Не гони лошадей

Больше ничего интересного Козинцев не знал.

Всю дорогу, пока я ехала к редакции, мне не давала покоя одна мысль: как «новые русские» выходили на Вассермана? Ведь кто-то должен дать его адрес, телефон, представить в конце концов. Не объявление же в газете давать: «Ищу конкретного реставратора за очень конкретные бабки». Где же тебя искать, Артем Тарасович Шакаленко? Наверняка кто-то через кого-то рекомендовал. Знай я этого человека, нашла бы и Шакаленко.

Весь вечер я ломала голову над тем, как найти этого обладателя яиц лже-Фаберже? Может, дать объявление в газете: «Продаю дорого пасхальные яйца работы Фаберже. Контактный телефон такой-то». Контактным можно поставить телефон редакции и ждать. Ждать, когда Шакаленко появится. Ну появится, и что с того? Не будешь же спрашивать у совершенно незнакомого человека: «Куда вы дели Вассермана?»

Голова моя распухла от того количества версий и ситуаций, которые я прокручивала. Будильник показывал второй час ночи, все здравомыслящие люди наверняка уже спали. А я, как дурочка, сидела на кухне и курила одну сигарету за другой, глотая невероятные количества кофе и пытаясь представить себе совершенно абсурдные вещи.

Звонок будильника я, конечно же, не услышала, позавтракать не успела, даже кофе не выпила. Кое-как привела лицо в порядок и рванула в редакцию. Можно было и не торопиться, механизм отлажен и будет работать, даже если я окажусь на месте не в девять, а в десять утра. Сотрудники прекрасно справятся, никто без дела не будет слоняться по редакции, болтать по служебному телефону или просто валять дурака. Просто я привыкла, что каждое рабочее утро первой прихожу в редакцию. За все время существования «Свидетеля» я опаздывала считанные разы и только в случае форс-мажорных обстоятельств.

Все сотрудники, конечно же, были в сборе, Виктор кивнул мне из дверей фотолаборатории и протянул конверт, Кряжимский что-то проговорил насчет доброго утра, Ромка приветливо улыбнулся. Только Марина уныло глянула в мою сторону.

Так, началось. Проблемы на личном фронте. Так я и знала. Вот сейчас она в моем кабинете с видом великомученицы, несчастной сиротки скажет, что ее жизнь не удалась, что у нее все не как у людей и что…

– Оля, скажи, почему мне так не везет, – сказала Марина, закрывая за собой дверь кабинета.

Так я и знала, можно без Нострадамуса угадать развитие событий.

– Марина, свари кофе, а то я позавтракать не успела, и пошли Ромку купить чего-нибудь пожевать.

Маринка обиженно фыркнула и выскочила из кабинета. Ничего, она отходчивая. А если ее сразу начать слушать, то сама себя до слез доведет жалостью. Через десять минут Маринка внесла поднос с кофе и чудесными рогаликами. Она уселась напротив меня, взяла чашку с кофе.

– Рогалик бери, – предложила я, отпивая божественный напиток.

– Аппетита нет, кусок в горло не лезет, – уныло произнесла секретарша, помешивая ложечкой сахар.

– Ну и что у тебя стряслось? – поинтересовалась я, наблюдая за тем, как Марина, жаловавшаяся на отсутствие аппетита, уплетает второй рогалик. – Александр оказался женатым? – наугад сказала я.

– Ну при чем тут это, – фыркнула Марина. – Нет, он меня любит, у нас все замечательно, и мы обязательно поженимся. Понимаешь, у него проблемы. – Глаза Маринки наполнились слезами. – На его фирму кто-то наезжает…

– Это он тебе так сказал?

– Нет, ты что. Он не такой, он ни за что не признается. Просто, когда мы сидели в ресторане, ему кто-то позвонил. Вначале все нормально было, а потом Саша как-то изменился, начал нервничать и попросил, чтобы мы домой поехали. Потом в машине ему еще несколько раз звонили, и он каждый раз дергался от этих звонков… Я его спросила, в чем дело, а он отмахнулся, так, говорит, небольшие проблемки с «крышей». Значит, с бандитами. Оля, я за него боюсь.

– Ну, Маринка, не накручивай себя по пустякам. С чего ты решила, что это про фирму? Может, он о ремонте говорил. Ты же не уточняла? У него, может, квартира на последнем этаже, а ты… – я попыталась ее успокоить.

– Нет. Он меня возил к себе, там особнячок сталинский трехэтажный на Липовой. Квартира на втором этаже, трехкомнатная. Там полным ходом евроремонт, он меня на экскурсию водил. Оля, я за него боюсь, – снова захлюпала носом Маринка.

– Так, хватит реветь, ничего страшного еще не случилось и не случится. Твой Александр, надо думать, мужик с головой, сам разберется. А станешь много реветь, превратишься в уродину, он тебя увидит и разлюбит. Сходи-ка ты в парикмахерскую, считай, что у тебя отгул. Приведи себя в порядок, от дурных мыслей отвлекись, купи торт…

Маринка несколько минут раздумывала, принять мое предложение или остаться на работе, и решила все же воспользоваться советом и добротой начальства. Из Маринки в таком состоянии все равно работник никакой, будет только меня своими слезами отвлекать и наших мужиков расхолаживать, а парикмахерская она и в Африке парикмахерская, лучшее лекарство от депрессии и переживаний по поводу личной жизни.

Я принялась разбирать почту и наткнулась на конверт, переданный Виктором. Из конверта выскользнули три цветные фотографии: Марина и Александр. Как же я забыла про сюрприз? Ладно, завтра обязательно приду пораньше и поставлю фотографию на секретарский стол.

Так, что у нас по плану? Опрос членов «банного клуба Вассермана». Пошлем по адресам Кряжимского, тем более он в бане кое-что понимает, сам регулярно парится. Может, даже в той самой. Для Кряжимского особый клубный день – четверг. Он строго следует расписанию, пропустить поход в баню для него смерти подобно. Интересно, медом им там намазано, что ли. С десяток мужиков в замкнутом душном пространстве потеют себе при высокой температуре. По-моему, это удовольствие сомнительное. Но кто разберется в этой странной мужской психологии.

– Сергей Иванович, – обратилась я к Кряжимскому, читающему какую-то газету.

Кряжимский отложил газету в сторону и поднял глаза на меня:

– Вы закончили со статьей о конгрессе по правам человека?

– Угу, все напечатано, все проверено.

– Сергей Иванович, у меня к вам просьба. Не съездите ли поговорить с друзьями Вассермана? Может, они что-нибудь знают? Тем более что у вас общее увлечение. Виктор вас отвезет и привезет. Вот несколько адресов, я всем им предварительно позвонила.

– С удовольствием, – произнес Кряжимский, собирая вещи. – А то мне порядком безделье надоело.

У нас так всегда. То аврал, срочные статьи, то все слишком спокойно. После недавней внеплановой публикации на целый разворот о заказном убийстве профессора истории часть статей пришлось вынимать из номера. Так что половина следующего у нас уже готова.

Ну а я займусь поисками этого самого Шакаленко. Попробую начать с самого простого, найти такого человека через справочное. Горсправка находилась на соседней улице, неказистая палатка с облупившимися, давно не крашенными стенами и вечно раздраженными, недовольными жизнью сотрудницами. Очередь стояла довольно длинная. Каждый второй от окошечка отходил не солоно хлебавши. Понятно, кому охота за копейки перелопачивать горы материалов. Интересно, у них там компьютер есть или все вручную?

Мои раздумья прервал вопрос:

– Что вам?

Я подняла глаза. Задумавшись, не заметила, как подошла моя очередь. Из окошечка на меня неприязненно смотрела женщина с тусклыми обесцвеченными, пережженными химией волосами. Всем своим видом женщина показывала, как я ей неприятна и как ее достали эти дурацкие запросы-вопросы.

– Здравствуйте, – как можно шире улыбнулась я. – Будьте так любезны, девушка, – это я, конечно, польстила, девушкой она была, когда я под стол пешком ходила, – помогите найти человека.

– Имя, отчество, фамилия, год и место рождения, пол, – как автомат, безразлично произнесла она.

– Артем Тарасович Шакаленко, а вот год и место рождения мне, извините, неизвестны.

Тетка за окном оживилась:

– Вы себе представляете, сколько этих самых Шакаленко может быть в Тарасове? Я вам не компьютер, всех перебирать – до пенсии времени не хватит. А у меня, между прочим, сдельная работа…

– Девушка, я вам заплачу, сколько скажете… – попыталась было я зайти с другой стороны.

– Ага, – торжествующе завопила она, – взятку мне дать хотите? – Завопила и тут же осеклась, увидев у меня в руке сторублевку. – Ладно, примерно хоть возраст назвать можете?

– Примерно? Ну где-то от двадцати до тридцати пяти, – произнесла я.

Женщина кивнула и, ловко взяв у меня сторублевку, заявила:

– С вас десять пятьдесят, пожалуйста, без сдачи.

Я порылась в карманах и выгребла всю имеющуюся мелочь. Минут через пять женщина выдала мне адрес одного-единственного Артема Тарасовича Шакаленко, 1973 года рождения.

Есть! Я отправилась по указанному адресу. Район проживания у товарища Шакаленко неблагополучный, известный своей криминальной аурой. Тут один на другом были напичканы всевозможные заводы, на которых по три смены вкалывали рабочие. С развлечениями, социально-культурными очагами – напряженка. Молодежи тут доставались развлечения типа стенка на стенку, кто кого перепьет и прочие сомнительные удовольствия.

Неужели напала на след и этот Шакаленко тот самый, которого я разыскиваю? Возможно. Надеюсь, что Артем Тарасович жив и здоров. В противном случае… Я постаралась отогнать дурные мысли. Но в голову лез вчерашний разговор по телефону с Музой Иосифовной. Несчастная женщина потеряла надежду, совсем перестала выходить из дому, ждет звонка от похитителей с требованием выкупа. Спрашивала, не порекомендую ли я ей кого-нибудь, кто купит дорогие ювелирные украшения. В ломбарде дают за них смешную цену – по весу, а там есть настоящие сокровища, семейные реликвии. Я, как могла, успокоила бедняжку и пообещала найти кого-нибудь. Мы договорились, что она снова пойдет в отделение милиции и подаст заявление об исчезновении. Я позвонила знакомому из органов и попросила помочь женщине.