Две Наташки и пришельцы

Я хотела пройти поглубже в лесок, но, к моему разочарованию, он быстро закончился. Впереди сквозь просветы в листве виднелась глухая каменная стена.

– Мне мои друзья-леары говорили, что в скалах есть пещеры. Не хочешь посмотреть? – Алекс протянул мне руку.

– Сейчас, подожди! Я хочу попробовать вон тех красивых ягод с куста!

Кроваво-красные гроздья ягод и в самом деле оказались душистыми и сладкими. Но дотянуться до них было трудно. Мешали низкие шипастые деревца. Я начала обходить обширный ягодник с другой стороны, удивляясь, почему в этих буйных зарослях так много сырости.

О-о! Кого я вижу! Привет-привет! Я была далеко не единственная, из всех желающих полакомиться. Мохнатые черные обезьянки горстями отправляли в рот ягоды и громко чавкали от удовольствия .

Но к своей большой досаде я отказалась разделить с ними трапезу. Как только я подступила к кустарнику, меня, как из душа, окатило водой. Маленький водопадик с журчанием струился по скалистой стене. Многочисленные струи его разбивались, падая на выпирающие каменные выступы. А брызги веером разлетались в стороны, орошая все вокруг.

Я вылетела на солнечную лужайку и начала со смехом рассказывать Алексу про свое неожиданное купание.

– Ах, вот почему та паучья самка была… мокрая…! – шепотом договорила я, потому леар приложил палец к губам и выразительно показал глазами наверх.

Я задрала голову и прямо над собой увидела пушистый рыжий хвост и свесившуюся лапу крупной дикой кошки с полосатым тигровым окрасом. Растянувшись на толстом суке, она сладко посапывала, нежась на солнце.

– А ты что думаешь, что она начнет охотиться на нас? – спросила я приглушенным голосом, подойдя к нему.

– Да нет, конечно, не будет, – улыбнулся Лексо. – Оцелоты много не едят. Охотятся обычно на мышей, ящериц и птиц. Я боялся, что ты его спугнешь. Хотел, чтобы ты полюбовалась на него. Удивительной красоты зверь!

Но слух у кошки оказался лучше, чем мы думали. С ленивой небрежностью она спрыгнула вниз и, грациозная ступая, исчезла в густой поросли разнотравья.

Расположившись на круглых белых валунах, я начала стягивать с себя кроссовки, чтоб подсушить их на горячих камнях.

– Смотри! Еще один оцелот! – Алекс тронул меня за плечо.

Какие же они глазастые эти леары! Я не сразу разглядела в высокой траве белого пятнисто-полосатого охотника. Он лежал неподвижно, прижав тело к земле, потом стал ползком подкрадываться к кому-то. Стремительный прыжок к груде плоских камней и сильный удар лапой. Еще удар! И еще! Змея с шипением разинула зубастую пасть и, извиваясь, стала отползать в траву. Я не сразу поняла, для чего оцелот стучал по камням. Возможно, воздушными вибрациями он изгонял змею от каменистой насыпи, чтобы та не ускользнула в какую-нибудь глубокую скальную расщелину. Но когда пресмыкающееся оказалось на траве, зверь скачком вонзил зубы в шею жертвы и убил ее. Зажав в клыках длинное змеиное тело, оцелот быстро вскарабкался вверх по скале и вскоре исчез в зеленых дебрях.

Поскольку близился вечер, мы решили оставить осмотр пещеры на потом. Я очень хотела спуститься к реке. Но искупнуться в зеленых водах Грихальвы мы не рискнули. Ее песчаные берега были усыпаны огромными плоскими валунами, между которыми грелись на солнце зубастые крокодилы. Разглядывая их с воздуха, я удивилась тому, что шкуры их сливались с каменистой почвой по цвету, а серые зубья гребней напоминали острые неровности скал.

Осмотрев красоты дикой природы, мы полетели к обсерватории. Она располагалась на вершине другой горы. Среди бушующей зелени комплекс выделялся своей ослепительной белизной.

Ого! – восхитилась я. – Выглядит как новенький. Памятник утерянного будущего нашей Земли!

– Ну, вообще-то мы кое-что починили, заменили оборудование и доработали его. Но в целом, да, неплохая работа, – ответил Алекс, опуская меня на небольшую взлетную площадку.

– Красиво до невероятности! Прямо-таки сияющий город ангелов! Интересно из чего это сделано? Издали кажется, что он отлит из хрусталя! Для чего он так светится?

– Панели зданий отражают солнечный свет. Это защищает обсерваторию от разлагающего воздействия лучей.

Навстречу нам тут же выбежали люди… ой, то есть не люди, а леары и полулеары, вероятно… – Ты привел с собой самку выжившего человека! И она не совсем не похожа на дикарку, – по-русски заметила одна из женщин.

На вид ей было где-то лет тридцать пять. Волосы ее, заплетенные в косу, были двух цветов и чередовались серыми и белыми прядями. А карие глаза ее были такими же, как у меня, –человеческими. Но все остальные смотрели на нас узкими вертикальными зрачками, как у Алекса.

– Это выжившая землянка, – ответил ей Алекс. – И она не дикарка. Ее зовут Наташа.

На меня напала оторопь. Я давно уже не видела так много людей… Почти сто лет мы с Ташей жили в полном отрыве от общества, а тут столько народа собралось… Я испуганно переводила взгляд с одного пришельца на другого и молчала. Хотелось прилипнуть к Алексу и спрятать лицо у него на груди, так делают грудные дети…

– …Здравствуйте, гуманоиды с другой планеты, – растерянно проговорила я, вынуждая себя приветливо улыбнуться. – Сегодня отличная погода на Земле, не правда ли?

Я даже не ожидала, что мои ничем ни примечательные слова произведут на них такое сильное впечатление. Они стали переглядываться, изумленно округляя глаза и покачивая головами.

– Здравствуйте, Наташа! Неужели на вашей опустевшей планете еще есть цивилизованные люди? После апокалипсиса нам довелось увидеть только дикарей. По нашим расчетам это третье поколение людей, случайно спасенных неоритом. Все они – потомки осиротевших детей, выросших без родительского воспитания. Кто же воспитал тебя, милая? – спросила женщина.

– Я тоже одна из тех, кто был спасен неоритом, – призналась я, затрудняясь ответить на вопрос о воспитании.

– Келла, а сколько лет прошло со дня земного апокалипсиса? – с лукавой улыбкой спросил Алекс, видимо, замышляя очередную провокацию.

– Лексо, ты и сам это прекрасно знаешь. Скоро этому траурному событию будет сто лет.

– Наташе – 121 год, – с явной гордостью произнес леар (он, видимо, ощущает себя причастным к творению моего нынешнего образа) и тут же перевел это на свой родной язык, видимо, не все понимали по-русски. – Наташа фисару – тур сики тур.

Вокруг меня снова послышались удивленные возгласы. Но поскольку это был единственный перевод, а мы продолжали вести разговоры на русском, толпа постепенно разошлась по своим делам.

– Но люди столько не живут! А она выглядит совсем юной! – Келла сощурила глаза, пытаясь распознать подвох или шутку.

– Это верно, не живут. Это не обычная женщина. Ее ДНК перестроено по аналогии с ДНК леаров. Ее теломеры продолжают деление. Ее клетки постоянно обновляются. Келла недоверчиво приподняла бровь.

– Кто и когда сделал такие сложные исследования? Это большой совместный труд многих ученых.

– Генетическое редактирование мы проводили в тесном сотрудничестве с моей подругой Натальей, – пояснила я и оглянулась, ожидая, когда же Алекс вставит свое горделивое : «Это я ей оставил нашу формулу».

– Это еще одна долгоживущая человеческая самка, – пояснил Алекс, словив вопросительный взгляд Келлы.

– Человеческая кто? – оскорблено спросила я. – Что я тут вообще делаю, если вы считаете нас приматами?

– Прости, я не хотел, старые привычки, – Алекс и вправду выглядел смущенным. – Среди нас много метисов. У Келлы, например, глаза и зубы, как у людей. Келла – моя племянница. Но она, увы, стареет чуть быстрее, чем среднестатистический леар.

– Леары научились скрещиваться с людьми ради продолжения потомства. Но увеличить короткий срок жизни метисов нам пока не удалось. Печально, если расу леаров ждет полное вырождение, – скорбно покачала головой Келла. – Я бы хотела спросить тебя…

– Лексо! Суаро пикрай элинару! – к нам подбежала девушка и радостно кинулась к нему на шею.

Темненькая, красивая, и…явно состоящая с ним в близких отношениях, судя по тому, как она смотрела на него и как льнула к нему. Он обнял ее в ответ. А та с выражением ласкового укора продолжала что-то выговаривать ему.

Мне стоило больших усилий, чтобы остановить губу, которая предательски задрожала. Годы без общения давали о себе знать, я забыла, что такое – сдерживать эмоции на людях. Боже, ну я же взрослая женщина! Но я борюсь с желанием расплакаться, словно малое дитя, убежать и послать всех к черту. Какая же я жалкая…

– У нас тут еще есть полулеары, которые не говорят ни на русском, ни на английском, – отводя меня в сторону, пояснила Келла. – Только на нашем родном языке. А у меня российские корни, – доверительно пояснила она.

– О! – искренно обрадовалась я.

– Ты проголодалась?

– Да. Мы свой ужин отдали обезьянам в лесу… – смущенно призналась я.

– Хочешь, я покажу тебе сад? Ты попробуешь наших фруктов! Уверена, ты ничего подобного никогда не ела! Я биолог. Я очень горжусь тем, что выращиваю невиданные здесь инопланетные фрукты и овощи.

Келла повела меня к лифту, и мы спустились на самый низ, прямо к подножию горы. Алекс остался ворковать со своей подружкой. К нему подошли еще какие-то друзья и знакомые.

Чувство, что меня только что насильно оторвали от единственного близкого человека, не покидало. Но в то же время я вдруг люто ненавидела его.

Возле здания обсерватории раскинулся небольшой парк с фонтаном. По тротуару, обсаженному с обеих сторон диковинными кактусами, мы подошли к оранжерее.

– Здесь в районе Сумидеро воздух сухой и горячий. На планете моего отца из-за того, что их звезда Ритан остывавает, климат был очень холодный. Конструкция нашей оранжереи позволяет нам поддерживать природные условия Леа. Хотя наши ученые немало поработали для акклиматизации леарской флоры. Здесь установлено оборудование для охлаждения воздушных масс, – увлеченно рассказывала биолог-полукровка, пока мы с корзинкой в руках бродили по саду и собирали мне фрукты на ужин.

Наверно, я была сильно голодна. Едва дождавшись, когда она помоет все экзотические фрукты и корнеплоды, я с упоением вгрызлась в мякоть плодов, названий которых я даже не запомнила.

– Невероятно вкусно! – невразумительно восхищалась я с туго набитым ртом.

– Когда-то недалеко от этого места мой отец Чигарт встретил мою русскую мать Марину. Она была студенткой по обмену из России – биологом. Это было еще до апокалипсиса. Чигарт и Марина полюбили друг друга. Мой будущий отец, скрывший свое происхождение, доверился подруге и признался, что он – инопланетянин.

«А мой любимый не признался мне! Все выбирал, пикапер, кого бы ему трахнуть для потомства. Глаза у него разбегались при виде русских красоток. Все плодовитую искал…» – я молча накаляла свою ненависть к Лексо.

– Моя мать давно уже умерла. Ведь у землян очень короткая жизнь. Но зато, покойная Марина, помогла сохранить и адаптировать последние сохранившие растения с планеты Леа. Растения уничтоженной родины моего отца. У меня есть второе имя, данное мне матерью.

– Какое же?

– Мария.

– Очень приятно познакомиться, землянка Маша! Хочешь, я буду так обращаться к тебе в память о твоей маме? – я действительно испытала радость от того, что кроме Таши и Антона, я встретила еще одного уцелевшего человека с земли. Неважно, что он полукровка!

– Если тебя греет такое напоминание о твоей родине, то, пожалуйста, – сухо произнесла метиска, нехотя пожимая плечами. – Но Келла мне нравится больше.

– Кажется, ты не особенно рада тому, что ты наполовину землянка, – огорченно спросила я.

– Если бы ты познакомилась с культурой леаров, ты бы увидела, насколько неразвиты и не цивилизованы люди! – с чувством произнесла Келла.

– У меня есть друзья, Наташа и Антон. Это очень добрые и прекрасные люди! Я уверена, ты бы тоже полюбила их, если бы узнала поближе. Дай бог, чтобы они выжили и спаслись из плена теранцев, – едва удерживаясь, чтобы не зареветь, проговорила я. И, стараясь быть помягче, добавила. – Знаешь, а у людей принято гордиться своей расовой принадлежностью, национальностью, страной и даже городом, в котором они живут.

– В этом и состоит их главная глупость, – фыркнула Келла. – Они превращают это в повод для разжигания розни, ненависти и войны.

– Но люди исчезли с лона Земли отнюдь не из-за своих ошибок и прегрешений, – печально проговорила я. – Сколько еще миллионов лет потребуется им, чтобы возродить население планеты…

– Далеко не все человеческие и получеловеческие женские особи способны зачать от леара… (Я внутренне закатила глаза, и эта ту да же) …Но дети, рожденные от них, вырастая, стареют гораздо медленней, чем человек, но увы…быстрее, чем леар, в три раза. У новых потомков зачатие происходит очень редко. Вот у Мэди никак не получается. Сколько бы ни бился мой отец, он не может помочь Мэди зачать.

– А кто такая Мэди?

– Ты же видела ее мельком – это женщина Лексо. Она полулеар в третьем поколении – совсем еще юная. Ей всего лишь 43 года!

О черт! Опять начинает дрожать губа. Только б она не заметила, только бы не заметила… Я с усиленным рвением вгрызлась в новый фрукт, хотя давно уже была сыта.

– Как валь (выговорить «жаль» у меня не получилось)… – выдавила я с набитым ртом. – И школько они уве вмефте?

– Не так давно. Лет восемь примерно.

– Это… долгий срок, – ошарашенно сказала я (даже плакать расхотелось от мысли, что это не она, а я, получается, и есть разлучница).

Келла-Мария с чувством схватила меня за запястье.

– Я рада, что ты теперь с нами, Наташа! Рада, что узнала тебя. Может, ты сможешь докопаться, что происходит с нашей ДНК, или как потомкам-полукровкам заполучить долгожительство леаров?

– Возможно, я займусь этим попозже, – растерянно пробормотала я. – Но сейчас, я должна спасти своих друзей.

«А я прохлаждаюсь здесь», – мрачно напомнила я сама себе.

– Спасти друзей? – брови Келлы взлетели вверх.

И тут сработала сирена.

– Общий совет! – сообщила Келла-Мария. – Давно нас никто не созывал, всех вместе.

– Ты иди. А я, если позволишь, погуляю еще здесь.

Я даже рада, что она ушла. Мне необходимо было побыть в одиночестве и прийти в себя.

Я рассматривала и трогала мудреной формы и цвета листья, стволы деревьев, вдыхала аромат цветов… Я пытаясь сконцентрироваться на инопланетной флоре. Это ведь так интересно! Но увы, заинтересоваться по-настоящему у меня не получалось. Я поминутно вспоминала об Алексе… и его сорокалетней подружке с бесплодием.

«Я сказал, ты мне понравилась. Я не сказал, что влюбился в тебя без памяти», – крутилось у меня в голове. Ну, это же так естественно, что у него есть женщина! Не сидеть же ему полтора века в ожидании, когда я, такая вся распрекрасная, снова появлюсь в его жизни… Он же мужчина. Мужчина, которому нужен секс. Да к тому же они все помешаны на потомстве. Секс в родном поселении. И секс с внезапно повстречавшейся старой знакомой.

– Осваиваешься потихоньку? – услышала я ласковый голос за своей спиной. Его голос.

Боль и ненависть. Ненависть и боль.

– Не так быстро, как хотелось бы, – мрачно возразила я, не взглянув на него и продолжая идти вперед.

– Ты же хотела увидеть, как мы живем. Надеюсь, тебе понравилось.

– Да, понравилось, – сдавленным голосом от подкатившего к горлу комка пробормотала я.

Горячие слезы внезапно потоком хлынули из глаз. Я уже не в силах была сдерживать себя. Благо он продолжал идти позади.

– Я предупредил всех о том, что происходит в России. Леары готовят оружие. Нам необходимо пойти на разведку. Нужно подождать еще несколько дней. Скоро мы подготовим стратегию и план. Мы связались с нашими…

И тут меня окончательно прорвало. Задыхаясь от сдерживаемых рыданий, я громко всхлипнула…

Должно быть, Алекс обладал умением перемещаться невероятно быстро. Только что он был у меня за спиной… А тут внезапно очутился лицом к лицу прямо передо мной…

– Знаю, я подонок. Я поступил безответственно. Обещаю, что бы ни случилось, я никогда не брошу тебя. Ты ни в чем не будешь нуждаться и…

– Как будто бы без тебя я в чем-то нуждалась! – зло перебила я. – Помоги мне спасти Наташу с Антоном – это все, в чем я нуждаюсь. И я исчезну из твоей жизни.

Алекс помрачнел и после долгой паузы со вздохом сказал:

– Теранцы очень опасны. Ты знаешь, мы не смогли противостоять им – еще задолго до аварийной посадки на Землю. Хотя, тогда мы были лучше подготовлены – имели армию, корабли, передовое оружие… Сейчас нас жалкие остатки. Мы – никто. Вымирающая раса. Мне жаль. Но это едва ли возможно.

– Отлично, – выдохнула я. – Ты даже этого сделать не можешь! – злые слезы с новой силой хлынули из глаз.