Верни моей душе крылья

– Ладно, с этим разобрались, – вздохнул юноша, – А теперь, Пит, расскажи мне о своих товарищах!

– А это тебе зачем? – нахмурился Пит.

Он и правда не испытывал желания снова покинуть свою «скорлупу».

– Как зачем? Теперь моя жизнь тесно переплелась с жизнью герцога, причём пока, похоже, сила на его стороне. Так неужели ты не позволишь его жертве хотя бы осмотреться? Последнее желание ведь ещё никто не отменял! – и юноша с деланным смирением жалостливо поджал губы.

– Последнее желание? Это ты-то жертва? – такие заявления и правда потешили Пита, и он позволил-таки себе оттаять, чем Антуан тут же и воспользовался, придвинулся ближе и доверительно заглянул в глаза брианца:

– Ну, так и? Другие праиэры герцога… Что это за люди? Такие же, как и ты, беззаветно преданные герцогу служаки?..

В ответ Пит горько усмехнулся:

– Нет, не такие же. Я уникален. Но, впрочем, да, они тоже верны ему, правда, у каждого свой мотив.

– Итак?.. – и Антуан изобразил абсолютную готовность слушать.

Пит колебался лишь пару секунд:

– Хорошо. С кого же начать? Погибший Ламороу тебя интересует?

– Нет.

– А напрасно, та ещё была личность. Эжен освободил мир от редкого гада!

– Оу! Какого ты мнения о своих товарищах! – не сдержал удивления Антуан.

– Я о них такого мнения, какого они заслуживают, – отмахнулся Пит, – Рон тоже редкостный гад, только пока живой, а потому и опасный для тебя. Беспринципный, подлый, жадный, похотливый, умелый боец и тот ещё изверг. Человеческая жизнь для него ничего не стоит. Пытать людей умеет отменно. Когда герцогу лениво, он именно ему поручает порку и пытки провинившихся, и Рон справляется с этим с большим вдохновением.

Слушая это всё Антуан невольно нахмурился.

– Как же ты можешь делить стол и кров с таким человеком?! – ужаснулся он вслух.

– Так же, как я могу служить герцогу, – отрезал Пит и тут же уточнил, – Продолжать?

– Да, сделай милость…

– Фил… – назвав это имя, Пит вдруг задумался, – Фил… хороший человек, который когда-то решил служить герцогу, сначала в знак благодарности за спасённую жизнь, потом уже по привычке что ли. Он, я думаю, повидал жизнь со многих неблаговидных её сторон, и, видимо, решил, что служба герцогу это не худший для него вариант. А решив, делает это отменно. Он умён, остёр на язык, блестяще владеет шпагой и умеет управлять людьми. У него особый авторитет в гвардии герцога. Если бы он пожелал, мог бы занять место Ламороу.

– Значит, это он заменит Ламороу?

– Нет, не думаю, – Пит взялся за бокал с вином и сделал несколько глотков.

– Почему?

– Если бы его амбиции шли так далеко, он бы вёл себя иначе… Нет, ему это не надо. Он никогда не выказывал желания лишний раз показаться на глаза герцога. Всё только в рамках необходимого. Думаю, он и в праиэры-то выбился лишь для того, чтобы выйти из-под гнёта Ламороу. Нашёл своё место, и всё.

– Признайся, Пит, он тебе нравится, верно?

– Пожалуй, – и брианец пожал плечами с деланным равнодушием.

– Вы дружны? – рискнул предположить Антуан.

И тут же во взгляде Пита мелькнула молния:

– Нет. У меня нет друзей! – отрезал брианец, и взгляд его снова стал нестерпимо острым, – Когда же ты это усвоишь?!

– Это неправда, а значит я и не могу это, как ты говоришь, усвоить, – пожал плечами Антуан, – Ты прячешь свои привязанности очень глубоко, но они есть, я знаю. Да ладно, не переживай ты так… Лучше расскажи мне о вашем четвёртом. Как его зовут? Глен?

Пит отрицательно повёл головой:

– Мне больше нечего рассказать.

– Брось, Пит! Расскажи мне про этого Глена! Чего в нём больше, Рона или Фила?

Пит сощурился:

– Не знаю. Он недавно с нами.

– Насколько недавно?

– Герцог принял его на службу в тот день, когда Эжен сбежал из-под его опеки, выпрыгнув из окна дома Рельгро. В тот раз только Глен смог противостоять Эжену. Они сцепились в зале Рельгро, и это был редкий по красоте бой. Тогда только Глен решился прыгнуть из окна следом за Эженом. Ты это видел, как я понял.

Антуан почувствовал, что находится на пороге великого открытия, его сердце начало бешено колотиться, и теперь все его силы пошли на то, чтобы скрыть это вдруг охватившее его волнение. А тем временем Пит, погрузившись в воспоминание, пристально рассматривал рисунок на своём бокале. Через пару секунд он усмехнулся каким-то своим мыслям и продолжил:

– Получается так, что герцог оценил эту его прыть и перекупил у барона.

– Так Глен испайронец? Он из слуг барона?!

– Да. Он, если не ошибаюсь, племянник Карлоса, правой руки барона.

– И барон вот так просто отдал герцогу такого отменного воина?!

– Возможно, барону достаточно Карлоса. А, может быть, он просто захотел угодить Его Светлости. Так или иначе, но, когда Глен выразил готовность пойти на службу к герцогу, барон не стал его удерживать, – просто объяснил Пит.

А перед внутренним взором Антуана уже возникло лицо Глена, его глаза, в тот вечер, вечер гибели Эжена. Сначала этот необъяснимый обморок, потом пробуждение в своей комнате и вдруг эти СИНИЕ глаза!!! Сколько же в них было боли!!!

«"Что-то мне говорит, что ты ещё не окончательная скотина, но это тебе виднее. Вот только как ты намерен жить дальше?.. Ведь должен понимать, всё ЭТО станет известно ВСЕМ!" – сказал тогда Глен, и в его синих глазах стояли слёзы. Да, эти глаза слишком похожи на глаза Жана!!! Это вполне может быть Виктор!!! Ведь они с Эженом были мастерами переодеваться, менять внешность, вот только как в этот раз?.. Разве ж возможно настолько сильно исказить черты своего лица? Я никогда прежде не слышал о таком… Но если всё-таки такое возможно, то… Ох, если так, то это же так рискованно!!! Ведь герцог подозревает его!!! Стоит вспомнить то дознание, которое Его Светлость учинил в подвале дома Рельгро. Ведь тогда герцог открыто сравнивал этого Глена со мной и Жаном!!!» – эти воспоминания снова заставили сердце юноши колотиться с бешенной силой, и ему потребовалось сделать неимоверное усилие, чтобы всё-таки усидеть на месте.

– Знаешь, – вдруг очнулся Пит, – Если кто и заменит Ламороу, так это Глен.

– Что?! Глен?! – Антуан искренне решил, что ослышался, – Как?!… Как такое возможно?!

– А почему нет?

– Ну… Ты сам говоришь, что он у вас новенький! Вряд ли он достаточно проявил себя…

– Достаточно, – отрезал Пит и отхлебнул вина.

– Я не понимаю. Ты же сказал, что почти не знаешь его. И вдруг такое суждение. Где здесь логика?

– Логика?.. Либо герцог примет его странное сходство с вами близнецами, и тогда сделает главарём своей гвардии, либо убьёт. Другого выбора Глену не оставлено, – сощурился Пит и счёл возможным продолжить, – Глен это понимает, и раз он остаётся на службе герцога, значит он принял этот вызов. Он сильный духом человек, обладающий острым умом и странной силой влияния на людей, во владении шпагой превосходит любого из нас праиэров. Помнится, тогда он почти сломал Ламороу. Да, за этим было забавно наблюдать! – и Пит искренне улыбнулся, припомнив что-то из стычек Глена с Ламороу.

Брови Антуана изумленно изогнулись:

– Несколько минут назад ты сказал, что… ещё не разобрался в этом человеке, и вдруг такие выводы! Когда ты лукавил? Тогда или сейчас?

– Я честен с тобой, Антуан, – заявил Пит, снова став совершенно серьёзным, – Я не понимаю этого человека… Не понимаю. Он закрыт, почти так же, как и.. я.

"Стоп, Антуан! Больше никаких вопросов!" – вдруг завопил внутренний голос молодого графа, – "Пит ведь ясно дал понять, что, не мешкая, выдаст герцогу друзей Эжена! Если я прав, и Глен это Виктор, нельзя подводить к этой догадке и Пита! Виктора считают погибшим!.. Пит руководствуется каким-то пока непонятным мне кодексом. Похоже, он отчаянно старается отстраниться от Глена… По той же причине?!" – Антуан смотрел на Пита не моргая. А тот снова скрылся за маской безразличия, которая делала его лицо почти восковым, и вернулся к своему вину. Что ж, Антуан последовал его примеру, но хранить молчание долго не смог.

– Пит, а где сейчас герцог? – вдруг задал он неожиданный и для себя вопрос.

Тот поднял на собеседника удивленный взгляд:

– Я не знаю, – наконец ответил он.

– Как это не знаешь? Ты же ему пишешь!

– Да, пишу, но это не значит, что я знаю, где сейчас находится Его Светлость.

– Я не понимаю! – взмолился Антуан, и Пит сжалился:

– Я пишу три одинаковые письма на три разные адреса. С какой-то периодичностью туда приезжают курьеры от герцога и забирают мои послания. Я не знаю, откуда они приезжают в данный момент. Зачем тебе это?

В ответ Антуан неопределённо повёл плечами:

– Зачем? Может быть, я хочу с ним встретиться!

– Зачем?! – брови Пита заметно сдвинулись.

"Чтобы убить этого гада!" – мысленно ответил Антуан, – "Но прежде всего для того, чтобы встретиться с этим твоим Гленом! Если это Виктор…" Было немыслимо озвучить оба ответа, потому Антуан смолчал.

Пит понимающе кивнул:

– Ты не сможешь убить Его Светлость.

Антуан едва не подскочил:

– А я тебя удивлю! За мной слава отменного фехтовальщика. Думаю, я смогу с ним справиться!

Но Пит горько усмехнулся:

– Как ты горяч, Антуан! Я другое имел в виду…

– Другое? Объясни!

Пит кивнул:

– Герцог просто не станет с тобой драться! Он натравит на тебя нас, своих праиэров, и мы измотаем тебя так, что у тебя просто не останется сил даже стоять перед герцогом… Нет. Радуйся, что пока для тебя этот путь закрыт.

– Я совладал с этой вашей бандой, справлюсь и с вами самими!

– Я не сомневаюсь в твоей доблести, но одной доблести здесь недостаточно, – и Пит ещё раз пригубил вина, – Знаешь, чуть больше месяца назад в Бетенгтоне герцог, неприятно поражённый тем, что Анри оказался при Фрэнсисе лакеем лишь формально, велел нам, его праиэрам, поучить парня уму разуму, а попутно и самим у него поучиться… Короче, вот кто и правда чудо мастер в деле владения шпагой!

– Анри?!

– Да, Анри де Монсар. Он бы точно достал герцога, если бы ему представилась такая возможность. Он обладает феноменальной реакцией и ловкостью. Без ложной скромности заявляю, мы, праиэры, знаем, с какого конца браться за шпагу и что с ней делать. Анри держался сразу против троих! На его счастье, Рон тогда был в отъезде. Впрочем, Анри справился бы и с четырьмя. Те бои трудно давались всем нам! Он обязательно цеплял кого-нибудь из нас. Эти царапины бесили нас, особенно Ламороу. Тогда Анри в буквальном смысле слова ходил по краю пропасти! Несколько раз это заканчивалось тем, что мы, Фил и я, вешались на Ламороу, а Анри приказывали убираться с глаз долой, – Пит от души рассмеялся, вспоминая эти моменты.

– Ты и Фил спасали Анри жизнь?!

– Ты вообще меня слушаешь? Анри мог бы легко прикончить любого из нас, он не делал это только потому, что держался за место около Фрэнсиса, т.е.Жана. А мы с Филом вступались за него, потому что он был нужен герцогу живым! Кстати, я не припомню, когда бы ты называл его имя… – Пит сощурился, заминка была недолгой, он всё-таки рискнул озвучить свою догадку, – Ты с ним не поладил, верно?

В ответ Антуан нахмурился:

– Почему ты так решил?

– Ты не возражаешь… Странно. Ведь он один из вас. Вас пятеро – четыре близнеца и Анри. И Анри близок Жану, как брат.

– Больше, чем брат! – против воли вскипел Антуан, – Тебе приказано "сыпать соль на мои раны"?! Можешь написать герцогу, ты превосходно справляешься со его заданием!

Антуан резко отодвинул тарелку, встал, едва не опрокинув стул, перешёл к кровати и уже хотел упасть на неё, как вдруг Пит остановил его неожиданно мягким голосом:

– Прости!

Антуан решил, что ослышался, и резко развернулся. Лицо Пита, расставшееся в этот момент с бесстрастной маской, не оставляло сомнений – он искренне сожалеет, что задел Антуана. И снова Антуан смутился и своей вспыльчивости, и такого расположения этого человека, называющего себя его врагом. После секундной заминки он решил вернуться за стол:

– Тебе не за что извиняться, Питер. Ты прав. Всему виной моя ложь и моя одержимость его сестрой… – Антуан взлохматил волосы, словно пытаясь прояснить разум, и продолжил, – Когда-то его отец активно поддержал моего в борьбе за руку моей мамы. Так что я сразу увидел в Анри недруга… Теперь я понимаю, что я не дал нам ни малейшего шанса подружиться… К тому же он влюбился в Анну де Шероль. А Анна…

Антуану стало трудно говорить, горечь от осознания совершённых ошибок встала комом в горле, но он нашёл силы превозмочь эту слабость:

– А Анна смотрела обожающими глазами на меня. Возможно, и на это была причина. Эжен, будучи на службе барона, изрядно послужил делу спасения Марианны… Он смог сделать это в тайне от барона, так что кто знает, что там произошло между Анной и им… Так что получается, что я исполосовал души всех близких людей!

Из груди Антуана вырвался горестный вздох. Юноша почувствовал, что рискует снова рухнуть в омут адского огня стыда и сожаления, но он там уже побывал, и не один раз. Хватит! Надо, наконец, что-то делать! Антуан резко встал, расправил плечи и вдруг встрепенулся:

– Что ж, возможно сразу с четырьмя я и не справлюсь, но ведь герцог не держит вас постоянно при себе. Возможно, он отослал от себя и тех, раз смог отпустить тебя…

– Он всегда держит при себе хотя бы одного, так что этот один плюс я – двое встанут на твоем пути, – хмуро возразил Пит.

– И как ты думаешь, кто этот кто-то сейчас? Кого он держит при себе? – Антуан решился задать и этот вопрос.

– Думаю… Раньше это неизменно был Ламороу. Теперь это Фил и, возможно, уже и Глен.

– Двое? Ты уверен?!

– Да.

– Как ты можешь быть в этом уверен, если ты сейчас здесь со мной?! Значит ли это, что ты получаешь письма?

– Да, я сегодня получил письмо. Среди прочего Фил обмолвился и об этом.

– Так ты переписываешься с Филом?..

– Ты же не думаешь, что герцог будет сам писать мне!

– Значит герцог сейчас держит при себе сразу двух праиэров? – удивился Антуан и так скрыл другое удивление: "Если Глен, это Виктор, то зачем, почему он всё ещё играет эту роль?!" – этот простой вопрос уже давно был где-то рядом, но сейчас он поднялся в сознании Антуана во весь свой гигантский рост.

– Филу герцог доверяет. Глен его интересует… Я ведь уже всё объяснил, – в голосе Пита послышалось раздражение.

"Интересует?! Ох! Что происходит?! Если это Виктор, зачем ему это?!!" – ужаснулся Антуан, но, чувствуя, как внимательно Пит наблюдает за ним, он позволил себе выпустить пар, вдруг воскликнув:

– А если я брошу герцогу вызов публично?! Тогда ему не удастся прикрыться вашими спинами!

При таких словах молодого графа Пит изумленно откинулся на спинку стула:

– Разве дуэли во Фрагии разрешены? В Бриании точно нет. Публичное оскорбление такой титулованной особы только навлечёт на твою семью большие неприятности, но никак не приблизит тебя к твоей цели, и уж точно не обеспечит тебе душевный покой. Ты и сам это знаешь! Зачем же говоришь эти глупости?!

Антуан резко развернулся к Питу, хотел возразить, оправдаться или напасть, но вовремя остановился. "Он прав и почти раскусил меня!.. Но что же делать дальше? О, Боже! Что же делать?!" – мысленно взмолился Антуан. И вновь голос подал Пит, и вновь его голос зазвучал мягко, доверительно:

– Послушай совет человека, который всем сердцем желает тебе добра. Не распыляйся! Найди своего отца!

Поражённый такой переменой Антуан уже в который раз опустился на стул напротив Пита. «Это человек, всем сердцем желающий мне добра?! Он верит в это!!! И так же уверенно заявляет, что выполнит и любой другой приказ герцога!!! Да, он хочет, чтобы я встал на ноги прежде, чем поступит этот другой приказ! На чём же держится эта его ненавистная им же верность герцогу?!!» – но Антуан не решился задать этот последний вопрос, ведь Пит уже столько раз отказал в ответе.

– Питер, я не знаю, где искать отца. Не знаю так же, как не знаю, где искать Жана, Анри… Никаких идей! – вдруг признался молодой граф, чем удивил прежде всего себя.

– Ты примчался сюда в надежде напасть на след Жана. Не удалось. Теперь надо вспомнить об отце, – вновь настойчиво повторил Пит, и даже чуть подался ближе, – Думай! Ты его сын! Ты много времени сопровождал его в его разъездах по стране, наблюдал в делах! Как бы он поступил в сложившихся обстоятельствах? Думай!

– Я непрестанно ломаю над этим голову!.. Но…

– Не надо ломать голову! Просто думай, трезво, разумно. Представь, это ты глава семейства, которому влиятельный брианский лорд объявил войну…

– Я не мой отец! – вдруг взвился Антуан, – Я его не понимаю! Никогда не понимал!

Пит поймал его руку и тем заставил замолчать:

– Что именно ты не понимаешь?

Антуан напрягся:

– Питер, ты лезешь в мою душу, а сам так закрыт…

– Что ж делать, если сейчас больше некому вскрывать твои язвы, – брианец улыбнулся почти по-отечески.

– И при случае ты расскажешь всё это герцогу, верно?

– Да, верно… но только если он задаст правильный вопрос…

– Получается, ты предлагаешь мне… исповедоваться самому герцогу!

– Ни я, ни тем более герцог не священники, чтобы принимать твою исповедь. Ты можешь ответить на заданный мной вопрос мысленно, только самому себе. Я только пытаюсь помочь тебе выйти из тупика, – Пит умолк, но оставался собранным, полным внимания.

Антуан уже давно хмурился, может быть, злился, но стоило ему снова обратить взгляд на Питера, как его сопротивление рухнуло:

– Я бы на его месте… на месте моего отца не оставил бы сына! Дал бы ему шанс… вернуться.

Пит с готовностью кивнул:

– А почему ты думаешь, что он не дал тебе такой шанс?

– Но ведь он не захотел меня видеть! Он нашёл возможным встретиться с бароном, но ко мне не заглянул, не вызвал меня!!! Что это если не… молчаливое отречение?

– А почему не допустить мысль, что ты просто чего-то не знаешь? Например, что-то могло его отвлечь… – грустно улыбнулся Питер и выразительно повёл бровью, мол это же очевидно, – Я расскажу тебе, как в тот день он уходил из гостиницы. Сидя внизу, пока ты ожидал отца в своей комнате, я стал свидетелем странного спектакля. Но прежде скажи, как часто твой отец бьёт людей по лицу, прямо в нос, до крови.

Антуан, не ожидавший такого поворота, в первый момент даже растерялся:

– Что за бред?

– Значит мне повезло больше, чем тебе, – усмехнулся Пит, – Так вот, слушай. После визита к барону граф де Лаган очень быстро сбежал по лестнице и сразу бросился на улицу. Это меня заинтриговало, благо я сидел у окна. Открыть окно труда не составило, и я увидел, как твой отец стремительно подошёл к худощавому дворянину, мирно заигрывающему с молодой горожанкой, схватил его за плечо, резко развернул к себе и тут же нанёс весьма сильный удар прямо в нос. Да, славный получился удар. Жертва отлетела на несколько шагов.

– Ты бредишь?! – не верил своим ушам Антуан.

– Ты слушай дальше, – продолжал веселиться Пит, – Та горожанка вскрикнула и бросилась бежать. А твой отец подошёл к своей жертве, взял за шиворот и поставил на ноги. Надо сказать, эта жертва имела крайне удручающий вид – из носа кровь хлещет, из глаз слёзы, изо рта слюни, а с платья стекает вода из лужи, в которую он, падая, угодил. Жертвой был виконт де Крахтью. Ты должен его знать.

Изумлению Антуана не было предела.

– Я-то с ним знаком, но откуда его знаешь ты?

– В этом мае я провёл в Рунде очень активную неделю. Мне было поручено составить список всех дворян, находившихся в то время в городе. Граф де По и его горе сын в него тоже угодили, и я к ним особо присмотрелся после того, как узнал о их связи с бароном Парадессом, о том, что барон собрался отдать племянницу за этого виконта. Вот это была бы пара! – усмехнулся Пит, но Антуан был нетерпелив:

– И что же дальше?

– Дальше? Граф де Лаган хорошенько встряхнул виконта и заявил буквально следующее: "Ты, мразь, и твой отец ответите мне за Грандон! Вздумали убить моего сына?!"…

– Хочешь сказать, что слышал это, наблюдая из окна? – усомнился Антуан.

– Они удачно встали. Я видел лицо графа, и этого достаточно, ведь я умею читать по губам…

– По губам?! Да ты полон сюрпризов! – Антуан невольно повторил недавно услышанную от Пита фразу, – И что дальше?

– Это всё. Они ушли. Граф толкал перед собой Крахтью, – Пит поймал неудовлетворённый взгляд Антуана, и всё-таки решил добавить, – Хорошо, да, я отправил следом одного из слуг Росэ, чтобы он проследил за ними. Результат этой слежки был ожидаем. Крахтью отвёл графа к своему отцу в трактир "Баранья нога". И это уже точно всё. Моей целью был ты, а ты решил срочно покинуть Рунд.

Открывшееся обстоятельство очень взволновало Антуана. Может быть, у отца и не было желания игнорировать его, Антуана?! Просто они… разминулись?!

– Значит трактир "Баранья нога"… – обронил Антуан, он знал, где это, и сейчас даже развернулся в ту сторону.

– Нет, – тут же откликнулся Пит, – Графа де По с сынком там уже нет. Я заглянул туда сегодня, пока ты спал. После визита графа де Лаган эти двое зализывали раны ещё пару дней, а потом уехали. Трактирщик решил, что они поехали куда-то в свои владения. Он слышал, как граф де По, ругаясь с сыном, говорил, что им теперь надо спрятаться, отсидеться в тихом месте.

– Что ж… – Антуану требовалось время, чтобы осмыслить то, что сказал Питер. А, может быть, не только время, но и помощь? И он поднял глаза на брианца, к нему обратил этот, такой обжигающий душу вопрос, – То, что ты рассказал… Я так сильно хотел бы принять это за повод к надежде… надежде на то, что могу быть прощён… Но… потом он не вернулся сюда. Вместо него пришёл Генрих Рай…

– Антуан, я ведь говорил не про надежду, а про веру, – грустно улыбнулся Питер, – Веру в себя! Сейчас у тебя проблемы именно с этим. А что касается остального… ведь никому не надо знать всё. Никому! Вот, например, ты… ты не знал, как именно твой отец покинул эту гостиницу. И ты не знаешь, почему потом сюда зашёл именно Генрих Рай, точно ли твой отец не возвращался. Конечно же, ты можешь учинить допрос всем служителям этой гостиницы, сократить долю неопределённости в этом вопросе, но это ли сейчас главное? На мой взгляд нет. Каким бы горьким не было прошлое, его не изменишь. Каждый это знает, и почти каждый то и дело забывает, отчаянно увязает в играх типа «вот если бы…» да «как бы было…» Надеюсь, ты понимаешь, что эту тупик? Если виноват, прими это и постарайся исправиться. А исправиться возможно только в будущем. Всё, что остается в нашей власти, это будущее, да и то только в пределах того, что подконтрольно нам. Согласен?

И брианец умолк, взглядом призвал к ответу.

– Новый урок мудрости от Питера Вайта? – невольно усмехнулся Антуан, – Спрашиваешь, слышу ли я тебя? Согласен ли? Согласен. И, пожалуй, слышу я такое не впервые. Сейчас припоминаю, что когда-то и ни раз что-то подобное изрекал и мой отец. Но вот, похоже, тогда я это не вполне понял… Может быть, не так расслышал… Да и сейчас… только время покажет, что именно я усвоил, верно?

Губы Питера смягчились в снисходительной улыбке, и он согласно кивнул, а Антуан снова взлохматил волосы, так попытался избавиться от тяжести в голове, но получилось ли?

– Видишь ли, время уже показало, что я из тех, кто плохо учится на своих ошибках, – вздохнул юноша, – Отсюда и проблема с верой в себя… Но да ладно, эта история ещё не закончена…

– Именно! До её конца ещё ой как далеко! – с искренней готовностью поддержал его Питер.

– Что ж, и на том спасибо… Правда! Я очень благодарен!!! – и Антуан даже чуть поклонился своему невольному другу, – Но уже так поздно. Пора ложиться. А то и завтрашний день проспим…

Питер подарил Антуану долгий взгляд и, в конце концов, согласно кивнул.