Хорошие убийцы 3. Поход за колтаном
Я пересел на другой броневик и на нем доехал ближе. Машину оставил в ста метрах, сам подошел почти к посту. Навстречу вышел высокий пожилой негр.
– Меня зовут Санта, я командир колонны.
– Майор Фернандес. Командир гарнизона Революционного фронта Анголы.
– Майор, мы просто следуем по дороге на север. К вашему Фронту у нас никаких претензий нет. Но если нам потребуется вас уничтожить, чтобы проехать, мы это сделаем, – потом добавил: – Хотелось бы без этого обойтись.
– Зачем вы едете на север?
– У нас там задание. Далеко. К вам оно отношения не имеет.
– В Калемие? – майор посмотрел с подозрением.
– Нет, дальше, – ответил я, сверившись по карте, где этот Калемие находится.
Майор после моего ответа расслабился и даже оживился.
– Вы возвращаетесь насовсем?
– В смысле?
– Когда-то ваша страна и Куба помогли моей родине. Потом власть захватили капиталисты, но мы помним, что вы спасли нас от рабства. Если вы возвращаетесь – мы могли бы стать союзниками.
– Хорошо, что из тех, кому помогли, хоть кто-то помнит…
Обсуждать политические союзы я был не готов. Я вообще не представлял, что это за группировка и чем она отличается от других. И зачем нам союз с ней – тоже не представлял.
– Я не могу сейчас обсуждать совместные действия. Для этого надо хотя бы понимать, чего вы хотите.
– Мы боремся за освобождение Анголы от западных капиталистов.
– А почему здесь? – удивился я.
Фернандес замялся.
– Для революционной борьбы нужно много оружия и денег. И люди тоже нужны. Мы контролируем всю территорию отсюда на восток до берега Танганьики, и вдоль его берега, вплоть до Калемие. Там у нас есть разработки золота. А на побережье живет много людей, многие парни идут в нашу армию. Здесь у нас передовой пост. Чуть восточнее – большой медный карьер, который нам принадлежит, а дальше по дороге – наши деревни.
Я удивился. Территория, которую контролировали революционеры, протянулась на три сотни километров. Небольшая страна. А наши разведчики даже не знали, чем они отличаются от обычных банд.
Хотя, чего сейчас ожидать от разведки? Пообщаться с живыми людьми они не могут, на спутниковых снимках не разберешь, кто там бегает с автоматами. Только анализ сообщений по связи, но вряд ли этот район привлекал много внимания.
– У вас, наверное, много людей?
– Нет, тут всего тысяча бойцов. Основные силы действуют в Анголе. Мы туда через Замбию ходим.
Я прикинул, что если пропускать революционеров через шоссе, которое проходит мимо нашей шахты, они смогут заметно сократить свои транспортные пути. Там узкий кусочек территории Конго глубоко вдается в Замбию. Его пересекает шоссе от Мокамбо на северо-восток, и мы это шоссе фактически контролируем. Если захотим стать союзниками – можно предложить более короткий проход. А если мы решим взять под себя всю Катангу – тогда вообще интересные варианты рисуются. Будда говорил – для контроля местности пехоты не хватает. Так вот она – пехота. А коммунисты они или кто – вопрос второй. Коммунистам тоже деньги нужны, они их только тратят на другие цели.
– Я хотел бы обсудить тему совместных действий, но позже. Сейчас нам нужно выполнить срочную работу.
– Конечно. Я расскажу о вас нашему руководству.
Мы обменялись контактами. Как оказалось, тут, несмотря на бедность в быту и устаревшее оружие, в каждой деревне был хоть один современный комм, а у военных – в каждом отряде.
Майор заверил меня, что предупредит своих соратников, стоящих дальше по дороге.
Мы постояли у поста, пока колонна постепенно, по две машины за раз, проходила через деревню.
Потом я залез на броневик и тоже уехал. Майор на своей машине проводил меня до противоположной окраины, а дальше отправил с нами машину с двумя своими бойцами – сопровождать, чтобы не возникло недоразумений на следующих постах.
***
По пути через деревню я поглядывал вокруг.
На посту был вкопан по башню старый ржавый танк. Судя по его виду, было сомнительно, что он способен ездить, но стрелять – вполне мог. На противоположном выезде стоял БТР, старый, но на ходу.
Местные в деревне жили в больших сараях с высокими двускатными крышами. Стенки домов были сколочены из неокрашенной необрезной доски с неровными краями, в них были широкие щели. Некоторые строения были длинными, как казармы.
Люди не выглядели несчастными. Бойцов революционного фронта они не боялись. Посмотреть на нас сбежались стаи детей. Женщины работали на огородах или около своих жилищ, огороды и хозяйство – это женская работа. Мужчин было меньше, возможно они где-то воевали, а может просто работали на карьере.
В целом впечатление о деревне осталось приятное. Никаких ужасов я тут не заметил.
***
Договоренность с майором Фернандесом очень облегчила нам путь.
Мы без проблем проскочили почти триста километров.
Триста километров, два десятка крупных деревень и несчитанное количество мелких. Гарнизоны были далеко не везде. В пяти крупных деревнях были опорные пункты, там стояли силы в пару десятков бойцов. Они сторожили на постах и могли сыграть роль группы быстрого реагирования, если в окрестностях что-то случится.
По-настоящему крупные силы, пара сотен бойцов с броней, располагались в маленьком городке, находящемся посередине территории революционного фронта. Рядом с городком находилось два перекрестка дорог. Дороги – это важно: здесь местность была местами холмистой, местами поросла лесами, кое-где ее пересекали русла рек, поэтому двигаться вне дорог с техникой было бы сложно и долго. Если вообще возможно. А еще этот гарнизон прикрывал с запада крупный город и поселки побережья.
В этом городке нас встретили с любопытством. Мы должны были проехать мимо, но нас попросили завернуть в поселение, даже предложили там заправиться, если есть такая необходимость. Мы воспользовались возможностью.
К этому моменту я уже запросил у нашего «культурного атташе» из Катанги подробную информацию о Революционном фронте. Группировка контролировала юго-восточную часть территории Анголы. За десятилетия существования зарекомендовала себя вполне вменяемой силой, способной не только воевать, но и защищать население своей территории. Добиться большего успеха и захватить побережье страны им мешало только отсутствие серьезных источников финансирования и поставок современного оружия. Никто из крупных мировых игроков их не поддерживал. Даже китайцы, считающиеся сторонниками цифрового коммунизма, предпочитали иметь дело с капиталистическим правительством Анголы.
***
Городок оказался довольно крупным и застроен не хижинами, а вполне добротными домиками. Там даже какие-то постройки явно промышленного назначения присутствовали.
Там я познакомился еще с одним революционным майором. Мы мило побеседовали. Я выяснил, какие отношения у Фронта с правительствами Лубумбаши и Киншасы.
Оказалось, с властями нашей провинции они дел никаких не имели. Находились в состоянии нейтралитета. Правительство Катанги закрывало глаза на то, что маршруты движения бойцов Фронта из Анголы в Замбию прихватывают отдаленный уголок провинции. Фронт не устраивал пакостей, но и не пытался наладить отношения, потому что не знал, что можно предложить властям. Идеологически сепаратисты из Лубумбаши были явными антагонистами революционеров, потому что целью их отделения было подгрести под себя богатства провинции и продать их подороже тем самым западным капиталистам, которых так не любили ангольцы.
С властями Киншасы Фронт находился в состоянии вооруженного нейтралитета, потому что при вспышках войны в Анголе те оказывали помощь официальному правительству Луанды. Между двумя столицами было много деловых связей. И оба правительства контролировались американским сектором.
Так что мы, если захотим участвовать в отделении Катанги, сможем смотреть на Революционный фронт, как на ситуационного союзника. Союзника с большим количеством обстрелянной опытной пехоты. И с возможностью быстрого выхода этой пехоты с просторов Анголы на северо-запад Катанги, к границе между провинцией и территорией Киншасы.
Я принял эту информацию к сведению. Обещаний никаких не давал, сказал только, что если в интересующем революционеров районе будет что-то затеваться, я буду иметь их в виду.
Разговор получился интересным, но сейчас у нас было срочное дело. Мы поехали дальше.
***
Мы без происшествий доехали до северной границы территории, подконтрольной Фронту.
Дорога упиралась в высокий горный хребет и сворачивала на восток, в сторону побережья Танганьики.
Там находился город Калемие, большой, растянувшийся вдоль берега озера на десяток километров. Вся застройка была одноэтажной, кирпичными аккуратными домиками с жестяными крышами, поэтому, несмотря на обширность города, его население не впечатляло – всего две или три сотни тысяч человек.
Впрочем, в этом регионе и такая численность – много. Гарнизон Революционного фронта неплохо заботился о населении. А оно, в ответ на заботу, быстро размножалось и поставляло революционерам рекрутов.
Калемие был критически важным для революционеров местом.
В городе расположились региональный штаб и главные военные силы Фронта.
Рядом находились их главные активы, золотые месторождения. Золото – это плата солдатам, деньги на оружие и боеприпасы.
Здесь ловили рыбу, которая стала важной составляющей питания горожан и окрестных сел: она давала белки, дефицит которых в обычном питании африканцев приводит к детским болезням.
И главный источник новобранцев, население, тоже сосредоточено здесь. Здесь его было больше, чем во всех деревнях и поселках революционного протектората, вместе взятых.
Сразу за городом, всего в полутора десятках километров, заканчивалась территория, подконтрольная Фронту, и начиналась зона анархии.
В Калемие я познакомился еще с тремя майорами. Главный представился, как Антонио Нету. Мы с ними обменялись информацией. В обтекаемых формулировках долго выясняли, какие у нас могут быть взаимные интересы. Затем я попытался узнать у них, что нас ждет дальше, впереди на нашем пути.
Дальше, по их словам, начинались Содом и Гоморра. Но даже оттуда приезжали люди за рыбой, поэтому кое-какая информация о тех местах была.
5. Идея революционного похода
Я плохо спал. В голове крутились мысли, никак не мог решить, что делать дальше.
Цель-то понятна – нужно добраться до города Гома. Но как? Пятьсот километров по гористой лесистой местности, находящейся в состоянии перманентной войны. Даже приходили мысли, что мы переоценили наши возможности, когда взялись за это задание.
Утром собрал группу на совещание.
– В общем, пока нам очень повезло. Мы половину пути преодолели без боев. Но везение не бесконечно и надо решать, как будем продвигаться дальше. Мне нужно знать ваши мнения.
– Какие варианты? – поинтересовался Толстяк.
– Я вижу три варианта. Первый – продолжать движение по шоссе. Отсюда оно идет вдоль озера, сначала отделено от него горной грядой, потом выходит прямо на берег. На шоссе до северной оконечности озера – два десятка крупных деревень. Местность опасная – холмы вокруг, горы, крутые склоны, заросли.
Слово взял Будда:
– Этот вариант рабочий, но тяжелый. Допустим, в половине деревень будут стоять мелкие отряды самообороны. С кем-то договоримся о проезде, кто-то – испугается захвата и начнет стрелять. Пост мы, конечно, снесем, но оставшиеся милиционеры убегут в заросли, будут обстреливать нас оттуда, просто со зла. Часть небронированной техники гарантированно потеряем. Может и всю. Это резко снизит наши боевые возможности. И заправку по дороге искать придется, на одном полном баке не доедем, а цистерны повредят.
Будда ненадолго смолк, задумавшись, я не удержался, уточнил:
– В половине – самооборона, а в остальных?
– В остальных будут гарнизоны крупных формирований. При входе на каждую новую территорию первый заслон мы собьем, начнется паника, они станут убегать. Добегут до границы своей территории, поймут, что бежать дальше некуда. Остановятся, собьются в группу, восстановят управляемость и дадут бой в удобном месте. Это в лучшем случае. В худшем – уйдут в зеленку и нападут оттуда на колонну во время движения. В первом варианте потеряем время и боеприпасы, во втором – часть техники.
– То есть когда мы дойдем до Гомы, то у нас останутся только наши тела, броневики и «Черепахи»? – повел итог я.
– Да. Думаю, да.
Звучало это печально. Для борьбы с бандами и этого хватит, а вот если подтянут регулярные войска из соседних стран…
– Следующий вариант. Отсюда вдоль берега Танганьики ведет грунтовка. Качество дороги низкое, но для нашей техники подойдет. Но километрах в ста эта дорога кончается, просто теряется в холмах. Можно попробовать пройти по ней, а дальше – по бездорожью.
– Я смотрел этот путь, – отозвался Толстяк. – Там холмистая местность. Крутизна склонов градусов тридцать, а то и сорок пять. В долинах леса. Техника пройдет не везде. Придется тыкаться в стороны, как слепые котята, искать путь по долинам. Потеряем много времени, можем попасть в засаду, если нас заметит какая-нибудь группировка. Есть большой риск, что вообще никуда не доедем. А если даже не застрянем – потом мы всё равно выйдем на шоссе, которое там по самому берегу идет.
Я надеялся на этот путь, но раз Толстяк говорит – не пройдем, значит так и есть. Он у нас главный по технике.
– Третий вариант – по воде. Если найдем судно или баржу, способную принять нашу технику, путь по воде выглядит самым безопасным. Ширина Танганьики – километров пятьдесят, от берега не добьют, даже если как-то заметят. Атаку с лодок легко можем отбить, если поставим несколько машин на палубу, чтобы они могли стрелять. Этот вариант хорош, но я не видел в Калемие достаточно крупных барж. Я думаю, можно переплыть на лодках на тот берег, в Танзанию, и там нанять или захватить корабль.
– Стоп-стоп-стоп, – Пинок оживился. – Санта, не увлекайся. Захват корабля – это пиратство, вообще-то. Преступление, которое пресекается даже строже, чем обычный бандитизм. Ты предлагаешь к тому же напасть на соседнюю страну, относительно мирную, довольно крупную, неплохо развитую. Ты же не думаешь, что танзанийские пограничники нас просто пропустят?
Я по человеческой привычке потер ладонью шею. Признал:
– Да, что-то меня занесло.
– Мы так привыкли к тому, что тут все действуют по праву сильного, что постепенно забываем о том, что есть такая вещь, как закон. Как бы это не привело к проблемам, – грустно высказался Будда. – Даже в нашей личной жизни в Русском секторе.
– Насчет захвата я погорячился. Но есть еще надежда просто нанять судно за деньги.
– Вариант годный, – выразил общее мнение Будда. – Только нам придется просить помощи у революционеров, чтобы нам катер дали, сплавать на тот берег. И по обстановке в Танзании они подскажут что-то.
Других предложений по маршрутам не возникло. Они, маршруты, были, но заведомо хуже, чем три перечисленные.
***
Майор Антонио Нету сам пришел к нам, когда мы перешли в свои механические тела. В Конго стояло раннее утро – разница в часовых поясах сказывалась.
Я поздоровался. Спросил, можем ли мы нанять судно. Майор уточнил количество техники и вес. Когда услышал, что «Черепаха» в заправленном состоянии тянет на пять тонн, а броневик – на десять, сразу замахал руками:
– Нет, что вы. Таких судов вы там не найдете. Тяжелые грузы через Танганьику не перевозят.
Я загрустил.
– Но у меня есть для вас хорошее предложение! – Майор Нету многозначительно поднял ладони. – Мы можем помочь вам проехать до северной оконечности озера.
Я внимательно выслушал.
Оказалось, региональное командование Фронта связалось с центральным руководством в Анголе, сообщило о потенциальном союзнике. И уполномочено предложить нам совместное продвижение по шоссе вдоль всего озера Танганьика. Это триста километров.
Предложение было здравым. Фронт предоставляет пехоту, мы – ударную силу. Мы сносим сопротивление, бойцы Фронта зачищают деревни и окрестности, берут их под контроль. Оставляют небольшие гарнизоны, основные силы вместе с нами продвигаются дальше. В результате мы без потерь добираемся до северного конца озера, Фронт получает под свой контроль всё его западное побережье.
– Майор, предложение интересное. Но я хочу уточнить: мы в результате этой операции всего лишь проедем по дороге, а вы удвоите кусок страны, который контролируете. Вам не кажется, это не совсем равнозначное распределение профита?
– Ваши предложения?
Я задумался. Вот сейчас брякну что-то, и это «что-то» станет прецедентом и войдет в историю. Надо взять тайм-аут, посоветоваться, подумать.
– Скажите, а вам хватит людей, чтобы контролировать новую территорию? – уточнил я.
– Мы будет нанимать новых. Это быстро – объявим в Калемие, что начат набор, предложим хорошие деньги, многие бойцы, которые уже имели опыт, захотят вернуться на службу. За несколько дней тысячу бойцов наберем. С оружием только у нас плохо, но автоматы найдем.
– А еще большую территорию захватить и контролировать, если придется, сможете? – у меня созревал коварный план.
– Командиров и опытных бойцов надо будет перебрасывать из Анголы. Рядовых тут найдем. Оружие потребуется.
В моей голове крутились мысли, достойные авантюр Пупса или Писарро.
Конечно, сначала мы попробуем захватить дорогу, всё равно туда идти.
Посмотрим, как получится.
Но если получится – что нам мешает захватить чуть больше дороги и город? И еще немного дороги? А там прихватить крупнейшее месторождение редких металлов, которое находится в стороне от нашего маршрута, но при здешних масштабах полторы сотни километров – не так уж далеко? И если мы всё это сделаем, нам тогда и Гому захватывать не так уж нужно. А если и нужно – до нее с подконтрольной территории будет добраться совсем несложно.
Картинка складывалась очень интересная. Надо было предлагать изменение стратегических планов нашим заказчикам.
– Майор. У меня есть очень, очень интересная идея. Я ее обсужу с нашими заказчиками. Если они дадут согласие, мы будем захватывать гораздо больший кусок страны. Очень богатый кусок. И на этой территории мы станем контролировать разработку всяких интересных месторождений. Подумайте, как вы хотите их делить, и мы тоже подумаем, чуть позже согласуем. А пока я согласен вместе пробивать дорогу вдоль озера, можете набирать людей. И подумайте, готовы ли вы пройти дальше, до города Букаву, и взять под контроль часть города и дорогу из него на юго-запад.
Глаза у Антонио Нету загорелись. И это я еще не произнес волшебные слова «бериллий» и «тантал». Там много и других плюшек, но эти – главные. Впрочем, майор и сам догадывался, что ради какого-то жалкого золота мы бы сюда не сунулись.
***
Моя идея поочередно была озвучена нашей команде, Санитару, разведке, военным.
Малышка отозвалась флегматично:
– Ну вот. Как всегда. Вышли погулять, увлеклись, завоевали империю.
Пупс развел руками, и не без восхищения произнес:
– Я в отпаде.
Остальные промолчали. Будда и Толстяк погрузились в задумчивость – прикидывали, какие дополнительные средства нам потребуются.
Потом я связался с начальством.
Санитар, выслушав меня, помял подбородок рукой и спокойно согласился:
– Идея перспективная. А главное – она выглядит фантастической только на первый взгляд. Стэнли по тем местам и с меньшими силами ходил, причем неоднократно и на гораздо большие расстояния. Тут главное – найти опору на туземцев, а у вас она вроде появилась. Наличие такого союзника меняет наши планы кардинально.
– Нам нужны данные по месторождениям и группировкам, которые их контролируют.
– По месторождениям наши аналитики подготовят, а военную информацию у разведки получишь. Правда, она бедненькая, но уж какая есть. Штаб нашей суданской группы подготовит предложения по захвату территории с учетом дорог, местности и данных о противнике. Оружие для союзников самолетами забросим, если потребуется. В общем – считай, что добро получено.
– Значит, Гому можно теперь не трогать? Трафик руды пойдет через аэродром Букаву?
Санитар подумал, потом с сомнением ответил.
– Знаешь, я думаю, всё равно надо будет брать Гому, не просто туда войти, а полностью захватывать. Раз появляется такая возможность, тогда вставим партнерам по самые помидоры, возьмем под контроль весь поток руды из восточного Конго. Но это будем позже делать, намного позже. Сначала – просто возьмете побережье Танганьики, посмотрите, как союзники себя покажут. Потом – Букаву. Потом – дорога на юго-запад и месторождение бериллия и прочих редких металлов. Бериллий – это важная добавка, без него современные надежные пружины не сделать, и контакты на микросхемах, и для защиты реакторов он нужен. Там же проблему с танталом решим. А уже потом Гомой займемся. Затем – Катангой. А после назначим тебя императором глубинной Африки, – Санитар хохотнул. – Как-то так.
– Можно ли доверять союзникам? Вдруг кинут?
– А если кинут, мы им крылатую ракету пришлем. Или вы сами придете и убьете нечестных партнеров. Когда будете с ними совместно воевать, продемонстрируйте, что умеете действовать жестко. У вас там для этого много возможностей будет. Как известно, доброе слово и пистолет действуют куда лучше, чем одно доброе слово.
***
Переговоры с союзниками принесли новый сюрприз.
– Здесь прямо на побережье есть месторождение золота, – показывал я на карте. – Вы возьмете его под свой контроль. Мы будем получать десять процентов от стоимости добытого, вы – остальное.
Революционеры оживились.
– Потом мы пройдем все шоссе вдоль берега и должны будем захватить аэродром Букаву и занять часть города, чтобы можно было оставить там гарнизон. Он будет обеспечивать возможность движения по перекрестку дорог.
Майоры пошушукались, потом предложили город брать полностью. Потому что город – это человеческие ресурсы. Раньше Букаву был большим городом, на полмиллиона населения. Сейчас он наполовину вымер, но если навести там порядок – население быстро вырастет. Через десять лет опять будет полмиллиона.
Я согласился. Полностью, так полностью. В конце концов, главные усилия по зачистке города придется брать на себя именно бойцам Фронта. А нам даже проще иметь дело с одним союзником, а не ожидать каверз от двух десятков группировок повстанцев.
– Дальше сворачиваем на дорогу на юго-запад. Там почти сразу еще одно месторождение золота. Большое. Оно тоже под ваш контроль. Нам тоже десять процентов.
Революционеры заулыбались. С золотом они дело имели, понимали в этом.
– Вот здесь – большое месторождение бериллия и прочих металлов. Его мы возьмем себе. Вы получите десять процентов от всей добычи, остальное – наше.
Я внимательно смотрел на майоров. Они проглотили мое предложение спокойно. Для них какой-то незнакомый бериллий не особо важен. И что там за прочие металлы – тоже не интересно. То, что слово «большой» – это явное преуменьшение, они не догадывались. Месторождение не просто большое, оно огромное. Фантастически огромное.
– А мелкие месторождения, которые тут не указаны?
– Золото можете брать под свой контроль, нам десять процентов, а остальное… мы организуем пункты скупки руды у нелегальных копателей, вы будете получать всё те же десять процентов.
– Пятьдесят. И мы будем эти пункты охранять, чтобы никто не нападал.
Я согласился.
Революционеры покивали головой.
– Тогда в главном мы договорились, можно обсуждать технические детали?
Неожиданно Антонио Нету покачал головой.
– Есть лучшее предложение. От вашего рудника двинуться дальше по шоссе на юг. Параллельно берегу Танганьики. Там недалеко будет еще одно золотое месторождение. Очень большое. И дальше тоже продвинуться, вдоль всего озера, по шоссе, которые параллельны тому, где вы ехали. Там еще одно золотое месторождение, прямо напротив Калемие. Туда даже прямая дорога ведет от нас. Так мы возьмем под контроль малолюдную, но очень широкую полосу вдоль Танганьики.
Я посмотрел на карту. Зачем нам вот это вот всё? Пробивать больше шести сотен километров дорог через десятки деревень, хоть и мелких – сколько это займет времени и какие проблемы с подвозом боеприпасов и топлива возникнут?
– Не согласен. Не вижу в этом смысла, к тому же это займет много времени, а у нас есть работа, которую нельзя откладывать надолго.
Майоры пошушукались.
– Тогда такое предложение: местность там малолюдная, гарнизоны слабые. Мы сами можем их захватить. Серьезное сопротивление будет только на крупных месторождениях. Вы можете помочь нам с месторождениями, а вдоль дорог мы пройдем сами.