Полуденные призраки
– А зачем же тогда вот эти джипы с пулемётами?
– Так ведь не каждой банде посчастливилось захапать ту или иную деревню… некоторые и просто в лесу сидят…
Как выяснилось, захватывать деревню не всегда и требовалось. Зачастую, просто местное население приходило к "парадоксальному" выводу, что взимать плату с проезжающих машин – дело выгодное и прибыльное. И банда возникала прямо на пустом месте – из жителей той самой деревни. Могли и дорогу специально разрушить, чтобы колонны шли не в обход, а прямо по деревенским улицам. Вот, за это и плати!
Не везде это прокатывало, могли по чавке ощутимо настучать. Армейцы и полиция – те не платили принципиально. Как и некоторые государственные структуры. А все прочие… до них правительству не было никакого дела. Вертись, как можешь, твои проблемы!
Так оно и оказалось – на протяжении пути я не раз наблюдал описанную мне картину.
Заезжает колонна в деревню, или даже неподалёку от неё проходит – везде на пути следования сидит кто-то из местных жителей. Иногда – вполне себе колоритные бородачи, обвешанные всевозможным железом (порою – так весьма сомнительного качества), а иногда – так и какие-то зеленые пацаны, вообще без ничего.
И тем не менее – на каждом таком "блокпосту" водители честно делились положенной платой. После чего нам приветливо помахивали руками, и машины следовали дальше без задержек.
Бред какой-то… тут ведь есть какая-то власть, ведь мы едем не по занюханному просёлку, а, если верить путеводителю, по "центральному" шоссе! Блин, если тут такие "центральные" магистрали… то смотреть на просёлочные дороги мне уже совсем как-то неохота…
Впрочем, мой спутник всё более-менее разъяснил.
– Видишь ли, тем, кто сидит в столице, нет практически никакого дела до того, что происходит за её пределами. В стране процветает лютая коррупция и воровство. А правительство озабочено лишь тем, чтобы вовремя получать доходы от некоторых прибыльных проектов. Всё прочее его глубоко не волнует. Нашло местное население способ себя прокормить – так и на здоровье! Меньше головной боли у серьёзных людей. Практически никакой помощи тем, кто живёт за пределами представляющих интерес мест, не оказывается. Всякий волен выживать так, как сумеет.
– Что же тут осталось ещё интересного?
– Много чего! Рудники – это ценное сырьё и всякие там камушки. Вот это – работает, как ни в чём ни бывало!
– И их не пробуют грабить? – удивляюсь я. – Такой лакомый кусочек!
– Алмазы – это "Де Бирс", контора крутая и суровая. Они тут сидят со времён и вовсе незапамятных. Они четко пояснили всем заинтересованным – при любой попытке наложить лапу на рудники, они их попросту подорвут к чертям свинячьим. И уйдут – навсегда. Давным-давно подписанный договор им это разрешает. А менять его они отказались – и так уже лет тридцать… Восстановить же взорванный рудник при местном бардаке – дело совершенно немыслимое. Да и желающих оттяпать долю голландцев что-то пока не наблюдается – это, всё же, очень крутая контора! Местный народ это понял и нос туда более не суёт. Ограничили свои интересы ежегодными платежами в казну, раз с рудокопов более ничего стрясти не получается. Там, в принципе, и так нехило получается – "Де Бирс" их долю алмазами отдаёт. Верховники ещё и население доят – но, тут уж, как получится…
– И они не бояться проиграть очередные выборы? Или что там у них?
Собеседник ухмыляется.
– Нынешний президент продержался на своём посту уже два с половиной срока. Не в последнюю очередь потому, что развесил на столичном мосту всех своих оппонентов – чем несколько поколебал местные традиции. Просто не за кого стало голосовать…
Как оказалось, река, через которую в своё время этот самый мост построили, давным-давно уже пересохла, так что данное сооружение представляет собою скорее украшение, нежели инженерный объект. Но, по традиции, по нему всегда проходит парадом местная армия и провозят всех высоких гостей. Вот и озаботился господин президент соответствующим своеобразным "украшением"…
Чем основательно потряс население – да так, что оно испуганно притихло.
– Тут всегда так – есть власть, и есть партизаны. Власть в городе, партизаны в лесу. Ну, собственно говоря, так их называть несколько не с руки… но так уж тут прижилось. Время от времени они меняются местами – и это многих устраивало. Но нынешний верховный руководитель решил, что сидеть в лесу ему будет неудобно – и принял соответствующие меры.
– И давно тут так?
– Практически с того самого времени, как отсюда ушли французы – это же их бывшая колония. С той поры и понеслось…
– А как же эти… ну… ООН?
– А что они могут сделать? Собрались, вызвали "на ковёр" местного босса. Тот прилетел и честно поплакался – мол, неурожай, разруха и прочие "прелести"… Мол – жрать хотим! Большие дяди сочувственно покивали головами – и сюда направили гуманитарные конвои. Клиента это вполне устроило, но вот "оппозиция" осталась очень недовольна данным решением. С их точки зрения, таким образом ООН укрепляла власть нынешнего президента. И конвой не дошёл… вообще никуда – словно испарился. Армия взяла под охрану следующий – и он добрался до места назначения. И армейцы заломили такой ценник, что поперхнулся даже местный босс! Слово за слово – а тут ещё и партизаны активизировались… Короче, солдаты умыли руки – у нас, мол, и своих забот по самые уши!
– Так вот почему эти конвои водим мы!
– От порта до столицы – груз ведут местные. Охранная компания принадлежит брату министра внутренних дел – и он этот кусок никому не отдаст. А вот дальше…
А дальше началось всякое веселье.
Тот самый конвой с бухлом и продовольствием мы провели практически без потерь – так, мелочи всякие… Несколько разорванных покрышек, один отремонтированный задний мост – действительно, ерунда! По-видимому, сыграла роль тщательная разведка… и грузовики повышенной проходимости – они и мимо дорог вполне способны пройти. Заранее заброшенные в эти места группы разведки, отыскали броды на реках – и колонна прошла мимо мостов, на которых, обычно и начинались всякие неприятности. Перекроют дорогу "сломавшейся" машиной – стой, кури… А за это время к колонне быстро подтягиваются всевозможные "местные жители". И что характерно – с разнокалиберными стволами…
Тут и начинается торг. За то, что уберут машину, очистят дорогу… да и просто – "детям на молочишко!". Торгуешься – а толпа всё прибывает, заодно понемногу задирая ценник. Поэтому обычно платят сразу – чтобы быстрее пройти опасное место.
Но в этот раз – облом!
Привычные к дорожному разбою люди остались без денег. Что немедленно повлекло за собою кровавые разборки: когда не на что купить еду, остаётся только один выход – забрать её у тех, у кого она ещё есть.
Было бы странно, если бы таковые желания всеми воспринимались в положительном ключе. И началась (точнее – продолжилась) стрельба.
Робкая попытка одной мелкой банды тормознуть уходящую колонну закончилась для нападавших парой потерянных машин (их просто сбросили таранным ударом с моста в реку) и несколькими легкоранеными. Из уходящих грузовиков сознательно стреляли только по ногам. Зато – метко!
Почему – мелкой?
Так крупные банды формируются только для нападения на колонны с грузом – какой смысл атаковать уходящих-то? Там же взять нечего!
А итог оказался и вовсе неожиданным…
Совершенно внезапно прилетел шеф. Рощин достаточно давно не появлялся в этих краях – всё и так уже более-менее наладилось. И его визит мог означать только одно – случилось что-то очень важное! Так оно и оказалось – через пару дней нас всех собрали на совещание. Вообще всех – даже таких новичков, как я.
– У партизан появились ПЗРК…
Хороши, однако, тут партизаны! Чтоб я так жил – это ж, какие бабки надобно иметь?!
Генеральный кивает – на лицах многих из присутствующих появилось выражение озадаченности. Мол, а нас-то это каким боком задевает? Авиации-то у нас нет!
– Большие деньги на это ушли – скинулись многие командиры отрядов и бандитские вожаки.
Ну, если мне кто-то пояснит разницу между главарями бандитов и командирами местных "партизан" – буду весьма признателен! Ибо, на мой взгляд, это вообще одно и то же… И те и другие – обыкновенные грабители и разбойники. Только бандиты в данном случае выглядят как-то даже честнее… хоть не прикрываются всякими там лозунгами…
– Этот факт сначала никого особо и не насторожил. Ну, хотят они от правительственной авиации отбиваться – ну, пусть, мол, попробуют… Однако на поверку всё оказалось совсем не так!
Рощин берёт со стола стакан и отпивает почти половину.
– Неделю назад в районе Хараджа был сбит вертолёт. По слухам, которые, к счастью, не подтвердились, он должен был кое-что интересное вывозить с рудника. По факту же там летели три инженера и один заболевший сотрудник – его вывозили на лечение. Ну и медсестра заодно…
Молчим. Жаль погибших, но к нам-то это как относится?
– Рудник Хараджа – это алмазы. Алмазы – это "Де Бирс". Повстанцы объявили: вывоза алмазов по воздуху они не допустят ни при каких обстоятельствах. И уже позавчера авиация правительственных ВВС отбомбилась по некоторым деревням. Так сказать, в назидание. Тем не менее, повстанцы свою угрозу подтвердили.
Шеф пояснил следующее.
До тех пор, пока алмазы вывозились по земле, у лесных обитателей всегда оставался шанс отбить хотя бы часть вывозимого. С переменным успехом они повторяли свои попытки – и иногда что-то даже получалось. Атаковать же вертолёты им до сих пор было нечем. И в правительстве всерьёз задумались над тем, чтобы начать перебрасывать добытое по воздуху. И тут… появились некие "доброжелатели", которые и обеспечили партизан ручными ПЗРК. Говорят… мол, откуда-то с Ближнего Востока пришло. Хотя… тут много чего говорят. Недоброжелателей (и прямых конкурентов) у "Де Бирс" хватает, могли и подкинуть кой-чего местным… повстанцам…
– Ситуация тупиковая. При сбитии вертолёта слишком уж велик шанс потерять всё – и сразу. Рисковать не хочет никто, и партизаны в том числе. Именно поэтому был сбит санитарный вертолёт – в виде предупреждения. Мол, даже и не пытайтесь! Правительство уже ответило – бомбами. То есть: договариваться никто не станет. Хозяева рудников вызвали дополнительную охрану, она у них там своя. И порядка трехсот человек уже прибыли в страну.
Генеральный делает паузу и обводит нас взглядом. Все пока молчат и внимательно слушают.
– Мы в этой драке – никаким боком ни к кому. Не участвуем – нам это ни к чему. Но!
Он снова обводит нас взглядом.
– К нам поступила просьба – обеспечить вывоз добычи с рудников. Не мне вам пояснять, что это очень и очень выгодный контракт. Если откажемся… ну, тогда все усилия предыдущих лет были напрасными.
– Охрана? Наша? – задаёт с места вопрос Степаныч.
– "Де Бирс". От нас нужен только транспорт. И водители, готовые сесть за руль. Сами понимаете – риск слишком велик!
Да это-то все уже поняли… Наслышаны мы про тамошние дела.
На подъезде к Хараджу я и сам видел остовы сгоревших грузовиков. А, учитывая, что местное население и эти обгорелые скелеты пилит на металл со страшной силой – сколько же их там всего было-то?
– И чего же нам там, в первую очередь, опасаться?
Мы сидим в кабинете у шефа. Шесть человек, каждый из которых имел в своё время касательство ко всяким минно-подрывным штукам.
– Мины – это уж сами понимаете… Без этого тут никаких засад не бывает.
Так.
Видел я уже изделия местных "самоделкиных".
Народ тут лукаво не мудрствует. Боевых действий с помощью авиации и артиллерии здесь давно уже не было, так что и в качестве взрывчатки неразорвавшиеся или "цельнотянутые" (со складов) снаряды и авиабомбы не используются.
Обычный жестяной бидон с аммоналом – пять- семь килограмм. Реже – десять, но это уж и вовсе из разряда чудес! Не сопровождают тут колонны танками, такой заряд будет явно избыточен. И дорог… Ибо никакой помощи, ни из-за какого рубежа, тут местная оппозиция не получает. Что добыли – тем и кормятся. И даже мины ставят с определённым расчетом – чтобы ненароком не уничтожить перевозимый груз. Не дай бог, взрыв повредит добычу – кара последует мгновенная и очень суровая. Провинившийся будет платить! Нечем заплатить – башка с плеч!
С этими караванами, кстати, ситуация вообще очень странная…
На рудники – можно возить всё потребное и в любом количестве. Никто на эти конвои никогда не нападает. Поскольку работает там то же самое местное население, из которого и формирует свои отряды оппозиция. Просто у этих – имеется работа и есть еда, им бунтовать смысла никакого нет. А вот если им не будет чего-то хватать… то никакие партизаны – и ни в какой норе долго не высидят. Сами же разлюбезные соседи по деревне их откуда угодно вытащат. И без лишних затей, после краткого вразумления, там же и прикопают.
Идущие же с рудника машины очень часто могут остановить. Не для грабежа – а на предмет досмотра. За рулём обычно сидит свой же сосед, и он не станет рисковать головой, тайком перевозя часть рудничной добычи. Алмазы – это дело руководства, пусть у него на эту тему голова и болит.
При том уровне практически повсеместной болтовни и хронического недержания слов, сохранить в тайне факт подготовки груза к отправке – вещь невозможная просто в принципе. Поэтому от идеи тайного вывоза добычи отказались сразу же и повсеместно. Ввиду того, что машина ещё и за ворота выйти не успеет, а её уже будут поджидать сразу в нескольких местах.
Кстати, одна из причин нашей успешной работы – мы не согласовываем свои маршруты и время выхода ни с кем. Даже сам караван всегда готовится в разных местах. И автоколонна окончательно формируется только в условной точке. До которой все машины следуют самостоятельно из разных мест. Да, с охраной. А уж чего стоило пробить решение этого вопроса у местного чиновничества…
– Мины – понятно, – кивает Николай Ребров. Он наш главный сапёр – спец просто запредельный! – Но ведь не могут же они только ими и работать?
– Нет, конечно, – соглашается шеф. – Мины – только повод для остановки транспорта. Иногда их даже и не прячут – ставят прямо перед идущей колонной.
– "Нахальное" минирование?
– Оно самое… Широко применяют и гранатомёты – но только по отдельным целям и выборочно. Каждая граната – это деньги! За промах могу т а к взгреть… Основное – стрелковка, вот это – во весь рост!
– Угу… – задумывается на секунду наш главвзрывник. – "MRAP"?
Молчание – народ переваривает полученную информацию.
– Нет… – качает головой Рощин. – Не вариант – "Де Бирс" их уже привозил. Две штуки – раздолбали из РПГ. Не держат они таких гранат… А одной машине взрывом колесо оторвало, она так и осталась там, на дороге, стоять. С подобной техникой оппозиция воевать уже научилась.
Что-то вертится у меня в голове, какая-то мысль… Правильно Николай про эти защищённые грузовики упомянул, что-то такое мы, в своё время…
– "Вепрь"!
– В смысле? – удивлённо смотрит на меня Рощин. – Где? Какой-такой…
– БМР-3?! – цокает языком главвзрывник. – Охренеть, это же настоящий танк!
– Я такую машинку на службе водил – никаким гранатомётом её не взять! Это же, реально, – танк! С динамической защитой и всё такое прочее… только пушки нет.
– А подрыв?
– Местную мину переедет – не поморщится!
– Так… где ж её тут взять-то…
– Их и на продажу уже делать стали. М-м-м… Во! БМР-3МС – экспортная! В Африку их поставляли точно – сам такие и опробовал на полигоне, они у нас обкатку проходили.
– То есть – водить можешь? – прищуривается шеф.
– Ну, не мастер-механик, конечно… но ехать могу.
– Отлично! – потирает руки генеральный. – Займёмся…
– Ну, вы, парни, и даёте… – полковник Штраух обходит вокруг машины. – Вы точно уверены, что это всего лишь "защищённое транспортное средство"?
Он наизусть цитирует выдержку из сопроводительных документов, которые мы ему предоставили.
Дитмару Штрауху уже далеко за шестьдесят – и он, действительно, полковник. Хотя у охранников "Де Бирс" нет воинских званий, к нему обращаются именно таким образом. «Железный Дитмар» – такое прозвище надо заслужить! И ему это удалось! Он – отставной военный армии ГДР, служил в мотопехоте и ушёл в запас в этом звании. Ну, точнее было бы сказать, что его "ушли". После объединения Германии новые власти постарались как можно скорее избавиться от тех офицеров, в которых не были полностью уверены. А уж тем более, от тех, кто учился в учебных заведениях СССР. И хотя Штрауху было ещё далековато до пенсии, для него сделали исключение. Внезапно "озаботились" его здоровьем, провели обследование – и с глубокомысленным видом покачав головой, с должным пиететом отправили в запас. Напоследок присвоив ему очередное звание. Видимо, для того, чтобы он не слишком бухтел…
Но новоявленный пенсионер ни единой лишней минуты не задержался в объединённой стране, она ему совсем не понравилась. Да, пенсия полковника позволяла относительно неплохо жить… но его это не устраивало.
Так что, через некоторое время он "всплыл" не где-нибудь, а в рядах охранной структуры под Иоханнесбургом. Всплыл – и быстро занял там подобающее место. Опыта у него было предостаточно, организаторские способности на уровне, и новые работодатели оценили это соответствующим образом. К тому же, отставной полковник появился не в гордом одиночестве: а во главе небольшого отряда из бывших сослуживцев – их тоже не стали задерживать в новой германской армии.
Так что костяк у него подобрался более чем внушительный.
Вот именно это подразделение и бросили сейчас на усиление охраны рудника.
К моменту нашего появления отряд полковника уже частым гребнем прошерстил окрестные леса. Не без потерь – но вооружённые оппозиционеры теперь уже не шастали в непосредственной близости от шахт и рудничных построек. Сказать по правде, они и раньше сюда "на чай" не заходили, но вот наблюдать невооружённым глазом за всем происходящим тут – могли. Теперь же их отогнали достаточно далеко, чтобы сделать таковое наблюдение если и не совсем невозможным, то весьма рискованным предприятием. Шанс получить пулю стал достаточно весомым – и дураков среди лесных сидельцев не нашлось…
Дитмар неплохо говорит по-русски – сказывается трехлетнее обучение в СССР. Нам он откровенно обрадовался, особенно когда узнал, что двое из прибывших – сапёры.
– Эти лесные черти суют свои хлопушки повсюду! – выругался полковник. – Причём ставят их именно там, где не ходят местные рабочие – на охранных тропинках!
Он поясняет – злодеи не хотят конфликтов с рабочими и именно по этой причине, не пробуют минировать дороги общего пользования. Ибо тогда местное население, до сей поры спокойно смотревшее на все эти свистопляски вокруг алмазов, может внезапно и осерчать. Не дай бог, подорвётся кто-то из местных жителей – и для оппозиционеров настанут весьма невесёлые времена.
С охраной воюй, хоть по полного посинения – они тут чужие. Но вот уже инженеров, трогать очень даже не рекомендуется: они помогают людям заработать денег! А в случае гибели рабочего…
– Оружия тут у всех полно! – пожимает плечами Штраух. – Да, старого. Но ведь пуля может и даже из фитильного мушкета прилететь – кому с того станет легче?
Так что, Реброва припахали тотчас же: он обучал охрану премудростям противоминной войны. Ну хоть на тропу сам не пошёл – уже хорошо!
Впрочем, полковник был мужиком умным и прекрасно понимал, что особо усердствовать мы тут не обязаны. Наше дело – довести "Вепря" до нужной точки.
– Вот… – разворачивает к нам дисплей ноутбука Дитмар. – Это ваш маршрут. Восемьдесят пять километров – и на каждом вас может ожидать какой-нибудь неприятный сюрприз!
Смотрим на экран.
Полковник, по мере рассказа, перемещает картинку, разворачивает на экране фотоснимки… в общем, мужик подготовился основательно!
– Дорога идёт по лесу, лишь в двух местах имеется относительно открытое пространство. Но – очень небольшое. Скорость передвижения вашей машины?
– В рабочем режиме, с тралением местности, до пятнадцати километров в час, – отвечаю я, разглядывая фотоснимки. – Но… тут есть весьма непростые участки… Так что, скорее всего, меньше…
– Ну я примерно так и предполагал, – кивает начальник охранников. – Мы установили на трассе четыре временных поста и выдвинули две рейдовые группы – они осуществляют скрытое патрулирование и наблюдение на опасных участках.
Новый фотоснимок. На нём изображено что-то типа временной стоянки.
– Это капониры под размещение техники – здесь будете ночевать. Мы не можем исключить обстрела стоянки, так что, машины будут укрыты от вероятного огня со стороны противника.
Да уж… бывший комполка явно раньше не парко-хозяйственными работами руководил!
– Маршрут первого дня имеет протяжённость в тридцать один километр, – снова смена изображения на экране. – Но пик активности противника мы ожидаем на третий день. Если ваша машина дойдёт до вот этой точки…
– Не если, – а когда! – набравшись нахальства, поправляю Штрауха.
Тот только хмыкает в ответ.
– Что ж, приму ваши слова на веру! – не изменившись ни на йоту в лице, соглашается полковник. – Когда вы сюда дойдёте…
Он указывает на экран.
– Ваша… х-м-м… машина будет стоять здесь. Отдохнуть вы можете вот в этом модуле – он защищён от обстрела и охраняется. Наутро, через час после выхода группы разведки, выдвигаетесь на маршрут и вы. Состав колонны – головным идёт джип охранения, потом – вы. Следом эта ваша… как вы называете свою машину?
– Ремлетучка.
– Хм! Ну, пусть будет так. Позади неё идёт грузовик с охраной и замыкающий джип с пулемётом. Кстати, у вас ведь тоже установлено оружие, так?
Переглядываемся. Как раз тот самый случай, о котором нас предупреждали на базе. Один выстрел по "партизанам" – и мы автоматом записываемся в охрану "Де Бирса". Именно так это и будет воспринято нападающими – со всеми вытекающими последствиями для фирмы в целом! Во всяком случае, нас особо предупреждали именно на эту тему. Мы не вызываемся в эту необъявленную войну, у нас совсем другие цели. Пока – мы отбиваемся исключительно от всевозможных бандитов и грабителей. Понятно, что разница между ними и вооружёнными отрядами оппозиции весьма условна, если вообще существует. Формально, мы ни на чьей стороне не выступаем. Возим грузы и отбиваемся от грабителей – и всё…
– Да, крупнокалиберный. Для расстрела подозрительных предметов. Обычным калибром его можно и не уничтожить.
– Вот как? – не удивлён, казалось, собеседник. – Хорошо, пусть так…
Не прокатило – и ничего. Он мужик умный, вполне способен придумать и ещё чего-нибудь.
– С вами в машине едет курьер и два охранника. Это – обязательное требование компании-нанимателя!
Так никто и не спорит… На эту тему нам всё пояснили уже давно. Везти ценности в джипе, при наличии хорошо защищённой машины – глупость невероятная! Ничего, места под бронёй достаточно. Авось, не бабушкин же сундук к нам туда запихивать станут?
– Прозвон цепи "А-6"!
– Принято… В норме!
– Цепь "А-7"!
– Сейчас… – Ребров чем-то звякает у контрольной панели. – Ага, вот она… В норме!
"Вепрь" – машина суровая. И набит сей агрегат не только панелями динамической защиты и всякими там железяками – тут и хитромудрой электроники предостаточно. Мы можем далеко видеть – днём и ночью, слышать – для этого в машине предусмотрены различные приборы и датчики. Есть даже комплекс охраны – с отстреливаемыми сейсмодатчиками. Нажимаешь кнопку, и вокруг БМР за несколько минут выстраивается невидимый периметр охраны – кошка не пройдёт!
Пришел, кстати, и курьер – тщедушного телосложения парень, в сопровождении двух охранников. Немец, который их привёл, пояснил, что с нами поедут именно эти люди и им надо осмотреть машину.
Надо – так надо. Открываю им дверь десантного отсека. Курьер забирается внутрь, усаживается, ёрзает на сиденье и удовлетворённо кивает – пойдёт! Более внимательно осматривают машину охранники, этих интересует буквально всё. Толщина брони, надежность ходовой и многие другие мелочи, понятные только специалисту. Но вот эти парни, надо думать, именно из таких. В конечном итоге и они выносят свой вердикт – нормально! Ехать можно.
Один из них кивает на пулемёт – мол, работает? Каким образом им управлять?
Поясняю – второй из охранников, немец, более-менее меня понимает и переводит своему товарищу.
– Это – для мин! Мало ли какие фокусы могут нам встретиться?
– Ну, да! – отвечает тот. – Здешние фокусы могут быть и на колёсах! Вы всё правильно понимаете!
Опа-здрасьте… а вот об этом нас не предупреждали!
Хитёр полковник… не мытьём, так катаньем, но он-таки постарается запихать нас в свои тесные ряды. Ладно, Николай уже понимающе кивает, похоже, что мы мыслим одинаково.