Хорошие убийцы 3. Поход за колтаном
– А боевые возможности?
– У правительственных сил в регионе тысяч пять людей с техникой. Даже авиацию могут прислать. При затяжном конфликте могут прислать тысяч двадцать и больше. У сектантов – примерно тысяча собственных боевиков.
Санитар оглядел нас, ожидая вопросов. Больше вопросов пока не было.
– Китайцы действуют из Южного Судана, который ими плотно контролируется, через правительство Уганды. Они не требуют жесткого подчинения от повстанцев, просто у кого-то скупают колтан, взамен поставляют им оружие. Так они постоянно работают с несколькими группировками. Формально, если мы кого-то из этих повстанцев обнулим, китайцы нам ничего предъявить не смогут. Главное, случайно их пункты скупки не разгромить, а то обидятся. Самая сильная из группировок, работающих с китайцами – повстанческая гвардия Конго. Изначально это была правительственная гвардия, которая поддерживала прошлого президента страны. Президента сместили, и они в полном составе, вместе с техникой, подались в партизаны. Тысяч пять штыков, есть легкая броня. Еще повстанцы хуту опасны, их в самом городе нет, а вот в лесах – присутствуют. Сколько их – неизвестно, вооружены плохо, отличаются особой жестокостью.
Санитар грустно усмехнулся:
– Ну и последняя группа, о которой я хотел сказать отдельно – «Армия господа». Полные отморозки.
– То есть до сих пор вы перечисляли не полных? – уточнила Малышка.
– Именно. Значит, «Армия Господа». Провозгласила своей целью создание теократического государства. Во время акций устрашения нападают на церкви, устраивают массовые убийства верующих, расчленяют их тела и разбрасывают куски по помещению. Бывали случаи – человек по пятьдесят-семьдесят за раз расчленяли. Когда эти сектанты наказывают непокорных, оставляют в поселках части их тел, завернутые в страницы из Библии. Похищают детей, потом по отработанным методикам, с помощью мучений и психологического воздействия, воспитывают из них фанатиков-убийц. Когда-то эту секту создали американские спецслужбы, но контакты с ними оказались настолько токсичными, что даже американцы пытаются их уничтожить и похоронить все следы.
– Оказывается, «Песчаные львы», которых мы в Судане выжигали «Солнцепеком», еще нормальные парни были… – флегматично высказалась Малышка.
– Да, всё познается в сравнении. Так вот – «Армия господа» выжить не должна. В полном составе, даже сектантки-женщины, даже подростки. В этом нас поддерживают и американцы, и китайцы. Наша разведка предоставит вам данные для распознавания лиц фанатиков, их собрали совместными усилиями, сколько смогли.
Санитар замолчал.
Вроде все было понятно, остальное можно уточнить по отчетам из разведки, которыми нас завалили.
– Уважаемый Санитар, давайте окончательно уточним, как ставится задача, – попросил я.
– Захватить плацдарм в городе и прочно обосноваться там. Взять под контроль какую-то часть добычи колтана, чтобы разрушить монополию китайцев. Это – задача-минимум. В идеале – при этом уничтожить фанатиков и стать арбитром для других крупных игроков. Неплохо бы потеснить европейцев. Можно и остальных, но европейцев нам стратегически выгодно вытеснить из страны и занять их место.
Дальше Санитар откланялся, а мы разошлись, знакомиться с информацией и планы планировать.
***
Думали сами, обсуждали, даже советовались с нашим армейским координатором, через него – со штабом суданской группировки.
Зона следующей нашей операции находится в Конго, но от нашей базы в Катанге до нее – тысяча двести километров по прямой, а от суданской, в Эль-Фашере, – тысяча семьсот. Откуда ехать удобнее – еще пришлось подумать.
Оказалось, ехать удобнее с юга, потому что намного ближе и дороги лучше. И территория не так заполнена отмороженными бандами. С севера есть дорога работорговцев из Чада, но на ней слишком много постов, собирающих плату за проезд. С колонны броневиков деньги вряд ли осмелятся просить, но стрельнуть из кустов могут. А нам же топливо везти, и часть техники на обычных траках тащить придется. Опасно – повредят, задержки возникнут. Так что ехать будем с юга, да.
А вот летать удобнее с севера. Если, например, нам потребуется подавляющая огневая мощь, для такой цели можно применить крылатые ракеты. Отправлять их придется в обход зоны контроля китайцев – через территорию Западного Судана, краешек Чада, Центрально-Африканскую Республику и север Конго. Лететь ракеты будут сначала над дружественными землями, потом – над дикими лесами, никакой ПВО по дороге не встретится. Еще через северный маршрут при необходимости можно будет грузы транспортниками доставлять и сбрасывать на парашютах. Или на аэродром, когда мы его захватим.
По результатам всех этих обсуждений мы решили сделать новые закупки оружия.
Когда Санитар увидел на первой позиции списка контейнер с пусковой установкой на четыре крылатые ракеты, картинно схватился за голову и застонал. Но подписал. Пообещал, что установку срочно доставят в Эль-Фашер.
3. Дорога по Катанге
Я проснулся в своей виртуальной личной комнате. На животе лежало колено Ирины.
Она практически переселилась ко мне, возвращалась с работы прямо сюда.
Я провел рукой по гладкому бедру. Девушка шевельнулась и что-то благосклонно промурлыкала сквозь сон. Я снял ее ногу с себя и встал.
– Ты чего? – пробурчала она, подняв всклокоченную голову. – Уходишь?
– Да. Пора.
– Я вечером не приду, мне пора в реал выйти.
То, что я не увижу ее ночью, вызвало недовольство. Раз мне это не нравится – надо это менять.
– Закажи себе капсулу для длительного погружения. Я оплачу.
– Я не могу, это слишком дорогой подарок.
– Считай, что я это делаю для себя. Так я смогу тебя видеть чаще.
Ира улыбнулась широко, засмущалась, даже прикрыла лицо одеялом. Ее глаза поблескивали сквозь спутанные волосы.
–Закажешь?
Покивала головой.
– Вот и хорошо. Я пошел, пора мне. Сложный день.
Я перешел в наше корпоративное пространство.
***
Тут собрались почти все, Малышки только еще не было. Народ завтракал.
Казалось бы – в виртуальной реальности прием пищи, тем более совместный, не обязателен. А обычай собираться за столом остался. Так общаться приятнее.
Я выпил кофе, мы обсудили пару мелочей, связанных с предстоящей поездкой. Малышка появилась, тоже кофе выпила.
– Пора, – дал я команду, все попрыгали в свои тела, находящиеся на нашей шахте в Конго. И я тоже перешел туда.
Толстяк с Сусликом вывели из ангаров технику.
Я полюбовался на внушительную колонну. Четыре броневика, в одном из них смонтирована система управления боем. Машина ПВО «Панцирь» в боевом положении, с развернутыми пулеметами и ракетами. «Град» в восьмиколесном варианте. К нему – машина заряжания с грузом ракет. Четыре трака, в кузовах которых спрятались «Черепахи» и боеприпасы. Два трака с цистернами – запас топлива на переход в полторы тысячи километров. Еще машина поддержки беспилотников, универсальная модель, которая может поддерживать и стрелковые дроны, и «Солнечные зайчики», и даже одноразовые ударные БПЛА. Что важно – машина смонтирована на базе трака, мы специально заказали такую, чтобы вся техника имела одинаковую проходимость.
Толстяк запустил «Солнечный зайчик» – он будет лететь своим ходом и даст нам обзор сверху.
Мы забрались на броню. Ехать внутри траков на дорогах этой неспокойной территории было бы слишком рискованно. Одна граната или пулеметная очередь, удачно выпущенная каким-нибудь отмороженным подростком из кустов – и будут повреждены наши дорогие тела. Мы не могли себе позволить такие потери, да еще в самом начале операции.
Резервный комплект тел получил команду и тоже забрался на броневики. Движения роботов в автоматическом режиме были ловкими, но забавными. Иногда они могли семенить ногами там, где человек сделал бы один широкий шаг, или запрыгнуть, когда человек залез бы, хватаясь руками.
Техника рыкнула, плюнула струями дыма.
Поехали.
Около ангара, в котором жили наши черненькие дамы, стояли Нина и Наоми и весело махали нам руками.
***
Ближе к Килюмбе вдоль дороги стали появляться огороды и хижины. От них к нам выбегали стайки детей. Черненьких, голеньких или одетых в шортики и яркие футболки, веселых. Они часто выбегают посмотреть на наш транспорт, который возит руду, за время сезона дождей отвыкли от такой картины. А сегодня им досталось особое развлечение – четырнадцать единиц техники в одной колонне, причем среди них не только траки и броневики, уже знакомые им, но и ужасно интересный «Панцирь» с крутящейся антенной, и «Град». Детишки бежали вдоль дороги, прыгали от избытка чувств, махали руками, визжали. Матери на них ругались, потому что от дороги расползался пыльный хвост. Нам матери махали руками и улыбались. После прошлой эпидемии они нам все улыбаются. Народ тут жизнерадостный и благодарный.
При проезде мимо особенно большой стайки детей я вытащил носовой платок, протер забрало шлема от пыли и помахал им. Дети запрыгали от восторга.
***
Колеса прокатились по железному настилу мостика. Потом еще одного. Выехали к шоссе. Машины увеличили скорость.
Проскочили несколько придорожных деревенек.
Я на ходу связался с мэром Мокамбо, предупредил, что через его городок пройдет наша колонна военной техники. Чтобы не пугались там. Тот пообещал предупредить полицию. Это правильно, а то полиция у них пугливая, разбежится на глазах у сограждан, потом неудобно будет.
Два шоссе проходили через городок и в его центре пересекались. Через этот перекресток мы и поехали. В городке нашу технику видели – траки сюда под охраной броневика обогащенную кобальтовую руду возят. Конечно, количество техники вызвало интерес, но никто не прятался в ужасе.
Нас тут не то, чтобы любили, но и не боялись. Относились, как к чему-то непонятному: сидят где-то в саванне, руду привозят, больше ничего. А потом вдруг приехали и большую банду уничтожили. А потом опять исчезли. А теперь вот опять едут куда-то по своим загадочным делам.
Колонна прошла городок без задержек и направилась в сторону Лубумбаши, столицы провинции. Два часа езды по шоссе, которое проходит вдоль извилистой границы с Замбией.
По дороге проехали через два городка. Там нас встретили испугом. Мамаши криками сзывали детей, девушки прятались. Народ не то, чтобы в панике разбегался, но улицы при нашем приближении как-то сами собой пустели. Их можно понять, в этом регионе, когда по городу едет незнакомая военная техника – это не к добру. Хотя и любопытные зрители были, они сообразили, что на банду мы не похожи.
***
Я связался с правительством провинции. Предупредил, что наша колонна проследует через город, поинтересовался, можно ли проехать напрямик по шоссе и улицам или лучше объехать вокруг, проселками.
Наши будущие союзники-сепаратисты с радостью предложили полюбоваться на город, пообещали выслать к въезду пару машин полиции, чтобы те проводили нас по улицам.
Город был большим. Миллиона два населения, а может и больше. Вряд ли кто-то проводил тут перепись. В диаметре он раскинулся километров на пятнадцать.
О том, что мы въезжаем в столицу провинции, оповещала надпись над дорогой. Под ней стояли две полицейские машины.
Мы притормозили, полицейские взяли под козырек и предложили следовать за ними. О том, что мы не совсем люди, они не догадались – на наших лицах были маски, еще и забрала шлемов опущены. Остальное тело одеждой и обувью прикрыто, даже на руках перчатки.
Полиция включила маячки и направилась по шоссе в город. Мы – за ней.
Лубумбаши нас поразил. Это был первый большой город, который мы видели в реальности.
Я был подростком, когда начался Карантин, остальные, кроме Будды, еще младше. Я еще помню район, где родился и рос, совершенно заурядный. О поездках в центр города – какие-то отрывочные воспоминания. А потом, после начала Пандемии, в реальности я смотрел на город только со своего балкона.
И вот – я еду по настоящему большому городу. Причем городу живому, в котором ездят машины, поддерживаются в хорошем состоянии дороги, ходят по тротуарам люди, бегает огромное количество детей. Работают магазины, предприятия и учреждения.
Сначала вдоль шоссе долго тянулись аккуратные кирпичные дома. Гораздо более респектабельные, чем домики жителей Мокамбо или закрытые арабские дворы в Эль-Фашере. Респектабельные, но не более того. Я даже почувствовал легкое разочарование.
Такая застройка тянулась несколько километров. Деревьев в ней было много, после езды по саванне это бросалось в глаза.
Потом справа появился огромный черный террикон из отработанной породы.
Мы проехали мимо обширной территории и громадных промышленных корпусов горнорудной компании. Самый большой и высокий корпус был выкрашен в жизнерадостный голубой цвет.
Поворот, еще поворот, и здания кончились. Мостик через узкую речку. Пустошь.
Неужели мы проехали город насквозь? Нет, опять началась застройка аккуратными домами, здесь они были больше, появились двух-трех этажные. Потом – обширный парк.
Внезапно мы вылетели на широкий проспект и из-за деревьев показались современные здания. И не только современные – некоторым было лет сто, не меньше. Торговые центры, банки, магазины, автосервисы, гостиницы, рестораны, даже казино. Некоторые здания были непривычно выкрашены, в яркий голубой цвет, скажем, или белый с красным. Но в целом это смотрелось, как современный европейский город из фильмов, снятых до начала Пандемии. Здания, машины на дорогах, везде – рекламные щиты. Только прохожие были чернокожими, и везде – много, целые стаи, детей.
Проскочили площадь, окруженную торговыми центрами, проехали еще немного, полицейские машины встали, нам дали сигнал тоже остановиться.
К моему броневику подскочил офицер.
– Простите, кто из вас старший?
Я поднял руку.
– Наш губернатор хотел с вами поговорить лично. Он сейчас ждет в том ресторане, – показал рукой на уютное заведение. – Вы можете уделить ему немного времени?
Мои бойцы с надеждой посмотрели на меня. Наверное, хотели, пока я буду беседовать с местной властью, осмотреться вокруг.
Я согласился.
***
Офицер провел меня внутрь, зал был пуст. Только за одним столиком сидел крупный важный негр в наглаженной рубашке и дорогом костюме.
– Добрый день, – встал он.
– Добрый.
– Я хотел бы угостить вас, здесь чудесная кухня, – говорили мы на французском.
Я поднял забрало и опустил низ маски:
– В этом теле я не могу оценить вашу кухню. Сожалею.
Губернатор удивился. Видимо, он считал, что рассказы мэра Мокамбо о людях-роботах – какое-то преувеличение. Мужик был не пугливым. Он сразу же вернул себе невозмутимость.
– Жаль. Тем не менее, это не помешает нам поговорить.
Разговор был недолгим. Он рассказал, какими примерно силами обладает, предложил концессии на новые месторождения.
Я объяснил, что в принципе вопрос обсуждаемый, но задача непростая и нам всем нужно время для подготовки. Скажем, год.
Предупредил, что если мы захотим ввязываться в войну с правительством Киншасы, которое поддержат американцы, тогда и приз должен быть действительно большим. В этом случае местным властям придется определяться – хотят они сотрудничать с нами, или продолжать сотрудничество с европейскими компаниями.
Наши запросы погрузили губернатора в глубокую задумчивость. С одной стороны, понятно было, что он привык работать с европейцами, его устраивали финансовые условия, и он не хотел ссориться с хорошо знакомыми партнерами. С другой – военной помощи от европейцев не дождешься, да и политической – тоже, они зависимы от американцев.
Главное было сказано, теперь губернатору требовалось время, чтобы дозреть.
– Следите за новостями, они помогут вам выбрать правильную сторону, – напоследок предложил я и попрощался.
***
Мы двинулись дальше. Полиция вела нас через город, чтобы не заблудились. Проехали несколько поворотов и площадей. Несколько громадных торговых комплексов и симпатичных церквей. Несколько километров по широкому проспекту между кварталами респектабельных домиков с редкими вкраплениями многоэтажных зданий.
Город кончился. Полиция помахала нам руками и уехала обратно.
Затем были два десятка километров, где вдоль шоссе лежали обширные поля.
А потом цивилизация закончилась, и пошло уже привычное нам саванное редколесье. Такое же, как в окрестностях нашей шахты. Пыльная дорога, зеленая трава и зонтичные акации вокруг, редкие деревни с четырехугольными хижинами из пучков слоновой травы или веток, с небольшими огородами, засаженными маниоком и бататами.
Люди в деревнях нас опасались и заранее, как только видели столб пыли над дорогой, прятались.
Почти незаметно менялся рельеф. Слева от дороги появилась гряда холмов. Увеличилось количество деревьев и зелени. В одном месте далеко в стороне от дороги я заметил огромный котлован карьера, он был такого размера, что привлекал внимание даже на спутниковых снимках.
Конечно же, мы не присутствовали всю дорогу постоянно в наших телах.
Я установил порядок дежурств и отпустил половину людей. Отпустил бы и больше, но кто-то должен был управлять транспортом, кто-то – следить за окружающей обстановкой, кто-то – контролировать окрестности через «Солнечный зайчик», летящий над нами.
Мы спокойно преодолели три сотни километров, до озера Мверу. Большого озера, почти моря – шоссе шло вдоль его берега километров сто, и противоположного берега видно не было. На берегу располагалось много деревень, многолюдных, но бедных, застроенных только хижинами.
До северного края озера мы добрались, когда начался закат.
***
– Впереди у городка укрепленные посты, – предупредила нас военная разведка. Она сопровождала нас по маршруту, контролируя окрестности по спутниковой картинке. Мы сами следили только за ближайшим окружением, через камеры летающего крыла, а наблюдатели разведки охватывали полосу в пару десятков километров.
– Это посты милиции провинции Катанга, – уточнили разведчики.
Наша колонна выкатилась на длинную косу между берегом озера и изгибом речки, вытекающей из него. Впереди, за мостом, стоял пост. Он был защищен земляным валом и стеной из камня-ракушечника.
В нашу сторону смотрел крупнокалиберный пулемет. Положение у нас было невыгодным – уйти с узкой косы в сторону нельзя, укрытий нет, лобовая броня броневиков выстрел пулемета должна удержать, а вот остальная техника будет прошита, как бумага.
– Толстяк, возьми пулемет на прицел, но пока не стреляй. Суслик, следит, чтобы траки не выбивались в сторону, пусть их прикрывает собой первый броневик.
По радиоканалу пришел запрос от поста, интересовались кто мы.
Мы сообщили, что из Русского сектора. Что мы частная компания, а не армия, уточнять не стали – тут такие тонкости никого не интересуют.
– ОК, подъезжайте. Нас предупреждали из Лубумбаши, что вы можете тут проехать.
Губернатор оказался предусмотрительным. Хотя конечную цель поездки мы не сообщали, но я говорил ему, что двигаемся на север.
Подъехали, остановились перед постом.
Я спустился с броневика, подошел пообщаться.
Подъехал внедорожник, привез офицера. Поздоровались.
– Не могли бы вы предъявить документы? – офицер с сомнением уставившись на мое закрытое забрало.
Я замялся. Потом открыл забрало и опустил маску.
– Простите, офицер, но нам документы не положены. Мы здесь как бы не присутствуем лично, – про себя я подумал, что какие-то документы, кроме технического паспорта, нам всё же нужны. Раз мы люди. Правда, как идентифицировать личность – большой вопрос.
Офицер обдумал казус.
– А серийные и индивидуальные номера, как на технике, у вас есть? – спросил с сомнением.
Я показал, номера есть, один из них на запястье расположен. Офицер сделал снимок своим коммом. Потом сфотографировал номера колесной техники.
Процедура проверки закончилась, нас пригласили в поселок.
***
Поселок, довольно большой, раскинулся на берегу озера. Аккуратные домики были выстроены из нарезанного блоками мягкого желтого ракушечника, покрыты двускатными жестяными крышами. По улицам носились вездесущие дети, ходили плотные коренастые женщины и низкорослые мужчины. Вполне цивилизованное и спокойное место.
Общее впечатление портили только блок-посты на выездах, и высокий вал, который дугой ограждал поселок с севера и востока. Посты были серьезные, на северном и восточном выездах даже танки были вкопаны по башню, старые, но вполне боеспособные. И БТР стояли в укрытиях. И пулеметы.
Я решил сделать тут остановку на ночь, чтобы спокойно отдохнуть. Видимо, это было последнее безопасное место на нашем пути. Дальше начиналось побережье озера Танганьика, территория кровавого треугольника.
4. Земля революционеров
Из гостеприимного поселка мы выехали в боевом порядке.
Впереди, на удалении в пару километров, шел броневик и пара «Черепах» с пулеметами.
Одна «Черепаха» с минометом и одна – с ПТУР следовали в колонне. Остальные пока ехали в кузовах траков, чтобы не изнашивать гусеницы и не жечь топливо.
– Лучше было брать двух «Солнечных зайчиков», – пробурчал Толстяк. – Чтобы один над передовым охранением летал, второй – над колонной.
– Закончим операцию – закажем еще один, – покладисто согласился я. Разведывательные крылья много раз доказывали свою полезность.
Слева от дороги виднелась гряда холмов, местами превращающаяся в длинное плато с крутым склоном высотой метров сто.
В полутора сотнях километров восточнее нас находилась южная оконечность озера Танганьика. По озеру проходит граница с Замбией, и на него опирается восточный край «кровавого треугольника». Озеро вытянулось узкой полосой с юга на север на шесть сотен километров. Мы должны будем выехать к его берегу ближе к северному краю.
А пока с той стороны дороги – пустая равнина, поросшая редколесьем.
По пути мы миновали несколько заброшенных деревень. Брошенных давно – от хижин остались только остовы, крыши и стены из травы и веток разметали ветер и дожди.
– На краю плато люди, – километров через пятнадцать пути сообщил Толстяк. – Наблюдатели.
Я всерьез задумался о том, чтобы бросить туда мину. Превентивно. Потом решил пока не обострять положение.
– Пометь их как цели для пулемета и миномета, если потянутся за оружием – уничтожай.
Броневик в колонне повернул башню в нужную сторону.
Если наблюдатели что-то понимают в технике, догадаются, что мы их видим. И не станут делать глупости.
Глупости делать не станут, но кому-то сообщат о нас, и этот кто-то находится впереди.
***
Мимо наблюдателей колонна прошла без стрельбы. А через два десятка километров мы добрались до деревни, в которой были люди. Люди и военные. До сотни бойцов.
О наличии постов и бронетехники в этой деревне разведка предупредила нас заранее. И даже сообщила, флаги какой именно группировки висят на постах. Это были ангольские повстанцы. Их организация ничем мне не запомнилась, ни силой, ни особой жестокостью не выделялась. Просто одна из двух десятков группировок. Она контролировала этот кусочек местности и для нас интереса не представляла.
Детально осмотрев местность по картинке с разведывательного крыла, мы нашли, кроме поста на дороге, еще и огневые точки на высоких холмах за деревней. Там даже старая пушка стояла, способная прямой наводкой простреливать дорогу на несколько километров.
Объезжать деревню было неудобно, мешали холмы, болотце и леса, воевать – незачем. Мы не могли себе позволить пробивать себе дорогу силой еще семь сотен километров. Нам таких деревенских гарнизонов встретятся еще десятки.
Я попробовал договориться. Вызвал эту деревню по радио заранее.
– Вызываю гарнизон деревни Шибель. Это военная колонна, которую видели ваши наблюдатели.
Мне ответили. Сначала на суахили, потом перешли на корявый французский.
– Мы из Русского сектора. Следуем по дороге дальше на север. К вам никаких претензий не имеем. Прошу пропустить нас и не пытаться вступать в бой.
– Вы не можете здесь ехать. Мы вас убьем.
– Если вы откроете огонь, мы всех вас уничтожим.
После этой фразы голос в радиоканале поменялся. Похоже, микрофон взял другой человек.
– Откуда вы?
– Из Русского сектора.
После паузы рация прохрипела: «Хорошо, давайте встретимся перед постом, поговорим».
***
Наша колонна остановилась в двух километрах от поста. От пушки прикрылись холмиком. Конечно, она может по гаубичной траектории снаряд за холм забросить, но забросить мало – надо еще попасть.