Возрастное. Книга 3. Часть 5

Я поблагодарил и сел. Очень хотелось знать, хорошее или плохое он мне сейчас преподнесет? С того момента, как секретарь сообщила мне, что за мной велено послать нарочную, прошло верных пять минут, а он… всё молчит, да смотрит на меня… а я с него глаз не «снимаю».

Наконец, он улыбнулся, повёл плечами и спросил.

– Скажи, пожалуйста, как работается тебе? Нет времени ни поесть, ни поспать?

– На первый ваш вопрос, – вставил я, – попрошу Вашей оценки. На второй, спасибо за Вашу заботу, ем я хорошо, и сплю неплохо. – Я отвечал на вопросы и думал. – Зачем он пригласил меня к себе??? Спросить о моей работе? Так прошел уже месяц моей работы, несколько раз он встречался со мной на объектах, мы вели деловой разговор, советовались по работе, и ни он, ни его свита замечаний по качеству моей работы не делали.

– Твоей работой, Лев Ефимович, – начал Борис Савельевич высказывать свое мнение, и так пристально смотрит на меня и молчит… идут секунды…

Я жду, что он сейчас скажет? Какой будет «оценка» моей работы?

– …мы довольны, – продолжил директор, – и кушаешь ты хорошо, сказала нам заведующая столовой тов. Сидоренко. А вот как ты спишь? Возьми-ка и почитай здесь же, у моего стола, потом расскажешь. – И подал мне письмо.

Приведу выдержку из письма.

– Директору… от соседей по комнате… Наша электрическая лампочка горит всю ночь, мешает нам спать, а он, Л.Е., сидит и пишет наряды… снимает эскизы с чертежей, делает то одно, то другое… поспит час-другой, утром снова на работу… верните ему Павлика98 или дайте кого-нибудь другого… при таком режиме работы и отдыха не только наш «лев», но и «слон» недолго проживет. А жаль, очень жаль. – Три подписи.

– Ну и письмецо, – заметил я, передавая Борису Савельевичу письмо. – К примеру, при лампочке они спать не могут, а я при свете скорей засыпаю. Или такое. Ни я и ни слон долго не проживем. Эх, вы, друзья, знаете ли Вы, что я – волк Брянских лесов, ко всему привык, и жить я буду до самой… смерти, не меньше и не больше.

– Можно идти? – Спросил я, чувствуя, что разговор уже закончен.

– Нет, погоди, – сказал директор, – Павлика я завтра пришлю к тебе, он молодой и опытный, работал у Николенко, вы сработаетесь, и пожалуйста, укладывайтесь вовремя с работой и отдыхом – всегда.

Мы попрощались, я поблагодарил его за Павлика, и внимание ко мне.

На следующий день ко мне пришел Павлик. Работу нормировщика99 он знает, я же научил его геодезии100. Так мы вместе с ним и работали, да так сработались, что в конце Июня мы уже выполняли «просьбу» Бориса Савельевича, и «укладывались» вовремя с работой и отдыхом. Так мы вместе работали до самых Октябрьских праздников, и, пожалуй, работали бы и дальше, если бы далёкие слухи не «дошли» до нашего совхоза. О чем? Да о том, что наш Совхоз продают, или передают Днепропетровскому Госбанку101 со всем движимым и недвижимым имуществом.

Нам, кадровым работникам Спецторга, пока что, официально, никто не заявлял об этом. Но начали появляться «ходоки», по два, три человека. Сперва они были у директора, потом с ним, Юровицким, Загубиным и другими, ходили по хозяйству, как говорят, не таясь.

Говорили они, а мы слушали и «мотали на ус102». А уже назавтра об этом знали и говорили все, все, все…

– Как мы, горожане, приняли это сообщение? – Спросите вы.

Конечно, некоторые из нас восприняли это событие с «горечью», но, зато, другие – с восторгом. Объясню…

Некоторые работают здесь с начала организации совхоза. Наименьший стаж работы в Сухачёвке у меня, с Мая по Ноябрь 1934-го года включительно, всего-то семь месяцев. Но для меня – это долго, даже очень долго.

Сызмала человек привыкает к одинокой холостяцкой жизни. Иной готов жениться, не дождавшись даже усов, которые пробиваются в 16-17 лет. Не в пример я. Ведь женился103 я в мой день рождения – 21-го декабря 1921-го года, когда мне исполнилось 21. А сейчас мне 33. Так что я давно уже не «молодожен». Такие «старики» в одиночестве долго жить не могут и не будут. Отсюда понятно, что меня тянуло домой, к семье.

Благодаря письму моих соседей по комнате, Борис Савельевич прислал мне Павлика Новикова на помощь, а я подготовил его быть моим достойным заместителем по работе. Мы с Павликом рассталась лишь в новом 1935-м году. Я уволился и уехал к себе домой, а он остался работать у себя дома.

Весь день 9-го Января 1935-го года ушёл у меня на прощания.

С утра, после оформления увольнения, в бригаде.

Я сказал им, что пришел проститься, что с ними остается наш общий друг Павел Васильевич Новиков. Он – толковый и хороший человек, и я уверен, что и впредь у них все будет хорошо.

С ответным словом выступил бригадир Павел Антонович Денисов. Ему уже за сорок, он – опытный вожак. Говорил он о работе бригады, в частности, сказал.

– Успех в работе, в основном, решала Ваша, Лев Ефимович, культура в обращении с бригадой, и с каждым из нас в отдельности.

ТРОГАТЕЛЬНЫЕ, СЕРДЕЧНЫЕ СЛОВА, скажете, да?

Действительно, так. КУЛЬТУРА в ОБРАЩЕНИИ с ТОВАРИЩАМИ по РАБОТЕ – ЭТО МОЙ ДЕВИЗ. С НЕЙ, С КУЛЬТУРОЙ, Я ПРОШЕЛ ЧЕРЕЗ ВСЮ МОЮ ЖИЗНЬ. ЭТО – НАКАЗ МОЕГО ОТЦА.

В конторе совхоза я простился со всеми присутствующими, меня знали все, и я тоже знал всех. А как же могло быть иначе? Ведь ключи от квартир новоселам вручал я. Жалоб на брак не было.

В столовой мы обедали вчетвером: супруги Сидоренко, Пилипенко и я. Здесь же я простился со своей «кормилицей» заведующей столовой А. П. Сидоренко.

Сегодня понедельник, день «оперативки104», с четырех до пяти, хотя сегодня моё присутствие не обязательно, но я пришел сюда, чтобы после неё проститься со всеми теми людьми, которых я больше не увижу.

У нас на Руси так уже повелось, что приезды и отъезды отмечаются застольем. Вот и мы, ЧЕТЫРЕ соседа, ЧЕТЫРЕ друга, и Павлик – пятый, засели у себя в комнате.

Выпили «бормотухи105», закусили тем, чем запаслась заранее.

Постучали в нашу дверь.

– Разрешите к вам «на огонёк106», – сказал нам Загубин.

– Пожалуйста, – ответили мы ХОРОМ и усадили гостя у стола, поставив ему стакан с «бормотухой». Налили и себе.

– Скажите, пожалуйста, – спросил наш гость, – какой у вас, товарищи, очередной тост, за который мы будем пить?

– За память о нашей дружбе, там, где каждый из нас будет жить. – Ответил я.

Мы выпили.

После нашего тоста Андрей Васильевич Загубин вынул из кармана поллитровку «самогонки107» и поставил на стол, приговаривая.

– Выпьем, братцы и мою, за нашу со Львом Ефимовичем дружбу, и закусим горячей, жареной капустой с салом и колбаской собственного приготовления, по-нашему, по-украински, – добавил он, разворачивая скатерть и полотенца, в котором, перед нами появилась большая сковорода, пышущая жаром, названная им – «жарёнка».

– А это нам приготовила и прислала моя жинка, Катерина108 Осиповна.

Вообще–то мы уже были сыты «по горло109», но отказаться от блюда с таким названием, и, без всякого сомнения, вкусным, к тому же, она, жарёнка, не просто блюдо, как составная часть меню, а ЗАКУСКА после спиртного, (хотя я сызмала, и по сей день признан непьющим), всё же я малость выпил и ДОБРЕ закусил.

Потом мы поговорили… Вдосталь. А тут уже и петухи «запели110». Полночь. А нам петухи не помеха, вот и вынул Андрей Васильевич Загубин свои карманные часы, чтобы проверить ТОЧНОСТЬ пения петухов, щелкнула крышка часов – он поглядел на циферблат и АХНУЛ, ведь стрелки часов показывали пять минут первого.

– Поздновато, – сказал он нам. – Моя Катя спокойная, не то, что Одарка из оперы «Запорожец111 за Дунаем». Она, поди, уже второй сон видит.

– Прощай Лев Ефимович. – Сказал мой друг, подавая мне руку. Мы с ним обнялись, поцеловались. – Большое спасибо тебе, дружище, за твою помощь мне дублированием партийных занятий с группой сочувствующих. До новых встреч в Днепропетровске. – И он ушел домой.

Утром, попрощавшись с товарищами по работе и общежитию, я забрал свой узелок. Они проводили меня до конторы совхоза, и ушли на работу. Директор, Борис Савельевич, уже приехал на машине из города, я с ним попрощался, а обратным рейсом, в город, поехал начальник снабжения М. А. Златковский и я.

– Приедем в город, прошу тебя, вечером приди ко мне домой. – Сказал мне Моисей Абрамович112. – По делу.

Город Днепропетровск

Свято-Троицкий Кафедральный собор

Свято-Троицкий Кафедральный собор – православный кафедральный собор в городе Днепропетровске, построенный в XIX веке по проекту Людвига Шарлемань-Боде и Петра Висконти. На протяжении всего XIX века именовался то Троицкой церковью, то церковью Сошествия Святого Духа.

Свято-Троицкий кафедральный собор был построен на месте первой городской церкви в честь Казанской иконы Божией Матери. Небольшая деревянная церковь, освященная 15 января 1791 года, через 40 лет обветшала, и купечество города обратилось за помощью к петербургским архитекторам Людвигу Шарлемань-Боде и Петру Висконти, проектировавшими Успенскую церковь. Архитекторы одновременно выполнили новый проект и этой, купеческой.

Место под новый храм освятили в 1837 году. В 1862 году началось строительство колокольни, ставшей самым высоким сооружением в Екатеринославе того времени. В конце XIX века здания храма и колокольни были соединены между собой.

Позднее были построены дома причта113 и церковно-приходской школы.

Во второй половине XIX века собор исполнял функции городской приходской церкви. Согласно газете «Епархиальные ведомости», причт собора состоял из трёх священников, одного диакона, и нескольких псаломщиков. Духовенство, кроме прямых священнических обязанностей, принимало участие в работе церковных административных учреждений, занималось преподавательской деятельностью и проповедовало. В конце 1900-х годов в храме проводились ремонтные работы.

В годы Советской власти, после того, как закрылся Спасо-Преображенский собор, сюда перемещается кафедра правящего архиерея. Архиерейский дом разместился по соседству, на Красной улице; его первым насельником стал владыка Агапит.

В 1930-х годах, во время борьбы с религией в СССР, собор был закрыт. Здание было отдано под фуражный склад. В этот период стены храма прорублены для сооружения ярусов-настилов. Грязь и перепады температур, нанесли большой вред внутреннему убранству собора, особенно росписям.

Богослужения возобновились в 1941 году, после занятия города немецкими войсками – и более не прекращались. 27 октября 1943 года, через два дня после освобождения Днепропетровска, во дворе храма был расстрелян протодиакон собора Илларион (его могила расположена на территории собора).

С 1944 года церковь восстанавливается и ремонтируется. Приблизительно в это же время происходит реорганизация епархии, и собор становится кафедральным, то есть резиденцией правящего архиерея. Повышение статуса собора позволило в 1956 году начать капитальные реставрационные работы.

Глава 34

Январь 1935 – Октябрь 1936

Домоуправление

К новым условиям начал привыкать,

И в Днепропетровске работу искать.

Евсей Кругликов

«Пятьдесят лет совместной жизни»

Сегодня – десятое Января 1935-го года. Я уже дома, не наспех, а навсегда.

Вечером я сходил к Златковскому. Посидели, поговорили…

И вот, через несколько дней, произошло следующее…

В домоуправлении114 № 6 по улице Короленко в городе Днепропетровске, куда мы с Моисеем Абрамовичем Златковским пришли по вопросу моего трудоустройства, идет заседание правления.

В те годы все члены правления избирались из числа жильцов данного кооператива115, в том числе и председатель. Должности эти были «общественные» и зарплату эти люди не получали. По найму – только управдом116, бухгалтер, дворники, да сантехники.

Председатель правления Лев Маркович Ханин, лет тридцати, живет со своей семьей в квартире в одном из домов этого управления. Работает он заведующим отдела строительства Горкома КП(б)У.

– Можно войти? – Спросил М. А. Златковский, обращаясь к заседавшим.

– Пожалуйста, проходите, – ответил нам председатель правления, и предложил сесть. – Вот сюда, – указал он, – поближе к столу. – Товарищи члены правления. – Обратился к ним Лев Маркович. – К нам пришёл товарищ Златковский, которого вы все хорошо знаете, он – наш уважаемый жилец, постоянный снабженец всеми необходимыми материалами для ремонтов квартир.

– Знаем, хорошо знаем его, – откликнулись члены правления Коростошевский Б. С., Вайсман117 Х. Б., Энтин118 Е. Н., Цывина К. А. Все они – «давнишние» пенсионеры, но крепкие духом и телом, специально подобранные тов. Ханиным в состав правления. Почему их? Да потому что они свободны от обязанностей «тыбиков119», их подменяют внуки. У них свой график дежурства в домоуправлении, они дежурят по два часа каждый день.

Таким образом, они вчетвером решали обычные, повседневные вопросы. Особо важные вопросы решались на правлении по пятницам, вечером.

– С ним – Лев Ефимович Фейгин, строитель, прораб120, нужный нам человек. Вчера вечером они были у меня на работе, в Горкоме. В принципе мы там с ними обо всем договорились.

– Я попросил их придти сюда, на заседание правления.

– Перехожу к изложению вопроса по существу. Нужно наше РЕШЕНИЕ.

Председатель правления начал свою информацию с рассказа о доме, которому требовался капитальный121 ремонт. По правде говоря, всем жильцам всё это давно известно, один лишь я только ничего не знал. Так что, вернее, весь этот рассказ был для меня…

– Дом – двухэтажный, 13 квартир. Первый этаж – бутовой122 кладки, второй – каркасно-засыпной123. Горжилуправление124 рекомендовало нам старый дом развалить, а на этом месте построить новый. Конечно, предложение приемлемое, тем более, что они обещают нам кредит и материалы. Но, к нашему сожалению, это все «на словах». Мы имеем большой опыт в приобретении у этих же горе-руководителей леса, пиломатериала, кровельного железа, гвоздей, красок, оконного стекла и многих других материалов. И это лишь для ремонта отдельных квартир. Ремонт, который, порой, вместо месяца, длится всё лето. Поэтому наше правление решило отремонтировать этот старый дом. По совету специалистов-строителей за время Апрель-Октябрь дом полностью восстановят. Будет как новенький…

– Причем, на втором этаже сегодня семь квартир, а на первом – шесть. Площадь седьмой квартиры занимает мусорный ящик, приют кошек и блудных собак. Мы сделаем здесь двухкомнатную квартиру. Небольшой мусорный ящик сделаем и установим в другом углу двора. С таким вариантом жильцы этого дома согласны. В течение двух дней они освободят свои квартиры, уедут к своим родственникам, друзьям.

– Смету на реставрацию дома мы уже получили. Заявку на стройматериалы в Райжилуправление125 подали, можно их хоть сегодня получить. Как видите, в этом вопросе у нас всё в порядке.

– Спрашивается, чего же нам недостает? Ответ прост, добросовестного прораба-строителя, который возьмется восстановить нашу РУХЛЯДЬ в кратчайший срок.

– Так вот, наш уважаемый Моисей Абрамович Златковский недели две тому назад поведал мне об этом товарище, которого он знает по совместной работе в совхозе «Сухачевка». Тов. Фейгин трудился там до вчерашнего дня. Все объекты он сдавал только на «ХОРОШО» и «ОТЛИЧНО».

– В связи с тем, что Спецторг ГПУ передал Госбанку свое подсобное хозяйство в деревне Сухачевка со всем движимым и недвижимым имуществом, рабочие и служащие, а также ИТР126, из числа местных жителей – осталась и переоформились.

– Что касается тех, у кого семьи живут в городе Днепропетровске, то они вернулись домой.

– А у Льва Ефимовича…, пожалуй, он нам всё сам и расскажет.

– У меня семья из пяти душ, я, жена и трое детей-школьников. – Этими словами начал я вносить ясность в вопрос, чем меня влечёт их «развалюха».

– Я мог бы и далее работать в Спецторге ГПУ, – продолжил я. – Хотя бы и на ремонте магазинов, в городе, да и в лагерях, как Спецторг предлагал мне. Там, конечно же, гораздо спокойнее работать, чем на «развалюхе», у которой больше «шансов» при замене капитальных стен и перегородок не выстоять, а рухнуть, и, тем самым, оправдать своё название. Здесь всё время «смотри в оба127» и не надейся на «авось»128.

– Но, другой, сухой, нормальной квартиры они мне дать не могут. Нет у них. А в этом бывшем мясном магазине, с мокрыми стенами, да с подвалом, постоянно полным грунтовой водой, жить, да еще с детьми, НЕЛЬЗЯ.

– В вашем же доме явно намечается быть дополнительной квартире из двух комнат, правда, с минимальными удобствами. Таковая – мою семью устроила бы. Вполне.

– Причем, Лев Маркович ставит в наше условие – эту дополнительную квартиру, С ВАШЕГО, ЧЛЕНОВ ПРАВЛЕНИЯ, СОГЛАСИЯ, предоставить мне, о чем я и прошу вас – подтвердить наш ДОГОВОР.

На этом я и закончил свое ВЫСТУПЛЕНИЕ.

– А коли так, – сказал тов. Ханин, – если вы все согласны, чтобы записать в наш трудовой договор, – по окончании всех ремонтных работ по этому дому НОВУЮ, ЧЕТЫРНАДЦАТУЮ КВАРТИРУ СДАТЬ товарищу ФЕЙГИНУ – прошу голосовать.

– ЕДИНОГЛАСНО. Час добрый нашему договору.

– Теперь о зарплате тов. Фейгину. Наш управдом ушел на пенсию. Замещает его, временно, наша бухгалтерша, обремененная семьёй. Мы ей доплачиваем половину ставки управдома.

– Начиная с завтрашнего дня, а именно, с 15-го Января 1935-го года, мы оформим Л. Е. Фейгина прорабом по строительству с соответствующим окладом. Плюс 50% ставки управдома, поскольку строительные работы начнутся у нас, примерно, с Апреля. Так что он один справится с обеими работами и будет получать полторы ставки, то есть, 750 рублей – прорабских, плюс 250 рублей = 50% ставки управдома.

– Мы вчера вечером, у меня в рабочем кабинете, – продолжает Лев Маркович, – прорабатывали вопрос: чем же будет заниматься наш прораб два с половиной месяца, до Апреля?

– Лев Ефимович предложил, опять же начиная с завтрашнего дня, нанять две подводы, которые будут вывозить любые строительные материалы со складов Райжилуправления во двор нашего дома, аккуратно складируя, чтобы его не захламлять. Оплаты за укладку в ярусы брёвен, досок, кирпича, других материалов – не потребуется. Достаточно будет «активу» поговорить со своими жильцами, и всё будет укладываться, и охраняться.

Я продолжил его выступление…

– И конечно, сперва нужно завезти пару подвод досок двухдюймовых, обязательно сухих. Уложим их в укрытие – от дождя. Они «пойдут» на изготовление новых окон и дверей.

– Надо освободить на первом этаже крайнюю квартиру для работы двух или даже трех человек. Наймем одного-двух столяров и одного кровельщика, которые отремонтирует кровлю до весенних дождей. Мне рассказали, что три года тому назад уже частично ремонтировали крышу, меняли некоторые стропила129, кровлю, водосточные трубы. А сейчас необходимо капитально отремонтировать кровлю, иначе никакого ремонта квартир под дождём просто не сделать. Это – немыслимо.

Они, конечно же, со всем этим согласились. Кончилось всё тем, что мы договорилась о моем последующем оформлении.

На следующий же день я приступил к исполнению своих должностных обязанностей.

Бригада плотников, они же столяра, маляра и стекольщики… Их пригласил Лев Маркович, чтобы отремонтировать наш дом. Эта бригада заканчивала большой ремонт здания столовой в Горкоме партии. Оплата за работу – по смете, плюс 25% за работы, не предусмотренные сметой.

Спустя десять дней, когда мы освободили одну квартиру для столяров, трое из них пришли и начали работать.

Сперва я, с их бригадиром, и членом правления домоуправления тов. Энтиным, (пенсионер, инженер-строитель), прошли по всем квартирам. Мы осмотрели, замерили и записали, в какой квартире сколько требуется изготовить новых окон и дверей, или частично деталей: переплетов130, створок, форточек, брусков дверных, подоконников, наличников, плинтусов и других. Определили все то, что можно сделать заранее.

Также спросили жильцов про то, как греет их голландка131? Дымит ли она? А как плита?

На втором этаже, у кого и в каком месте протекает потолок?

Все это мы тщательно просматривали на месте. К тому, кого не было дома, к нему приходили ещё раз, а то и в другой раз, пока не узнали все подробности. Ведь легче спросить, чем делать, а потом переделывать.

В середине Февраля пришли еще два плотника, и теперь уж их здесь пятеро, а всего в бригаде Мосина132 – 9 человек.

Знакомьтесь с ними. Отец, ему около 60-ти лет, среднего роста, крепыш, умный. Под стать ему два сына – 35 и 30 лет. Два зятя, женаты на двух дочерях старика Самуила133 Мосина. Первая дочь – самая старшая из детей, вторая – между братьями. Потом – два племянника, сыновья Рафаила134, старшего брата Самуила, инвалида Русско-Японской135 войны. Он был там ранен в руку, поэтому и стал сапожником. Все они, Мосины – евреи. Плюс, в бригаде, двое русских рабочих: один – печник, второй – кровельщик. Бригада дружная, давнишняя, дисциплинированная. Со временем они не считаются, работают сколько надо. Зарплату делят – всё поровну. Бригадир – старший брат Мосин. Его слово – ЗАКОН.

И начали мы делать всё перечисленное выше, все эти «детали». Их иначе никак не назовешь. Март в 1935-м году наконец-то наступил и был теплым, до конца. Поэтому они, все пятеро, вышли работать во двор: тесать бревна, строгать половые доски, вернее, все негабаритные материалы, оставив все мелочи, да все перечисленные выше «детали» на весенние дождевые дни, когда нельзя будет работать на улице, под «открытым» небом.

Одновременно организованно начали освобождать квартиры. Хотели успеть к первому Апреля, но задержались до пятого числа.

К концу Апреля вся эта бригада собралась на нашем объекте.

К этому времени я попросил Льва Марковича собрать общее собрание жильцов нашего двора, именно нашего двора, и собрать их всех в конце рабочего дня.

Вопрос один.

– ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ! Взрослым, ОСОБЕННО ДЕТЯМ! НЕ ВХОДИТЬ НА ТЕРРИТОРИЮ СТРОЙКИ! Ту, которая отгорожена досчатым забором!

– В чем тревога?

– Дело в том, что наш двор составляет собой коробку, четырехугольник, из ТРЁХ БОЛЬШИХ ДОМОВ и ЧЕТВЕРТОГО маленького дома из 13-ти квартир.

– Время теплое, почти летнее, скоро время школьных каникул, дворовых, детских игр. Взрослое население, в основном, на работе. Опасно и в пожарном отношении. Даже при самой тщательной уборке щепок и стружек, дети со спичками их все равно найдут.

Выступлений было много, и все они были за охрану безопасности. Составили список из 30-ти человек, жильцов-пенсионеров и физически здоровых домохозяек. Они будут по два человека в день, два раза в месяц, в рабочее время, до окончания строительства, следить за порядком. Все согласились.

Здесь же договорились, что все члены правления, под председательством Льва Марковича Ханина, будут осуществлять ОТК136 ремонта. Для этого завели журнал ОТК. Решили проводить «обследования» не менее одного раза в неделю и записывать туда результаты проверок.

Упорядочив все эти организационные дела, бригада Мосина повысила темпы работы, а значит, возросла потребность в материалах – нужен снабженец.

Я предложил домеоуправлению нанять управдома, а я буду совмещать должность агента по снабжению за половину его ставки (оклада). Работа выиграет тем, что я буду весь день на стройке и в Райжилуправлении, а также в Коммунбанке, в магазинах, в поисках отдельных недостающих строительных материалов, которых нет даже в РЖУ. Правление согласилось, дали в газету объявление, что «требуется управдом», и, примерно, через неделю оформили тов. Шевченко В. П.

Теперь моя жена МАНЯ перестала ходить на работу в паспортный отдел по прописке жильцов, а ушла трудиться на плодоовощную базу Спецторга ГПУ, где начальник – мой близкий друг Исаак Ефимович Халамез. Она будет там работать продавцом в ларьке по продаже овощей, в тени. Ей доктор запретил работать «на солнце» по состоянию здоровья.

Бригада начала ремонт кровли местами. Надо сказать, что кровля сохранилась неплохо, красили её своевременно. Но, местами, там, где на кровле годами лежали ветки деревьев, а, то и обломанные ветки, листья, пыль, или прочей сор, то там образовались целые залежи грязи, не пропускавшие дождевые воды. Кровля ржавела, в ней появилась течь, а также и на потолке в квартирах второго этажа. Мы установили всё это при опросе жильцов.

На кровле работают двое, столько же человек на ремонте отопления. Остальные пятеро – на ремонте каркаса второго этажа.

По два плотника с каждой стороны потолка снимали лопатами утепление, шлак, опилки и другой мусор, и бросали всё это на середину потолка. Таким образом, они освобождали крайние пролеты по три метра в длину от края дома.

Освободив первые два пролета, мы определили состояние древесины каркаса и потолка. Каркас из кругляка137 диаметром 12-15 см расположен вертикально на расстоянии 1,5 метра один от другого. К каркасу с обеих его сторон прибит гвоздями горбыль138, прямой стороной наружу, тем самым создавая ровную поверхность для прибивки дранки139 под штукатурку. Внутренняя сторона горбыля сохранилась, наружная частично требует замены.