по Тарасовской области, официальные версии из милиции, неофициальные версии, интервью со студентами и преподавателями университета. Получилось довольно остро, интересно. Темка Тарабрин уже с утречка звонил с критикой. Но меня не проведешь, это он из зависти, что первым не успел. Так что один – ноль в пользу женщин-журналисток.

Дела наваливались одно за другим: происшествия, мероприятия, события, требующие освещения на страницах нашей газеты, и прочее, прочее. Смерть Карташева пополнила список нераскрытых дел, неудачная попытка ограбления Марининой квартиры забылась. Жизнь вошла в привычную колею.

– Оля, у нас сегодня никакой срочной работы не намечается? – поинтересовалась Маринка, старательно наводя порядок в комнате, где сидели Кряжимский, Виктор и Роман.

С самого утра она вылизывала мой кабинет, привела в порядок бумаги в ящиках стола, до блеска протерла зеркало, напечатала массу материала, навела чистоту в фотолаборатории, короче, работала как пчелка. Ну, теперь понятно, чем вызван приступ хозяйственности.

– Кажется, нет, – ответила я, догадываясь, что последует за этим.

– Можно я тогда пораньше уйду? – просительно произнесла она и тут же торопливо добавила: – Я с Ромкой договорилась, он будет на телефоне.

– Что, опять? – произнесла я, глядя на Маринку.

Последние несколько дней в глазах мой подруги появился знакомый блеск. Блеск этот был первым сигналом к тому, что Маринка в очередной раз встретила «именно того мужчину». Если честно, я уже со счета сбилась, сколько этих потрясающих, в самом начале знакомства, и настоящих придурков, в конце бурного романа, встретила Марина. К тому же на столе подруги вот уже несколько дней красовался букет потрясающих роз.

Маринка закатила глаза и вздохнула:

– Оля, я тебе все-все завтра расскажу! Он такой… он… Мы сегодня в ресторан идем, в «Нить Ариадны», представляешь? А мне еще в парикмахерскую успеть нужно и вообще…

«Нить Ариадны» – самый популярный и элитный в этом году ресторан. Греческая кухня, сиртаки, оливки, вино в амфорах… Значит, на сей раз ей встретился состоятельный мужик, надеюсь, это серьезно.

– Ладно, иди, завтра все равно выходной, – отпустила я подругу, а сама принялась за работу, немного завидуя Маринке. Погода на улице превосходная, теплый весенний ветер, солнышко. Да, тяжела ты, шапка главного редактора. Сиди и разбирайся с текучкой, нудными посетителями, рекламодателями, счетами.

Я проторчала в редакции до позднего вечера, дома меня никто не ждал, торопиться готовить ужин или нестись по магазинам мне не нужно. Я стараюсь не обременять себя готовкой, полуфабрикаты – лучшие друзья современной работающей женщины. Этим добром мой холодильник забит до отказа: блинчики, пельмени, котлеты, биточки, рыбные палочки и прочие кулинарные стандарты.

Я добралась до дому, сунула в микроволновку очередной продукт быстрой заморозки и поплелась в ванную смывать красоту.

Привычным движением нанесла крем, вымыла руки и поспешила на кухню. Я быстренько поужинала, сполоснула посуду и отправилась спать. Хорошо что завтра выходной. Можно лечь пораньше и поспать подольше. Я забыла отключить телефон, а надо было. Только я задремала, как меня разбудил звонок. Мне ужасно не хотелось брать трубку, важных сообщений я не ожидала, неприятных известий именно сейчас выслушивать тоже не хотела, а все остальное могло подождать до завтра. Все же журналистика – это не профессия, это диагноз, с которым предстоит мучиться всю жизнь.

«А вдруг и правда что-то важное, интересное?» – промелькнуло в моей голове, и рука механически потянулась к трубке.

– Ой, Оля, ты не спишь? Как хорошо, – раздался восторженный голос Марины. Я взглянула на часы – первый час ночи. Вообще-то, нормальные люди в такое время не звонят, но кто говорит, что влюбленные нормальны? Я вздохнула и ответила:

– Нет, уже не сплю. Что случилось?

– Оля, ты знаешь, я действительно его люблю. Саша такой потрясающий, он предложил мне выйти за него замуж.

– Так-таки и замуж? – произнесла я, стараясь скрыть зевоту.

– Ну, почти, он предложил, чтобы я переехала к нему. Понимаешь? Нам нужно пожить вместе, привыкнуть друг к другу, понять, подходим ли мы… Штамп в паспорте – это такая незначительная деталь, такая ерунда… когда два человека любят и доверяют друг другу. – Это что-то новенькое, явно Сашины заморочки.

– Стоп, – попыталась я охладить восторженность подруги. – А когда это вы успели так полюбить друг друга? Ты же знаешь его всего несколько дней?

Маринка замолчала на секунду и проговорила:

– Слушай, давай я к тебе сейчас приеду… А то в коридоре толком не поговоришь. Мои старушенции среди ночи разбегались, уши развесили, не спится им…

Телефон в Маринкиной коммуналке стоял в коридоре, как раз между кухней и ванной с туалетом. А поскольку все прочие обитатели квартиры были любопытными старушками, то всякий раз, как Маринка подходила к телефону, начинались хождения по квартире. Всем бабулькам почти одновременно нужно было в туалет, в ванную и на кухню. Всех начинал одолевать приступ голода, желание перекусить и попить чаю. Маринку это страшно бесило, потому что старушки то и дело стремились вставить свое слово, прокомментировать услышанное мимоходом. Каждого нового бойфренда девушки встречали строгие критические взгляды старушек. Понятно, почему Маринка, которой ужасно хотелось поделиться проиcшедшим, рвалась ко мне.

Господи, за что мне такое наказание?! Если сейчас она приедет, то проболтает до утра, потом проспим до обеда, потом она обязательно снова заведет разговор про своего нового героя, и день испорчен. Она обязательно примется что-нибудь готовить, хлопотать до самого вечера… О-ооо!

– Хорошо, приезжай, – разрешила я, представив, что иначе она всю неделю будет дуться на меня, и положила трубку.

Маринка примчалась минут через тридцать, я выглянула в окно и увидела отъезжающее такси. Девушке действительно не терпелось поделиться своей сердечной тайной.

– Ты даже не представляешь, какой он душка, – восторженно щебетала подруга. – Красивый, умный, тактичный, и деньги у него имеются. К тому же холостой…

– Это ты как вычислила? – усмехнувшись, спросила я.

– Ничего я не вычисляла, он сам сказал, что живет один. Некогда знакомиться с женщинами – работа, работа…

– Ага, а как же тогда с тобой познакомился? Или ты, как всегда, приятное исключение? – съехидничала я.

– Ничего подобного, – не обратив внимания на мое ехидство и колкости, ответила подруга. – Мы с ним познакомились совершенно случайно. Я на работу шла во вторник, помнишь, тогда еще дождь лил, первый, с громом… – Я кивнула: погодка в тот день была ужасная, дождь лил как из ведра, а у нас в городе, как обычно, все стоки забиты, воды набралось по щиколотку…

– Ну вот, я как раз дорогу переходила, а тут легковушка пронеслась так, что всю меня с ног до головы обрызгала. Стою я, грязь с меня капает, пытаюсь лицо вытереть. Тут машина задним ходом и ко мне… Высовывается мужик и, представляешь, прощения просит. Ну я ему по полной программе «прощение» и выдала… А он дверцу открыл, выслушал мои ругательства и опять извинился. «Давайте я вас в химчистку отвезу, вы себя в порядок приведете и одежду почистите», – говорит. Представляешь?

Маринка замолкла на минуту, запихивая в рот бисквитное печенье, намазанное джемом, и продолжила:

– Ну, в химчистку я с ним, конечно, не поехала, тогда он пригласил меня на ужин в любой ресторан города, когда мне удобно. Оставил свою визитку, подвез меня до редакции и укатил. Ну я ему позвонила в тот же вечер, и мы посидели в ресторане… Это не мужик, это мечта! Цветы купил, облапать не старался, споить тоже… Потом он меня домой проводил и в гости не напрашивался…

Похоже, Маринка нашла свой идеал! Судя по блеску ее глаз и глуповатому хихиканью, втрескалась девушка по уши. Я всегда Маринкиной способности удивляюсь: не девчонка уже, а влюбляется по счету «раз». Вечно у нее какие-то бурные романы, страсти, встречи и расставания… Мексиканский сериал да и только.

– Оля, ты меня совсем не слушаешь, – прервала мои размышления Марина, – я тебе сердце раскрываю, а ты…

– Ну почему же, – ответила я, пытаясь скрыть зевок. – Я очень внимательно тебя слушаю.

Я незаметно скосила глаза на будильник, тикавший на кухонном шкафчике. Два часа ночи! Прощайте, сладкие сны…

Когда мы наконец-то отправились спать, я знала о Маринкином ухажере досконально все. И то, что он позвонил ей на следующий день и снова назначил свидание и что он за эти несколько дней задарил ее подарками и завалил цветами и вообще чуть ли не жениться готов на ней… Он переезжает жить к Маринке в коммуналку, так как у него в квартире сейчас ремонт. А едва он будет завершен, и трехкомнатная шикарная квартира в центре Тарасова будет в их распоряжении. Лежа рядом, Маринка еще долго бубнила что-то мне на ухо, делясь своими восторгами, но я даже не делала попыток вслушиваться. Некоторое время я еще произносила автоматически какие-то звуки типа «угу», «ага», а потом провалилась в сон.

Разбудил меня запах кофе и чего-то жареного. «Интересно, – подумала я, – это галлюцинации или сон?» Я открыла глаза. В комнате было светло – явно не раннее утро. Который час?

Тут на пороге комнаты возникла Маринка в моем халате:

– Вставай, соня, обедать скоро, а ты еще не завтракала.

Тьфу ты, черт, я совсем забыла, что у меня ночевала Маринка. Прощайте, мечты провести выходной, валяясь в постели с книжкой в руках. Я поплелась в ванную приводить себя в порядок.

– Ну и рожа у тебя, Шарапов, – произнесла я, разглядывая лицо. Ночные бдения на пользу мне не идут, пора завязывать с подругами – строгий режим, диета и пробежка. Я умылась, причесалась и выглянула на кухню. Только бы Маринка не начала по-новой про любовь-морковь рассказывать, два дня подряд – это уже слишком. Мы уселись завтракать, а я пыталась придумать повод посерьезнее, который позволил бы мне слинять из дому. Про работу не скажешь, Маринка по долгу секретарской службы прекрасно осведомлена обо всем…

Однако Маринка сама избавила меня от необходимости вранья, она вымыла посуду и отправилась к себе домой:

– Извини, что я уже ухожу, надо дома навести порядок, чтоб Саше моя коммуналка не такой страшной показалась. Он завтра после работы ко мне переберется.

Я для приличия сделала расстроенную физиономию, закрыла за подругой дверь и хлопнулась на кровать с новомодным нашумевшим романом.

Что плохо в выходных, так это то, что пролетают они гораздо быстрее, чем будние дни. Только расслабишься, войдешь во вкус, и на тебе – понедельник, день тяжелый. Я человек не суеверный, при моей профессии это просто невозможно, но если честно, то понедельники терпеть не могу. Самые неприятные известия я получаю в понедельник, самые скандальные заказчики (есть у нас и такая форма работы – «оказание платных услуг гражданам, организациям и предприятиям», проще говоря, сбор информации о ком-то или о чем-то, все в рамках закона, но довольно прибыльное занятие) появляются в редакции по понедельникам.

Без дополнительного источника доходов ни одна местная газетка существовать не может. Либо реклама, от которой меня просто тошнит, либо «дополнительная деятельность». Альтернативы нет. Причем второе гораздо интереснее, а иногда и прибыльнее первого. Между прочим, из такого вот «сбора» многие наши газетные хиты получились. Недаром «Свидетель» – самая раскупаемая газета Тарасова, это я без ложной скромности заявляю. Ну есть, конечно, и у нас кое-какие недочеты, но о них и разговор заводить не стоит, так их мало. Зато мы из рук местной администрации не кормимся, а значит, независимы, можем говорить обо всем, о чем захочется. Приходится поэтому с любыми клиентами работать.

Вот и сегодня, в этот понедельник, от посетителей не было отбоя. Не успела я выпить традиционную утреннюю чашечку кофе, как Марина соединилась со мной по селектору, судя по ее официальному тону, посетитель был из разряда проблемных:

– Ольга Юрьевна, вас ожидают посетители, разрешите впустить?

– Минуту, Марина, где у нас отчет за прошлый квартал? – произнесла я голосом занятой бизнес-леди.

Маринка через секунду появилась в моем кабинете с толстой папкой в руках. Она закрыла поплотнее за собой дверь и подала папку.

– Ну? – произнесла я, заглядывая в папку, набитую экземплярами «Лизы» и «СПИД-инфо» для большей пухлости.

– По-моему, это кто-то из братков. Страшный такой, ужас просто. Весь в наколках, бритый, – зашептала секретарша. – И никого в редакции. Виктор на задании, Кряжимский сегодня с утра звонил, его соседи залили, ждет сантехников… Может, того, сказать, что ты сегодня принять не можешь?

– Ага, так он и уйдет. Я этих братков знаю, зови. Минут через десять позвони мне на мобильник, я что-нибудь придумаю. Давай.

Я поудобнее уселась в кресле, разложила на столе всевозможные бумаги, включила компьютер и приготовилась принять посетителя.

Мужик, вернее браток, не замедлил появиться. Он решил с порога взять быка за рога:

– Ты вот что, подруга… – произнес он в нос, размахивая растопыренными пальцами.

– Ольга Юрьевна, – перебила я его с любезной улыбкой, указывая на стул.

– Чего? – переспросил браток, сбитый с толку.

– Здравствуйте, меня зовут Ольга Юрьевна, фамилия моя Бойкова, я главный редактор газеты «Свидетель», слушаю вас внимательно, – на одном дыхании произнесла я, не давая братку вставить слова.

– Здрас-ььь, у меня дело… Это… надо про одного баклана информацию собрать…

– Фамилия, имя, отчество? – произнесла я.

– Мое? – изумленно уставился на меня посетитель. Одно из двух, либо он был известной фигурой криминального Тарасова, либо…

– И вашу, и того, о ком вы хотите узнать. У нас все строго подотчетно, сами понимаете, документация финансовая, проверка налоговых органов…

– Ты что, в натуре, не врубилась, подруга? – наконец оправившись от моей наглости или от своего изумления, произнес клиент. – Так я тебе все и выложил. Может, тебе еще и номер счета моего нужен?..

– Ольга Юрьевна, – снова перебила его я. – Меня зовут Ольга Юрьевна, фамилия Бойкова. Если вам трудно запомнить, то я вам на листике напишу.

– Я от Кондратьича, – вдруг шепотом, наклонившись ко мне поближе, произнес клиент.

Я вздохнула, это и без слов понятно, что субъект этот не из общества любителей природы. Только Кондратьич поставляет мне таких тупых клиентов.

Надо пояснить, что Кондратьич – это наш средней руки мафиози старой закалки, живущий «по-правильному». Как-то я помогла найти ему внучку, похищенную братками другой, конкурирующей группировки. Так вот с тех пор Кондратьич поставляет мне всяких отморозков в качестве благодарности за спасение девочки. Воистину благими намерениями вымощена дорога в ад.

– И что с того? Все клиенты для нас равны, хоть от папы римского, хоть от Кондратьича. Положено заполнять бланки, значит, заполняйте, – произнесла я, вытаскивая из ящичка стола длиннющую анкету, в которой насчитывалось пунктов тридцать. Эту анкеточку я всегда даю на заполнение вот таким «криминальным» товарищам. Охота делать заказ сразу же исчезает, ну и мне никаких проблем и никаких наездов. Клиент сам, добровольно, будучи в трезвом уме и доброй памяти, отказывается от услуг фирмы. Еще бы ему не отказаться, Сергей Иванович Кряжимский не поленился подобрать самые провокационные вопросики типа: привлекались и когда в последний раз, по каким статьям, есть ли родственники в местах лишения свободы и т. д., и т. п. Действует безотказно.

И на этот раз все прошло как и положено, браток проглядел анкету до конца, шевеля губами при ее прочтении, положил листок на стол и, не прощаясь, удалился. Все прошло гладко, даже звонка Маринки не понадобилось. Ну что ж, вроде бы понедельник складывается более или менее.

До обеда нас посетила старушка, разыскивающая своего мопса, пропавшего два дня назад. Старушка требовала объявить животное во всемирный розыск. Мне кое-как удалось убедить ее, что это не в компетенции нашей газеты. Потом пришел молодой человек, разыскивающий девушку, с которой он познакомился в автобусе, следовавшем по маршруту 178. Типичный стандартный набор «заказчиков понедельника».

– Ну что, пойдем перекусим, – сказала Маринка, заглянувшая в дверь моего кабинета. – У нас, между прочим, законный обеденный перерыв. Может, сходим куда-нибудь? – предложила она. – Сейчас обязательно кто-нибудь притащится. Их, – она имела в виду клиентов, – как раздирает всех в обеденное время.

Я потянулась, только сейчас почувствовав, как меня утомила череда посетителей. Полдня просидела в кресле, и ни одного интересного дела так и не попалось, а голова уже такая тяжелая…

– Пожалуй, ты права, пойдем прогуляемся, – приняла я предложение подруги. – Только кого-нибудь в редакции оставить нужно, мало ли что.

– А Ромка на что? – воскликнула Марина. – Он уже вернулся из типографии и даже успел пообедать. Я его сейчас попрошу никуда не убегать… Рома, Роман, – позвала она зычным голосом. В дверях тотчас же показалась смышленая физиономия нашего курьера.

– Ромочка, лапушка, зайчик, – ласково-просяще произнесла Марина, глядя на парнишку, – ты уже пообедал? – Ромка кивнул. – Ромочка, посиди полчасика-часок на телефоне, за старшего… Это тебе для практики полезно и вообще, а мы с Олей сходим пообедаем, да?..

Глаза Ромки заблестели:

– Ладно, только я по Интернету пошарю, идет?

Ох уж эта современная молодежь, помешанная на виртуальной реальности. Я махнула рукой – делай что хочешь.

Ромка тут же с важным видом уселся за мой стол.

– Ну вы это… можете не торопиться. Пищу необходимо пережевывать тщательнее, так она лучше усваивается, – с серьезным видом произнес он.

Нас с Мариной упрашивать долго не пришлось, тем более что есть и впрямь очень хотелось.

Мы уже почти вышли из здания, когда меня еле слышно окликнул женский голос:

– Ольга Юрьевна, Ольга Юрьевна!

Я оглянулась. Возле окна стояла худенькая женщина небольшого роста. Женщина мне показалась смутно знакомой, но в первую минуту я ее не узнала.

– Здравствуйте, Ольга Юрьевна, – шагнула женщина ко мне, сжимая в руках крохотную старомодную сумочку-ридикюль. – Вы меня не помните? – робко спросила женщина. – Я жена Анатолия Аркадьевича Вассермана, – произнесла она таким тоном, будто собиралась заплакать.

Я сразу же вспомнила имя женщины – Муза Иосифовна.

– Здравствуйте, Муза Иосифовна, что-нибудь с Анатолием Аркадьевичем? – произнесла я, внимательно разглядывая женщину.

Определенно что-то случилось. Вассерман, известный в Тарасове реставратор, работающий в музее, частенько помогал нам консультациями, советами. Мне приходилось несколько раз бывать у них дома, в маленькой квартирке, походившей на филиал музея. Муза Иосифовна сама казалась мне экспонатом этого музея. Прелестная женщина, походившая на героинь классиков XIX века. Вся в кружевах, в семейных драгоценностях, с безукоризненными манерами, отличная кулинарка и гостеприимная хозяйка. Женщина, которая сейчас разговаривала со мной, походила на прежнюю госпожу Вассерман весьма отдаленно. Небрежно одетая, растрепанная, с заплаканным лицом и испуганными глазами…

Сзади меня тяжело вздохнула Маринка:

– Иди уж, разбирайся, пойду хоть гамбургеров куплю.

– Пойдемте-ка к нам в редакцию, – предложила я женщине, – там все и расскажете.

Муза Иосифовна, беспрестанно вытирая глаза роскошным кружевным платочком, следовала за мной.

Я открыла дверь и пропустила ее вперед. В комнате никого не было, все верно – обед. В моем кабинете что-то попискивало, потрескивало, щелкала клавиатура. Там забавлялся Рома. Я решила, что с женой Вассермана можно поговорить и здесь.

– Хотите кофе? – предложила я Музе Иосифовне, но та отказалась. Я налила себе чашечку уже остывшего напитка и присела напротив женщины.

– Ольга Юрьевна, Анатоль пропал. – Слова эти дались ей с трудом, она залилась слезами, прижимая к глазам платочек.

– Его нигде нет, понимаете, нигде. А в милиции говорят… – всхлипывая, произнесла она, – они… они… говорят, чтобы я поискала в м…моргах или у л…любовницы…

Ну, в том, что наша доблестная милиция способна так ответить, я не сомневалась и очень бы удивилась, если бы они сразу же взяли заявление. С другой стороны, сколько таких случаев, когда муж уходит из дома, не сообщив жене о разрыве, не удосуживаясь сказать: «Прощай, прости, любовь прошла…» Потерявшая голову от отчаяния супружница мечется в поисках пропавшей половины, поднимает на ноги милицию, обзванивает морги, больницы… А потом раз – и сталкивается с мужем в гастрономе в обществе молоденькой пышногрудой блондинки, например…

– Ольга Юрьевна, найдите его, умоляю. Я вам заплачу, у нас есть деньги. Только вы можете мне помочь. Анатоль всегда был высокого мнения о ваших способностях… Умоляю… – Женщина дрожащими руками открыла сумочку и принялась вытаскивать из нее пачки, перетянутые резинкой.

– Успокойтесь, Муза Иосифовна. Рома, – позвала я парня, – принеси мне валерьянку, она в нижнем ящике стола. Муза Иосифовна, я вам обязательно помогу. Может, все обойдется. Срочный заказ, например, а он не успел вас предупредить, или командировка…

Через секунду в комнате показался Ромка, держащий в руках флакон с успокоительным.

– Что стоишь, капай вон в стакан быстро, – подтолкнула его я, одновременно пытаясь успокоить женщину.

– Вот, – протянул он стакан, до краев наполненный водой.

– Ты еще в литровую банку налил бы, – рыкнула я на парнишку. – Накапай капель двадцать и чуть-чуть воды налей.

Муза выпила, судорожно вздохнула и произнесла: