ЛУЧНИК. Книга 1. Холодное Солнце Драмины. Часть 1
Качалась она, разумеется, недолго, потому что Ветер где-то далеко, – и Древо не шумело, а лишь скрипело и стонало. Лилит еще чуть-чуть покачалась и легко спрыгнула на землю.
Мама уже выставила Зеркала. Брызги Света, попавшие между ними, не хотели уходить в НеПоймиЧто, и пытались найти хотя бы щелочку, чтобы выскользнуть из их плена.
Лилит стало жалко Брызог, – они совсем еще маленькие дочки Света, младше Лилит, – и она чуть-чуть отодвинула одно Зеркало. Отодвинула, – и – Ой! – ойкнула: между Зеркалами застряла Голова. То, что Голова не похожа на голову отца – это и ежу понятно. Причем тут еж, это не понятно уже и Лилит, хотя ей уже пять лет – пополудни.
– Вы – кто? – Спросила Лилит, настороженно выглядывая из-за Зеркала, – она еще ни разу не видела Головы, растущей прямо из земли.
Голова ее, пожалуй, не услышала, – из Межзеркалья редко, очень редко, – почти никогда, – выпадают звуки.
Тогда Лилит нагнулась к самому уху Головы:
– Не могли бы вы, уважаемая Голова, откатиться немножко в сторону, – а то Отец вернется, а проход закрыт.
Вместо этого сама Лилит очутилась в другом месте. Здравствуйте!, но в другом месте была та же Голова, только через нее бежала целая река. Скажите на милость, куда может бежать река через Голову?
– Ой, а у Вас в голове дыра. Прямо-таки, большая дыра, ужас, какая большая.
Лилит дважды обошла голову кругом и заглянула в дыру.
– Вот, видите, сквозняк. Так ведь недолго и простудиться.
Голова молчала. Наверное, она уже простудилась, – и под ней теперь болит горло?
Лилит вздохнула, – точно так же, как делает ее мама. В этом году так и не уродилась малина, а еще и пчелы не принесли меда. А еще в этом году, – Лилит задумалась, недолго, всего на пять минуточек, – чего же еще не было в этом году. Конечно, в этом году не было Нового года, – потому что какой Новый год без отца?
– А раз не было Нового года, то и Дня Рожденья не будет. – Опять вздохнула Лилит, жалуясь голове. – Где же найти хотя бы один единственный, такой нужный день, если года нет.
– Ой! Зачем же так дергаться? Это же не совсем больно. Вы же не хотите, чтобы шов получился некрасивым. И мама тогда скажет: «Ох, Лилит, Лилит. Какая же ты – неумеха! Я в твои годы уже делала то, делала это».
Лилит сделала последний стежок, и откусила нитку. Поток сразу же прекратился, но голова начала быстро разбухать. Разбухала-разбухала, – и разбухалась. От этого буха наверху с громким звоном бухнулось зеркало. И так вот всегда: если в одном месте бухнулось, то в другом – обязательно требухнухнется, и звон уж пойдет по всей Вселенной. Хорошо еще, прилетел Ветер, – и быстро вытащил ее наверх. И наверху Голова была разлопнутая, прямо такая разлопнутая, что ни в сказке сказать, а пером писать Лилит еще совсем не умеет. Умеет только радугандашами рисовать. Но Ветер – очень хороший друг: он поднатужился, напыжился, – и Голова снова набухла, напруденилась, или напружинилась? – Хихикнула Лилит. – И… приподнялась над землей.
Лилит аккуратно собрала осколки разбитого Зеркала, приговаривая:
– А не то побегут детки, и порежут свои ноженьки.
Она поискала, куда бы положить собранные стекла, – не нашла, – и выбросила их в распахнутое небо. – Хи-хи. Правда, красиво? Теперь это Волосы Вероники. Красивое будет созвездие.
– Будет? – Одновременно Удивились Голова и Ветер.
– Конечно, будет. Одним настоящим ведь сыт не будешь.
Лилит подозрительно присмотрелась к Голове:
– А, вы, чья такая будете?
– Лучника.– Подсказал Ветер, как всегда неожиданно снова появившийся с подветренной стороны. – Отправила бы ты его, Лилит, обратно, – как бы хлопот не набралось. Не в ладах они с Лукавым-то. Ох, не в ладах.
– Я бы отправила, да Зеркало-то осталось одно.– Задумалась Лилит.
– А мать где? Не туда ли ушла? – Тревожно крутнулся Ветер.
– Не знаю. Я встала, а ее нет. – Понурилась Лилит. – Хотя бы, кусочек зеркала остался.
– А что там, под Древом, блестит? Маленькое только. Придется ему его с собой забирать, иначе силы не хватит.
– Ой, а держать то чем Голова будет?
– Если есть живая Голова, значит, где-то должна быть живая рука. – Вполне резонно просвистел Ветер. – Эй, Лучник, покажи руки. Домой пора, а не то приползет Змей, – вмиг сожрет, – не подавится.
Рука, и в самом деле, появилась. Лилит вложила в нее осколок, развернула Голову так, чтобы Зеркала совпали, – и Голова начала пропадать. Только на появившемся вместо головы камне закипели несколько капель крови.
– Ох, Лилит, Лилит, – Послышался голос матери.
Глава третья
А ЗАВТРА НАЧАЛОСЬ УЖЕ ВЧЕРА
1.Суд
Претора. Г. Штан. Комплекс Высшего суда. 3017 приведенный Год.
– Нет, вы только посмотрите на него. Он еще и спит!
«Господи, что же он так визжит-то», – Сморщился Лучник от крика, взвившегося до невероятных высот, – только с большим воображением можно предположить, что это тот же голос, который только что убаюкивал. Но у голоса, похоже, были свои представления о высоте, потому что высота росла, а Ауралат еще только переходил к следующей стадии своего визга:
– А я неоднократно предупреждал об его опасности для Конфедерации. Но меня не захотели слушать. Но и теперь, когда на карту поставлена жизнь целого народа, его совсем, видите ли, не интересует их судьба. И я обязан обратить ваше внимание, что это еще и неуважение к самому Высшему Суду, который представляет все народы Конфедерации. И я категорически требую от Корна объяснения о своем поведении.
Честно говоря, Лучник внутренне обрадовался возможности, хоть, чуть-чуть поразмять кости, – и немедленно поднялся.
– Прошу прощения, если нарушу Регламент и субординации всех, к кому обращаюсь. Примите мои искренние извинения за то, что я задремал. Если кто-то сможет одолжить мне хотя бы одну таблетку стимулятора, то я постараюсь больше не засыпать.
– Обращаюсь к Высшему Суду. – Поднялся из-за соседнего стола Таррас. – Обращаю Ваше внимание на то, что подсудимому не дали возможности отдохнуть: привезли сюда прямо с только что прибывшего рейдера, который, между прочим, подвергся атаке уже в воздушном пространстве Преторы. Ему не было предоставлено ни времени для ознакомления с обвинением, ни времени поесть и привести себя в порядок.
– Это так? – Грозно нахмурив брови, спросил Верховный Судья Секретаря Суда.
– Да, Ваша Светлость. Никто не предполагал, что рейдер настолько опоздает. – И без того бледное лицо Секретаря, вообще, побелело. – Но меня заверили, что подсудимый готов к участию в суде.
– Со всем этим еще разберемся. Суд переносится на пять суток. – Провозгласил Верховный Судья. – Защита? Вам ясен вердикт? Обвинение? Вам ясен вердикт? Обвинение? Вам ясен вердикт?
– Ясен. Но я возражаю. Если суд отложится на пять суток, делегация с Вентра не попадает в режим Гиперпространства.
– Что ж? В таком случае придется процесс отложить на полгода, когда начнется новая Волна.
– Нет, нет. – Сразу сдался Ауралат. – Надеюсь, на процесс не понадобится больше пяти суток. И тогда мы успеваем.
– Снова отложить процесс никогда не поздно. – Усмехнулся Таррас.
– Принято. Процесс откладывается на пять суток. Прошу всех членов и кандидатов Суда не расходиться. У нас еще много более, – Председатель сделал упор на последнем слове, – важных дел.
Лучнику предоставили всю свободу пребывания в городе, но выезд за его пределы запрещен. Поэтому, как ни велико было желание сразу же помчаться в Претор, – увидеться с Сандой пока не «светило». Таррас тоже «хорош»: сунул в руки ключи, кредитку и карточку с адресом и улетел по своим делам. Воррн, вообще, не подошел. Но это и понятно, – общение подсудимого с членами Верховного Трибунала могут истолковать, как угодно.
«Берлога» Тарраса оказалась неподалеку от здания Суда. Таррас – частый гость в Суде, но доселе в качестве Обвинителя. Точнее, это была своего рода явочная квартира. Но это была квартира со всеми удобствами, разве что не было робототехники для приготовления пищи. Поэтому Лучник неторопливо привел себя в порядок, причем, под душем провел не меньше получаса. А, уж, после длительной водной процедуры ощутил зверский голод.
Найти подходящий ресторан в центре большого города – не проблема, были бы деньги. Но, увидев на Лучнике капитанскую форму, все, неизменно, направляли его только в два, очевидно, связанные чем-то с Космофлотом. Первый сразу не понравился внешним видом: висящая на одной петле дверь, поломанные перила изрядно обшарпанного крыльца говорили сами за себя. На многочисленных скамьях вдоль стены вповалку лежали пьяные матросы, всего скорее, морские, и несколько человек в рабочей форме Космофлота. Второй ресторан был намного приличнее, хотя Лучник понимал, что первое впечатление часто бывает обманчиво.
Как только Лучник вошел в дверь, к нему тут же бросился немолодой и, похоже, знающий себе цену, официант, (или, как их тут называют?). Лучник ощутил его цепкий оценивающий взгляд и коротким жестом показал «золотую» кредитку». Этого оказалось достаточно, чтобы учтивое внимание официанта стало весьма учтивым. В ресторане было не слишком много клиентов, поэтому сразу же нашелся свободный столик с весьма уютным расположением.
– Что угодно? – Официант не лебезил, но можно было понять, что любой заказ будет исполнен достаточно быстро.
– Я недавно с рейдера, поэтому голоден, как волк. – Говоря последние слова, Лучник увидел, как меняется лицо официанта.
– Разрешите вашу карточку?
– Пожалуйста.
После того, как карточка побывала в терминале оплаты, изменились не только лицо, но и поведение официанта. Он схватил трубку телефона и что-то громко скомандовал. Сразу же появились шустрые мальчишки с подносами.
– Какое вино желаете?
– На ваше усмотрение. Но в меру.
Вскоре появилось и вино. Пожелав приятного аппетита, официант наклонился и шепнул:
– Я тоже с Земли. Здесь уже пятнадцать лет. Кстати, здесь есть еще один Земляк. Вон за тем столиком.
Лучник оглянулся. Лицо земляка показалось подозрительно знакомым, но вспомнить его имя Лучник не смог.
Еда оказалась вкусной и питательной, вкусным было и вино, скорее, слабоалкогольный напиток. Торопиться некуда, поэтому Лучник, неторопливо небольшими глотками попивая его «нектар», осматривал помещение ресторана. Оно было довольно уютным, но то, что при входе показалось маленьким, на самом деле оказалось весьма большим. Только путем длительного наблюдения Лучник заметил, что по залу передвигаются большие и маленькие ширмы-стены, периодически меняющие геометрию зала. Легкая музыка, немногочисленные, никуда не спешащие посетители, ненавязчивые, но быстрые официанты, – «что еще человеку надо для счастливой жизни?».
Единственное, что тревожило, – «взгляд в затылок», но когда Лучник оборачивался, взгляд исчезал. Две девицы, что весело беседовали за столиком неподалеку? Возможно. Либо камеры, коих Лучник насчитал не менее десятка?
При уходе все тот же официант спросил, придет ли Лучник еще, и на какое время бронировать столик? Беседуя с официантом, Лучник все-таки успел засечь интерес тех девиц в его персоне. «Хлопотно это», – Усмехнулся он, сходя по излишне пологой лестнице.
Возвращаться в «берлогу» не хотелось. Он поймал себя на мысли, что так и не успел посмотреть Претор, хотя и строил на это ежедневные планы. Надо полагать, что Штан отличается от Претора, но какое-то представление об архитектуре планеты составить можно. В отличие от Претора, где весь комплекс Верховного Трибунала и Городская Управа располагались на окраине города, здесь Высший Суд и Городская Управа – в центре, Таможня и финансовые органы – в районе Космопорта, коммунальные службы – в противоположном конце города. Об этом сообщали красочные баннеры с красноречивыми схемами и рисунками. Об этом же говорил и гид из коммуникатора, после того, как Лучник ввел в его навигатор предполагаемый маршрут. Сам Центр города был практически свободен от мобилей. Правда, в ответ на его мысль гид сообщил, что здесь электромобильные и железнодорожные трассы располагаются под землей. И привычные глазу землянина улицы было трудно обозначить. Высотные дома до ста этажей высотой хаотично высились над зеленым массивом. Это Лучнику удалось увидеть со смотровой площадки на крыше одного из стоэтажных домов, которую настоятельно рекомендовал все тот же гид. Но при всей хаотичности застройки город, все равно, напоминал своеобразную пирамиду, своим основанием утопающую в зелени. Было ли это сделано планомерно, или так уж получилось, гид убедительного ответа не дал.
Выходя из лифта, вернувшего его на землю, Лучник нос к носу столкнулся с теми девицами из ресторана. Быстро отведенные в сторону глаза и деланный смех сразу насторожили его, поэтому все желание продолжения экскурсии мигом пропало. Но и торопиться с возвращением в «берлогу» он не стал. Необходимости в посещении немногочисленных магазинов у него не было, зато, имелось везде множество скамеек. Он понимал, что его «уловка – с бородой», и все же, надеялся отследить за собой слежку. Но больше девицы не обнаружились.
И он весьма неохотно вернулся в «берлогу». «Тоже мне берлога!», – усмехнулся он, входя в квартиру, – но именно так ее назвал Таррас, передавая ключи.
Он уже ознакомился с содержанием «местных» телеканалов, поэтому улегся в тишине на удобном диванчике, оперативно принявшем форму его тела. Никаких тревожных мыслей в голове не было, но, вместо вожделенного сна, пришли воспоминания о Драмине. Как-то там поживают Сибурн с «сотоварищи»? Но и этой мыслью не удалось отгородиться от горьких дум о Гитане, и непреходящей вины. Кое-что удалось уже осмыслить и переосмыслить, но, сколько еще таких жизненных загадок не поддаются расшифровке и поныне?
2. О чем грустим, корешок?
– А, вот ты где?! – И опять Сибурн появился как бы ниоткуда. Но Корн, привыкший уже, пожалуй, к его манере передвигаться, все равно, вздрогнул, что, естественно, не ускользнуло от глаз бывалого охотника.
Сибурн весело хохотнул, и легко вспрыгнул на свободное место рядом с Корном.
– И о чем мы грустим, Корешок? – Так его называет только Сибурн. Понятно, что Корешок – это и товарищ, и производное от Корна, но и Корн – тоже не настоящее: таково требование к десантникам – чтобы имя было звучным и кратким. Корн – это Корнеевский Егор Владимирович, 25 земных лет от роду, русский, в недавнем прошлом – летчик-истребитель, а теперь космодесантник, – (пока резервный). Вот с Сибурном – сложнее: фамилия его Хохлов. Но из-за событий в Украине, где убили его брата, он категорически отказался от Хохла. Он выбрал имя Сибурн, – так как родом из Сибири, а Н – это Николай. К тому же имя Сибурн ассоциировалось для него с именем Сигурн – именем главного героя некогда читанного исторического романа. В десант он попал на год раньше, притом, что подписался на новую жизнь годом позже. Только Корн попал сюда «кружным путем», а Сибурн прямым набором. Попал, скорее, из любопытства, а отправные точки, можно сказать, одни. Как и Егора, его на Земле ничто не держало. Наступивший новый кризис оставил без работы не его одного, а охотой не слишком прокормишься. И, когда ему сделали заманчивое предложение, он рискнул, и был принят сюда с первого раза. Не то, что Корн. Конечно, в любом случае, поступи предложение, он бы его принял. А, уж, когда на тебя объявлена охота, иного выбора нет.
Те дни были сплошным кошмаром.
Все началось с того, что мать, сестра и, конечно, Вероника отправились знакомиться с родителями Вероники. И это на Украину, охваченную безумием. Отговаривать было бесполезно, хотя сердце Егора разрывалось от предчувствий.
Так все и случилось. О том, что сестру и Веронику схватили «правосеки», сообщил своим родителям брат Вероники. Он сам чуть не сошел с ума, когда увидел, что творят с пленницами его «соратники».
Беда на этом не закончилась. Отец Вероники вместе с матерью Егора на «КамАЗе» помчались на базу «правосеков». Что там происходило, уже не узнать.
Освобождение сорвалось, когда по уходящей машине выстрелили из гранатомета. Машина съехала в кювет и перевернулась. Беглецов обезумевшие «укропы» добивали сначала ногами, потом из автоматов, а потом закинули тела в кузов и подожгли.
СБУ оказалась верна своему курсу: беглецы сами перевернулись, сами себя подожгли, и, вообще, это русские шпионы, и находились на территории Украины нелегально.
Егор и не помнит, кто дал точные координаты той базы, но горе требовало отмщения. И Егор отомстил. Семь минут лета над чужой территорией. НУРСы, легко вспарывающие беленые домики, Мечущиеся между разрывами люди. И мат в эфире, требующий немедленно вернуться.
Арестовать его не успели. Друзья, хорошо понимающие его горе, сделали все, чтобы он успел скрыться.
Егор только намного позднее задал себе в то время не пришедший на ум вопрос, как оказался в той глуши тот человек.
Но предложение Егора, почему-то, не слишком удивило. Ничто уже не держало его на Земле. Так он и оказался в затрапезного вида «тарелке», – контрабандистском, как потом оказалось, рейдере.
Корн, хоть и иронично внутренне, но заботу, а, точнее, дружбу принял безоговорочно. Тем более что публика в десанте довольно разношерстна: такое смешение национальностей в «одном стакане» трудно и представить, а здесь собрали – и «завязали в тугой узел», да так завязали, что не рыпнешься. «Покупатели» не слишком озаботились межнациональными отношениями среди кандидатов в десант, их больше волновали физические данные: десантник – расходный материал. И все свои земные проблемы достаточно настойчиво порекомендовали оставить на Земле. А все редкие вспышки вражды пресекались весьма решительно и радикально. К тому же каждодневные изнурительные тренировки отбили всякое желание выяснять, кто едва не начал Третью Мировую войну.
Егор уже знал, что именно его отмщение подняло «большую волну». Только активное вмешательство «инопланетного разума» позволило заблокировать все пусковые установки. И война, маховик которой уже начал раскручиваться, была задавлена в самом корне.
Но, если не рассказал до сих пор, то он и сейчас не был готов к исповеди. А грусть? Почему-то ее не было. То ли оттого, что дуща очерствела, то ли такова неосознанная защитная реакция. Потеряв голову, по волосам не плачут. Так учил отец. Про предчувствие крутых перемен тоже не скажешь. И не расскажешь про растерянность, связанную со снами, которые начали сниться с завидной регулярностью. Какая-то Лилит, ее мать, отец, какой-то Ветер, Древо Жизни? …. Из всего этого знакомо только созвездие Волосы Вероники, да и то, – постольку – поскольку. И, если бы не было отметин от этих снов, то все бы было, довольно-таки, любопытно. Всего лишь! Но, когда во сне ты порезал руку, а утром обнаруживаешь, что подушка в крови, а на руке, действительно, – порез на том самом месте, то тут стоит о многом задуматься.
Стволик, подозрительно затрещавший после приземления на него Сибурна, перестал качаться, и Сибурн, так и не дождавшийся ответа, спросил. – Слышал, Ворон здесь? Скоро, говорят, объявят большой сбор ….
– Слышал, но меня-то это – никоим боком….– Как-то лениво ответил Корн. О том, что будет сбор, предупредили, когда сообщили об отмене марш-броска в горы. – Тут и до меня много, кто в деле не бывал…
– Всякое бывает. – Не слишком уверенно возразил Сибурн. – Никто не знает, чем они руководствуются при выборе кандидатов. Да и, вообще, здесь уже немного таких, кто хотя бы раз был в деле. А «возвратники» – это всего лишь неудачники.
Но «сигналы сбора» из коммуникаторов не дали ему договорить.
И друзья, словно по команде, спрыгнули на землю, – курсантов, опоздавших на сбор, всегда ждет неминуемое наказание.
– Знаешь Ворона? – Уже на бегу спросил Сибурн. Воррна он, как и многие другие курсанты, упорно называет Вороном. Но вряд ли можно найти что-то общее с вороном в этом, всегда щегольски одетом в безукоризненный по покрою и цвету белый костюм, человеке. Хотя все-таки одно да было. Каким-то непостижимым образом он умудрялся «быть стеклом»: вот он – весь на виду, яркий, заметный, – а не видно.
– Знаю. Но меня-то он вряд ли узнает?….
– Вот оно как? – Сибурн немного укоротил свой бег.– А говоришь, никаким….
– Так, это было еще на «сортировке»… Правда, благодаря Воррну я здесь. – И, помолчав. – Ауралат чуть не «зарезал».
– Как это? – Сибурн даже остановился.
– Длинная история. Потом, если не разлетимся, напомни, – расскажу.
Успели как раз вовремя, – еще только-только в дверях штаба показались «штабники» и Воррн, а многие десантники торопливо подбегали к плацу, но друзья уже успели восстановить дыхание. Топот сотен пар металлизированных подошв снова вызвал в Корне трепет, ощущение причастности к некому великому делу, самой вечности. Эту самую причастность «вбивали», конечно же, в них с утра и до вечера, – космос в этом смысле не слишком отличается от Земли. Многие «учители» постоянно твердили о великой Милости космоса принять землян в свои ряды, пусть и на правах «пушечного мяса». А Корн принял эту причастность вовсе не потому. И не потому, что Земля обрезала его «корни», отняв родных ему людей. Просто космос всегда был его стихией, еще с младенчества, когда они сначала с первым, а потом и со вторым, отцом могли часами смотреть в бездонное звездное небо.
Прошло немало времени, прежде чем все успокоились. Воррн, все так же весь в белом, и с фантастически рыжей копной волос на голове, терпеливо прохаживался перед строем. Наконец, он начал:
– Мне потребуется сотня бойцов по стандартной схеме рейда: тридцать плюс семьдесят. Как обычно, сейчас начальник вашего Штаба будет называть номера расчетов и имена. Кто готов и согласен – выходят ко мне. Ясно?
– Хо! – Грохнул строй.
И пошло!
– Расчет первый.– Названы первые три счастливчика. Счастливчики – потому что «контракт стандартный», потому что закончились бесконечные тренировки, потому что, много почему…
… – Расчет второй….
…По мере того как возрастали номера расчетов, таяла и призрачная надежда. Уже давно закончился первый список, да и второй перевалил за середину… Сибурн, – а кто еще сомневался? – в первом списке в третьем расчете – в разведке…
– Корн. – Ни номера расчета, ни …. Конечно же, сначала должен быть номер расчета, а не… но начальник штаба громко спросил. – Корн здесь?
– Хо! – И Корн, как и положено, вышел из строя…
– Корн… – Начальник штаба снова заглянул в список. Корн вряд ли смог бы передать гамму чувств, промелькнувших на его лице. – Корн – тактик-корректор рейда.
– Хо! – Уже машинально ответил Корн, – хотя какое уж тут «Хо!»? Какая-то нелепая ошибка, или чья-то глупая шутка. Тактик-корректор – старшая командирская должность, которой, как говорили кураторы, учатся многие-и-многие годы, причем, специально и после обнаружения определенных данных. Тактик-корректоры назначаются только в сложные рейды, должность – равная ….
Корн растерянно стоял перед строем. Начальник штаба продолжал недоуменно вертеть список. Строй давно уже потерял форму, тут и там начались оживленные обсуждения. Торопливым шагом подошел Воррн, тронул начальника штаба за рукав:
– У вас все?
– Да, но? – Начальник начал удрученно тыкать пальцем в список.
– Разберемся. Если с остальными – все, распускайте бойцов. Корн, за мной!
А Корн все еще не пришел в себя, и шел за Воррном, как на казнь. Строй «счастливчиков», было, рассыпавшийся, мгновенно показал результаты былой муштры.
– Надеюсь, никакой ошибки нет… – Немного помолчав, начал Воррн. – Представляю: Корн – тактик-корректор рейда. Кто так решил? – я не знаю. Но, по опыту прежних операций, я не стану оспаривать данное решение, – аналитики Верховного Трибунала, в ведение которого вы все поступаете, ошибаются весьма редко. Распорядок на сегодня: сейчас, по распорядку центра, прием пищи, затем – получение обмундирования и личного оружия согласно расчету. Все время последующего пребывания здесь всем постоянно быть на связи. Все понятно?
– А завтра?
Воррн мгновенно отреагировал на вопрос.– А завтра, воин, для вас началось вчера. Распорядок на завтра получите вечером, – И тут же вопрос. – А в чем дело?
– Так, надо кое-какие дела утрясти…
Окинув быстрым взглядом строй, Воррн увидел тот же вопрос на лицах большинства и уже добродушно усмехнулся. – Успеете. А вообще, рекомендую реализовать все ненужные вещи, – с собой можно взять не больше стандартной ячейки. Их получите вместе с оружием. И напоминаю, никаких взрывчатых веществ. Все легко воспламенявшееся упаковать в капсулы. Тут неподалеку нежадные антикварные лавки – скупают экзотику по весьма приличной цене. С собой, как вы понимаете, многого мы взять не можем, а многие сюда уже не вернутся. По многим причинам. А теперь – все в столовую. Корн – со мной….