– С повышением, Аарон, – переводя дух, пропыхтел Ганс.
Вот значит, как здесь увеличиваются характеристики.
– Были трутни, стали трупни, – я тяжело дышал, а наши зеленые солдаты уже отправились к вражеской башне. – Как вышку-то бить? Голыми руками?
– Кто голыми, а кто и нет, – напарник поднял руки к своему свиному рылу, ехидно улыбнулся и устремился к колонне.
«Ваша восточная башня была атакована» – прозвучал голос Ангил в голове.
– Стоим на линии, никуда не уходим! – скомандовал Ганс, озвучивая мою собственную мысль, и впечатал кулак в стену строения. Камерон и я последовали его примеру. Трутни последовали нашему примеру, тоже бросившись в атаку, но башня не собиралась дарить нам легкую победу – в тела воинов начали впиваться первые стрелы. Логики в выборе цели не было никакой, снаряды сыпались в случайном порядке, раня то одного, то другого воина. Мои руки-лапы не чувствовали боли, но башня определенно чувствовала мою ненависть – под градом ударов от нее уже начала отлетать каменная крошка. Виртос. Будь ты проклят, Виртос! Адским сигналом в голове заколотилась боль – стрела проткнула мое колено. Раскаленный гвоздь, вбитый резким ударом молота…
ВАС ОБСЛУЖИТ ДРУГОЕ ОКНО!
Токсин из боли, растекающийся по всему…
МЫ ТЕБЕ ТАКОЙ ЦИФРОВОЙ ШТОРМ УСТРОИМ
…багряной пеленой затуманивает…
МОЗГОВ У ТЕБЯ НЕ ХВАТИТ ДАЖЕ НА КВАДРАТНОЕ УРАВНЕНИЕ!
У МЕНЯ НЕТ ВЫБОРА
ЕСЛИ НЕСКОЛЬКО РАЗ ПОВТОРИШЬ КАКУЮ-НИБУДЬ ХЕРНЮ, ПРИЛЕТИТ, КАК ПИТЬ ДАТЬ
ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ОЦИФРОВАНО, БУДЕТ ОЦИФРОВАНО
БЫЛО ВОЗБУЖДЕНО ПРОТИВ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ГРУППИРОВКИ, ИЗВЕСТНОЙ КАК «РИАЛИСТЫ»
МОЖЕТ, ВЫКРУТИТЬ ТЕБЕ СРАЗУ ПРОГРАММУ БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЯ ТАЙМОВ?!
МАГНИТНОЕ ПОЛЕ СОЛНЦА УДЕРЖИВАЕТ ПРОТУБЕРАНЦЫ
ЗА ПРОЕКТОМ «СИНГУЛЯРНОСТЬ»
В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ АТАКА РИАЛИСТОВ НА СЕТЬ КОМПАНИИ ВИРТЕК БЫЛА
УВЛАЖНЕНА РЕГЕНЕРИРУЮЩИМ ГЕЛЕМ В МЕСТЕ ОЖОГА
МЫ ВСЕ ПЕРЕДОХНЕМ, КАК МОЖНО
ААРОН!
ААРОН!
«Ваша восточная башня была разрушена».
– Аарон! Аарон, черт тебя подери, отступаем! С Главной башней ты все равно ничего не сделаешь!
3.6.
Голос был едва слышен сквозь оглушительный звон в ушах. Я стоял в огромной луже крови, справа и слева на грязной земле валялись две разорванные половины иссиня-черного тела, которое уже начало распадаться на полупрозрачные геометрические фигуры. Вся его туша была покрыта пластинами, похожими на чешую. С моих лап стекали липкие теплые алые струйки. Впереди возвышалась огромная башня, увенчанная сферой. Наша база? Они отогнали нас на базу… Ни одной защитной вышки на пути уже не было видно. Противостояние. Я стал огромным: растворяющийся труп юзера был раза в три меньше меня. Равно как и один из моих напарников, который открывал и закрывал пасть в попытке докричаться до меня. Его слова проступали через мерный гул в голове.
– Да кто ты вообще такой, чертов псих? – стоящий поодаль Ганс еле дышал. Его тело было испещрено глубокими порезами и рваными ранами. – Что ты собрался делать с центральной пушкой, перекрытый ушлепок?!
– Я? – мой рассудок судорожно цеплялся за реальность. Выйдя из ступора, я сделал пару шагов в сторону компаньона, – Камерон?
– О, соображаешь? С приземлением, больной ты ублюдок, – напарник выплевывал слова, содрогаясь от боли. – За Камерон не переживай, воскреснет и будет ждать нас на базе. Идем, отморозок. Ну, двигай, двигай.
Мы поплелись прочь от укреплений. Это была не наша база. Мы разрушили все три башни на пути и подошли к их главной защитной пушке. Что со мной было, черт возьми? Что…
Зеленые трутни, что маршировали нам на встречу, были меньше моего кулака. Тело ныло от торчащих из него стрел. Но хуже всего было беснующемуся сознанию, не находившему себе места. Виртос. Банка. Противостояние. Аарон Вудс. Убейте меня сотню, тысячу раз. Но не лишайте меня себя. Не лишайте меня того, чего у меня и так нет.
– Это… мы? Все вышки? – я указал на выжженный участок земли. Раньше на его месте торчала вражеская башня.
– В некотором смысле, – скрючившись от боли, Ганс вынул стрелу, воткнутую в плечо, – это все натворил один мой шизанутый напарник. Ты кинулся вперед, как полоумный. Как, черт! Ты и есть сумасшедший, вот что я тебе скажу! Не пойди мы всей командой, тебя бы уже давно не стало. А так копыта отбросила только наша пламенная революционерка, – хмыкнул он и вновь зашипел, вытаскивая очередную стрелу, теперь уже из груди.
– Я все слышу, – прозвучал в голове голос Камерон, – Аарон, ты с нами?
– Похоже на то.
Срочно выбраться отсюда, срочно выбраться, срочно! Как угодно, любым способом!
– Ганс, – хрипло выдавил я из себя, – вытащи меня отсюда.
Напарник скосил на меня один глаз – второй полностью заплыл. Ему явно не нравилась моя компания, только теперь речь шла не об обычной неприязни, а о страхе. В этом я был с ним солидарен – я тоже себя боялся. Череп уже разрывался от мигрени противоречий.
– Ты уже свой путь начал. Еще пара таких заскоков, и тебя ногами вперед понесут из банки. С кровью из ушей, – пропыхтел он мне в ответ, но после длительного молчания отвернулся и продолжил: – Все в силе. Держи себя в руках, и не разнеси вражескую башню. Стоим рядом с ней как можно дольше.
– Ты… ты риалист, – осенило меня, – член сопротивления против Виртека.
– А ты явно не нуль. Для нуля ты слишком хорошо соображаешь. Тем более для перекрытого нуля, – буркнул он.
По сравнению со мной Ганс был просто ничтожным карликом, да еще и стоящим одной ногой в могиле. Я едва сдержал соблазн раздавить гаденыша ногой.
– Самое время рассказать, как ты собрался нас вытащить, – моя речь не предполагала дальнейшего обсуждения.
– Скажем так: кое-кто знает, что я нахожусь в Виртосе. Но эти… этот кое-кто не знает, где находится сам Виртос. Усек?
– И каким образом героическое стояние под обстрелом поможет им это выяснить?
– И с чего вдруг мне это рассказывать?
– Потому что если не расскажешь, я тебя раздавлю, – мой голос был холоден.
Сердито засопев, он задрал голову и попытался заглянуть мне в глаза.
– Черт, парень. Ты слишком много говоришь. А нам не надо, чтобы нас спалил системный фильтр. И тем более не надо, чтобы на нас обратил внимание планктон Виртека. Так что чем меньше ты, мобер, раскрываешь свою пасть, тем лучше.
