Египтянин

От Автора

Главный акцент в развитии человека – работа его Души. Люди уделяют внимание эмоциям, и положи тельные эмоции путают с любовью. Под любовью, в основном, люди понимают эмоции и чувства: чувство нежности, сострадания, жалости, привязанности. На деле для них это все – проявления любви. Но это не совсем так, ибо любовь – это высокочастотные вибрации. Как определить частоту вибраций, где этот прибор? Этим прибором является душа, развитая Душа. При наличии высокочастотных вибраций человек способен только на прекрасные поступки, на хорошие мысли. Почему же мы тогда живем иначе? Почему на кого-то мы реагируем хорошо, а на кого-то – негативно? Что происходит? Почему жизнь складывается так, а не иначе? Все эти вопросы уходят, когда мы выходим на свои прошлые воплощения. Во-первых, со стороны легче видится, во-вторых, все происходит с участием наших эмоций и всего организма, мы не просто лицезреем прошлое воплощение, складывается ощущение, что мы заново проживаем эти воплощения в невероятно ускоренном темпе, с осознанием всего опыта сопереживания. Из этих воплощений мы черпаем знания о себе, о своих возможностях и ошибках. Мы узнаем о своих талантах, способностях, видим не только слабые, но и страшные стороны своей натуры. И это не выдумки, это реально. Действительно реально. Ваше тело реагирует так, словно это происходит с вами сейчас, в данный момент, только с чуть меньшими эмоциями и болевыми ощущениями; и мало кто сомневался бы: «Со мной ли это происходит, не придумываю ли я?». К сожалению, нет ни одного промаха, нет ни одной детали, в которой можно сомневаться, нет ни одной не состыковки. И именно это – 100 % совпадение по всем параметрам: по модели жизни, по причинам, по реакции на многие вещи, по привязанностям, по физическим заболеваниям, – именно такое абсолютное совпадение даже самому заядлому цинику и прагматику не дает возможности не принять это как действительную реальность. Как бы ни хотелось, невозможно сказать, что это выдумки. Честно говоря, иногда хочется именно так сказать и отмахнуться. Но с другой стороны, именно при анализе всех этих воплощений выходишь на столь широкое понимание своих возможностей и талантов, на понимание жизни, понимание ответственности, понимание цены предательства любви, цены предательства самой себя, своих близких; понимание цены трусости, подлости. Вся эта работа происходит не на уровне ума, эмоций, а на таком глубинном уровне, что объяснений лично для тебя, лично для каждого участника всего этого процесса не требуется, приходит глубинное осознание, даже временное состояние растерянности: как же так могло быть, неужели это я? Но через несколько секунд приходит такое понимание, которое вообще убирает с повестки дня все возникающие вопросы. Ты выходишь на тот уровень, где тебе неинтересны все объяснения и оправдания, которыми изобилует этот мир. Все пытаются понять, объяснить, что-то придумать, но насколько это реально работает? Для кого-то это сработает, для кого-то нет. Это открытие себя срабатывает для каждого человека на 100 %, было бы желание, как говорится.

Я понимаю, кто-то может сказать, что это претензия на что-то, но, Господи, какая может быть претензия, когда человеку просто хочется жить, хочется разобраться, от чего душа так плачет? И когда ты выходишь на это понимание, вдруг внутри тебя перестают течь слезы и все становится ясно и понятно. Война в твоей душе уходит, а вместо этой войны приходит успокоение, то долгожданное успокоение, которого не было даже в детстве, которое ты до этого нигде не могла найти, нигде: ни в каких методиках, ни в каких направлениях – ни в медитации, ни в йоге, ни в суточном отслеживании своих мыслей, которое никуда не уходит и не теряется. Мы не говорим об эйфории, мы не говорим о каких-то вспышках осознания – это все не то, для нас это уже детские игры. Когда приходится смотреть на себя в полной мере всех своих черт, прекрасных и не очень, когда ты не просто смотришь, а во всем этом действии работает твоя душа, уже не до вопросов. Уходит цинизм, уходит равнодушие, уходит глупость, много чего уходит, и остается что-то такое чистое и первозданное, что имеет отношение именно к тебе, к самой тебе, настоящей. И когда ни один человек не может тебе ничего объяснить, это объяснение приходит автоматически. То глубинное знание, которое, возможно, люди ищут многие годы, оно просто приходит, никуда затем не уходя.

Без этого осознания, понимания, кто ты есть, невозможно состояние успокоения. Ты не можешь действовать дальше со всей полнотой своей ответственности и понимания происходящего процесса. Как же ты можешь что-то делать, если ты не понимаешь, кто ты? Кто ты? Я думаю, это один из важных вопросов, который стоит перед человеком. Когда человек не понимает, кто он, он ищет ответ у других людей и пытается через них узнать, какой он, хороший или плохой. И люди начинают объяснять ему, какой он. Но самое интересное, если ему сказать, что он хороший, разве он сможет в это поверить? Этого будет ему недостаточно, потому что понимание не приходит на уровне информации, на уровне мнения другого человека или даже целого коллектива. Важно свое внутреннее глубинное понимание. И после этого ты перестаешь кому-либо доказывать, кто ты есть, искать ответ: «Кто я такой?». Благодаря этому экономится большое количество энергии и времени. У тебя есть возможность направить себя и свою жизнь в более полезное русло. Затем, конечно, возникают более глубинные вопросы, но сейчас речь не о них, а о решении вопроса «Кто я?». Получить ответ, причем ответ собственный – это очень важно, потому что через это приходит понимание любви, семьи, своих склонностей, своих талантов, своих слабых сторон. Это вопрос реализации себя.

Предисловие

Когда я была маленькой, пяти-шести лет, дедушка читал мне сказку о драконах. Оторвав свой взгляд от книги, он спросил, указывая на рисунок в книге, где был нарисован дракон:

– Как ты думаешь, они существовали на земле или нет?

Я была растеряна этим вопросом, так как никогда не задумывалась об этом, поэтому удивленно пожала плечами. И дедушка стал мне объяснять… Этот разговор с ним остался во мне как самое сильное и приятное воспоминание о нем.

– Сказки, внучка, просто так не возникают, человек не может придумать что-либо из того, чего не было на самом деле или не могло быть вообще. Это все было в действительности. Только может чуть-чуть по-другому, иначе, но это было. Эти драконы жили на нашей земле. Придумок в жизни не бывает, просто многое мы забыли и не помним. Невозможно из ничего придумать что-либо!

Я часто вспоминала эти слова деда, никто со мной в детстве так не разговаривал, как он. Именно тогда мой дедушка помог мне верить не только тому, о чем все говорят и знают, а видеть глубже. Это был другой подход к сказкам и к жизни. Каждый раз, когда я была растеряна, и мне хотелось спрятать голову в плечи, я говорила себе: «Посмотри на это иначе, не думай как все. Анализируй, рассуждай, предполагай, если надо – фантазируй, и ты найдешь ответ!».

Так где же дракон в нашей жизни? Чего мы не помним, что давно забыли? Мы забыли свое прошлое, свое порой фантастическое прошлое. Пришло время открыть его, воспоминания о нем не могли возникнуть из ничего, тем более, если они сопровождаются эмоциональными переживаниями и физической реакцией организма. Да и какая разница, правда это или неправда. Именно так! Не в правде дело, а в самой жизни. Нас выпустили в эту жизнь, и мы барахтаемся в ней, и никто никогда нам не объяснял, что такое эта жизнь, кто мы, как держаться на плаву, как плыть, как получать удовольствие от этого. А мы барахтаемся с диким страхом утонуть, не плыть; тонем сами и топим тех, кто находится рядом с нами. И кроме страха и животного желания жить, в наших глазах нельзя прочитать ничего, и нам осталось только подражать тем, кто рядом, по принципу «делай как я», что переросло в принцип «делай как он». Поэтому мы подражали, в основном, нашим родителям и окружающим. Но когда ты подражаешь тем, кто сам барахтается в этой жизни и не знает куда плыть, ты обрекаешь себя на такую же жизнь, как у них. И чем дальше идешь по жизни, тем непонятнее, тем больше ошибок совершается. И среди них немало серьезных. В нас накапливается много боли и разочарований. Но что не так, или почему так? Жизнь, как река, бывает разной, тихой и бурной, и все зависит от того, насколько ты умеешь держаться на воде, и куда ты плывешь. И выйдешь ли ты на берег, где можешь отдохнуть и затем плыть дальше, напитываясь влагой. При необходимости, в этой же реке можно поймать и рыбу, приготовить ее на костре, подкрепить свои силы, а затем плыть дальше туда, куда тебе нужно, и затем опять отдохнуть, сделав очередной привал. Даже если ты боишься воды, если тебя не научили хорошо держаться на воде, если ты видел только барахтающихся в ней, тонущих, и твой единственный метод обучения – это выкинуть тебя посреди реки и смотреть, выплывешь ты или нет, то вполне вероятно, ты выплывешь, но насколько тебе хватит сил продержаться в этой воде? Тем более, получишь ли ты удовольствие от этого процесса? Как вы понимаете, этому надо учиться. Очень часто, когда тебя выбрасывают посреди реки и затем уплывают, ты чувствуешь только несправедливость от всего происходящего, одиночество и страх смерти. Тебя охватывает только желание уцепиться за кого-то, вскарабкаться на него и дать себе хоть короткую передышку от этой дикой битвы за жизнь. И тебе все равно, что ты вскарабкиваешься на своих близких, что этим ты топишь их: тут уже не до любви, тут бы выжить… Когда человек так перепуган, он не может любить, и не потому, что не хочет, а потому, что не может. И это нормально, так как срабатывает только его животный инстинкт.

Когда такое происходит, как помнить о том, что ты человек? Ты забываешь обо всем, в твоей голове только одна мысль: жить, жить любой ценой, во что бы то ни стало. А когда ты выбиваешься из сил, во всем твоем теле остаются только вопли «Я не хочу так жить, я не могу так жить!». И наступает время, когда тебе не хватает сил для борьбы, что-то в тебе обрывается, и ты отказываешься от своего права на жизнь, на любовь и счастье. Ты разочаровываешься: «Меня обманули! Так не должно быть, меня не понимают! Вы даже не захотели посмотреть на меня, это я! Это я! А во мне ведь столько замечательного: любви, добра, нежности, силы…».

И ты сдаешься… Перестаешь делать судорожные движения, чувствуешь обреченность. Возможно, только в этот момент ты бываешь по-настоящему счастлив: ты чувствуешь, что не тонешь в воде, она держит тебя, и ты отдаешься ей полностью, без остатка. Тебя покидает страх, тело вдруг само вспоминает о том, как держаться на воде, каждая клеточка его говорит о том, что ты все знаешь, что ты все умеешь, ты все помнишь, и доверяешься этому голосу, и вдруг тебя охватывает чувство восторга. Ты плывешь без напряжения, и начинаешь различать цели на берегу, а самое главное, ты видишь сам берег и знаешь, что при необходимости можешь выплыть на него и обогреться. Но сейчас тебя охватывает счастье. Ты понимаешь, что река – твой друг, помощник, источник радости и сил. Но если тебя вдруг снова охватит страх, страх, что этого не может быть, что это не так, что настоящая жизнь есть усиленное барахтанье в воде с максимальными потугами, то тебя опять потянет на дно. Река из друга и помощника превращается в твоего убийцу и твою вечную могилу.

Поэтому вспоминай себя, перестань барахтаться, плыви с радостью, с силой. Живи.

Глава 1. Лим. История мальчика

Лиму четыре года, и, как все дети его возраста, он любознателен. Он выходит в большой зал и видит вокруг бегающих людей, в воздухе витают тревога и беспокойство большой концентрации, и атмосфера кажется липкой и колющей. Тревога проникает в ребенка, вводя его в состояние беспокойства и растерянности, эта чужеродная субстанция наполняет малыша. Он стоит, растерянно оглядываясь по сторонам, взгляд натыкается на беспорядочное движение людей, напряженные лица, встревоженные глаза. Испуганным взглядом Лим обводит зал, наблюдая за хаотичным движением, и пытается осмыслить: «Что происходит?». Это происходит с ним впервые. Лим видит Отца, он тихо разговаривает со своим другом, дает ему указания, затем подходит к Матери, что-то ей говорит, и после его слов все торопятся выполнять его распоряжения, и в этом хаосе появляется осмысленность. Лим понимает: «Что-то случилось». Предчувствие беды, несчастья, страшных перемен начинает проникать в его сердце. Постепенно скованность уходит, он аккуратно отходит в сторону, находит себе уголок и тихо сидит, продолжая свое наблюдение. Время стало течь очень медленно. У Лима его достаточно, чтобы понять, что это не может длиться бесконечно, и он спокойно ждет, когда все закончится. Он знает и ждет. Ожидание забирает очень много душевных и физических сил. Постепенно на его тело тяжелым покрывалом наваливается усталость, и медленно дремота окутывает его, он слышит тихим эхом обрывки фраз, долетающих до него издалека, и медленно погружается в сон.

Просыпается оттого, что его кто-то настойчиво и энергично трясет за плечо: «Лим! Лим, проснись!». Он быстро открывает глаза и видит своего Отца. Он всматривается в его встревоженные глаза. От всего его сильного, уверенного облика исходят волны тревоги, и Лим понимает: «Что-то случилось». Отец идет впереди и зовет его: «Пойдем со мной». Длинный серебристо-белый с жемчужным отливом плащ Отца развивается. Он идет быстро, его торопливые шаги в уже опустевшем зале слышны гулким эхом, перемешиваясь с легкими шагами Лима. Лим озирается вокруг и не может понять: «Где все, почему так тихо?». Они долго идут по коридору, по залу и, наконец, заходят в помещение, которое знакомо Лиму с детства. Отец поворачивается к нему и предлагает присесть. Лим присаживается на краешек кресла, держась осторожно двумя руками за сиденье, как будто хочет сконцентрироваться. Отец садится напротив, его прекрасные глаза смотрят на сына с невероятной теплотой и болью. Отец начинает говорить:

– Лим, ты должен уехать. С тобой поедет Барт. Тебе нужно очень быстро собраться, времени мало. Торопись, все уже готово, потом он тебе все объяснит.

Затем он подходит к сыну, прижимает его к себе. Лим тоже обнимает Отца, чувствует тепло, его силу, его любовь, и ему становится так хорошо и спокойно, на него накатывает волна счастья, и вдруг приходит ощущение, что все хорошо, Папа рядом. И любовь к Отцу вытесняет все тревоги относительно происходящего, в нем вспыхивает радость, он еще крепче прижимается к Отцу, словно пытается впитать всю его силу и любовь; и волны любви, защищенности и счастья мощным потоком наполняют все существо Лима. И от счастья он повизгивает, как маленький щенок, ведь это совершенно не страшно, даже радостно и весело. Отец берет его на руки, Лим прижимается к нему, обхватив руками за шею, и от счастья обнимает все сильнее, чтобы лучше его чувствовать. Он куда-то его несет, Лим чувствует торопливые шаги Отца. Идут они недолго. Лим открывает глаза, ему хорошо, все кажется прекрасным, его просто ожидает интересное дело, и оттого, что он с Папой, он счастлив. Они проходят в помещение, где находится группа людей, среди них Лим узнает свою Мать, своих братьев и сестер, друзей Отца, всего около 25 человек. Он радостно спрыгивает с рук Отца и бежит к ним. Подбегает сначала к Матери, целует ее, потом к родным, словно пытаясь передать им всю любовь, которой он напитался от Отца. Ему хочется стереть всю печаль и тревогу с их лиц, и он без умолку болтает обо всем, он рассказывает Маме, что он был с Папой, и что его ждет интересное дело, заглядывает в глаза, словно пытаясь сказать: «Все же так хорошо, почему вы такие грустные?». Отец тихо продолжает отдавать распоряжения. Лим занят общением с другими: подходит к старшему брату, тот его обнимает, берет на руки и прижимает к себе, затем все по очереди подходят и обнимают его. Малыш радуется, он счастлив и не замечает того, что их объятия прощальные. Он еще мал для этого, он просто счастлив, что все рядом, и он увлеченно рассказывает, что они с Бартом куда-то едут, что его ждет дело, его глаза светятся от радости, он жестикулирует, смеется, все улыбаются, но за этими улыбками проглядывает тревога и невероятная боль, но в то же время и огромная любовь и благодарность к малышу, который помогает им не раскисать и быть в таком состоянии, чтобы ребенок, кроме чувства радости, ничего не ощущал. Отец говорит: «Пора», берет его на руки, они идут по узкому проходу и попадают на корабль.

Лим уже тут бывал. Это огромное сооружение в три этажа по форме напоминает удлиненную тарелку с прозрачными стенами. Основным этажом является средняя часть корабля. Приборной панели как таковой нет. Управление всем кораблем осуществляется вибрациями и силой мысли. Для усиления мощности корабля экипаж проводит процесс концентрации мыслей. Вся информация берется глазами и вибрационно, всем телом.

Там Лима встречает Барт, в отдалении он видит еще людей. Отец крепко прижимает его к себе, целует, и, резко отрывая от себя, передает в руки Барта. Лим ничего не понимает, он предвкушает отличное путешествие, машет Отцу: «Папа, я поехал!». Отверстие в стене, больше похожее на иллюминатор, чем на дверь, моментально сжимается, становится тихо, слышен только медленный и мерный звук работы приборов, отдающий гулким эхом. Этот звук дает ощущение тишины, спокойствия и безопасности. В этом помещении Лим бегает по огромному отсеку. Барт весело ему говорит: «Ну что дружище, поехали?». «Поехали!» – радостно отзывается Лим. Корабль медленно поднимается вверх и зависает над местностью. Лим сквозь прозрачную стену видит все вокруг: сооружения, людей. Вдруг он слышит сильный и грозный рев, резко опускает взгляд и видит внизу клубы, похожие на дым. Смесь воды и пыли накрывает все, и ничего не видно. Ощущается сильное сотрясение. От ударной волны корабль очень сильно трясет, Лим даже подпрыгивает. Вокруг раздаются отрывистые команды Барта, все бегают. Лим чувствует: что-то произошло. Он садится в кресло, принимающее форму тела, он так устал за сегодняшний день. К нему подходит член экипажа и спрашивает: «Лим, будешь пить?». Несмотря на то, что корабль сильно трясет, голос его мягок и спокоен, и Лим понимает, что все идет как надо, просто возникли некоторые технические неполадки, волноваться нечего. Мужчина протягивает ему мягкий тюбик с жидкостью, Лим подносит его ко рту, и приятная, теплая жидкость течет внутрь тела, неся с собой успокоение и дремоту. Малыш засыпает спокойным и беззаботным сном с ощущением радости.

В кресле, свернувшись калачиком, мирно спит Лим. Губы его слегка подергиваются в улыбке, он видит хороший сон и радуется ему. Выглядит он, как обычный малыш, только очень смышленый, жизнерадостный, счастливый, открытый навстречу всему прекрасному, не подозревающий о наличии каких-то других сторон жизни. Длинные, пушистые ресницы спокойно лежат на его розовых щечках, лицо имеет серебристый оттенок, кожа блестит как перламутр, но румянец пробивается через этот перламутр и освещает лицо глубинным теплом. Губы, как у всех, небольшого размера, они только слегка обозначены. Нос маленький, еле заметный, основную часть лица занимают огромные глаза, которые притягивают к себе взгляд и манят, глаза, через которые ощущается вся красота Души. Глаза не выпуклые и неглубоко посаженные, они находятся на той глубине, которая позволяет сохранить всю прелесть и нежность сине-фиолетового цвета. Вместо волос слегка заметное уплотнение кожи, чуть темнее, чем цвет лица. Ребенку четыре года, но выглядит он иначе, чем обычные дети. Рост -1,5 метра, тело тонкокостное, стройное, конечности длинны, форма пальцев изящная, без ногтевых пластинок, вместо них – утолщение самой ткани. Основная особенность – это глаза на пол-лица, в которых отражаются абсолютно все эмоции, и ресницы, не такие, как у людей, очень мелкие и пушистые, больше похожие на мех. Этот реснитчатый пушок – особенность детей. Через глаза выражаются абсолютно все эмоции. Общение телепатическое: мыслями и вибрациями, информация берется глазами и вибрационно, всем телом. Одежда – самоочищающийся комбинезон, который полностью соответствует фигуре и мало отличается от тела. Это целая система жизнеобеспечения: он поддерживает состояние здоровья, чистоту кожных покровов. Основные цвета: синий, оранжевый и серый. Другие цвета встречаются очень редко. Одежда мужчин и женщин не отличается. Различие только в накидках, похожих на плащи, которые есть только у взрослых. У детей плащей нет. Лица у них удлиненные, голова чуть больше, чем у обычных людей. Если смотреть в профиль – затылок чуть увеличен, более объемная голова. Движения их очень быстрые, при необходимости могут перемещаться в пространстве.

Малыш лежит в кресле синего цвета, основное назначение которого – принимать положение для наилучшего комфорта и отдыха. Это интеллектуальное сооружение овальной формы при касании считывает информацию и мгновенно принимает именно ту форму, которая дает ощущение максимального комфорта, приходя в любое состояние в соответствии с твоим желанием. На нем можно и сидеть, и лежать. Когда с этого предмета встают, он снова принимает продолговатую форму, уменьшаясь в размере, чтобы не мешать при движении.

Малыш спит очень долго, восстанавливается. За это время видно изменение в его росте и теле. Спят они редко, примерно раз в месяц. Взрослые умеют самовосстанавливаться, поэтому могут обходиться практически без сна. В основном, сном пользуются только дети, которым нужно расти, и некоторые взрослые после сверхнагрузок для скорейшего восстановления. Время сна может занимать от нескольких суток до месяца. Мальчик проспал около 15 дней, он чуть подрос. Во время сна тело отдыхает, а душа работает, излучая волны тех состояний, в которых он был. Выражение его лица постоянно меняется: то спокойное, то тревожное, то улыбающееся, то задумчивое. Во всем его облике столько нежности и безграничного доверия к тем, кто его окружает, что от него исходят только вибрации любви, счастья и радости.

Глава 2. Сон Лима

Они могут общаться через сон. Но во время сна он никого не встретил: ни Маму, ни Папу, ему снится сон-воспоминание. Ему снится Мама, ее доброе и спокойное выражение лица. Он вспоминает ее объятья. Он видит картинку: Мама бежит ему навстречу, а он убегает, но она его ловит, обнимает, прижимает к себе, и чувство безмятежного счастья во время сна наполняет его силой и любовью. Вдруг ему снится, что она уходит и, оборачиваясь, говорит:

– Лим, ты уже большой, я ухожу надолго, но я буду приходить к тебе во снах, когда ты захочешь, и чувство потери и одиночества не будет посещать тебя. Только закрой глаза, и во все моменты твоей жизни я буду с тобой, ты понял?

И сквозь сон он отвечает:

– Да, Мамочка, конечно, понял. Это так здорово – Мама по заказу! Ты всегда будешь со мной.

В ее глазах грусть, даже во сне она понимает, что они расстались, и сны – это единственная возможность быть с ним. Также приходит Папа, он говорит с ним и дает наставления.

Это был только сон Лима, мы не знаем таких необычных снов. Родителей нет в живых, но они могут, как миражи, приходить во снах и выполнять свои родительские функции по отношению к ребенку. И родители, и родные приходят к нему, и хотя их уже нет в живых, он проходит обучение через эти управляемые сны. Отец улыбается ему, его глаза сияют: «Лим, ты уехал в очень дальнюю командировку. Когда мы увидимся, неясно, но мы будем всегда с тобой, ты будешь очень быстро расти, получая информацию от нас и Барта, ты же знаешь, разлук не бывает. Теперь твой главный помощник – Барт. Сейчас он будет выполнять все функции, решать основные вопросы, с чем бы они ни были связаны». Отец говорит, и до ребенка смутно доходит, что он навсегда уехал от родителей и что, возможно, они не встретятся никогда. Так странно, но у него нет понимания разлуки навсегда, поэтому он не расстраивается, и в его голове отложилось только то, что они не будут иметь телесный контакт, но другой же будет!

Иногда он просыпается, его мучает сильная жажда, он выпивает какую-то жидкость и снова засыпает. Во сне он общается со своими родными, близкими, он счастлив.

Когда он просыпается, он уже в другом помещении. Просыпается тяжело, в состоянии сильной усталости. Просыпается медленно, как от наркоза, в состоянии полусна, и еще плохо ориентируется, пытаясь понять, где он, с кем он. Когда состояние уже более бодрое, и он чувствует себя окончательно проснувшимся, он окидывает своим взором все вокруг себя. Картина совершенно другая, чем та, которая была, когда он засыпал. Он лежит на какой-то лежанке, вокруг темные стены; затем он оглядывает себя, он такого же роста, только тело ощущается странно. В комнате никого нет, кроме него. Виднеется дверной проем, тоже необычный. Все ему кажется необычным, он чувствует себя не очень комфортно, ощущает странное неудобство. И не может понять, почему ему так непривычно. Ему кажется, все не так, что-то изменилось, но что конкретно – понять он не может. Смотрит вокруг, пытается понять, где он, сколько времени прошло, где все? Он лежит и ждет, когда кто-то войдет и сможет все ему объяснить. В теле чувствуется сильная усталость и слабость, возможности встать самому нет. Поэтому он с интересом рассматривает все вокруг, но эта необычность доставляет ему больше грусти, чем радости. Затем его взгляд скользит по телу, оно тоже кажется не таким. Он с удивлением разглядывает свои руки: они совсем другие, намного короче. Ему все настолько удивительно, что другие эмоции отсутствуют. Только легкая грусть. Он с удивлением рассматривает свои пальцы: они тоже другие; он ощупывает свое лицо, и к своему ужасу обнаруживает на голове растительность. И он чувствует, что пугается – такого не было! Трогает лицо, ощупывает рот, он значительно больше, нос и глаза не те, и у него начинается состояние легкого ужаса, граничащего с любопытством: «А кто это?». За этим занятием его застает Барт. Барта он узнает только по выражению глаз, все остальное ему незнакомо. Это какой-то старикашка, наверное, раз в десять меньше того Барта, которого знал Лим. Но из-за слабости у него не хватает сил на какие-то сильные эмоции, в глазах такая растерянность, что старичок очень быстрыми, энергичными шагами подходит к нему, обнимает и говорит голосом Барта: