Предатели долго не живут. Книга третья
– Нет, Варух, – это потому что я тебе поддался! И в результате, познакомился с Йозефом! Где Йозеф, почему я его не вижу?
– Полковник, потому что мы сегодня выполняем задание несколько другой организации, а не ШАБАК!
В этот момент дверь щитового домика, который использовался или в качестве казармы для постовых или в качестве штаба блокпоста, распахнулась и на его пороге показалась красавица Тильда. Только она сегодня была в армейской форме с погонами майора ЦАХАЛ! Признаюсь, вам откровенно, что в нашем мире нет никого более красивых, чем женщин в военной одежде! Тильда выглядела сногсшибательно, своей красотой она парализовала мой разум, на секунду я превратился в каменного истукана. Итак, сегодня сержант Варух выполнял ответственное задание Моссада по моей нейтрализации! Видимо, Моссад заинтересовался, что это за игры ШАБАК в лице его руководителя Йозефа Коэна начал вести вместе со мной. Вот только к сожалению, если у меня было бы свободное время, то я, возможно, и встретился бы еще раз с Тильдой, но такого времени у меня попросту не было! Моего появления с большим нетерпением ожидала Линда, сейчас она находилась в одной из лондонских тюрем строго режима! Ее обвинили в том, что она якобы российская шпионка!
Так что постового блокпоста я вырубил ударом ноги, Фаттаха всем своим телом прижал к корпусу автомобиля, тем самым его как бы обездвижил. Обеими руками ухватился за голову Варуха, но разрушать его шейные позвонки я не стал, а указательным пальцем нажал одну точку под ухом, и сержанта усыпил на пару часов. Только после всего этого повернулся лицом к Фаттаху и на ухо ему быстро прошептал:
– Вас обоих я решил не убивать! Возможно, мы когда-нибудь еще встретимся и вместе повоюем. Передай Варуху, пусть он сохранит мой пистолет. Он должен будет мне его обязательно вернуть, когда мы снова встретимся, а не то я обижусь! Мой «Орел пустыни» ему обязательно принесет удачу! А ты сейчас ложись на асфальт, руки положи на затылок и не двигайся! До новых встреч боец, если на то будет Божья воля!
Пока Фаттах ложился на асфальт, я вскочил на водительское сиденье. Ключ по западной привычке оказался в зажигании. Быстрый им поворот и хорошо прогретый двигатель завелся с полуоборота. Я сразу же врубил вторую скорость, обеими ногами одновременно выжал педали сцепления и акселератора. Поначалу «Опель» пошел юзом по асфальту, но вскоре дорога застелилась под его капот. Когда я перешел на четвертую скорость, то машина уже неслась на скорости под сто километров в час. Мне же требовалось около пятнадцати минут для того чтобы пересечь границу Палестинской автономии. Хотя я знал, что израильтяне теперь не остановятся и угнанный мною «Опель» они обязательно расстреляют из автоматической пушки одного из своих бронетранспортеров, стоявших на блокпосте.
Как бы в подтверждении моих слов, над головой прошелестела очередь из крупнокалиберного пулемета Она была своего рода предупреждением, мол, остановись или мы тебя расстреляем! Но я не мог потерять неделю или две, доказывая показания ШАБАКУ или Моссаду, что я не русский шпион, а всего лишь простой американец с подмоченной репутацией. Я не мог допустить того, чтобы ни в чем не виновная Линда с моим ребенком в своем чреве, еще какое-то время провела бы в тюрьме. Когда первый малокалиберный снаряд разорвался на шоссе справа от «Опеля», то я приоткрыл свою водительскую дверцу. Когда второй снаряд разорвался слева от меня, то я выпрыгнул в приоткрытую дверь. Я еще катился по откосу насыпи дороги, когда третий снаряд взорвался в салоне «Опеля», и машина мгновенно исчезла в султане взрыва!
3
Всеми фибрами своей души я ненавидел лондонский аэропорт Хитроу.
В начале 90-х годов прошлого века первый президент Советского Союза Горби совершил свой первый официальный визит в Британию по приглашению английской королевы Елизаветы. Меня для практики включили в пул советских журналистов для освещения визита. На деле я же прикрывал внедрение нашего человека в английское общество. Но мой рассказ не о том, как я выполнял свое первое задание. Рассказ о том, как я вылетал домой после его успешного завершения.
Из всех пятидесяти журналистов президентского пула только меня одного английская таможня взяла в разработку. Она меня распотрошила до полного раздевания! До конца своей жизни я в своей памяти буду хранить постыдные воспоминания о том, как индиец-таможенник в тюрбане копался в моих вещах, перебирая грязное белье. При этом он прощупывал каждый шов моих трусиков, Джинс, всего моего белья, отдирал стельки у растоптанных ботинок. Когда в заключение он потребовал, чтобы я полностью разделся! Чтобы я свои трусы ему передал бы в руки для дальнейшего прощупывания, то все это я, разумеется, выполнил. Но вот только после этого досмотра у этой старой и доброй Англии в моем лице появился настоящий враг!
До Лондона я добирался не бортом своего «Гольфстрима», а бортом «Бомбардье» Мартина. Встретившая меня на трапе стюардесса Гарси на ушко мне прошептала:
– Валери, по завещанию Мартина вся его собственность, вся его наличность переходит к тебе. На борту находится адвокат Мартина, он неплохой юрист и хороший человек. Он не один раз Мартина вытаскивал из весьма щекотливых ситуаций! Так что этот юрист захотел с тобой встретиться и переговорить еще до момента официальной огласки завещания Мартина. По его просьбе я позвонила твоей Памеле Андерсен, мы с ней договорились о том, что полет в Лондон ты совершишь на нашем … нет, ты уж меня извини, на твоем «Бомбардье»! С тем, чтобы у тебя было бы достаточно времени на разговор с юристом Мартина.
– Хорошо, Гарси, я обязательно переговорю с адвокатом Мартина, но мне потребуется немного времени на то, чтобы принять душ и себя привести в порядок. И, Гарси, у меня к тебе имеется очень небольшая просьба. Не могли бы мы по дороге в Лондон совершить посадку в любом городе, где меня мог бы осмотреть доктор. И желательно, чтобы он меня осмотрел прямо в салоне самолета, так как я не хочу появляться на людях и привлекать к себе внимание.
– Конечно, Валери, за твои деньги можно все сделать, чего ты не пожелаешь! Но любой доктор при разговоре со мной, наверняка, поинтересуется, что у тебя за рана?!
В принципе, Гарси была в чем-то права, так как ни один стоящий доктор не согласится осматривать рану, если он не знает, к чему он должен быть готов, что это за рана. Я нехотя, сквозь силу Гарси ответил:
– Ножевая колотая рана правого предсердья! Моя рана начала снова кровоточить!
– Бог ты мой, Валери! Почему ты мне сразу же не рассказал об этой своей страшной ране! Я тебе все держу и держу на трапе, не позволяю проходить в салон самолета.
– Гарси, пожалуйста, успокойся, я пока еще не помираю!
– Валери, может быть, доктора мы пригласим в этом каирском аэропорту?!
Честно говоря, я очень устал от Израильского или Арабского Ближнего Востока! И прекрасно знал, что появление египетского доктора обязательно выльется в мое посещение его клиники, где меня попытаются задержать еще на два-три денька. Повторяю, что времени у меня попросту не было, поэтому я сказал Гарси:
– Только не египетского доктора! Давай мы посадку совершим в Риме, итальянцы народ бойкий. Их врачи с моей раной обязательно быстро справятся прямо в салоне «Бомбардье»!
Гарси дошла до того, что она сама разделась, чтобы меня хорошенько отмыть в душе, но без малейшего предложения интима с ее стороны. Порой она искоса поглядывала на мою перевязку, покрытую пятнами крови. Это был результат той мгновенной схватки с израильскими спецназовцами на блокпосте перед въездом в Палестинскую автономию. Порой Гарси кончиками пальцев касалась этих кровяных пятен, содрогаясь всем своим прекрасным телом!
Когда я прошел в салон самолета, то в одном из шести кресел я увидел человека в годах, но он пока еще не стал стариком. Адвокат имел мощное телосложение, как и многие мужчины американцы, но до веса шведки Люси ему было пока еще далеко! Этот человек хотел было привстать из-за стола, когда я появился в салоне самолета. Я ему улыбнулся ми спокойным голосом произнес:
– Не вставайте, не надо! Если вы разрешите, то я хотел бы сам к вам присоединиться.
Вскоре мы сидели друг напротив друга в широких, в очень удобных и комфортабельных креслах. Ему и мне потребовались пару минут с тем, чтобы каждый из нас, хотя бы зрительно, составил бы свое представление о своем визави. Я почему-то решил, что передо мной сидит чистокровный американец. Прямой потомок тех английских заключенных, которые с револьверами полковника Кольта осваивали Восток и Запад Северной Америки!
– Вы, что пьете? Не хотите ли чего-нибудь перекусить? – Я поинтересовался.
– Французский Хеннеси! Что касается перекуса, то я совершенно не голоден! Благодарю за предложение!
– Гарси, – негромким голосом я позвал нашу стюардессу, – принеси мне, пожалуйста, золотую текилу с лимоном и немного курятины. Я очень проголодался, даже утром не успел позавтракать! –
Через секунду я продолжил, своих глаз, не отрывая от Мартиновского адвоката. Он чем-то был мне симпатичен, но я пока еще не понимал, чем именно, у меня было недостаточно времени, чтобы об этом человеке составить свое мнение.
– Гарси мне успела нашептать на ухо, что вы – адвокат Мартина и выразили желание негласно со мной пообщаться по какому-то очень важному вопросу!
– Да, это именно так! Но прежде чем мы начнем наш разговор, вы разрешите мне предложить, чтобы с этой минуты я к вам обращался только, как к полковнику Варньей!
– А, что разве у меня имеются другие имена? – Я решил немного подшутить над этим слишком уж серьезным адвокатом.
– Разумеется, и я все эти ваши имена знаю. Вы должны меня понять, что, будучи адвокатом Мартина, сразу же после его смерти я ознакомился со многими его документами. И главное, я прочитал его дневник! В нем он без прикрас описывал все этапы своей жизни. Открыто и откровенно рассказывал о самом себе, о всех своих аферах и о авантюрах. И очень много страниц своего дневника Мартин посвятил вам, полковник. Он вас любил, уважал и почитал, но в его душе витала некая зависть к вашим успехам в бизнесе, ваше отношение к своей жене и детям, и эта зависть его заставила вступить на тропу предательства! В конце концов, Мартин вас предал!
– Я об этом догадывался, когда мы с ним впервые встретились и познакомились, то подружились в основном по той причине, что ему страшно понравились мои дети. Он с ними был готов проводить целые дни и ночи. Что порой даже моя спокойная Салли стала его ревновать и ко мне, и к нашим детям. Но я не думаю, что одна только зависть его с подвигла на предательство! Мне кажется, что в его жизни имелась некая тайна, вот и она его и заставила склонить голову перед людьми, которых он попросту презирал. Вы знаете, но вы только что затронули очень важную для меня тему – жизнь Мартина и мои с ним взаимоотношения! Но, честно говоря, о покойниках не говорят плохого! Мартин умер, если он меня и предавал, то это предательство покоится вместе с ним!
– Да, я вас очень хорошо понимаю! Каким бы друг не был плохим человеком для вас он останется все же близким другом! К тому же этот ваш друг совсем недавно погиб при невыясненных обстоятельствах. Но очень плохо то, что его имя начинают связывать с якобы планировавшимся в Израиле убийством американского президента! Цель моего визита и разговора с вами заключается в том, что Мартин все свое состояние, ценные бумаги, деньги в банках он оставил вам и вашим детям. Но если, кто-либо докажет, что Мартин входил в состав заговорщиков и действительно планировал убийство нашего президента, то правительство Соединенных Штатов может наложить лапу на его состояние и на его архивные бумаги. Тогда чужие и ничего не понимающие люди прочтут его дневники, и тогда о вас, полковник Варньей, они могут составить совсем неправильное представление!
– Не могли бы вы более конкретно изложить свои точку видения дальнейшего развития событий.
– Через шесть месяцев, как и положено по закону, я должен в присутствии прямых наследников, то есть вас, полковник, и ваших детей, а также в присутствии официальных свидетелей огласить завещание Мартина. Только после этого оглашения правительство Соединенных Штатов может обратиться в суд с просьбой наложить мораторий на передачу состояния Мартина в ваши руки. После чего оно официальным порядком начнет уже против вас сначала предсудебное расследование. Затем, если правительство обнаружит некоторые факты, подтверждающие вашу не полную лояльность государству, то оно начнет уже судебный процесс по лишению вас вашего бизнеса! Ко всему этому я могу только добавить, что в бумагах Мартина приводится достаточно много фактов из вашей коммерческой жизни, чтобы вас, полковник, до конца жизни посадить на тюремную похлебку!
– А что будет, если я откажусь от наследства Мартина?
– Тем самым вы только развяжете руки американскому правительству и американской Фемиде! Как только вы объявите о своем отказе от наследства, то все бумаги Мартина должны быть переданы в государственные архивы. Там, наверняка, найдется человек, который ознакомится с их содержанием. Тогда этот человек по собственной инициативе может подать в суд заявление, обвиняя вас в предательстве и в тайной работе на другое государство! Детей ваших, может быть, и не тронут, но вас и вашу жену арестуют и изолируют с тем, чтобы вы не смогли бы помешать ходу расследования!
– Да, вы меня застали прямо-таки врасплох с этим наследством Мартина! Я и отказаться от него не могу, но и его принять будет очень опасным для всей моей семьи! Между прочим, хотя бы примерно в какую сумму оценивается его наследство?
– Полтора миллиарда долларов на счетах, около двух миллиардов долларов в ценных бумагах и чуть меньше одного миллиарда долларов в недвижимости. И немного по-маленькому – собственный самолет, собственное ранчо в Техасе и одна собственная Ай-Ти компания! Всего где-то около четырех с половиной миллиардов долларов!
– Но, почему вы ко мне пришли, почему вы решили мне рассказать об опасности, надвигающейся на меня и на мою семью?! Вы, что по своей натуре альтруист, приходе на помощь терпящим беду?!
– Нет, я не альтруист, полковник! Я высокопрофессиональный юрист и адвокат, конечно, очень люблю, когда мне за мою работу платят очень хорошие деньги! Мы с Мартином вместе проработали последние десять лет и оба неплохо заработали друг на друге! Так что под пресс американского законодательства попадаете не только вы, но и я сам! Так что данному обстоятельству я буду противиться, как только смогу. Перед отлетом в Израиль Мартин меня пригласил к себе, мы вместе провели весь вечер. Пили, ели и Мартин очень много мне говорил о том, что у него не очень хорошие предчувствия в связи с предстоящей поездкой в Израиль. В тот вечер он мне прямо заявил, что в Америку из Израиля он уже живым не вернется! Рассказал, что написал завещание в вашу пользу, и он мне даже предсказал, как примерно будут развиваться события после его смерти! «Дэвид, ты обязательно с ним встреться и ему расскажи, что я его любил и продолжаю любить, несмотря ни на что! Просто генерал и его покровитель оказались очень жесткими людьми, они намерены предпринять все необходимые меры, чтобы Карла Донована и его семейство извести под корень»! Вот только Мартин мне ни единым словом не объяснил, кем же на деле был этот самый Карл Донован, генерал и его покровитель?! Ты, Дэвид, даже и не старайся этого узнать, он мне сказал перед нашим расставанием!
– Позвольте, мистер Баксбаум, вас поблагодарить за то, что вы нашли время встретиться и поговорить со мной. В настоящий момент у меня нет ответа на ваше предложение вместе противостоять попыткам американского правительства дискредитировать меня и мою семью! В основном из-за того, что я нахожусь в несколько разобранном состоянии. Мне нужно время для того, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию, принять какое-либо решение. Мне хотелось бы по этому вопросу посоветоваться со своей женой и с близкими друзьями!
– Да, пожалуйста, господин Варньей, у вас пока еще время, хотя его и совсем немного, на принятие решения. Где-то через пять с половиной месяцев я вас официальным письмом приглашу на оглашение завещания Мартина! Именно к этому времени вы должны не только принять окончательное решение по этому вопросу, но и предпринять определенные шаги с тем, чтобы американское правительство не могло бы вас обвинить в чем-либо предосудительном! Если вы хотите, то я вам могу помочь при формировании аргументов в свою защиту.
– Это было бы совсем неплохо, но есть ли у вас время для работы вместе со мной?
– В настоящее время у меня в работе одна сплошная мелочь, типа, бракоразводных процессов. Так что я могу всего себя посвятить работе по подготовке к судебной тяжбе с американским правительством.
– Отлично, в таком случае, господин Баксбаум, вы не составите мне компании и вместе со мной не слетаете ли в Лондон. Мне там потребуется ваша помощь в одном непростом деле! Одни мою хорошо знакомую, английские власти бездоказательно обвинили в шпионаже на Россию, хотя она работала только на меня и на мой концерн!
Глава 3
1
В Римском аэропорту мы приземлились всего лишь на один час. Этого времени Энрике, итальянскому хирургу, вполне хватило на то, чтобы внимательно осмотреть мою рану, пару раз поцокать зубами, и меня заново перевязать. Покидая салон самолета, Энрике мне сказал:
– Уважаемый господин, вы очень плохо относитесь к своей ране и, видимо, не понимаете, что у вас раненое сердце! С человеческим сердцем нельзя шутить, к нему всегда следует обращаться с любовью и с осторожностью. Да, вам нужно больше двигаться, но не бегать, сломя голову, не предпринимать в своей жизни что-либо экстремального или экстравагантного. Если вы в своем сердце почувствуете боль или что-либо непонятное начнет с ним происходить, то звоните, я к вам прилечу, даже если вы будете находиться на Северном полюсе!
С этими словами Энрике покинул борт моего «Бомбардье», мы тут же взлетели и взяли курс на Лондон. Из-за своей давней нелюбви к аэропорту Хитроу, я через Гарси попросил пилота, чтобы он посадку запросил бы в аэропорту Гатвике, во втором крупнейшем аэропорту Лондона. После посадки Гарси подошла ко мне и явно чего-то стесняясь она ко мне впервые обратилась с весьма необычной просьбой:
– Валери, ты не будешь возражать, если мы всем экипажем остановиться в той же гостинице, что заказана и для тебя?!
Вот тебе и раз, я уже совсем собрался покинуть борт самолета и переходить в аэропорт, но остановился и посмотрел в честные-пречестные глаза Гарси, бывшей любовницы и личной помощницы Мартина. Все дело было в том, что экипажи корпоративных самолетов сами решали, в каких гостиницах они будут останавливаться. Обычно гостиницы для экипажей определялись согласно сметы затрат на полет в тот или иной город Европы или Америки. Если Гарси пошла на такой риск и решила вместе с двумя пилотами остановиться в моей, ею же заказанной гостинице, то на деле это могло бы означать только одно, что эта честная девушка на кого из нас двоих, на меня или на Баксбаума, положила свой глаз! Принимая во внимание то обстоятельство, что в свое время я ей уже отказал, то Гарси свой глаз, вероятнее всего, положила на моего нового адвоката, на Дэвида Баксбаума!
– Ты же сама, Гарси, составляла и утверждала смету расходов на этот полет, так что сама и решай, в какой гостинице экипажу останавливаться! –
Этими словами я попытался вывернуться из дурацкого положения, в него Гарси меня поставила своим вопросом. Так как я не хотел, чтобы Баксбаум меня когда-либо обвинил в том, что это я его якобы свел с Гарси. Ведь, все стюардессы большие. профессиональные хищницы на мужчин, они себе мужей находят или среди членов своих экипажей, или среди своих пассажиров.
Когда администратор лондонской гостиницы мне и Баксбауму оформляла номера, то краем глаза я заметил Гарси, только что вышедшую из подъехавшего лондонского кэба. Так что Дэвиду Баксбауму теперь требовалось свои уши держать востро, и держаться, как можно от нее подальше. Но, разумеется, я ни единым словом с ним по этому поводу не обмолвился. Ведь этот мужик мне сам недавно утверждал, что он профессиональный адвокат, значит он должен знать, какими настойчивыми бывают девушки, желающие выйти замуж! Я даже притворился, что не заметил появление Гарси. Она же за нами пристроилась в очередь к портье на оформление в гостиницу, хотя к другим портье никаких очередей вообще не было. Я уже отходил от администратора гостиницы, по-прежнему, не замечая в упор стюардессы Гарси. За моей спиной вдруг послышался звук столкновения двух тел и падение какого-то чемодана, эти звуки вскоре сменились двумя знакомыми голосами:
– Ба, и такая прелестница решила тоже остановиться в нашей гостинице!
– Вы знаете это простая случайность, просто, господин Варньей, очень любит, когда экипаж его корпоративного самолета у него всегда находится под рукой!
Я не стал останавливаться и у Гарси выяснять, а где же сейчас находятся оба ее пилота, в какой же гостинице они остановились?! Не стал этого делать по очень простой причине. Я всегда придерживался принципа, что каждый человек свою жизнь сколачивает своими собственными руками, правда, время от времени советуясь с Богом!
На этот раз я Гарси попросил себе заказать обыкновенный люкс из двух комнат, из спальни и из гостиной. Вы сами понимаете, что я Англию особо не любил, вот и номер мне особо не понравился. Англичане чрезвычайно любопытные люди, все их гостиницы напичканы подслушивающей и подсматривающей аппаратурой, и шагу ступить нельзя, не оказавшись под чьим-то присмотром!
На данный момент мне очень могла бы помочь группа информационно-технической поддержки Линды. Но по данным полковника Андерсена, три дня назад на территорию моего завода под Лондоном силой прорвались какие-то британские полицейские. Они окружили здание, расположенное на заводской территории, в нем работала Линда вместе со своими людьми. Не слушая ее объяснений, полицейские ее и ее парней заковали в наручники и без объяснения причин увезли в неизвестном направлении! Только вчера юрисконсульту моего завода удалось выяснить всю подоплеку произошедшего. Линду и ее людей арестовали якобы за работу на Россию. Причем полиция особо не вдавалась в объяснения в разговоре с юрисконсультом. Она с ним разговаривала очень грубо, категорически отказываясь давать какие-либо разъяснения.
Когда я обо всем этом рассказал Дэвиду Баксбауму, то он всего лишь поинтересовался:
– Так вы, господин полковник, говорите, что у вас на руках имеются официальные документы о регистрации охранного предприятия?!
– Так точно, господин адвокат! – Автоматически я ответил, но себя в душе проклинал за то, что не нашел времени взглянуть на все учредительные документы, подготовкой которых занималась Линда.
– Ну и отлично! Этих документов и документов на завод по производству лекарств мне будет более достаточно для до того, чтобы с британского правительства потребовать освобождения ваших людей, возмещения за не незаконное вторжение на территорию вашего завода, за испорченное оборудование, за ущерб, нанесенный репутации вашего концерна, и за моральный ущерб. В общем это может составить около десяти миллионов фунтов стерлингов!
– Но полиция будет всеми силами препятствовать расследованию, выдвигать необоснованные обвинения!
– Господин полковник, я же вам сказал, что в полицию за разъяснениями ни я, ни вы – мы не будем больше обращаться. Мы вместе с вами подаем иск в британский суд со всеми нашими пояснениями и требованиями и с предоставлением нашей документации. Так что теперь пускай сам уже английский суд общается со своей полицией. Мы же свой иск заберем обратно только в случае выплаты десяти миллиона фунтов стерлингов. Вам же, господин полковник, сегодня следует найти и мне передать пакет всех требуемых документов. Во второй половине дня свой иск вместе со всеми копиями требуемых документов мы может отправить в английский суд. Думаю, что завтра вечером или послезавтра утром ваши люди покинут тюрьму.
Я позвонил в службу обслуживания номеров и себе заказал легкий бранч с растворимым кофе и с молоком. Сам же собрался отправиться в ванную комнату принять душ. Только в эту минуту я вспомнил, что итальянец Энрике меня попросил этим днем душ не принимать.
– Экселенцо, я вашу рану перевязал очень хорошим и дышащим бинтом, но этот бинт пропускает воду. Поэтому вы уж сегодня постарайтесь избегать ванны и душа, но зато ваша рана сделает стремительный рывок к заживлению. Завтра утром вы этот бинт замените на водонепроницаемый бинт, ваша прекрасная помощница, наверняка, согласится и вам поможет перевязаться!
Так что мне пришлось отказаться от своей идеи принять душ, теперь мне ничего не оставалось делать, как ожидать свой бранч, хотя есть я не особенно хотел. Подойдя к одному из окон своего номера, несмотря на середину лету на улице шел мелкий дождь, англичане с зонтами в руках спешили по своим делам иди в свои офисы. Этот дождь мне напомнил сорокоградусную жару и городской пляж в Тель-Авиве. Когда израильские полицейские моего связного Сержа уводили под конвоем. Опять сработал Николай Иванович, став генералом, он не оставлял своих привычек мелкого доносчика. Желая, всеми способами поддерживать у ЦРУ и МИ6 свою значимость и весомость он теперь по одному сдавал все российскую агентуру на Западе! Мне стало тошно от одной мысли о том, что в тот момент я Сержу уже ничем не могу помочь. Он же, выполняя мою просьбу, рискнул своей жизнью, задержался в баре лишнюю минуту и попал в лапы израильской полиции!