Леа набрала номер. Включилась голосовая почта. Она оставила сообщение: «Привет, Клеман, это Леа… Мы не понимаем, где ты… Мы уже не ждем тебя, но если ты все еще едешь, то мы оставим тебе десерт».
– Хорошая шутка, – подколол ее Квентин.
– Вдруг с ним что-то случилось, – забеспокоилась Леа.
– Если он будет отвечать на твое сообщение, его наверняка занесет, – продолжал подтрунивать Квентин.
– Он же не за рулем, – возразила Мари.
– Откуда ты знаешь? Может, он на скутере?
– На водном скутере, – уточнил Максим. – Видели, какой потоп? Вот он и припозднился.
– Черт-те что, – проговорила Леа.
– Хватит трындеть! – сказал Жюльен. – Хотя гипотеза о том, что он попал в аварию, не такая уж и дебильная. По такой погоде водитель, который его вез, вполне мог не вписаться в поворот.
Они задумались, и ненадолго воцарилась тишина. Этим воспользовался Мехди, который указал пальцем на Леа. На ее лице явственно читались испуг и тревога.
– Испугалась – значит, пьет! – сказал он.
– Испугалась – значит, пьет! – хором подхватили остальные.
– Я не испугалась, я просто беспокоюсь.
– Это тоже считается, – решил Мехди. – Беспокойство, тревога, страх – это все одно и то же.
– Не совсем, – уточнила Мари. – Тревога – это предчувствие события, которое еще не случилось. Это когда ты, например, спускаешься в темный подвал. А страх – это когда ты уже внизу, а дверь за тобой неожиданно захлопывается. Так что давайте-ка решим, будем ли мы пить по четыре глотка и за беспокойство тоже.
– Ограничимся страхом, – сказал Квентин. – Все согласны? Потому что у вас у всех тревожные лица, у меня в доме нет столько алкоголя.
– Я хочу есть, – объявил Максим.
– Хорошая идея, – согласилась Матильда.
– Мне кажется, Клеман приготовил нам историю, от которой у нас волосы встанут дыбом, – предположил Максим.
– У тебя они и так всегда дыбом, – заметила Камилла.
– Нет, на ночь я не укладываю их гелем.
– А чем укладываешь? Вазелином? – поддела его Матильда.
– Так, ребят, полегче, мы уходим от темы, – предупредил их Квентин. – Надо вернуться к страшилкам.
Вспышка молнии озарила газон. На миг за окном стало светло как днем. Вслед за этим последовал раскат небесного барабана, напомнивший им, что погода вполне соответствует теме вечеринки.
– Там в саду кто-то есть! – вскрикнула Мари.
Все посмотрели на стеклянную стену, отделявшую их от ночной темноты.
7
Мари поклялась, что во время вспышки молнии увидела снаружи чей-то силуэт.
– Это наверняка Клеман, – сказал Квентин.
– Это была женщина, – уточнила Мари.
– Женщина?
– Ага, с длинными волосами! И в белом платье.
– Клеман переоделся девчонкой? – предположил Квентин.
– Я не шучу, – стояла на своем Мари. Она была по-настоящему встревожена.
– Ты нас разыгрываешь. Но после отрезанных пальцев Матильды нас так просто не проведешь.
– Не думай, будто тебе удалось нас напугать, – добавил Мехди.
– Но я правда кого-то видела.
– У тебя есть освещение снаружи? – спросила Камилла у Квентина.
– Да, на террасе, а в саду нет.
– Зажги хотя бы там, давай посмотрим.
– Ты что, повелась?
– Тебе жалко, что ли?
– Все-таки шестьдесят ватт.
Мари больше их не слушала. Она медленно подошла к стеклу. Остальные последовали за ней.
– Надо просто дождаться еще одной молнии, – пробормотала она.
– Я хочу есть, – буркнул Максим.
– Ты включишь свет или нет, Квентин? – недовольно спросила Камилла.
– Давай уже, – поддержал ее Максим. – Не будем же мы, как дураки, все время стоять у окна и смотреть в ночь.
У них за спиной раздался какой-то хрип. Они замерли, и хрип превратился в надтреснутый голос:
– Вы все умрете!
