Дом без дверей

– Ну допустим, вид у него и правда страшный, что даже твой прославленный Чак испугался, но басни про то, что он съел семью – чушь, глупее которой я в жизни не слышала! Ты же уже взрослый мальчик, – подшучивала над ним Эмма, – ты же знаешь, что у любого слуха есть вполне разумные объяснения. Всегда.

– Хорошо, я с тобой согласен! Сдаюсь! Но все же не стоит испытывать судьбу и гулять в лесу… В конце концов, он может просто напугать тебя неожиданным появлением или своим видом, – поймав на себе гневный взгляд Эммы, парень закончил. – Ладно, гуляй, сколько влезет! Только меня не зови! Я еще хочу пожить!

С этими словами он вскочил и, изображая зомби, вытянул перед собой руки и закатил глаза, надвигаясь на девушку. Потом резко схватил её и принялся кусать за шею и руки, громко чавкая и рыча. Она со смехом отбивалась и вопила: «О нет! Пощади меня! Неужели ты не наелся своей семьей?».

И все же рассказы о странном человеке, жившем в глубине леса, заставили её быть более осторожной – она теперь не заходила слишком глубоко в лес и оставляла метки красным маркером на стволах деревьев. Легенда, что сложилась о странном жителе леса, гласила: несколько лет назад откуда-то из Европы приехал молодой мужчина, поселившийся в заброшенном доме в лесу. Он ни с кем не общался, практически не выходил из леса. Раз в месяц он делал покупки в круглосуточном магазине часа в три ночи, когда посетителей там совершенно не было, быстро покупал необходимое, расплачивался и убегал. Продавщицы наперебой рассказывали на утро своим знакомым, что он жутко страшный, у него большие зубы и что он немой. Местные мальчишки пытались подкараулить его возле магазина, но в те дни, когда они прятались в кустах, толкаясь и шипя друг на друга, мужчина не приходил. Вскоре он всем надоел, жители окрестили его «людоедом», и, благодаря этой славе, никто близко не подходил к его маленькому дому. Все же бывали смельчаки, которые бравируя перед друзьями и подругами, подбирались близко к его жилищу. Но все прибегали из леса с воплями, напуганные странным темным домом без дверей, внезапным появлением его хозяина или же его внешним видом. Все реже мужчина стал появляться в ночном магазине, а вскоре совсем перестал делать покупки. Все благополучно о нем забыли, но при этом ореол ужаса и страха витал над этой историей.

Эмма прибавила шаг – потемневшее небо и порывистый ветер предвещали сильный дождь. Сегодня был выходной, поэтому она позволила себе поспать подольше, а после сытного завтрака прогуляться по лесу. Она отдалась размышлениям, не заметив, что ушла довольно далеко, автоматически оставляя красные полоски. Ливень колючей тяжелой стеной обрушился на землю. Густые кроны высоких деревьев послужили неплохой защитой: хотя дождь, конечно, попадал на девушку, но все же она намокла не так быстро, как если бы находилась в открытом пространстве. Повернув назад и высматривая свои метки, она с трудом побежала в мокрых кроссовках, утяжеленных налипшей на подошвы вязкой землей. В лесу стало темно от большой черной тучи, капли громко барабанили по листве, заглушая остальные звуки. Ливень усилился, и Эмма из последних сил побежала быстрее, внимательно глядя себе под ноги. Внезапно она с чем-то столкнулась и от удара не сумела сохранить равновесие, упав на спину. Подняв голову, она увидела темную фигуру. Дождь заливал ей глаза, а размытый образ стал приближаться. Девушка пятилась назад, пытаясь подняться, но ладони погружались в липкую мокрую землю, мешая ей это сделать. Собрав последние силы, Эмма громко завизжала, увидев, что человек подошел уже совсем близко к ней, и, вскочив, побежала прочь. Чувствуя, что сердце вот-вот вырвется наружу, и увидев огни домов, девушка все же не стала переводить дыхание и замедлила бег лишь возле дома. Опустившись на землю, жадно хватая воздух, Эмма обернулась назад. Все же она смогла сохранить разум в ту минуту – она побежала не обратно в глубь леса, а, сделав дугу, через несколько сотен метров повернула в правильном направлении. Дождь все лил, а Эмма все сидела на земле в шоке и недоумении: размытый образ мужчины мог принадлежать хозяину странного дома. Он протягивал ей руку, чтобы помочь встать.

Весь последующий месяц Эмма была сама не своя. Снова и снова мысленно она возвращалась в тот вечер в лесу. Анализируя каждую секунду той ситуации, она все чаще приходила к выводу – незнакомец не желал ей зла, а её визг мог напугать его еще сильнее. Лакки, замечая перемены в девушке, стал приставать к ней с расспросами. Когда Эмма, не выдержав его напора, призналась во всем, парень воскликнул:

– Нет, я всегда был прав: ты сумасшедшая! Ты глупая и… Ты…Ты дура!

– Успокойся, Лакки, довольно визжать как истеричная девка! Я цела и невредима. Ничего не случилось. Мне кажется, он больше испугался меня, чем я его. Видел бы ты меня в тот момент – глаза лихорадочно блестят, по уши в грязи, ору на всю округу! Жуть! – пыталась отшутиться девушка.

– Я не хочу с тобой больше разговаривать. Я не общаюсь с идиотками, – парень демонстративно отвернулся и стал копаться в капоте своей «девочки».

– Ну Лакки, послушай… Мне правда ничего не угрожало… – девушка развернула парня к себе и взъерошила ему волосы. – Когда я врезалась в него, он повернулся и пошел на меня не для того, чтобы отобедать мной. Он протягивал мне руку помощи, Лакки! Я в этом больше, чем уверена!

– Может он все же хотел тебе её отгрызть? – было видно, что молодой человек совершенно перестал злиться на девушку. – Просто пойми… Ты же знаешь, как я переживаю за тебя, и все такое.

Эмма это знала и давно догадывалась, что дружеские чувства Лакки переросли в нечто большее, постоянно выражавшееся в нежных прикосновениях, более крепких объятиях и приятных мелочах. Если раньше он прихватывал в магазине пиццу и пару банок газировки, то сейчас чаще стал покупать сладости и плюшевых зверей. Выбравшись из его объятий, девушка пошла обслуживать очередного посетителя.

Близился конец каникул. Неизбежность прощания выбили Лакки из колеи оптимизма и радостного настроения. Все чаще он приезжал хмурым, все меньше разговаривал.

– У тебя такой вид, будто ты едешь жить к тому чудаку из леса, – шутила Эмма.

– У тебя же этот чудак не сходит с языка, будто ты собралась с ним под венец. – в свою очередь поддел девушку Лакки. – Тебе не грустно, что я уезжаю?

– Конечно грустно! Но я не собираюсь так убиваться. В конце концов, я провожаю тебя не на войну. Время пролетит быстро и незаметно, и ты уже снова будешь здесь, надоедая мне своими рассказами и болтовней, – Эмма заглянула в глаза парню. Нетрудно догадаться, что она в них прочла.

В последний вечер Лакки затормозил у станции, поднимая пыль, и, выйдя из машины с двумя большими пакетами, весело крикнул девушке:

– Твоя взяла! Сегодня я не произнесу ни одного грустного слова, буду смеяться и танцевать!

– Верится с трудом! – крикнула в ответ Эмма, пытаясь перекричать громкую музыку, звучащую из динамиков его машины.

Парень сделал несколько танцевальных па, повернулся вокруг своей оси и направился к девушке знаменитой «лунной» походкой. Шутливо оттолкнув его, она взяла из его рук пакеты и направилась под дерево. Но друг остановил её:

– Ты что, думаешь, что наш последний прощальный ужин будет проходить под деревом вонючей заправки? Давай ты сегодня не будешь трудоголиком и позволишь себе закрыть заправку на несколько часов раньше.

– Хорошо, какой у тебя план? – немного поколебавшись, ответила Эмма.

– Закрывай все и прыгай в машину, – таинственным голосом произнес Лакки.

В старом «плимуте» пахло сигаретами и одеколоном. Увидев, как Эмма поморщила нос, Лакки объяснил:

– Мои ребята часто просят подвезти их. Ну, я разрешаю им курить в машине, хотя они и разрешения-то не спрашивают. Наглецы!

– А одеколоном они потом запивают? – рассмеялась девушка, открыв окно и глотая свежий воздух.

Они ехали по шоссе с полчаса, затем свернули на пыльную проселочную дорогу. Пришлось закрыть окна, так как желтовато-коричневая пыль клубами окутала машину. Проехав еще несколько минут, машина затормозила.

– Ну, посмотри, как тебе это? – с оттенком гордости произнес Лакки. – Это мое личное тайное место. Вся остальная молодежь отдыхает на западном берегу, сюда мало кто приезжает.

– Круто! – девушка не скрывала восхищения от красоты, захватившей дух. – Я была на озере лет шесть тому назад. Стыдно в этом признаться… Но как-то было не до этого. Когда был жив отец, мы часто выбирались на пикники. Но в этом месте я впервые.

В ровной глади прозрачного чистейшего озера отражалась насыщенная, яркая листва деревьев, росших на берегу. В одном месте деревья образовывали арку, переплетаясь между собой кронами. Начинаясь от этого тоннеля, созданного природой, тянулась, извиваясь и блестя, будто гибкое тело змеи, песчаная коса, доходившая практически до середины озера.

– Эта арка, правда, она классная, да? – было видно, насколько Лакки горд и доволен тем, что привез девушку сюда.

– Мне безумно нравится, Лакки! Спасибо тебе! – с этими словами Эмма подтянулась на носочках и поцеловала друга в щеку.

Несколько мгновений тот стоял неподвижно, пытаясь взять себя в руки и не показать, что он растерян. Наконец ему это удалось:

– Ну что, пойдем?

Прошло много времени, которое друзья потратили на купание, загар и просто дурачество в золотистом горячем песке косы. Вода была прохладной, поэтому особенно приятно было с разбегу зарываться в теплый песок, подставляя спину ярким лучам солнца. Вскоре они проголодались, и Эмма, сполоснувшись от налипшего песка, пошла разбирать пакеты, а Лакки начал приготовление костра. Достав из багажника большой плед, девушка расстелила его прямо в тени «арочных» деревьев. В пакетах оказался отличный ужин – фрукты, сыр, несколько видов сосисок, которые Лакки приготовился жарить, хрустящий хлеб, шоколад и две бутылки красного вина. Эмма присвистнула:

– Кто-то собирается ехать завтра с больной головой и пересохшим горлом?

– Да ладно тебе. Чтобы напиться, мне надо ящик такого сока! – бравировал Лакки. – Я просто хочу хотя бы разок посмотреть на тебя нетрезвую. Парень весело подмигнул Эмме, продолжая собирать сухие ветки для костра.

У Эммы все было готово. Лакки ушел уже достаточно далеко, собирая крупные обломанные ветки и тонкий хворост. Он пришел, держа в руках огромную охапку топлива, и принялся разжигать костер в углублении, сделанном маленькой лопаткой. Нанизав сосиски на тонкие металлические шпажки, Лакки откупорил бутылку и разлил красивое вино по высоким бокалам, прихваченным из дома.

– За тебя, Лакки! Чтобы новый учебный год принес тебе только позитивные эмоции и новых отличных друзей! – Эмма глотнула напиток: вино оказалось очень вкусным и ароматным.

– А я выпью за тебя! За то, чтобы у тебя все было отлично! Чтобы за то время, что меня не будет, ты не нашла себе нового «Лакки», и тебя никто не съел! – парень залпом выпил первый бокал и потянулся за бутылкой.

На природе аппетит разыгрался очень сильно, и молодые люди нетерпеливо ждали приготовления сосисок, то и дело переворачивая шпажки. Наконец, все было готово, и они сели есть. Хрустящий хлеб, горячие ароматные сосиски, нежный сыр – все было очень вкусно. Одна бутылка уже была выпита, животы набиты до отказа. Эмма откинулась на плед, шутливо гладя свои живот и моля Лакки вызвать службу спасения. Парень подвинулся ближе к ней, их головы соприкасались. Прошло немало времени, Эмма даже успела немного вздремнуть, прежде, чем Лакки произнес:

– Я хочу тебе кое-что сказать.

– Я слушаю тебя, – девушка приподнялась на локте и заглянула ему в глаза.

– В общем, дело вот в чем, – было видно, что парню с трудом дается каждое слово, а девушка прекрасно знала, что он произнесет. – Я люблю тебя!

– Лакки, я знаю. Но этим ты только все портишь. Портишь отличную дружбу, полное взаимопонимание и искреннюю радость встреч. Я пока не готова быть тебе кем-то, кроме подруги. Я буду с тобой откровенна: я не испытываю к тебе тех чувств, которые необходимы для создания пары.

– Я так и знал, – со вздохом протянул парень, – но пообещай мне хотя бы одно: к моему следующему приезду все останется как сейчас.

– Если ты о том, что к твоему приезду я найду себе мужа, то можешь быть спокоен: кроме тебя в этом городке завидного жениха больше нет, – девушка широко улыбнулась и погладила Лакки по щеке.

Тот по-своему расценил этот жест – нерешительно приблизившись к Эмме, обдавая ее горячим дыханием, Лакки впился ей в губы сладким от вина, влажным поцелуем. Она не оттолкнула его, а, запустив руки в волосы, ответила на поцелуй. Спустя несколько минут Эмма легко отстранила парня и прошептала:

– Не думай, это не аванс. Это просто выпитое вино… Давай сделаем так, чтобы этого больше не повторилось.

– По крайней мере, в этот вечер, – грустным голосом добавил Лакки.

Крепко обняв Лакки на следующий день, Эмма долго стояла на обочине и махала ему рукой. В глазах стояли слезы – снова начинались дни полного одиночества и молчания. Джейкоба должны были выписать через неделю, и Эмма опять погрузилась в работу. На выходных она хотела выбраться в лес, но вместо этого с высокой температурой и болью во всем теле провалялась в постели. Хозяйка ухаживала за ней, приносила отвары лечебных трав, пилюли и горячий бульон. Встав утром в понедельник, Эмма потянулась и поняла, что болезнь отступила. На все уговоры женщины полежать еще денек, девушка отвечала отрицательно, ссылаясь на скопившуюся работу на станции.

– Бог с тобой! – ответила женщина и протянула Эмме контейнер с обедом.

В обед палящее с утра яркое, оранжевое, как апельсин, солнце закрыла большая темно-синяя туча, медленно плывшая по небосклону и вскоре совсем зависшая над городом. Стало неуютно и зябко. «Вряд ли сегодня будет много клиентов», – подумала девушка, сняла комбинезон и натянула джинсы, майку и мягкий серый кардиган. Снова попасть в дождь не входило в ее планы, поэтому она прошла к кассе, закрыла ее на специальный ключ, выключила свет и вышла наружу. Громкая музыка и визг тормозов напугали девушку. Но она не подала вида, спокойно стоя у входа здания заправки. Из подъехавшей машины вальяжно вышел молодой парень. Лицо его было незнакомым Эмме.

– Куколка, обслужишь нас? – криво усмехнувшись, произнес он.

– Я так понимаю, вам нужен бензин? – твердо посмотрела на него Эмма.

– Ты неправильно понимаешь! – загоготал верзила, жестом приказывая друзьям в машине вылезти наружу. – Вы это слышали!

Подойдя к ней вплотную, он процедил сквозь зубы:

– Твоего вонючего дешевого бензина нам не нужно. Мы хотим, чтобы ты нас обслужила.

– Вам лучше уехать отсюда. Сейчас должен подъехать Джейкоб, боюсь тогда вам не поздоровится! – Эмма не смогла скрыть тревогу в своем голосе.

Парни хором засмеялись, один из них, маленький, совершенный альбинос, как-то нелепо похрюкивал, когда смеялся. Парней было четверо, но Эмма поняла сразу, что верзила был главным. Альбинос и двое остальных, практически ничем не отличавшиеся друг от друга, стояли чуть поодаль.

– Ребята, что вы хотите? Правда, будет лучше, если вы уедете, – голос Эммы дрогнул.

– Послушай, курица, мы сами будем решать, когда нам уезжать с твоей чертовой заправки. Кстати, кто этот Джейкоб? Твой кот? – вновь громкий хохот. – Понимаешь, мы из цивилизованного города, с «большой» земли, где есть кондиционеры, нормальные машины и приличная одежда, – оглядев Эмму с ног до головы, парень добавил, – хотя для этой дыры ты сносно выглядишь. Ну так вот, из всего мною сказанного ты должна сделать вывод – мы платим деньги, ты – выполняешь просьбу.