– Джен, ты чего? – Катя села рядом, приобняв девушку за плечи. – Конечно останусь, не вопрос. Правда, придётся утром встать пораньше… Что ты предпочитаешь на завтрак? У нас есть авокадо, мягкий сыр и ржаные хлебцы, можно сделать отличные низкокалорийные тосты…
Джен просто улыбнулась и обняла подругу – крепко-крепко. На долю секунды она снова ощутила себя живой… а потом в коридоре мелькнула полупрозрачная горбатая тень, отразившись в зеркальной дверце шкафа.
Глава 4
– Джен… Джен! Всё хорошо, слышишь? Это только сон. Проснись!
Джен с трудом разлепила веки и повернула голову. Рядом никого не было. Сквозь занавески лился солнечный свет, растягиваясь по мохнатому ковру длинными песочными полосами.
Память понемногу возвращалась. Катя давно ушла, Джен вспомнила, как закрыла за ней дверь. Она помнила и завтрак с авокадо, и обсуждение утренних новостей по телевизору – новые смерти от неизвестного вируса. Но совершенно не помнила, как снова очутилась в своей кровати. Этой ночью она очень долго не могла уснуть, ожидая возвращения тени и дрожа от ужаса. Только осознание, что совсем рядом, в комнате родителей, есть ещё одно живое существо, в конце концов – уже под утро – принесло ей успокоение. Кэт тоже не выспалась из-за воя младенца за стеной, так что обе они, встретившись в кухне, выглядели измождёнными и беспрерывно зевали.
Поборов ленивую ватность в теле, Джен выползла из-под одеяла и поёжилась: оказалось, она забыла вчера закрыть окно. На улице было ясно и морозно, но как-то пустынно. Невольно пришла мысль, что Новый год все будут отмечать в изоляции. Ну и хорошо, меньше шума.
Джен в очередной раз зевнула и включила компьютер – может, новый заказ упал. На почте действительно было одно новое письмо от DM, её постоянного клиента. Скорее всего, с благодарностью и чеком об оплате второй части суммы. Пришло ещё вчера.
Она открыла его, прочитала первые строки и озадаченно поморгала. Не поверив, перечитала ещё раз:
«Женечка, милая, иллюстрация очень хороша и загадочна. Возможно, я бы даже её у вас купил. Только вы, кажется, заказы перепутали :) Это не моё. Если картинка свободна, назовите цену, с удовольствием напишу под неё рассказ, вы меня вдохновили. Но всё же Санта мне тоже нужен, так что жду :)»
– Что за… – медленно проговорила Джен вслух, чувствуя нарастающую в голове пульсацию.
Она недоверчиво щёлкнула по файлу во вложении и тут же отшатнулась от монитора с гулко бьющимся сердцем. С экрана на неё пустыми чёрными глазницами таращились худые серые фигуры гримов, проступая из темноты, словно на них светил слабый фонарь. Казалось, они вот-вот перешагнут плоскую грань монитора и окажутся прямо тут, в светлой холодной спальне Джен, сомкнут свои уродливые липкие пальцы на её шее, высосут её душу и превратят в такое же мерзкое, похожее на труп чудовище. Вдалеке за спинами гримов можно было различить нечёткий силуэт закрытой двери – из щели в ней сочился мягкий золотистый свет. Это придавало картине ещё больше объёма и реалистичности.
Джен резко закрыла файл и, тяжело дыша, откинулась на спинку стула. Она этого не рисовала! Ведь нет же?.. Но, вот чёрт, стиль-то её! Её же кисти, её «волосатые» линии. И вот он, Санта, на рабочем столе, даже в папку ещё не перемещён. А что тогда в папке… Ну конечно. Вот и гримы. Выходит, всё-таки рисовала, но забыла. Бред какой-то…
Она остервенело взъерошила волосы на голове, возвращая себя к действительности. Потом быстро написала ответное письмо с извинениями и прикрепила нужный файл, десять раз всё перепроверив. После чего хорошенько подумала и переписала ответ, разрешив заказчику оставить ту иллюстрацию себе в качестве подарка к празднику. Это казалось верным решением, и Джен с лёгким сердцем отправила письмо. А исходный рисунок удалила к чёртовой матери. Ей не хотелось о нём даже вспоминать.
«Наверное, я схожу с ума», – мрачно подумала Джен, кусая губы. В этот же момент зазвонил телефон. Она подскочила, ожидая, что это отец, но на другом конце провода оказался Алекс.
– Привет, – он звучал бодро и воодушевлённо. – Совсем замотался, только сейчас прочитал твоё сообщение. – Джен пришлось изрядно напрячь память, чтобы вспомнить, о чём она ему писала. – Вечером я свободен, так что с удовольствием поучаствую в этом вашем эксперименте…
– Отлично!..
–…только мне бы хотелось встретиться с тобой пораньше. Кажется, я нарыл кое-что интересное. У тебя будет время?
– Д-да, пожалуй… – почему-то мысль о том, чтобы снова встретиться с Алексом наедине, привела Джен в смущение. Она раздражённо тряхнула головой и взяла себя в руки. – На территории института есть студенческое кафе. Нас впустят без проблем, Кэт уже, наверное, выписала пропуск. Кафе работает до шести, так что можем встретиться в пять и оттуда уже в лабораторию. Идёт?
Алекс ответил не сразу – может, записывал время в свой блокнот.
– В пять, хорошо. Буду ждать у ворот. До встречи.
– До встречи, – отозвалась Джен, но звонок уже разъединился.
Она долго сидела на ковре, слушая весёлый собачий лай этажом ниже, отслеживая поток собственных мыслей и размышляя. В универе их учили, что у каждой эмоции существует момент «рождения». И если понять причину, станет легче контролировать последствия. В какой момент «родилось» её смущение? Когда ей стало небезразлично, что думает о ней совершенно чужой человек? Что он чувствует по отношению к ней? Может, когда ощутила заботу в его жестах и взгляде? Или когда он заплатил за неё в кафе? Некоторые мужчины используют деньги как средство манипуляции женщиной, вызывая в ней чувство вины и задолженности… Но нет, наверное, всё началось ещё раньше. Когда она впервые открыла ему дверь и увидела смущение на его лице. Она лишь автоматически отразила его эмоцию, пропустила через себя. Это и стало моментом единения душ, первым настоящим «контактом» за долгое время. Теперь нужно просто совершить усилие воли, отстраниться и спокойно наблюдать, контролировать, направлять в нужную сторону…
Телефон тренькнул, и Джен словно очнулась от сна. На экране высветилось сообщение из клиники с напоминанием о записи: вторник, 15:00, кабинет 301. Стоп, вторник?!
Джен торопливо открыла календарь и застонала. Невролог ждёт её сегодня, а не завтра. Проклятье…
* * *
– А где Павел Сергеевич?
– В отпуске до понедельника.
Немолодая женщина с зализанными в хвост тёмными волосами и в белом халате на Джен даже не смотрела, неспешно что-то ища на компьютере.
– Он должен был меня предупредить… – Так. Гнев. Вызван несоответствием ожиданий с действительностью? Или отвратительным грязновато-зелёным цветом водолазки врача?
– Непредвиденные обстоятельства, – женщина наконец подняла заторможенный взгляд на пациента. – Так что вас беспокоит?
– Эпизоды стали чаще, – проговорила Джен, уже мысленно отстранившись. Стены кабинета были увешаны весьма интересными изображениями человеческого позвоночника, мозга, нервной системы… Кусок пыльной паутины, свисавший с потолка, тоже выглядел занятным.
– Насколько чаще?
– Недавно случилось сразу два в один день. И… появились галлюцинации.
– Хм… – врач пощёлкала мышкой, пролистывая информацию на мониторе. – Галлюцинации в побочных эффектах ваших лекарств не упоминаются. Это происходит до или после приступов? Похоже на ауру?
– Нет, аура у меня другая. Вы вообще читали мой файл до того, как меня принять? – Та-ак, спокойно. Вдох, выдох.
Врач не ответила, только медленно застучала по клавиатуре, подслеповато присматриваясь к каждой букве, прежде чем на неё нажать. Потом встала. Она оказалась худой и маленькой, ниже Джен, и девушке вдруг стало стыдно за свою вспышку.
– Давайте я вас осмотрю.
Женщина делала всё так медленно и с таким отсутствующим видом, что казалось, она спит на ходу. Лениво простукала коленные и локтевые суставы Джен молоточком, проверила реакцию зрачков, измерила давление и пульс. И всё это так, будто перед ней не живой человек, а манекен из кабинета анатомии. Джен ушла в себя ещё глубже, стараясь не замечать прикосновений холодных пальцев, и тут поняла, что врач делает сейчас то же самое – всеми силами отстраняется от собственных эмоций. Может, у неё что-то случилось? Проблемы в семье или на работе?
– Сегодня лекарства принимали? – безразлично спросила женщина, садясь на место. Взяла рецептурный листок и ручку.
– Перед выходом, – Джен кивнула, всё ещё блуждая в своих мыслях.
– И как себя чувствуете?
– Да в целом как обычно. Голова немного туманная, спать хочется, но так было и раньше.
– Реакции у вас нормальные, очевидных изменений в состоянии не наблюдаю, – врач уже меланхолично делала записи, и скрип её ручки по бумаге вводил в лёгкий транс.
– А что с галлюцинациями? – встрепенулась Джен. – Я же спать нормально не могу, дома каждого шороха боюсь. Это, по-вашему, не очевидные изменения состояния?
– Я выписала вам новые лекарства, – женщина подвинула ей исписанный неразборчивым почерком листок, – через две недели запишитесь на повторный приём, там и решим, что делать дальше. А пока могу выдать направление к психиатру.
– Зачем? – брови Джен поползли вверх.
Врач сложила руки перед собой и внимательно посмотрела на девушку. В её глазах Джен наконец увидела искорку осознанности и присутствия.
– Возможно, ваши галлюцинации вызваны не побочными эффектами. Подумайте об этом. Вы пережили сильный стресс, и это могло отразиться на вашем психическом состоянии. Не сразу – постепенно, день за днём. А потом что-то послужило спусковым крючком.
Джен помотала головой, желая вытрясти из ушей услышанное.
