– А кто ж знает? – пожал плечами Сигурт, – испортилось поди?
– Видно, до того умная вещица, что не хочет твою рожу медвежью показывать.
– Нос твой длиннющий тоже в нем не видать!
– Вот ты его и попортил. Не для твоих толстенных пальцев красоту такую мастерили. Выбросить теперь его, да и только.
– Как это выбросить! – всполошился Сигурт, – выбросить. Находка сразу видно ценная. Так что ступай к Юхи и зеркало ему отдай, скажешь, мол, Сигурт нашел да вернуть всё некогда. Так и скажи! – настойчиво повторил он, – что с крышей возится он, некогда, мол, ему.
– Чего это? – заупрямился Вилли, – ты его взбаламутил, а мне иди? Будто сам не знаешь, как он это дело в миг распознает, хоть одну каплю выпей?
– Знаю, – грустно ответил Сигурт, – звал он тебя зачем-то, заодно и отдашь. А я пока за лестницей схожу. Вожусь тут с тобой, а работа стоит.
– Опять придумки твои? С чего ему меня звать?
– Мне почем знать, – ответил Сигурт, поглядывая на дыру в крыше, – но только шел бы ты скорее, нечего ему тебя зря дожидаться. Срочное там чего-то.
– Побегу, раз зовет, – сдался Вилли, – и зеркало отнесу.
– Вот тут лестницу и поставлю… – вдумчиво проговорил Сигурт уже не обращая на него внимания.
* * *
Минуту спустя запыхавшийся Вилли стоял перед Юхи.
– Звали? – спросил он.
– Здравствуй, Вилли, – улыбнулся Юхи в ответ, – еще как звал. Возьми письмо и сходи к почтальону. Сам, боюсь, не дойду, нога с самого утра ноет, как плаксивая баба.
– Дед, когда жив был, сенной трухой колена мазал, – предложил Вилли, – а после того весь день мог по деревне круги наматывать, приятелей навещать. Под конец дня его, конечно, шатало по сторонам, да только уж не от больных колен.
– Возьму на заметку, – улыбнулся Юхи.
Вилли схватил со стола конверт и удивленно пожал плечами.
– Никак в голову не возьму, – задумчиво проговорил он, – что же это за адрес такой невиданный? Болотные Луга, третий дом справа от Гнилой Канавы.
– Не обращай внимания, – отмахнулся Юхи, – письмо передай почтальону Нюбергу прямо в руки и скажи, что от меня. Он парень шустрый, дня за два куда надо доставит. И это ему дай, так он еще быстрей доберется, – он достал небольшой позвякивающий мешочек и передал Вилли.
– Уже бегу, – отсалютовал он, – Ох! Чуть не забыл. Вещица у меня ваша. Ее Сигурт под забором нашел. Лежала себе в грязи, точно безделушка какая, а она, сразу видно, ценная. Ей в музее место, а уж никак не под забором.
– Охотно заберу, раз такое дело, – заинтересовался Юхи, – показывай, чего там у тебя?
– Зеркальце. Чудное с виду.
– Зеркальце? – удивился Юхи, – боюсь среди моих вещей такого быть не может. Ничего не перепутал?
– Может и перепутал, сами посмотрите.
Вилли достал из сумки зеркальце и протянул Юхи.
– Это тот забор, что в конце сада? – задумчиво спросил тот, вглядываясь в зеркало, – там еще малина растет?
– Он самый. Его Сигурт чинил на прошлой неделе. Дело он свое знает, забор теперь как новенький. Вы бы поглядеть сходили.
– Так я и думал, – кивнул Юхи, не обращая внимания на льстивые похвалы, – это старика Упилия зеркало. Он страсть как малину любит и бывает заходит нарвать корзиночку другую, а зеркало завсегда с собой таскает, видать и обронил через дыру в кармане.
– И какая ему надобность с собой зеркало таскать? Никак чудит старик.
– Простим старику его причуды, – ответил Юхи и вернул зеркало, – как закончишь на почте, сходи к нему и отдай прямо в руки. Понял?
– Понял.
– Точно? – насупился Юхи.
– За всю жизнь ничего проще не делал. Считайте старик уже при зеркале! – торжественно пообещал Вилли и скрылся за дверью.
На выходе из дома его уже поджидал Сигурт.
– Ну, – прищурился он, – чего он тебе сказал?
– Попросил письмо почтальону снести.
– Тьфу ты, про меня что сказал? Зеркало настроение ему поправило? – нетерпеливо проворчал Сигурт.
– Поправило да только не его оно, а старика Упилия. Я перва к Нюбергу загляну, а потом и к нему наведаюсь.
– А я, пожалуй, с тобой прогуляюсь, – радостно заявил Сигурт, – стребуем у разбойника бутылочку за доставку ценности.
– А не лучше б тебе крышей заняться?
– Никуда она теперь не денется. Дождя уж до вчера поди не будет, так что пусть оно тут все подсохнет, а на сухую и дело легче пойдет.
– Ты, что же, и погоду наловчился предсказывать?
– А то! И тебя научу. Гляди вон, – Сигурт махнул рукой на домик ниже по склону, – Эдвин брюхо свое на улицу вывалил и следит, как благоверная белье вешает. Значит, все, дождю уж до вечера не быть.
* * *
Приятели вышли на виноградники, где кусты ломились от ягод, изнеженных теплом летнего солнца; прошлись вдоль каменных стенок, подпирающих террасы и спустились по узкой тропинке к берегам Хрустального озера.
По прибрежной дорожке приятели неспеша добрались до окраины Дюли, где деревенские домики стояли в ряд, прижавшись друг к другу, как замерзшие воробьи на ветке. Людей на улицах встретилось мало, но всякий, кто проходил мимо непременно справлялся у приятелей о том, куда это они путь держат. Сигурт, пребывая в хорошем настроении, каждый раз отвечал по-разному.
Приятели заглянули к почтальону, а затем отправились на другой конец деревни, где жил Упилий. Сигурт трещал без умолку всю дорогу, а Вилли только и оставалось что кивать в ответ. Но, бывало, когда Сигурт заканчивал одну историю и вспоминал новую, ему все же удавалось вставить словечко.
– А Упилий никак уж лет девяносто землю топчет? – спросил Вилли.
– А то и больше. Вот мне сколько лет?
