– Погоди! Чего ради мне вообще идти по центральному пути? Огребать, возрождаться, и снова огребать?
– Центральные протекционные вышки стоят на двух концах моста. На мосту, как и в западном и восточном направлении, сходятся в битве войска трутней двух команд. Вы принимаете в этом сражении непосредственное участие. Согласно статистическим данным, количество славы, полученное в сражении на мосту, превышает количество славы, полученное прочими активными действиями. Внимание – если по западному и восточному направлению Вы можете передвигаться свободно, имея возможность скрыться в лесу, то на мосту Вы всегда открыты и не сможете свернуть со своего пути, если только не вернетесь обратно к базе. Пожалуйста, ознакомьтесь с картой поля боя, – в воздухе передо мной появилось схематическое изображение локации. Все, как и говорила Ангил до этого: три пути, соединяющие северную и южную точки. Базы. На карте были отмечены не только упомянутые башни, но и зона их обзора. Все так – шесть точек, очерченных радиусом поражения слева, четыре – справа, две по средней линии. Мост перекинут через схематические горные пики, которые ограждали и его окраины. Очевидно, именно они служили барьером к свободному перемещению.
– Пройти по трем слабым башням всей командой, вломиться к ним на базу и нассать в их святой источник. Хитрый план, а? – схема победы показалась мне достаточно очевидной.
– Внимание – возможность взаимодействия с источником команды-оппонента полностью исключена. По мере приближения к источнику, каждую секунду Вы будете получать все больше повреждений. Цель сражения – разрушить форт соперника. В форте соперника установлена магическое оборонительное укрепление, которое наносит самые серьезные повреждения в игре. Эта магическая пушка атакует все цели, нанося дополнительное повреждение по площади. Таким образом, успешная атака возможна только в активном взаимодействии с командой и только на поздних этапах игры. Начинайте наступление на форт только после предварительного усиления своих характеристик. Внимание – согласно статистическим данным, после нейтрализации башен по одному из направлений, полученной славы недостаточно для улучшения характеристик и покупки снаряжения, позволяющего уничтожить форт противника. Наиболее популярная стратегия противостояния – нападение по всем фронтам с дальнейшим объединением усилий для уничтожения пушки форта.
– Какой тогда смысл этих трех путей, если в итоге нужно уничтожить все башни на карте?
– Участники боя могут развиваться неравномерно. Чем сложнее путь сражения, тем больше Вы получаете славы за победу над противниками и башнями. Внимание – согласно статистическим данным, не совершая активных действий, Вы отстанете в развитии и не сможете противостоять команде соперника. Однако в исключительных случаях успешный бой команды строится за счет одного наиболее активного ее участника, – Ангил опять молча уставилась на меня. – Вы готовы начать игру?
Пасторальный лесной пейзаж, шум ветра, шелест листвы, журчанье источника… всему этому предстояло смениться грохотом сражения и превратиться в настоящее поле боя? Череда смертей и неизвестное количество времени в Виртосе все еще не входили в мои планы.
– Погоди, если этот вектор такой весь из себя важный, почему за него не дают больше таймов? – я тянул не столько время, сколько последнюю возможную информацию из Ангил.
– За тренировочный матч и сражения начального уровня служащим компании «Виртек» начисляются таймы с единичным множителем. Если Вы зарекомендуете себя, как профессиональный игрок, Вам будет открыт доступ к старшим лигам Противостояния. В них коэффициенты таймов колеблются от двукратного до пятикратного в зависимости от уровня лиги. Вы готовы начать игру?
– Так почему бы нашей команде не отсидеться в кустах, пока пользователи не разнесут нашу базу? – не сдавался я. – И волки сыты, и трутни целы. Или договориться просто с этими вашими игроками. И вообще, как нашей команде координировать свои действия, если ты советуешь нам выступать на разных флангах? Кричать друг другу через лес?
– Отказ от участия или пассивное участие в матче не позволит системе классифицировать Вас, как профессионального игрока…
– Зато мне позволят классифицировать себя, как живого. Всяко лучше, чем боль терпеть.
– …Кроме того, подобный игровой процесс может привести к различным штрафным санкциям, наложенным на служащего компании «Виртек». Возможность договориться с пользователями полностью исключена: Ваша речь, как и речь игроков, шифруется. Вы не можете общаться друг с другом ни в одном векторе Виртоса, – получил я объяснение неразборчивой околесицы из уст водителя прошлого вектора. – Общение между членами одной команды в Противостоянии осуществляется посредством коммуникационных модулей устройства подключения. Вы будете слышать напарников на любом расстоянии. Вы готовы начать игру?
В голове все еще перебирались варианты, как я мог обойти систему. Взять пользователя в плен, подстерегать проклятых игроков в кустах, отсиживаться на базе у источника… Но неумолимость игровой среды, ориентированная на радость поганых юзеров, отметала одну идею за другой.
– Да черт его разберет, что еще мне знать о вашем Противостоянии. Как мне обратиться к тебе по ходу игры, если что?
– Все Ваши усилия должны быть направлены на обеспечение качественного игрового процесса для пользователей. Во время игры Ваш информационный канал будет закрыт, и Вы не сможете обратиться к базе данных Виртоса. Вы готовы…
– Юзеры, да, – во внеочередной раз перебил я Ангил, – все для юзеров, ага. Им ваше чудо-кресло виртосовское задницу не подтирает?
– Система физиологического контроля предусмотрена лишь для служащих компании «Виртек», которые погружены в изоляционные камеры сенсорной депривации, – ответила летающая доска объявлений. Не могли, что ли, создатели Ангил прикрутить ей понимание сарказма? Порхающая собеседница, тем временем, продолжила мой измор:
– Вы готовы начать игру?
Я буду скучать по тебе, мой милый цифровой автоответчик. Как бы то ни было, Ангил могла бы собой гордиться, ведь со своей задачей она справилась: предупрежден, значит, вооружен. Какой-никакой, но обучающий разговор с роботом оказался куда приятнее пули в череп в условиях полного непонимания ситуации. Хотел бы я узнать у нее больше, но эта дура все равно ничего, кроме своей поганой базы данных не знала. Я снова посмотрел на безмятежные просторы этого мира. И почему бы не создать вектор, в котором нужно просто блуждать по траве, наслаждаясь свежим воздухом? Ангил не спускала с меня своих виртуальных черных глаз-пуговиц. По всему было похоже, что она очень надеялась получить от меня утвердительный ответ.
3.3.
– Поехали, – прозвучал мой неуверенный голос после длительного молчания.
Мне решительно не нравилась идея дробить группу сразу же после начала игры. Хотя мне вообще мало что нравилось в этом чертовом Виртосе. Поганый главный вектор… зачем устраивать командное состязание, если оно в итоге и не командное вовсе?
– От лица компании «Виртек» позвольте пожелать Вам приятной игры. Мы уверены… – мне до смерти надоело слушать треп Ангил. Я наклонился, выдернул из виртуальной земли клок травы с корнями и швырнул в светящуюся фигуру. Результат был предсказуем – снаряд просто пролетел сквозь парящее виртуальное тело. – …и Вы еще не раз вернетесь в вектор «Противостояние»! Пожалуйста, ожидайте загрузки игрового контента.
Закончив свою пламенную речь, Ангил преподнесла мне приятный подарок – растворилась в воздухе. Одиночество оказалось недолгим: геометрические фигуры, на которые рассыпался виртуальный призрак, даже не успев исчезнуть, начали собираться в два образа примерно моего размера. Напарники.
Вокруг формирующихся фигур бушевал неистовый фейерверк из квадратов и линий. Сгущаясь, куски цифровой материи обрисовывали будущую базу: громоздкие арки над каждой тропой; стены, такие же высокие, как деревья; и огромный столп, основание которого располагалось уже за оградой. Не инчае та магическая пушка, о которой говорила Ангил. Будем надеяться, что кроме выдающихся размеров у нее есть и другие достоинства.
– Мы будем играть, жить-умирать. Да, да. Тише! Мне не нравится твой тон. Ты ведь принцесса нужного замка! – тихий взволнованный голос, бормочущий бессвязную скороговорку, быстро набирал силу. Словно стремительно катящаяся и тарахтящая тележка с хламом, которую столкнули на тебя с горы. – Учить? Нет, я не могу учить. Учат лишь те, кто не умеет сам…
Фигуры напарников превратились в мелких тварей светло-коричневого окраса. Три пальца, мохнатые ноги, вместо лиц – не то кабаньи, не то черепашьи морды… А я уже начал было комплексовать по поводу своей внешности. Над неспокойным компаньоном, который, глядя прямо перед собой, продолжал бормотать, периодически разражаясь истеричным безумным хихиканьем, появилась надпись – Стэн Грей. Мой взгляд в его сторону не остался незамеченным. Стэн начал приближаться короткими нервными шажками.
– Аарон? Аарон, мой мальчик. Ты не должен стесняться того, что ты круг! – Стэн подошел вплотную и уставился мне прямо в лицо. Меня точно парализовало. Взор безумца словно выглядывал из какой-то черной бездны. – Это они пусть стесняются. Ты же просто мышка, маленькая мышка… Нет-нет, ты выбираешь! Всегда. Выбираешь все, что хочешь. Охотник и жертва. Черное и белое…
Стэн зашелся захлебывающимся кряхтящим смехом. Я хотел оттолкнуть его подальше, но горящий взгляд буквально гипнотизировал меня, как удав кролика. Несвязные слова лишь вторили беспорядочной манере речи: карлик то принимался медленно и с расстановкой что-то декламировать; то тараторил нечленораздельную бессмыслицу; то громко верещал; то срывался на хриплый шепот. Наконец я нашел силы отшатнуться от невменяемого. Уже знакомая мысль – что безумие Виртоса все же может быть заразным – отрезвила меня, и я отскочил от Стэна, словно от костра, пышущего жаром сумасшествия. По сравнению с этим жутким ублюдком Руди был просто образцом здравомыслия. Второй компаньон оглядывался по сторонам, словно не замечая нас. Имя над головой – Камерон Белл. Отступив еще на несколько шагов, я тоже окинул взор – вокруг нас заканчивала формироваться огромная крепость. Центральная башня была увенчана красной сферой, которая, словно насмехаясь над нами, сверкала высоко в небе. Над родником появился яркий источник света.
– Все, что приходит и уходит – не ты! – Взвизгнул Стэн. Его свиное рыло скривилось в гримасе ярости и боли, уголки слюнявой пасти поползли вверх. Мгновением спустя он снова зашелся в визгливом, истеричном смехе. – Не ты! Ты не умираешь, потому что не рождаешься. Кап, кап, кап. Ты убиваешь! Так ты рождаешься. И так ты умираешь. Я знаю, уж я-то знаю! – заверещал он, подскочив ко второму напарнику. – Просто еда для черной бездны! Я не хочу такого себя. Меня есть множества! Закрыть глаза – не бездна. Просто билет. Я покажу. Да, я покажу. Узри в меня!
Закрыв глаза, он наконец заткнулся. Камерон посмотрел на меня, быстро отодвигаясь от нашего полоумного компаньона. Стэн представлял собой зрелище куда более страшное, чем самая жестокая смерть. Потеря рассудка. Было жутко просто находиться с ним рядом. Даже когда он молча бездвижно стоял, точно вкопанный в землю.
Понимание пришло, словно укол: вот какое будущее уготовано мне, если я не завяжу с видеоиграми как можно скорее. Пугала одна лишь мысль об этом.
– И что, это от него моя жизнь зависит? Нет, нет, я не хочу так! – женский голос Камерон сумел бы меня удивить, не будь мое внимание приковано к непредсказуемому напарнику по команде.
Мелкие квадраты и линии сгустились у его руки, превратившись в короткий нож. Стэн открыл глаза и одарил меня неожиданно осмысленным взором. Попятившись назад, я едва устоял на ногах.
– Ты. Ведь ты же не хочешь всего этого? – псих начал заикаться, медленно двигаясь в мою сторону.
– Эй, ты. Стэн. Успокойся, – мой голос дрожал сильнее, чем его.
– Боль – дверь. Выбор – зверь. Боль – дверь… – псих говорил ровно и уверенно. – Аарон. Ведь я знаю тебя.
– Да, да. Ты знаешь. Ты все знаешь, – у съехавшего в руках был нож, а я слишком хорошо помнил все прелести смерти в Виртосе, – ну давай тогда, Стэн, расскажи мне, что ты знаешь? Расскажи, – я продолжал осторожно пятиться назад. Остолбеневшая Камерон зачарованно наблюдала за жуткой сценой.
– Как? Ты не знаешь о себе?! – рявкнул Стэн, махнув ножом. – Ты брат мессии! Спаситель народа! Больше, чем мы! Ты подарил нам рай! Ты спас меня! Ты спас меня! – не отводя от меня горящего взгляда, он воткнул нож себе в шею, широко улыбнулся и дрожащей рукой провел им по горлу. Пузырящаяся кровь обильной струей залила землю. Распадаясь на геометрические фигуры, безумец захрипел, в последний раз пытаясь рассмеяться. Даже разваливаясь на виртуальные молекулы, он не отводил от меня свой горящий взгляд. Больше не проронив ни звука, его губы пошевелились так, словно произнесли «Спасибо».
Не знаю, верил ли я в бога и рай, но у меня не было ни малейших причин сомневаться в существовании ада. Потому как прямо сейчас я в нем находился.
3.4.
«Противостояние восстанавливается после экстренного удаления серьезной ошибки. Пожалуйста, дождитесь загрузки нового члена команды», – я вздрогнул из-за прозвучавшего в голове голоса Ангил.
– Ты тоже это слышал? – спросила Камерон голосом, в котором слышались капризные нотки.
– Так вот как выглядят «финальные титры», – произнес я сам себе. Проклятый Стэн никак не из головы.
Очередной сгусток эфемерных квадратов и линий начал собираться в новый образ.
– Боже, боже, боже, что я здесь делаю? Почему я не слушала… господи, выпустите меня, я все поняла, я не смогу, я не хочу! – истерично причитала моя напарница.
– Нужно убираться отсюда, – не отвечая на истерику Камерон, продолжал я собственный монолог.
– Четыре вектора, – прозвучал голос почти сформировавшегося персонажа, над которым уже появились слова «Ганс Брайт», – три смерти. Все, чтобы попасть в Противостояние. Хотите помочь себе – тогда помогите мне. Делайте, что я скажу, и у вас будет шанс выбраться.
– Да. Да, конечно, что я должна делать? – с готовностью закивала уродливой виртуальной башкой единственная девушка нашего трио.
