Распыление 3. Тайна двух континентов

– Геде хочет сказать, что дружок его – человек европейской национальности, – и вновь повернулся к брату. – Продолжай. Но за базаром следи.

– Ты тоже следи, – буркнул Суббота. – Никакой он мне не дружок.

– Появился два месяца назад… – напомнил Лумумба. – И что дальше?

– А ничего. Я, говорит, фотограф и журналист. Снимаю дикую природу и этнические народы в естественной среде обитания. А сам…

Суббота замолчал. На скулах его заходили желваки, глаза превратились в узкие щелочки. Дышал он хрипло, натужно.

– Что сам? – подтолкнул его наставник.

– В скорлупки меня обыграл.

– Тебя, – уточнил шеф. – В скорлупки.

– Что, не веришь? – оскалился Суббота.

– Да нет, почему же? Если ты был пьяный и связанный, да еще и ослеп в придачу – вполне возможно.

– Издеваешься?

– Немножко, – не стал отпираться шеф. – Но в голове всё равно не укладывается. Даже я тебя обыграть не мог.

Я невольно прыснула. У шефа, оказывается, далеко не безоблачное прошлое…

Базиль, бросив на меня сумрачный взгляд, вновь повернулся к брату.

– Ближе к телу.

Суббота вздохнул, философски пожал плечами, а затем зажмурился и выпалил:

– Линглесу обещал всё вернуть, если я помогу украсть Мертвое Сердце.

Повисла тишина. Тихо потрескивал костерок, о прибрежный песок плюхали небольшие волночки.

– Сдаётся, ты проиграл действительно много, – наконец изрек шеф и отвернулся.

Мы с Ванькой притихли. Суббота остервенело бросал в костер травинки.

– У меня не было выхода, – мрачно сообщил он.

– Выход есть всегда, – напомнил наставник.

– Тебе не понять, – отмахнулся Суббота. – Отдать игровой долг – это дело чести.

– Для тебя игра всегда была важнее жизни.

– Впрочем, как и для тебя, – не остался в долгу Суббота.

Некоторое время они сверлили друг друга взглядами.

– Как бы там ни было, Сердце я должен забрать, – наконец буркнул шеф. – Долг выплатишь другим способом. Если что, я помогу.

Суббота дернулся, как от пощечины.

– У меня его нет.

– Нет? – шеф бросился на Субботу, как крокодил на трепетную лань. – После всего, что мы пережили, ты смеешь утверждать, что у тебя нет артефакта?

– Линглесу обманул нас!.. – завизжал Суббота, прикрывая голову руками. – И меня, и Сета. Он нас кинул, как только заполучил Сердце!

– Ну да, – кивнул Лумумба и вытянул губы трубочкой. В глазах его отразилось удовлетворение. – Конечно. Разумеется.

– Я не хотел, – заныл Суббота. – Честное слово, не хотел. Но он сделал предложение…

– От которого ты не смог отказаться, – кивнул наставник. – И всё-таки, мне интересно: что он тебе пообещал?

Суббота искоса глянул на брата, но упрямо мотнул головой.

– Тебе не понять, – повторил он. – Ты ушел от нас двадцать лет назад.

– А теперь вернулся. И хочу во всём разобраться. Так что начни с начала, Геде, – мягко попросил Лумумба. – Можешь не верить, но я очень хочу во всём разобраться.

…Фотографом он не был. Что я, репортеров не видел? В старые времена их на озеро Баринго слеталось как пеликанов на утреннюю кормежку. Так вот… Никакой он был не журналист. Линглесу торговал пыльцой

– Статья двести двадцать восемь У. К, – вставил Ванька.

– Может, у вас и статья, – передразнил его Субота. – А у нас – свободное предпринимательство. Да нашей Пыльцой вся Южная Америка кормится! Майами, Флорида и Калифорния. В Европу дорогу наладили. В следующем году планируем на Российский рынок заходить… Ты как, поможешь? – он с надеждой посмотрел на брата.

– Отчего же, – покладисто согласился шеф. – В острог, на десятку – запросто. И двадцать лет каторги… Охота посмотреть, как ваши челноки Сибирские морозы переживут.

– Значит, сами рынок осваиваете, – со знанием дела кивнул Суббота. – Конкуренции боитесь.

– Да пойми ты, дурья башка…

– Я-то может и дурак, – не обиделся Суббота. – Да только и дети понимают: без Пыльцы колдовать нельзя. Без дури – я, ты, ученичок твой, – домохозяйки с больным воображением.

– У нас торговля Пыльцой запрещена законом. Как и её производство, – вставил Ванька.

– Ой, только не надо… – отмахнулся Суббота.

– Ближе к телу, – оборвал его шеф. – Линглесу привез вам Пыльцу. И что?

Суббота неопределенно пожал плечами.

– Фишка в том, что его товар в три раза лучше, чем наш. И обратки никакой. Совсем другой штамм.

– Ты уверен? – оживился Ванька. – Бвана, если без обратки, это же…

– За всякий кайф положено платить, – отрезал шеф. – Это непреложная суть вещей. От алкоголя бывает похмелье, от наркотиков – ломка, от Пыльцы – обратка… Спылившихся много?

– Не больше, чем обычно, – равнодушно пожал плечами Суббота.

– Странно.

Мы дружно посмотрели на шефа.

– Линглесу привез вовсе не новый штамм, – объяснил тот.

– А что тогда?

– Пыльцу с примесью ЛСД.

– Но… зачем?

– Как раз за тем, чтобы вы, лопухи, почувствовали себя крутыми, – шеф невесело улыбнулся. – ЛСД дает ни с чем не сравнимое ощущение могущества. Иными словами, ты по-настоящему начинаешь верить, что стал богом… Размножить культуру пробовали?

– Не раз, – кивнул Суббота. – На третий день чёрной плесенью покрывается. Мама чуть с ума не сошла. Всё перепробовала: влажность, температура, субстрат… Даже кюветы стерилизовала, хотя всем известно: Пыльце чужеродные бактерии по барабану. Она их на завтрак жрет.

– Это не новый штамм, – повторил шеф. – Даже наоборот: неликвид пополам с химией. Он вас подсадил, а затем начал стричь.

– Выходит, мы полные идиоты? – набычился Суббота.

– Выходит, – согласился Лумумба. – Но давай вернемся к Сердцу. Почему Линглесу пришел именно к тебе?

– А к кому еще?

– Ну да, – кивнул шеф. – Действительно… Так что он тебе пообещал?

– Силу, – глядя в землю, буркнул Суббота. – Стать настоящим Бароном Самеди.

– И ты поверил?

– Еще бы. Кто от такого откажется?

– А как же я? – спросил Лумумба.

– Ну конечно, – Суббота сплюнул в костер. – Только это тебе и важно. Только о своём благополучии и думаешь…

– Не правда.

– А вот и правда! Ты нас кинул, бразэ, и не спорь. Тебе двадцать лет не было до нас никакого дела.

– Я приехал…

– Ты приехал, чтобы заграбастать самый сильный в мире артефакт! А на нас тебе насрать.

Базиль устало опустился рядом с братом на корточки.

– Ты даже не представляешь, насколько ты не прав, – тихо сказал он. – Но надеюсь, когда-нибудь поймешь.

– Пойму, что я дурак? Что ты – самый умный, ответственный, и только у тебя растут волосы на груди?

Лумумба усмехнулся. Достал из жилетного кармана самокрутку и протянул её Субботе. Тот жадно затянулся. Над рекой поплыл характерный терпкий аромат…

– Как вы всё провернули? – шеф, забрав самокрутку, тоже затянулся. Выпустил клуб дыма и вернул чинарик брату.

– Кое что я всё же могу, – буркнул Суббота, выбрасывая крошечную пятку в костер. – Я ж Хозяин Кладбищ.

– Ты нашел могилу отца.

– С точностью до полуметра, – гордо кивнул Суббота. – Линглесу знал, что Сердце будет рядом.

– Продолжай…

– Нам понадобились деньги. Мно-о-ого денег.

– Зачем?

– Чтобы обойти заклятья двенадцати магов. Линглесу предложил прорыть туннель под пирамидой и выйти сразу на могилу. Снизу.

– Оригинально, – кивнул Лумумба. – Только рыть пришлось бы несколько лет.

– Линглесу заказал у англичан специальную машину, – сверкнул глазами Суббота. – Проходчик, которым в старые времена копали туннели для метро. Он вырыл подкоп за две ночи.

– А Сет за это заплатил, – догадался шеф.

– Англичане запросили полторы тонны Пыльцы, или золота в эквиваленте. Только у Сета было столько. Иначе мы бы обошлись без него… Да не смотри так, братец, я всё понимаю. Только сила – такая штука: один раз попробуешь – всю жизнь будешь мечтать только о ней, – Суббота посмотрел на Лумумбу. – Или я не прав?

– Поэтому мы и спрятали Сердце, – кивнул наставник.

– Кто придумал оставить в крипте демона? – перебил Ванька.

Суббота смутился.

– Я, я поставил ловушку! Довольны? – мы, все трое, молчали. Что тут скажешь? Подонок – он и в Африке подонок. – Но я не думал, что в неё попадется мой старший брат.

– Ты сам меня пригласил, – напомнил шеф. – Ты сам, лично, прибыл за мной в Мангазею.

– Не так всё было, – тоскливо протянул Суббота. – Можешь мне не верить. Но всё было не так…

– Мы хотели задержать Сета, – сказал Суббота. – И я предложил привязать там Гаки. Он тупой, как пробка. Если попытаться отнять у него хоть что-то, хоть столетней давности гнилую кость – не задумываясь лезет в драку. Но я не думал, что у него хватит силенок обрушить ВСЮ пирамиду.

– Но зачем ты поехал в Москву? – спросил Лумумба.

Суббота безумно улыбнулся.

– Понял, что Линглесу кинул меня так же, как мы с ним – Сета.

– Типичный стукач, – кивнула я. – У нас в банде таким тёмную устраивали. Случайно натыкались в тёмном переулке, и – финку под ребро… Почему ты не предупредил о ловушке? Хотел, чтобы мы в неё попали. Заманивал. Может, у вас с Линглесу тайный сговор…

– Я забыл! – взвыл Суббота. – Можете не верить, но я просто забыл. Замотался.

… Попал в Москву – тебя нет. Я туда, сюда – как корова языком. А тут еще этот, в кепке… Лампой в лицо светит: откуда, куда, зачем? Почему не отмечаешься? У нас все маги на учете, а ты – голь перекатная.

Я и раскололся. А ты бы нет? Он выслушал. Покивал. А потом посоветовал отыскать тебя. Я согласился: в Африку мне, пока Сет жив, лучше было не возвращаться… А про ловушку забыл. Столько всего случилось, что Гаки абсолютно вылетел у меня из головы.

– Мушхуш – тоже твоих рук дело? – мрачно спросил Ванька.

– Чем хошь поклянусь: не я это, – Суббота даже не побледнел, а посерел. – Мардук – псих на всю голову. Они с Нергалом устроились в Вавилоне и чувствуют себя там, как Мона-Лиза в Лувре: все смотрят, завидуют, а сделать ничего не могут…

– Значит, Линглесу и там наследил, – заключила я. – А что? Если он вам с Сетом мозги запудрил, то и Мардуку тоже. Ограбление по-итальянски.

– Пообещал всем Мертвое Сердце, а сам… – медленно произнес Ванька.

– А сам не собирался делиться ни с кем. Он всё знал заранее, этот ваш Линглесу. Знал, что ты согласишься помочь. Знал, что Ванька ходит по Нави, как у себя дома… И задумал прихлопнуть всех конкурентов одним махом.

– Я не хотел вашей смерти! – выкрикнул Суббота и вскочил. – Я только хотел… – он не договорил. Махнул бессильно рукой и отвернулся.

– Я тебя понимаю, – вдруг сказал Базиль. – Ты мне не поверишь, но я тебя очень хорошо понимаю.

Суббота только передернул лопатками.

– Тебе сейчас кажется, что всё кончено. Тебя ищет Сет, тебя хочет убить Линглесу, тебя, наверняка, совсем не рады видеть дома…

– Дома? – Суббота так и взвился. – Ты ничего не знаешь о том, что твориться у нас дома!

– Ты прав, – кротко согласился наставник. – Но лично я бы выгнал паршивую овцу, продавшую семью за жалкий серебреник.

– Что ты сказал? – казалось, Суббота не верит собственным ушам.

– Что слышал.

– Значит, всё?

– На текущий момент – да. А вот когда я разберусь с этим делом…

Суббота не дал ему договорить. Подошел, плюнул под ноги, а затем повернулся и размашисто зашагал в темноту.

Мы немножко подождали. Потом еще подождали. Потом я спросила:

– И что? Вы его не вернете?

Вместо ответа шеф посмотрел на тёмную фигуру по ту сторону костра.

– Ты всё запомнила? – спросил он у Гамаюн. Та молча кивнула. – Тогда лети.

Расправив крылья, птица мягко скользнула в воздух.

– Зачем вы так с ним? – вдруг спросил Ванька.

– Затем, что так надо, – ответил шеф. – Всё должно идти своим чередом.

– Это вам карты поведали? – ядовито спросила я. – Переквалифицируетесь в гадалки? А что? Платочек да цветастую юбку – вам очень пойдет…

Сказала шутки ради, чтобы разрядить обстановку. Но Базиль обстановку разряжать не захотел. Вместо этого схватил меня за ухо и больно дернул.

– За что? – ухо горело. В горле плескалась обида. Вот так стараешься, веселишь всех, не жалея языка, придумываешь новые приколы… а что в благодарность?

– Для вас я – Учитель. Глас ангела с небес и истина в последней инстанции. – Развели тут… полное отсутствие субординации.

– Насчет "истины"… – осведомилась я, растирая больное ухо. – Насколько она последняя?

Шеф собирался ответить, судя по лицу, что-то нецензурное, но с неба, как проклятье, рухнула Гамаюн. Пулей просвистев между мной и Ванькой, она врезалась в костер, разметала угли и подняла тучу искр. И воткнулась в самый центр пепелища клювом. Лумумба полез её вызволять.

– Ммм… Тьфу, тьфу…

– Ты что, с ума сошла? Ты нас чуть не убила! – подскочила я к вороне.

– Прощения просим. Не рассчитала. Магнитная буря, навигацию нарушает. А вода в брюхе – тангаж…

– Ты всё сделала, милая? – спросил шеф, отряхивая птицу от пепла. – Он действительно ушел?

– Как гриб сквозь землю, – кивнула ворона. – Уж я следила-следила, смотрела-смотрела…

– Тогда можно начинать, – нетерпеливо оборвал её шеф.