Сеньорита Удача. Игра Случая
Пленник остановился у входа. Стражник чуть подтолкнул его в сторону скамьи, а сам перегородил двери, чтобы узник не сбежал. В помещении стало тесно.
– Стало быть вы, сеньор Буэндия, утверждаете, что известная преступница, мошенница и воровка Ирэне де Ла Суэрте является вашей кузиной? – без предисловия начал дон Гарсиа.
– Сеньор судья, я уже это сказал вам вчера вечером, – устало вздохнул вошедший, почтительно снимая шляпу. – Я ищу кузину по всей Аргентине, так как она позорит честь нашей семьи. У меня наказ от её покойной матушки!
– Постричь в монахини, её, конечно, нужно, – покладисто согласился доктор права. – Жаль, конечно, что единственный женский монастырь на все вице-королевство у нас находится в Лиме… Туда, как известно, путь далёкий…
Дон Гарсиа кивнул на скамью, приглашая Аурелиано сесть.
Буэндия замялся. Садиться в присутствии столь почтенного человека, каким был судья, казалось ему неуместным. Кинтера, которому не очень нравилось, что из-за тесноты помещения заключенный словно бы возвышается над ним, раздраженно показал пальцем на скамью второй раз.
– Вы оба из Потоси?
– Не совсем, – уклончиво ответил Аурелиано, присаживаясь. – Мы… приезжие…
Некоторое время дон Гарсиа внимательно рассматривал этого человека, словно бы что-то прикидывая в уме. Потом он произнес задумчиво:
– А чтобы кузину твою постригли в монахини, нужно монастырю за это сделать щедрое пожертвование… Иначе как же эту особу туда примут?
– Есть некоторое наследство, оставленное её покойной матушкой…
Судья кивнул и тонко усмехнулся. Когда он улыбался, его лицо всё больше походило на мордочку хитрой пампасной лисицы.
– Так вот, сеньор Буэндия… Вы – свободны.
Тот вскинул на Кинтеру огромные, горящие глаза.
– Свободен?
– Да… Можете идти на все четыре стороны. Я не нашел в вашей деятельности никакого преступления… В конце концов братьев и сестер мы не выбираем. Не ваша вина, что кузина пятнает честь рода. Но скажите мне, сеньор Буэндия, что делать мне, честному человеку, который должен соблюдать законы вице-королевства? – дон Гарсиа закатил глаза и глубоко вздохнул, словно бы на его плечах было всё бремя мира. – Власти города Потоси очень хотят украсить её телом городскую виселицу… Возможно, предварительно отрубив руку, как воровке. Мне ничего не остается, как выдать бедняжку им… – тут судья сделал большую и многочисленную паузу. – Если…
Аурелиано почесал переносицу, и цепи на его руках зазвенели.
– Если… что?
– Если мы с вами не договоримся, – изящная, лисья улыбка скользнула по тонким губам доктора права.
– Я весь – внимание, ваша милость.
– Свобода кузины Ирэне обойдется вам… в пять слитков серебра… Как обошлось бы принятие её в монастырь Лимы.
Буэндия невольно вскочил, чуть не ударившись головой в низкий потолок.
– Сколько?! Где я в Санта-Фе возьму пять слитков серебра?!
Дон Гарсиа негромко рассмеялся:
– Это уже не мое дело, сеньор. У нас сегодня какое? Восемнадцатое июня. Я даю ровно месяц, на то, чтобы вы нашли выкуп за её свободу и привезли его мне… Но не сюда, а в Буэнос-Айрес, где я живу. До этого времени шее этой красавицы ничего не угрожает. Я буду лично заботиться о том, чтобы ей было хорошо.
Аурелиано подавлено молчал. Кинтера не торопил его.
– Мне сложно найти такую сумму, – глухо сказал пленник.
– Я понимаю. Но войдите в моё положение, сеньор Буэндия… За неё в Потоси серебром платят и за живую, и за мертвую. Так что это тело вздернут, если серебра не будет, – уже без тени улыбки произнес доктор права.
– А если я… найду то, что вам нужно?
– Тогда забирайте эту дрянь и убирайтесь куда угодно, но как можно дальше от этих земель. Лучше – в Испанию, где полно по-настоящему строгих женских монастырей… Сами понимаете, власти Потоси считают, что место вашей кузины – на виселице!
Аурелиано молчал, словно бы осмысливая сказанное.
– Пабло, сними с него цепи и пусть убирается, пока я не передумал, – кивнул судья на пленника.
Стражник отцепил с пояса связку ключей, склонился над узником, открывая замки на кандалах.
– Я могу идти? – спросил тот, когда был освобожден.
Кинтера кивнул, указывая на двери. Буэндия замялся, не зная, стоит ли поторговаться, или лучше убраться, пока судья добрый.
– Проваливай! – стражник схватил бывшего заключенного за плечи и вытолкал из помещения.
Аурелиано споткнулся о камень у порога, и растянулся на земле, ссадив кожу на ладонях об ореховую скорлупу.
Судья, выглянув в окно, любезно кивнул, словно прощаясь. Молодой человек встал, отряхнулся и побрел прочь. Дон Гарсиа проследил взглядом, как тот удаляется, и стал протискиваться из-за стола наружу.
– Пабло!
– Ваша милость, чего желаете? – стражник обернулся.
– Вот тебе пару реалов. Купишь сыновьям гостинцев, – судья бросил на стол несколько монет. – Ты же ничего не слышал, да? – улыбка Кинтеры стала более хищной.
– Я нем, как покойник… Не первый день в тюрьме работаю, понимаю. Только…
– Что?
– Неужели вы верите, что этот проходимец принесет вам серебро?
– Скорее всего этот Буэндия – такой же вор и мошенник, как его кузина. Месяц – это не самый маленький срок найти слитки или что-то равноценное для парня вроде него.
– А если… не принесёт?
– Я ничего не теряю. Выдам эту мошенницу властям Потоси, – спокойно усмехнулся дон Гарсиа. – Пабло, речь идет о двухстах песо за её прелестную голову. Я не знаю, что эта дрянь натворила, но такая сумма – это почти столько же, сколько мы за год податями можем собрать со всей этой гиблой провинции. Неужели ты думаешь, я отпущу эту птичку?
– А если всё-таки этот малый притащит выкуп? Рудник ограбит или ещё чего… Променяете двести песо на пять слитков серебра?
– Если принесет, то… я и в этом случае буду в прибыли, – Кинтера расплылся в широкой лисьей улыбке. – Знаешь, Пабло, двести песо на дороге не валяются!
Стражник недоуменно смотрел на судью, не очень понимая, что тот задумал. Но взглянув в хитрые глаза доктора права все понял и громко, во весь голос, захохотал.
– Вот еще что, – дон Гарсиа без тени улыбки посмотрел на стражника и обвел рукой помещение тюрьмы. – Ты же помнишь, что это я тебя на это место устроил?
– Да, сеньор.
– Если вдруг этот французишка, Отвиль, что-то лишнее начнет болтать… про меня и мои дела… Ты же понимаешь, как надо поступить?
Пабло прищурился, быстро обернулся на вход, словно бы боялся, что их подслушивают, положил руку на нож на поясе и, криво усмехнувшись, кивнул.
Глава 4. Буэндия принимает решение
Аурелиано побрел в строну дома, в котором снимал комнату. Судя по морщинам на его нахмуренном лбу, освобождение не принесло ему какой-то значимой радости.
Толстая хозяйка, выбивавшая одеяло во дворе, неприветливо глянула на него.
– Явился. Надеюсь, на этот раз ты при деньгах? За комнату уже три недели не платишь.
– Донья Мария, деньги обязательно будут. Не клюет пока рыба.
– Знаю я вашу рыбу, – проворчала хозяйка, но не слишком сердито. – Я эту твою сказку слышу который день. Ох, выгоню тебя…
Она несколько раз стукнула палкой по одеялу, словно бы не замечая постояльца, но потом любопытство взяло верх:
– Ты мне скажи, за что тебя ночь в сарае тюремном держали? Что натворил?
Аурелиано бросил на нее быстрый взгляд, словно недоумевая, откуда хозяйка это знает.
– Соседи тебя видели, – намекнула толстуха.
– Ничего страшного я не совершил, – едва заметная улыбка скользнула по тонким губам Буэндия.
– Ничего не натворил, и в тюрьму? Рассказывай, не томи.
Он ухмыльнулся:
– А поесть чего-нибудь будет?
– Ты почти три недели за комнату не платишь, корми тебя, – проворчала хозяйка. – Так за что тебя посадили, Аурелиано?
– За женщину, – таинственным голосом произнес мужчина, берясь за дверную ручку.
Донья Мария, замахнувшись палкой, чтобы ударить одеяло, так и замерла.
– За женщину?! У тебя появилась женщина?
– Я очень голоден, и, пожалуй, пойду к себе, – Буэндия пропустил вопрос и открыл двери.
– Да погоди ты…
Он остановился, обернулся в сторону хозяйки и загадочно усмехнулся, словно бы намекая, что у него есть какая-то тайна.
– Ты мне скажи, кто она? – томительное любопытство было написано на лице почтенной доньи.
– Она? Просто… прекрасная женщина, – с этими словами Аурелиано ещё раз многозначительно улыбнулся, зашел внутрь и закрыл за собой двери.
Донья Мария осталась в одиночестве строить различные догадки по поводу подружки постояльца.
Буэндия, пройдя мимо кухни, захватил из хозяйской миски немного чипы[18] и отправился в свою каморку.
Не разуваясь, мужчина растянулся на старой кровати. Он задумчиво жевал холодную лепёшку и размышлял, зачем ввязался во всю эту историю.
Ирэне де Ла Суэрте не была ему кузиной. Если подумать, она вообще ему никем не приходилось. Он и видел-то её несколько раз в жизни. Но сейчас, когда над ней нависла угроза виселицы, Буэндия думал, что предпринять для спасения. Если бы не вмешательство этой полузнакомой женщины, петля однажды затянулась бы на его собственной шее. Он отлично помнил, что в долгу перед ней.
Они познакомились больше полугода назад. Тогда Аурелиано, чья пестрая, авантюристическая жизнь была похожа на лоскутное одеяло из взлетов и сокрушительных падений, впервые приехал в Потоси, считающимся самым богатым местом в мире. Прозвище города было – «Зависть королей», и он всецело оправдывал название.
Еще конкистадоры, одержимые поисками своего Эльдорадо, однажды высоко в Андах наткнулись на целую гору серебра. Это было столь немыслимое богатство, что близ неё они основали поселение. Меньше чем за сто лет в этом месте вырос самый крупный город во всей Южной Америке, превосходивший по численности населения столицу вице-королевства – Лиму.
Буэндия попал в Потоси, когда бежал с испанского севера континента.
Властям Венесуэлы, откуда он прибыл, не нравился не в меру предприимчивый контрабандист, занимающийся перепродажей жемчуга и краденых товаров. Но больше их возмущало даже не это, а его шпионская деятельность, связанная с островом Кюрасао. Там была хорошо укрепленная голландская колония, доставлявшая испанцам серьёзные хлопоты. Почувствовав, что дело пахнет «жареным», Буэндия удрал из Венесуэлы. Помыкавшись по колониям Карибского моря, испытывая постоянную нужду в средствах, молодой контрабандист, наконец, получил некую сумму задатком, пообещав выведать положение дел в стране серебра – Аргентине.
В тот период Нидерланды, уступив свои колонии в Бразилии, все-таки рассматривали возможности укрепиться на восточном берегу Южной Америки. Богатая серебром страна была привлекательна во всех отношениях.
Для начала Аурелиано нужно было отправиться в главный серебряный город вице-королевства Перу – Потоси. Там следовало выяснить, можно ли наладить канал поставки серебра через залив Ла-Плата в бразильские колонии, где до сих пор укрывались остатки голландских евреев.
Попасть сухопутным путем с западного побережья континента на восточное не просто, но Буэндия не спешил. Деньги, данные на предприятие, закончились у него еще в Лиме, и в «Зависть королей» авантюрист попал с пустыми карманами.
Потоси поразил его невиданной ранее роскошью.
К тысяча шестьсот пятьдесят шестому году тут уже было построено тридцать две церкви и ряд монастырей. Всюду появлялись дворцы и особняки знати. Город был выстроен очень хаотично, без архитектурного плана, так как в самом начале, когда здесь нашли серебро, думали, что оно быстро иссякнет. Но недра горы Сьерро-Рико[19] оказались неиссякаемым кладезем драгоценного металла.
Аурелиано, будучи протестантом, все-таки зашел в один из местных храмов. Там он остановился, остолбенев при виде цельнолитых статуй святых и колонн из серебра. Здесь все сверкало металлом: и распятие, и алтарь, и решетки… Это ошеломляло, вносило сумятицу в мысли, пробирало до глубины души. Он слышал, что роскошь местных богачей не снилась даже королям в Европе, но до этого дня не верил, что так бывает.
Поздно вечером авантюрист брел по городу без гроша в кармане, но полный честолюбивых мыслей и надежд.
Его внимание привлекла карета около красивого двухэтажного дома на окраине города.
– Как ты подкову потерял, болван? – ругал старый слуга молодого кучера-пеона. – Теперь опять кобылу к кузнецу вести.
– Я сразу говорил, что кузнец подковал плохо, а вы не слушали, – оправдывался парень. – Ему же так выгодно… Если мы подкову потеряем, опять к нему пойдем. А он знает уже, что хозяйке только серебряные нужны!
– Ты мне ничего такого не говорил! – злился старик. – Ох, выпорю тебя. Загони карету, а лошадь придержи… к кузнецу поведем.
– Так поздно уже.
– А по мне хоть до утра у него ночуй, но чтобы к утру у госпожи кобыла была подкована. Идем, будешь сам держать ответ перед сеньоритой.
Они скрылись в доме.
Аурелиано замер. Неужели в этом городе серебром еще и копыта лошадей подковывают? Он, задрав голову, осматривал дом. Это был хороший по местным меркам особняк. Перед ним росло старое дерево, толстой веткой примыкавшее к открытому окну второго этажа.
«Легко забраться! – пришла в голову мысль. – Уж если хозяйка свою кобылу балует, то и посуда в доме серебряная, и подсвечники… Куда ей одной столько богатства?»
Поток воспоминаний молодого сеньора прервал грубый окрик хозяйки со двора:
– Аурелиано, шельмец, ты что, взял мои лепешки? Денег от тебя не вижу, а ты еду тащишь! Да я сама сдам тебя в тюрьму за неуплату. Ишь чего выдумал, лопать за чужой счет! Выходи давай…
Мужчина чуть не подавился чипой. Прокашлявшись, он оглянулся. Вещей у него было совсем немного: дорожный плащ, мятая шляпа, пустой кошелёк, перевязь со шпагой, висевшая на стене и охотничий нож. Захватив вещи, Буэндия подошел к окну и взглянул во двор. С этой стороны дома никого не было. Не желая больше слышать вопли о деньгах, он открыл раму, вылез наружу и по кривой улочке почти бегом направился в сторону пристани. Надо было узнать, кто из знакомых рыбаков собирается в сторону Буэнос-Айреса.
Глава 5. Куртизанка из Потоси
Лодка рыбака плавно скользила вниз по течению мутной реки. Аурелиано смотрел на заболоченные берега и вспоминал все те удивительные события, которые вынудили его вступиться перед доном Гарсиа за полузнакомую женщину.
В первую же ночь его приезда в Потоси, уже ближе к рассвету, когда город крепко спал, авантюрист проник в комнату по ветке дерева. Лунная ночь способствовала его предприятию.
Оглядевшись, он почти сразу же увидел, что небесное светило отражается в полированном блеске большого серебряного подноса, который висел на стене напротив окна. Аурелиано, радуясь быстрой находке, подошел к нему и взял его в руки. В это самое мгновение раздался звон. Слишком поздно незадачливый вор заметил нитки, которые были натянуты от подноса вдоль стены. На них висели колокольчики, предупреждая владельцев дома о проникновении постороннего.
Буэндия резко развернулся к окну и замер, так как из темноты раздался рык и показался огромный испанский мастифф. Угрожающе скаля зубы, пес встал между окном и вором. Аурелиано оглянулся и попятился в сторону лестницы, ведущей вниз.
Медленно отступая от рычащей собаки, не делая резких движений, мужчина стал спускаться. Ему благополучно удалось достичь первого этажа. Позади себя он услышал какой-то шорох. Буэндия обернулся и получил кулаком в челюсть. После последовал обжигающий удар плетью. От неожиданности и боли Аурелиано отлетел к стене, ударился головой и на некоторое время полностью отключился.
Он пришел в себя, заметив, что на столе уже стоит подсвечник с горящей свечой. Его связывал тот самый старик, который ругал кучера-пеона за утерянную серебряную подкову. Тело болело от хлесткого удара, голова звенела, и Буэндия ещё не очень хорошо соображал.
– Что тут происходит? – услышал авантюрист бархатистый женский голос.
Он приподнял голову и увидел соблазнительную женщину в тонкой шелковой камизе[20]. Её спутанные со сна золотистые волосы были рассыпаны по плечам и освещены пламенем свечи, которую она держала в руке.
В помещении стало значительно светлее. Проявилась из темноты богатая обстановка дома.
– Сеньорита Ирэне, мы поймали вора! Третий за месяц. Ваш поднос с колокольчиками опять спасает нас! – произнёс довольный старик. – Гвидо тоже отличился.
Женщина чуть улыбнулась в сторону собаки.
– Гвидо! Иди сюда, хороший мальчик!
Мастифф, виляя хвостом, подбежал к ней, и она потрепала его по голове свободной рукой. Поставив подсвечник на стол, женщина села в кресло, откинув с плеч волосы назад. Её почти прозрачная камиза была на тонких, вышитых бретелях, а руки и плечи непозволительно обнажены.
«Она совсем не юная девица, но судя по тому, что к ней обращаются как к сеньорите, не замужем… И не была никогда… Черт меня подери, но она сидит полураздетая в компании двух мужчин, и даже не покраснела!» – лихорадочные мысли метались в голове Аурелиано, когда тот придумывал причину, чтобы оправдаться.
Он был связан, но попытался сесть, чтобы его положение у её ног не выглядело слишком унизительным.
Собака издала предупредительный рык. Хозяйка цыкнула языком, и пес притих. Холеные пальцы Ирэне слегка почесали мастиффа за ухом. На её запястье Буэндия заметил золотой браслет с тремя крупными рубинами, каждый из которых был обрамлён мелкими, поблескивающими в темноте алмазами.
– Сеньор, – обратилась женщина к Аурелиано с едва заметным выражением негодования. – Вы забрались в мой дом и думали, что останетесь безнаказанным?
– Сеньорита, я увидел вас и… просто… был сражен вашей красотой. Томимый желанием встречи, я проник через окно…
– Но встреча с подносом оказалась роковой, – закончила она за него насмешливо. – Я понимаю, что он дорогой и от этого соблазнительнее, чем я… Думаю, ты, забираясь в чужой дом, даже представить себе не мог, что можешь встретить рассвет в кандалах и отправиться до конца жизни в недра Сьерро-Рико добывать серебро. Насколько мне известно, жизнь твоя в этом случае будет недолгой. Не даром вход в эту гору местные прозвали «Рот Ада». Он сожрёт тебя с потрохами.
– Поверьте, сеньорита, все не так, как вы думаете…
– Неужели? Ты – вор. Ты залез в мой дом, – её глаза были холодные, но в голосе слышалась едва уловимая насмешка, словно бы сердилась она не всерьёз. – Я сейчас пошлю за городской стражей.
Повисла пауза.
Внезапно тишину ночного дома пронзил томительный женский стон откуда-то издалека. Хозяйка бросила тревожный взгляд на своего старого слугу.
– Как она?
– Жар усилился. Её лихорадит… Доктора нет в городе. Он уехал на несколько дней… Я не знаю, что делать… Сам я боюсь к ней идти. Вдруг это заразно?
Аурелиано, который мучительно думал все это время, что предпринять, внезапно сказал:
– Сеньорита… Послушайте. Я – доктор.
Внимательные, лучистые глаза устремились на него.
– Что ты врешь? Ты залез в окно второго этажа и позарился на моё имущество, – в голосе хозяйки послышалась легкая неуверенность.
– Я только приехал в Потоси. Меня обокрали по дороге. Мне нечего есть, – он врал так отчаянно, что почти верил сам себе. – Поэтому я… залез в ваш дом и решил что-нибудь украсть. Поверьте, я умею… лечить.
У Аурелиано было не очень много медицинской практики в жизни, но кое-что он все же мог сделать. Ему случалось помогать людям при лихорадках, не редким на этом континенте.
– Моя служанка мечется в бреду, – подумав, сказала женщина. – У неё жар и сыпь… Если ты поможешь ей, уйдешь свободным. И тебя накормят.
– Жар и сыпь? Рвота?
Ирэне кивнула.
– Похоже на тропическую лихорадку. Нужно много чистой воды… Ей надо пить постоянно. Но не только воду. Молоко тоже подойдет… Можно отжать сок фруктов… И обтирать тело мокрой простыней, чтобы сбить жар… Еще нужен нож для кровопускания… игла и нить, чтобы потом зашить рану.
Хозяйка и слуга переглянулись.
– Развяжи его, – приказала женщина, убеждённая горячностью слов.
– Госпожа, он же сбежит! – опешил старик.
– Сними веревку и проводи к Росите. Дай ему всё, что просит. Не забудь только посадить Гвидо у двери, чтобы этот мерзавец не сбежал.
Пес, заслышав свою кличку, радостно застучал виляющим хвостом по полу. Аурелиано, пребывавший все это время в напряжении, медленно выдохнул и чуть улыбнулся одним лишь уголком рта. Опасность оказаться в недрах проклятой горы для него миновала.
Буэндия провел в доме сеньориты Ирэне несколько дней, почти неотступно находясь при больной. Дело было не столько в собаке, которая охраняла его, сколько в попытке оставить о себе хорошее впечатление, так как у Аурелиано не было никаких связей в городе, да и жить ему было негде. На третий день жар служанки пошел на убыль, ей полегчало.
Ирэне в эти дни он видел мельком, она всё время уходила из дома по ночам, а днём у неё была сиеста[21]. Дружбы с ней завести не удалось. Всё же авантюрист был благодарен сеньорите за то, что в ту ночь он не был сдан городской страже. Более того, хозяйка дома даже заплатила ему пару реалов за работу. Это дало возможность позже найти жильё и еду.
Для человека вроде него первая встреча с Ирэне была запомнившейся, но не самой значимой. Но дальше случилось ещё несколько памятных моментов, самым важным из которых был тот, где Ирэне выкупила его жизнь у судей Потоси. Это было уже после того, как они однажды ночью почти лбами столкнулись у шкатулки, принадлежащей епископу…
Ох, удивился же Аурелиано, когда, глубокой ночью, проникнув за монастырскую ограду в покои одного из самых богатейших людей города, он увидел у ларца женскую фигуру в мятой ночной рубашке. Было очень тихо, и тишину нарушал лишь храп спящего в соседней комнате священника.
Они оба узнали друг о друга, но в полном молчании поделили некоторую часть сокровищ со дна шкатулки, чтобы не очень заметно было, что там есть недостача драгоценных вещей. Так и разошлись. Аурелиано ушёл через потайную калитку монастырского сада, женщина вернулась в спальню его преосвященства.
«Почему она к нему пришла? – уже после думал он, сопоставляя все детали. – По всему городу ползут страшные слухи, что этот человек – дьявол во плоти, что монахи закапывают его любовниц за городом в обезображенном виде? В Потоси достаточно богатых и влиятельных господ, чью постель она могла бы согреть, не рискуя жизнью».
Буэндия не удивился, увидев её в спальне священника. Ещё там, в двухэтажном особняке на окраине, он стал догадываться о роде занятий этой женщины, просто спросить об этом в лоб слуг считал неуместным.
Потоси считался городом грехов и страшного, ужасающего разврата. Может не даром прозвали шахты горы Сьерро-Рико – «Ртом Ада?» Дыхание порока накрывало всех попадающих в «Зависть Королей», включая очень многих священнослужителей.
Столько праздников, шествий и карнавалов, сколько проходило здесь, не было даже в Лиме. Святая Инквизиция, свирепствующая по всему вице-королевству Перу, в Потоси даже не заглядывала.
Сам Аурелиано без зазрения совести ограбил порочного епископа, слухов о котором он к тому времени уже нахватался. На деньги, полученные за сбытые драгоценности, он, наконец, хорошо обустроился.
Предприимчивый контрабандист свел знакомство с местными ворами и попытался наладить переправку серебра в Лиму. В одной из стычек с городской стражей Буэндия смертельно ранил единственного сына наместника города.
В день казни, уже когда он стоял на эшафоте, снова заметил в толпе сеньориту Ирэне. Одета она была в шикарное платье. Не осталось никаких сомнений в том, что перед ним – публичная женщина. Специальным папским эдиктом все особы этого рода должны были носить какой-то заметный аксессуар ярко-желтого цвета. У неё под золотой брошью был именно такой бант. Впрочем, Аурелиано было всё равно, кто она. Петля покачивалась перед ним…
Ирэне, ничуть не смущаясь, протиснулась к столу судьи. Она стала шептать ему что-то на ухо. В ее руках блеснул на солнце драгоценный камень. Он быстро скрылся в ладони человека, отвечающего за правосудие в Потоси. Тот почесал переносицу, кивнул, встал и внезапно громогласно изменил повешение на пожизненные каторжные работы на руднике Сьерро-Рико.
Буэндия не верил своим ушам. Как? Он жив? Не будет задыхаться в петле на потеху толпе?
Авантюрист счастливо и недоуменно оглядывался, пока его взгляд не остановился на лице Ирэне. Та улыбнулась ему и едва заметно кивнула головой в сторону улицы, ведущей к горе. На что женщина намекала? На то, что он все-таки сгниет в недрах «Рта Ада», как она и обещала?
Тут Буэндия увидел осёдланного коня, который стоял у одного из домов. Мерин не был привязан, и хозяев тоже было не видно.
Начальник караула уже сталкивал Аурелиано с эшафота, пихая в сторону стражи. К нему несли кандалы, чтобы снять веревку и заковать до конца жизни. В то самое мгновение, когда путы спали, он знал: побег возможен сейчас или больше никогда.