Байки Дыма

Гуманисты

– Не верю я во всю эту вашу монстру! – хорохорился очередной новичок. – Что-то пока ничего даже близко похожего не встречал.

– Естественно не встречал, – отозвался Дым, – ты в баре сидишь безвылазно с момента прибытия. А вот как дальше сунешься, к центру Зоны, как кровосос тебе там половину жопы отгрызет, тогда-то быстро образумишься да поумнеешь в миг.

– Кровосос – это что-то вроде комара что ли?

– Конечно! – заржал Дым. – Такого комара, что никаких рук прихлопнуть не хватит.

– Неужто такой огромный?

– Да побольше тебя будет, – ответил бармен. – Ты, брат, про Зону вообще ни черта не знаешь, а всё туда же. Геройствовать тут пришел.

– Не геройствовать, а по делу, – обиженно отозвался новичок. – Вот если ты такой умный, то и расскажи мне про Зону. И про обитателей ее всяких. А то гляжу я, злые тут все. Гуманистов днем с огнем не сыщешь.

– Почему же? Хватает в Зоне и гуманистов. Болотный Доктор, например. Он и мутантов латает, и людей, если повезет договориться.

Или Белая. Она до Зоны хирургом была, многих сталкеров с того света вытащила да выходила. Хорошая барышня, отзывчивая, но характера своенравного.

А есть еще один таинственный персонаж. Его сталкера Вивисектором прозвали. Говорят, такие он вещи делать может, что только диву с него даешься. Тоже гуманист, между прочим. Спасает людей от скоропостижной и бесславной кончины, так сказать.

– Что ж он такого делает интересного? – полюбопытствовал новичок.

– Да был тут один товарищ, – начал рассказывать Дым: – Тоже по делу сюда шел, как ему думалось. А оказалось, заманили его сюда хитроумным способом злые монолитовцы да покалечили добра молодца, белу рученьку отпахали по самое не балуй. А гуманист этот маниакально настроенный, Вивисектор который, того самого молодца подлатал, да рученьку сделал не простую, а механическую. Из подножного практически барахла.

И ведь так хорошо, собака, сделал, что по функциям от родной не отличить.

Ходит теперь этот молодец, жизнью и собой вполне довольный. Тоже вон помогает всяким. Следовательно, вот тебе и еще один гуманист. А ты говоришь, нет таких.

– Откуда ж взялся этот ваш Вивисектор?

– А этого, брат, никто не знает толком. Слухи ходят всякие, байки про него рассказывают. Только правды в тех байках, сам понимаешь, ни на грош.

Новичок задумался и притих.

– Сказки это все, Дым, – выдал, наконец, он. – Тебя послушать, так вокруг одни милейшие люди, всем готовые помочь за простое человеческое «спасибо».

– Далеко не всегда за простое «спасибо», – хитро улыбнулся Дым. – Но и такие случаи попадаются.

– Все равно не верю, – уперся новичок. – Не может такого быть, чтоб живому человеку в полевых условиях целую конечность собрали из подручного материала.

– Ну, не может – так не может, – хмыкнул Дым. – Верить не заставляю. Жди уже своего проводника, скоро притащится.

***

– Да как же это? – удивлялся новичок, разглядывая руку проводника. – Быть такого не может!

– В Зоне всякое может быть, – философски отозвался проводник. – И такое, как видишь, тоже. Или ты глазам своим не доверяешь?

– Доверяю, конечно, – стушевался новичок. – Выходит, про мутантов меня Дым тоже не обманывал?

– Это как посмотреть, – заметил проводник. – Люди, брат, пострашнее всяких мутантов бывают, уж поверь.

– Верю. А как же ты живешь теперь с этой штуковиной?

– Да привык уже, – пожал плечами проводник. – Во всем можно свои положительные стороны найти, было бы желание.

– Ну, и какая в этом положительная сторона? Как оружие ее использовать что ли? – с вызовом поинтересовался новичок.

– Спину чесать удобно, – криво ухмыльнулся обладатель механической руки. – И банки с консервами открывать.

Контролер

Контролер был пьян.

Ибо на протяжении последних часов сосредоточенно занимался тем, что беспощадно уничтожал запасы водки из закромов Дыма. И говорил. Много, красочно рассказывал о Зоне, о себе и экспериментах.

А Дым подливал и внимательно слушал. Не каждый же день выпадает возможность с живым мутантом поговорить. Ведь мертвые они, как известно, не разговаривают.

***

Появление гостей Дым предчувствовал с самого раннего утра. Но даже предположить не мог, какие это будут гости…

О появлении в окрестностях бара Контролера возвестили доносящиеся с улицы вопли.

– Это что значит? – поинтересовался кто-то из присутствующих.

– Это значит, что кому-то пиздец, – фыркнул Дым.

Минут через пять дверь в бар медленно отворилась. Возникший на пороге силуэт заставил напряженно умолкнуть всех собравшихся.

– Еб твою ма-а-ать! – философски протянул Дым.

«И тебе не хворать, сталкер» – прозвучало в его голове в ответ.

Дым заинтересованно приподнял бровь, изучая гостя. Мысленный голос Контролера вызывал у него отчетливое ощущение щекотки в мозгу.

«Бить не буду» – пообещал Контролер.

– Да я б еще поглядел, кто кого, – хохотнул Дым. – Ну, проходи, коль приперся. Негоже гостям на пороге топтаться. Что, в лабораториях да бункерах совсем жрать нечего стало? Иль ты из самой Припяти к нам пожаловал? – ехидно поинтересовался он.

Контролер, к его удивлению, попытался пожать плечами.

«Водки в лабораториях и бункерах нету. В Припяти тем более. Не поверишь, даже Лиманск и «Росток» сверху до низу облазил. А водки так и не нашел».

– В смысле водки?!

«У водки один смысл, сталкер. Ее пьют» – назидательно ответил мутант. – «Там водки нет, я проверил досконально. Пришлось идти сюда. Ты бы налил гостю стакан для приличия и за знакомство».

– Да это всегда пожалуйста! – хохотнул Дым, доставая бутылку. – Как говорится, любой каприз…

«За ваши деньги» – закончил мысль Контролер. – «Это я помню еще по жизни своей человеческой. Денег у меня нет, зато есть артефакты и истории. Для оплаты будет достаточно?».

Дым кивнул, наблюдая за тем, как мутант залпом опрокидывает стакан.

– Ты рассказывай, что тебя сюда привело?

«Дым, не торопи события. Лучше еще налей, дай гостю выпить спокойно, а уж потом будем разговоры разговаривать».

– Напои, накорми да спать уложи! – расхохотался Дым, краем глаза следя за тем, как медленно выдыхают все присутствующие. В зале повисла интригующая тишина.

Контролер лихорадочно затрясся, издавая непривычный слуху звук. Не сразу бармен понял, что мутант смеется.

«Можно и так» – отсмеявшись, ответил он. – «Интересный ты человек, сталкер».

– Да ты тоже, я гляжу, совсем непростой. Что, душа просит? – сочувственно спросил Дым, кивая на стакан.

«Просит. С недавних пор даже очень настойчиво».

Бармену на мгновение показалось, что мутант вздохнул.

«Мне, видишь ли, с некоторых пор и поговорить-то не с кем стало. Ваша братия чуть что, сразу за стволы хватается без разбору и лишних вопросов. Поди ж тут объясни, что нападать не собираешься, а вот за жизнь потрещать имеешь огромное желание. Сложно говорить с человеком, который тычет в тебя стволом» – сокрушался он.

– Сложно, – задумчиво согласился Дым. – Выходит, раньше с тобой Динка разговоры разговаривала?

«Она, родимая» – кивнул Контролер. – «Давай, Дым, за упокой ее души по одной».

Выпили. Помолчали. Дыму на ум пришли предсмертные Динкины слова: «Мутанты мои сами к тебе придут…».

– Так ты зачем пришел-то? – спросил он.

«Динка за тебя просила. Боялась, что мутанты оборзеют, да полезут, куда не просят. Переживала. Так я ей слово дал, что ни один мутант к тебе не сунется. У тебя тут, считай, неприкосновенная территория. Живи себе спокойно, коли живется, байки сталкеров слушай да ненормальных, вроде меня, иногда привечай.

Да и выпить, знаешь ли, очень уж хотелось. Вспомнить жизнь свою человечью. Когда еще случай такой доведется?».

– Так это всегда пожалуйста, – хмыкнул Дым. – Милости, как говорится, просим. Только народ в округе рожей своей не особо пугай, не поймут.

«Не поймут» – согласился Контролер. – «Я и сам знаю, что не красавец. Но соображаю недурно вполне, потому за пугливых своих не думай. Не будет им от меня никакого вреда. Разве что случайно в каких кустах столкнемся, а там уж не обессудь. Или я, или меня. Естественный отбор и все такое».

– На том и порешили, – подытожил Дым. – А теперь рассказывай. Я истории страсть как люблю, а за выпивку в баре платить полагается.

И Контролер рассказывал, не забывая с завидной методичностью опрокидывать очередной стакан.

Ближе к ночи, истребив совершенно немыслимое количество водки и благополучно пройдя стадию «а ты меня уважаешь?», мутант засобирался обратно, к своим лабораториям и бункерам.

– Вот и куда ж ты пойдешь, такой красивый, да еще и на ночь глядя? –  наблюдая за Контролером, полюбопытствовал Дым.

«В закат» – хмыкнул Контролер. – «Доберусь как-нибудь, не девица чай. Не оставаться же тут до утра. Посидели, поговорили, пора бы и честь знать. А то пойдут по Зоне слухи, будто ты мутантов насильно спаиваешь. Как потом будешь репутацию свою восстанавливать?».

– Ты за репутацию мою не опасайся, – отмахнулся Дым. – А коли скучно станет, заглядывай.

«Спасибо тебе, Дым» – поблагодарил Контролер, выложив перед барменом пару артефактов. – «Ты извини, что я их прям так, без должной безопасности. Но мне-то, сам понимаешь, от них вреда никакого».

– Тоже мне заботливый нашелся, – фыркнул бармен. – Не первый день в Зоне. Знаю уж, что к чему.

«Вот и славненько. Вот и хорошо» – отозвался мутант и шатающейся походкой направился к выходу.

– Ну дела-а, – протянул Дым, провожая изуродованную фигуру Контролера задумчивым взглядом.

Историй, рассказанных мутантом, хватило бы на целую энциклопедию…

   Сокол

– Должен же быть у мутантов хоть какой-то интеллект, – рассуждал отмычка.

– Тю! Там того интеллекта только на инстинкты и хватает, – ответил Дым. – Сам подумай, чего может хотеть мутант? Пожрать и выжить. И убивает он исключительно ради этих целей. Разве что, химера может убить из чистого баловства, потому что скучно вдруг стало.

– Можно подумать, с людьми иначе.

– С людьми, брат, сложнее. Они ради забавы убивать могут. Или ради чувства превосходства. Значимость свою показать, утвердиться за счет окружающих. Мутанты в этом плане проще и понятнее.

– С людьми договориться можно, – пытался спорить новичок.

– Можно, да не всегда получается, – парировал Дым. – Люди хуже всяких мутантов бывают. И злее. С Изломом порой договориться проще, чем с иным человеком.

– Да почему злее-то, Дым? – распалялся несогласный отмычка.

– Сокол, расскажи дитёнку сказку, – обратился к сидящему в дальнем углу сталкеру Дым. – Про людей.

Молодой нетерпеливо оглянулся, стараясь рассмотреть того, к кому обращался бармен. И с удивлением обнаружил, что тот одноглазый.

– Невеселая получится сказка, – хмыкнул Сокол, пересаживаясь поближе.

– Зато со счастливым концом, – вставил Дым.

– Я в Зону пришел одним куском, так сказать, – начал рассказывать Сокол: – И красоту эту заработал уже здесь. Думаешь, мутанты меня так отделали? Нет, брат, люди постарались.

– Это как же? – спросил отмычка, разглядывая шрамы на лице сталкера.

– Да вот так. Человека я искал, из бандитов. Дело у меня к нему было вполне конкретное. И попал, как видишь, по адресу. Так попал, что чудом жив остался. Не захотели со мной договариваться ни за какие коврижки, зато в оборот взяли так, что любой мутант позавидует. Любят у нас бандиты над себе подобными измываться.

Поначалу просто били, да и то играючи. А после того, как я одному молодцу башку проломил в целях самозащиты, звереть откровенно начали. Тут-то и понеслось. Четыре ребра мне сломали, суки. Руки отбили, думал, двигать не смогу. Сотрясение обеспечили, а после и до глаза дорвались.

Неприятное, скажу тебе, ощущение, когда тебе заживо лицо калечат.

А дальше я уже мало что помню. В себя приходить начал уже здесь, у Дыма.

– А дальше я тебе расскажу, – подключился бармен. – Друг твой, Андрюха-десантник, как прознал, в какую ты переделку загремел, пошел тебя вызволять. Он-то твою шкуру у них и сторговал за некоторые услуги. У Андрюхи репутация была, сам знаешь. Потому бандиты его кинуть и не посмели. Он свои обязательства выполнил, а после тушку твою сюда приволок.

– На реставрацию, – хмыкнул Сокол.

– Практически, – кивнул Дым. – Мы уж думали, что не выходим. Места на тебе живого не было. Хотели, было, науку подключать, да тут Белая нарисовалась на твое счастье. Повезло тебе, Ваня.

Уж она-то за тебя взялась серьезно. Днем и ночью возле тушки твоей дежурила, на каждый вздох реагировала. Шкуру на лице сшивала по кусочкам, да не абы как, а с предельной осторожностью. Руку тебе вправляла так, что ты орал дурниной. Переживала, но понимала, что иначе никак. Даже кормила тебя с ложки, как маленького.

Так что, Сокол, было у тебя в Зоне на тот момент аж целых два ангела-хранителя. Белая да десантник.

Сталкер задумчиво молчал, а отмычка нетерпеливо ждал продолжения.

– А что за дело у тебя было с бандосами? – не выдержав, спросил он.

Сокол пожал плечами.

– Кинул меня один хмырь на большой земле, да скрыться надумал здесь, в Зоне. Не предполагал даже, что я его и тут достану.

– Достал?

– Достал, брат. Только ценой такой, что не стоило оно того совершенно. А  что касается ангелов-хранителей, Дым, у меня их и сейчас двое, – хмыкнул Сокол, поднимаясь с табурета.

– Это кто ж у тебя вторым заделался? – полюбопытствовал Дым.

– Так Андрюха и есть второй.

– Так десантник наш того… Быть этого не может.

– Может, Дым. В Зоне все, что угодно может быть. А вот как именно оно может, я тебе потом расскажу, – хитро ухмыльнулся сталкер и, не прощаясь, вышел за дверь.

– Его и вправду так бандосы отделали? – некоторое время спустя спросил новичок.

– Они самые, – кивнул Дым. – Понимаешь теперь, почему некоторые люди хуже любой монстры?

– Понимаю, – угрюмо отозвался отмычка и уставился в одну точку, сосредоточенно изучая собственные мысли.

– А я ведь по его душу сюда приперся, – внезапно признался он.

– И что же? – полюбопытствовал Дым. – Разборки учинять задумал? Так это ты зря. Сокол наш тебе башку отстрелит и не поморщится. Или слепым псам скормит, дабы разнообразить скудный собачий рацион.

– Верю. И никаких разборок учинять не буду. Не хочу быть хуже животного, Дым. И он не хочет, потому за башку свою мне опасаться нечего. Поговорить мы с ним поговорим, но по-человечески. А потом я на большую землю вернусь. Если не сгину по пути случайно.

Отмычка вышел и вернулся лишь спустя пару часов.

– Пойду я, Дым, восвояси. Тут мне больше делать нечего.

– А на большой земле что скажешь? – полюбопытствовал бармен.

– Скажу, сгинул Ваня в Зоне. Пусть себе живет тут спокойно, негоже это – хорошего человека дергать.

– Не боишься, что желающие проверить найдутся?

– Как найдутся, так и переведутся, – хмыкнул парень. – Там, знаешь ли, мало охотников без особой нужды в Зону лезть.

Немного погодя вернулся и Сокол.

– Пообщались? – спросил Дым.

– Пообщались. Правильный оказался малый, даже бить не пришлось, – хмыкнул сталкер. – Сам все понял.

– Побольше бы таких понятливых, – проворчал Дым. – Ты мне про Андрюху-то расскажи, будь добр.

– Снится он мне, Дым, – после долгих размышлений поделился Сокол. – Советы дает небезынтересные, подсказывает иногда, куда лучше не соваться. Видать, даже с того света меня бережет Андрюха. А уж про Белую и говорить нечего. До сих пор связь держим исправно. Так что как было у меня ангела-хранителя, так два и осталось.

– Повезло тебе, брат, – заметил Дым. – Сильно повезло, коли такие у тебя хранители. Значит, заслужил.

– Скажи еще, что Зона меня любит, коли таких хранителей отрядила, – хмыкнул сталкер.

– Любит, Ваня, любит. Можешь не сомневаться, – отозвался бармен.

Сокол с нескрываемым интересом покосился на бармена, но промолчал.

Художник

– Хохот, падла, ты кого приволок? – вполголоса прошипел Дым.

– Художника, – с видом довольного жизнью мартовского кота ответил сталкер.

– Хуежника! – огрызнулся Дым. – Нам только юных дарований тут не хватало для полного счастья.

– Да ладно тебе, дядь. Ты чего так взъелся-то?

– Скажи мне честно, Леша, ты дебил? – пристально глядя Хохоту в глаза, поинтересовался бармен. – Этот твой художник хоть представляет, с какого конца за нож держаться? Про технические сложности вроде пистолета я вообще молчу. Столь заумные технологии возвышенному творческому разуму уж точно неподвластны. Прям вот даже оскорбительны для ранимой натуры. А уж мутанты, аномалии и прочие мародеры вообще где-то за гранью его тонкого восприятия должны быть.

– Чего сразу дебил-то? – возмутился Хохот.

– А того, что я тебя не узнаю. Вот если б ты его убил, обшмонал и цинично притащил мне его кишки в качестве трофея, я б не переживал совершенно. Вместо этого ты с довольной рожей притаскиваешь восторженное дарование сюда и считаешь, будто так и надо. Что он делать будет в Зоне? С кровососов портреты рисовать или вдохновения искать в ближайшей «жарке»?

– Так, может, его к контролеру отправить? – хохотнул сталкер. – Вот вдохновения у парня будет. На всю оставшуюся хватит.

– Точно дебил, – вздохнул Дым. – Смотреть за ним ты будешь? Сдохнет он тут, Леша. Не перенесет его возвышенная натура суровых реалий Зоны. Вся тонкая душевная организация в первой же передряге рухнет.

Удивительно, как его военные на кордоне не грохнули?

– Не грохнули, – подтвердил Хохот. – Интересно им, видишь ли, стало.

– Не удивлюсь, если они втихую ставки делают, сколько он проживет и далеко ли успеет зайти, – проворчал Дым, рассматривая художника.

Тот же, в свою очередь, беспокойно вертел головой по сторонам, жадно изучая непривычную для себя обстановку.

– На твоей совести будет, Хохот.

– Да ничего ему не сделается, – отмахнулся сталкер. – Это он только с виду весь такой возвышенный, а на деле нормальный парень, не хуже прочих. Даже подготовка кое-какая имеется. И с головой у него нормально вроде, не совсем он от мира оторванный. Не помрет, если дурака валять не станет. Да если Зона иначе не решит.

– Дело хозяйское, – фыркнул Дым. – Труп его мне потом не приноси. Места за баром для таких не напасешься.

***

Весть о Художнике разлетелась по Зоне со скоростью кометы, и вот уже на протяжении полугода Дым регулярно выслушивал истории о его многочисленных похождениях.

– А ты говорил, сдохнет он! – распинался Хохот. – Дебилом обзывался зачем-то. Так гляди, живой наш Художник. Монстру по памяти рисует, да так реалистично, что от живой не отличишь. Выдел бы ты, Дым, как этот чудак рисует. Одним словом, талант. Да и приноровился он к местным порядкам быстро, аномалии распознавать и прочие опасности научился, знакомствами всякими нужными оброс.

– Не сглазь только, – пожал плечами Дым. – Коль живой, хорошо. Глядишь, нагуляется, на большую землю вернется. Выставку себе организует или еще чего.

– Да что ему сделается, – в который раз отмахнулся Хохот. – Художники, они ж, хоть и ранимые да впечатлительные, но живучие. Не хуже нас с тобой.

***

Хохот вернулся несколько недель спустя, мрачный, как небо перед самой грозой.

Молча поставил перед Дымом рюкзак.

Одного взгляда хватило, чтобы опознать рюкзак Художника.

– Там, во внешнем кармане, была записка. В случае чего все вещи передать тебе, – угрюмо объяснил сталкер, тяжело опускаясь на табурет.

Дым вздохнул и поставил перед Хохотом стакан. Выпили молча, не чокаясь.

– Давно? – спросил Дым.

– Четыре дня назад. У самой границы болота.

– Мутанты или…

– Или, Дым. – Хохот собрался с мыслями. – Я и сам не знаю, что это за «или» такое. Аномалий в том месте отродясь не было, я специально проверил. Мутанты бы разорвали и клочков не оставили, сам знаешь. Пришлось бы потом по всему болоту кишки собирать, если б хоть что-то осталось. Радиацию исключаем тоже. Художник наш успел себе костюмчиком разжиться. Костюмчик, кстати, я тоже проверил для очистки совести.

– Люди?

– Нет же, Дым! Ни огнестрелов, ни ножевых. Даже признаков отравления нет или следов удушения, представляешь? Вообще никак на насильственную не тянет… Комбез, снаряжение, оружие, все при нем и все в абсолютнейшем порядке. Даже противогаз, и тот нормальный.

Хохот замолк, словно ушел в себя. А Дым не торопил с рассказом, понимал.

– Знаешь, дядь, он улыбался.

– В смысле улыбался? – переспросил бармен.

– Встретиться мы должны были у болота. Там я его и нашел, – принялся рассказывать сталкер. – Лежит в траве, руки раскинул в стороны, рожа такая счастливая, будто смысл жизни внезапно нашел.

Ну, сам знаешь, говорили, он частенько так в траве валялся, всё в небо над Зоной пялился. Вроде как вдохновляло оно его. Говорил он что-то такое интересное про особенности здешней атмосферы, оттенки синего и серого и способы цветопередачи в живописи. Красиво говорил, умно, заслушаться можно было. И залипал временами на зоновское небо, будто гипнотизировало оно его.

Вот я и подумал, опять человек вдохновения ищет. А когда ближе подошел…

Хохот вздохнул и протянул Дыму пустой стакан.

– В общем, подошел я к нему тихонечко, хотел попинать в шутку. Глядь, а у него глаза как стеклянные уже. И улыбка эта… Будто самым счастливым человеком на земле помер. Словно до смерти его загипнотизировало небо над Зоной. Жутко мне от такого стало, честно говоря. Не видел я, чтобы в здравом уме люди так улыбались.

Прав ты оказался, Дым. Как чувствовал. Чуть больше полугода протянул наш Художник и кончился внезапно для всех. А как и от чего кончился, вопрос мутный.

Я вот, сам видишь, последнюю волю исполняю. Притащил шмотки его к тебе.

– Похоронил? – мрачно отозвался Дым.

– Обижаешь. Не оставлять же мутантам на съедение.

– Может, аномалия какая новая образовалась после Выброса?

– Но я-то живой, как видишь. Даже одним куском.

– Тоже верно, – задумчиво кивнул бармен.

***

Про рюкзак, ответственно принесенный Хохотом, Дым вспомнил лишь под вечер.

Помимо обычного для сталкеров барахла, в рюкзаке была аккуратно перевязанная бечевкой папка с просьбой доставить по указанному адресу в случае, если с владельцем что-то случится.

– Смотри-ка, знал ведь, куда шел. Подготовился, – проворчал Дым, раскрывая папку, и замер…

С первого же рисунка, мастерски выполненного простым карандашом, как живая, смотрела Динка…

Расскажи мне сказку

– Тебе тут медом намазано что ли? – ехидно поинтересовался Дым у стоящего на пороге Хохота. – Раньше почти не объявлялся, а теперь, можно сказать, за уши из бара не вытащишь.

– Все б тебе паясничать, – пробурчал сталкер, швыряя рюкзак в угол. – А я, может, понять хочу.

– Понять что?

– Правду, Дым. Про девчонку эту, Динку. Не просто ж так она тебя зацепила. Да так зацепила, что ты после смерти ее до сих пор места себе не находишь. Ты пойми, я ведь не слепой, вижу, как ты душу себе рвешь да к бутылке тянешься, пока не заметил никто.

Я, может, и скотина последняя, но не со всеми и не всегда. Так что рассказывай, что к чему.

– Дядь, а дядь, расскажи мне сказку, – горько усмехнулся Дым.

– Не тяни кота за всякое! – огрызнулся Хохот. – Я ей помочь хотел не меньше твоего, хоть и видел ее впервые в жизни.

– Ну, слушай, коли приперло, – вздохнул Дым и запер двери бара. – Только без лишних ушей обойдемся.

Я же, Леха, не всегда в баре сиднем сидел. Бывало, и сам по Зоне мотался, ноги в задницу втаптывал. Благо был у меня тогда помощник надежный, Тёма. Хороший парень был, душевный. А бар тогда еще только обустраивался помаленьку.

Вот в одну из последних своих ходок я ее и нашел.

Возвращался уже, а она тут неподалеку в пролеске шарилась, как безумная. Поначалу-то я думал, может, монстра какая приблудилась, стал выслеживать.