Военная контрразведка НКВД СССР. Тайный фронт войны 1941–1942

Глава II. Нацистские спецслужбы

При подготовке к войне против Советского Союза нацисты сделали основную ставку на свои вооруженные силы, но вместе с тем в планах военного командования важнейшее место отводилось спецслужбам, которые развили активную подрывную работу, ставя главной задачей изучение объектов первоочередного нападения вермахта. В связи с тем, что немецкое руководство планировало провести молниеносную войну против СССР, основная цель агентов немецкой разведки состояла в выявлении дислокации частей Красной армии. С этой целью абвер стремился использовать прежде всего местное население.

Одно из главных мест среди спецслужб нацистской Германии занимал абвер (в переводе «опор», «защита», «оборона») – военный разведывательный и контрразведывательный орган. Он был создан еще в 1919 г. на правах отдела в составе военно-статистического отдела Войскового управления Имперского военного министерства и официально значился как контрразведывательный орган рейхсвера. После прихода нацистов к власти в феврале 1934 г. абвер был включен в отдел Войскового управления Имперского военного министерства.

С 1938 г. в связи с переходом нацистской Германии к открытой подготовке войны была проведена реорганизация, в результате которой при штабе Верховного командования вооруженных сил (ОКБ) появилось Управление «Абвер-заграница». Перед этим управлением стояла задача организовать широкую разведывательную и подрывную деятельность против стран, на которые готовилась напасть Германия, особенно против Советского Союза.

С конца 1939 г. на советско-германской границе немцы создали широкую сеть вербовочных и переправочных пунктов. Наиболее активно работали немецкие разведывательные органы в пограничных с Германией республиках и областях СССР. Они использовали установление в 1939 г. нормальных взаимоотношений с СССР для переброски к нам по легальным каналам большого количества квалифицированной нацистской резидентуры. Эти шпионские кадры были засланы как беженцы из занятых немцами районов Польши, жители прибалтийских стран, реэмигранты, представители торговых фирм. Сотрудники абвера восстановили связи со своей старой агентурой, осуществляли новые вербовки и значительно усилили шпионско-подрывную работу. Однако в своей деятельности они встречали серьезные трудности, потому что в СССР был жесткий контрразведывательный режим, осуществлялся полномасштабный контроль за иностранцами, велась эффективная работа агентурного аппарата советской контрразведки. Все находившиеся в стране германские граждане были взяты под плотное агентурное наблюдение. Только в 1937–1939 гг. из страны были высланы многие немецкие инженеры и техники, трудившиеся на наукоемких промышленных производствах. На каждого выявленного разведчика велось досье, тщательно фиксировались все его связи. И речь здесь не идет о какой-то «шпиономании». Разведкой в немецком посольстве занимались почти все. Достаточно сказать, что в числе установленных сотрудников резидентуры германской военной разведки оказался даже личный камердинер посла Шуленбурга Г. Флегель[95].

До 1941 г. правом ведения разведки на территории других стран наряду с абвером обладало и 6-е управление РСХА, которое являлось главным организатором и исполнителем подрывной работы, нацеленной на СССР. В середине 1941 г. к ним присоединилось и МИД Германии[96].

В мае 1941 г. для организации разведывательно-диверсионной и контрразведывательной деятельности всеми немецкими спецорганами на будущем советско-германском фронте в системе абвера создан разведывательно-оперативный центр «Штаб Валли». А 1 июня 1941 г. в составе групп армий «Юг», «Центр» и «Север» организованы специальные подразделения абвера – «фронтовой разведки». Членами этих формирований стали военнослужащие полка, укомлектованные националистами и эмигрантами из России. В группу армий «Север» для этой цели направлены 7-я (командир – обер-лейтенант В. Котешке) и 5-я (командиры – обер-лейтенант 3. Граберт и лейтенант В. Кнаак) роты батальона полка «Бранденбург-800». Перед ними поставлена задача: сбор развединформации о стратегических объектах и фортификационных сооружениях, а для выполнения специальных поручений предназначены подразделения «Бранденбург-800». Все его военнослужащие являлись агентами абвера, обученные диверсионно-разведывательному делу. Каждый из них имел по две солдатские книжки: одну на вымышленную фамилию – для использования во фронтовой обстановке, а другую, с подлинной фамилией, – для немецкого командования.

Для руководства этой деятельностью был создан специальный орган Управления «Абвер-заграница» на советско-германском фронте, условно именовавшийся штаб «Валли», полевая почта № 57219. В подчинении «Валли 1» находились разведывательные команды и группы, приданные штабам армейских группировок и армий для ведения разведывательной работы на соответствующих участках фронта, а также команды и группы экономической разведки, проводившие сбор разведывательных данных в лагерях военнопленных.

Отдел «Валли 2» руководил абверкомандами и абвергруппами по проведению диверсионной и террористической деятельностью в частях и в тылу Красной армии.

Отдел «Валли 3» руководил всей контрразведывательной деятельностью подчиненных ему абверкоманд и абвергрупп по борьбе с советскими разведчиками, партизанским движением и антифашистским подпольем на оккупированной советской территории и в зоне фронтовых, армейских, корпусных и дивизионных тылов[97].

Одной из самых зловещих полицейских организаций в Германии была государственная тайная полиция («Гехаймстатсполицай») – гестапо, в компетенцию которого входила только территория самой Германии и Западной Польши, включенной в состав Третьего рейха, и оккупированная часть Франции. Гестапо тесно сотрудничало с СД, при этом СД, как правило, занималась сбором информации о подрывной деятельности, а гестапо осуществляло аресты противников нацистов[98].

К числу вспомогательных учреждений немецкой разведки принадлежал специальный институт-библиотека, в котором был собраны все материалы о России, имевшиеся в Германии. Перед войной институт находился в г. Бреслау и занимался сбором сведений о советской экономике, шоссейных и железных дорогах, отношениями между народами, населявшими СССР, о политической жизни в стране и др.[99].

В сентябре 1939 г., во время вторжения в Польшу, по распоряжению А. Гитлера к каждой из пяти германских армий была присоединена специальная эйнзацгруппа, каждая, как правило, насчитывала до 100 человек. С началом войны с СССР были сформированы четыре айнзатцгруппы: группа «А» для действий на территории, занимаемой армейской группой «Север», группа «В» – на территории действий армейской группы «Центр» и группы «С» и «Д» – на территории, занимаемой группой армий «Юг». В дальнейшем сформированы еще четыре айнзатцгруппы: «Е», «D» и «Н», а также эйнзацгруппа «Хорватия»[100].

С конца 1939 г. на советско-германской границе немцы создали широкую сеть вербовочных и переправочных пунктов. Наиболее активно работали разведывательные органы в пограничных с Германией республиках и областях СССР, особенно в западных районах Украины, Белоруссии и прибалтийских республик. Так, «Бюро Целлариуса» (филиал абвера) при содействии финской разведки готовило диверсионные группы из эстонцев, проживавших в Финляндии, для заброски в тыл Красной армии, захвата стратегически важных пунктов и организации националистических повстанческих отрядов в Эстонии. При подборе агентуры немцы использовали доверенных лиц из украинских националистов и белогвардейцев, которые вели работу по своим обширным связям среди участников различных антисоветских формирований, самостоятельно проводя вербовки, инструктаж и выброску агентуры на территорию СССР. Заброска вражеских агентов в тыл Красной армии в 1941 г. возросла по сравнению с 1939 г. в 14 раз. В 1940–1941 гг. центр тяжести деятельности иностранных разведок переместился на территорию западных областей СССР. По мере укрепления нацистского государства фактически все контакты иностранцев с советскими людьми, которые в качестве потенциальной базы в иностранных разведок, находились под контролем органов госбезопасности. В определенной мере пресекались попытки сообщения за границу фактов о реальных проблемах социально-экономического развития СССР, а также отдельные попытки «инициативного шпионажа»[101]. При подготовке к ведению боевых действий против Советского Союза особое место в планах нацистской Германии занимала Прибалтика. Еще до начала войны нацисты приложили серьезные усилия к созданию на этой территории «пятой колонны», которая поддержала бы наступление частей вермахта и ударила в тыл Красной армии. Советская внешняя разведка располагала сведениями о том, что Прибалтика рассматривалась как удобное предполье для нападения и ведения войны. Находясь на маршруте предстоящего движения немецких войск, она представляли для Берлина важный элемент будущего театра военных действий.

Вопрос о судьбе Прибалтики неоднократно обсуждался германским руководством на самом высоком уровне. Так, 29 мая 1939 г. на совещании в рейхсканцелярии А. Гитлер заявил: «Для нас речь идет о расширении жизненного пространства и обеспечения снабжения, а также о решении балтийской проблемы. Продовольственное снабжение можно обеспечить только из районов с невысокой плотностью населения. Население негерманских областей не несет военной службы и поэтому должно использоваться как рабочая сила»[102].

На территории Прибалтики шпионажем в пользу Германии занимались практически все организации балтийских немцев, плотно курируемые «Великогерманским балтийским союзом» под управлением А. Розенберга и рядом нацистских спецслужб (от абвера и морской радиоразведки, «Нахрихтендинст» до «Иностранной организации НСДАП»), а также важные военные и государственные чиновники Литвы, Латвии и Эстонии.

Настоящими кузницами агентуры для немецкой разведки были находившиеся под ее контролем такие националистические организации, как «Организация обороны Литвы», «Комитет спасения Литвы», «Фронт литовских активистов», «Союз литовцев в Германии», латышские «Айзсарги», «Перконкруст», эстонские «Изамаалиит», «Легионерское движение Востока» и другие. Помимо названных организаций, с помощью абвера и СД готовили вооруженные восстания в республиках, начало которых было приурочено к моменту перехода частями вермахта советской государственной границы.

За несколько месяцев до нападения на СССР в Прибалтийские республики стали засылаться немецкие агенты и эмигрантские эмиссары с целью установления контактов и координации действий «лесных братьев», отряды которых по распоряжению германского военного командования стали переходить к активным действиям. Только из эстонцев подготовлены и заброшены в советский тыл РДГ численностью до 900 человек. Непосредственно перед нападением на Советский Союз для активных националистов немцы назначили пароли: для литовцев – «Дюнкирхен», для латышей – «Дебериц», для эстонцев – «Мюнхен». Кроме паролей особо обученные специалисты по саботажу получили специальный опознавательный знак в виде темно-красного куска ткани размером с носовой платок с желтым круглым пятном в центре, который они должны предъявлять представителям немецких войск»[103].

С весны 1941 г. деятельность немецких и союзных им спецслужб приняла прямой характер подготовки к военным действиям. Началась переброска в пограничные советские республики подготовленных агентов из числа русских белоэмигрантов, латышей, литовцев, эстонцев, поляков и чехов, окончивших специальные школы в Штеттене, Кенигсберге и Вене, снабженных портативными приемно-передающими радиостанциями. Наряду с другими перед ними были поставлены следующие задачи: создавать в советском тылу сеть нелегальных радиостанций для связи в военное время; устанавливать ориентиры для бомбардировки объектов военной обороны и государственного значения; обучать кадры сигнальщиков, обеспечивавших немецкой авиации бомбардировку советских объектов; создавать опорные базы для германских парашютных десантов; готовить вооруженные антисоветские выступления украинских и других националистов; осуществлять теракты против командования и партийно-советских руководителей.

В связи с крайне узкой информационной базой немецкой разведки в СССР нацистским спецслужбам приходилось поддерживать активные контакты со спецслужбами сопредельных с СССР государств, прежде всего Японии, Словакии, Финляндии, Румынии и др. Так, «Бюро Целлариуса» при содействии финской разведки готовило диверсионные группы из эстонцев, проживавших в Финляндии, для заброски в тыл Красной армии, захвата стратегически важных пунктов и организации националистических повстанческих отрядов в Эстонии. При подборе агентуры немцы использовали доверенных лиц из украинских националистов и белогвардейцев, которые вели работу по своим обширным связям среди участников различных антисоветских формирований, самостоятельно проводя вербовки, инструктаж и выброску агентуры на территорию СССР.

На советской границе были сосредоточены мощные разведывательный, контрразведывательный и диверсионный аппараты: не только военная разведка и контрразведка (абвер), но и органы имперской безопасности (РСХА), основу которых составляли полиция безопасности (гестапо), служба безопасности (СД), разведка Министерства иностранных дел и иностранного отдела Министерства безопасности. Каждой армейской группировке, которой предстояло действовать на советско-германском фронте, были приданы соответствующие абверкоманды. Помимо этого были созданы оперативные группы (айнзатцгруппы) для карательной деятельности. К началу войны значительно расширен аппарат Главного управления имперской безопасности. В оперативных группах полиции безопасности и СД, при армейских группировках «Север», «Центр» и «Юг» насчитывалось около 3 тысяч сотрудников гестапо и политической разведки и свыше 20 подчиненных им особых и оперативных команд в составе более 4 тысяч человек.

Перед началом военных действий против СССР усилили свою деятельность румынская и финская разведки по изучению нашей приграничной полосы, дислокации частей и системы оборонительных сооружений. Они также стали активно перебрасывать своих агентов на советскую территорию[104]. На предвоенные и первые недели военных действий приходится заброска через демаркационную линию, а затем и за линию фронта наибольшего числа заблаговременно подготовленных агентов абвера и СД. В 1941 г. по сравнению с 1939 г. заброска вражеских агентов в тыл Красной армии в 1941 г. возросла в 14 раз[105].

В ориентировке 3-го Управления НКО СССР от 25 мая 1941 г. о деятельности германской разведки приведены конкретные задания, получаемые агентурой противника, и, в частности, отмечено, что «основным контингентом агентуры, используемой германскими разведывательными органами, забрасываемой к нам через западную границу, являются поляки – 52,4 %; второе место по численности среди агентуры занимают украинские националисты, которые составляют около 30 %; около 20 % агентуры составляют белорусы, литовцы, латыши, эстонцы, русские белоэмигранты и незначительное количество евреев. Среди агентуры – до 10 % женщин молодых, с красивой внешностью… Больше половины всей агентуры, засылаемой на советскую территорию, имеет возраст до 25 лет»[106].

И все же наиболее серьезным противником была профессиональная агентура, прошедшая специальную подготовку, имевшая значительный опыт работы и находившаяся в советском глубоком тылу. Она была заброшена или внедрена в советский и хозяйственный аппарат еще в довоенный период. НКВД СССР информировал органы внутренних дел союзных и автономных республик и начальников УНКВД краев и областей о том, что располагает многими данными о задержании в самых отдаленных местах Советского Союза германских шпионов и диверсантов.

По традиции германская военная разведка и контрразведка располагала наиболее квалифицированными кадрами профессионалов, сыгравшими далеко не последнюю роль в осуществлении политики агрессии, в планировании, подготовке и ведении войны против Советского Союза и антигитлеровской коалиции в целом.

Руководителями абвера являлись адмирал Канарис[107][108], генерал-лейтенант Ф. Бентивенья, адмирал Л. Бюркнер, генерал-майор Г. Остер, полковник Г. Пиккенброк и полковник Э. Лахузен[109].

Что это были за люди? Ответ на это вопрос дает краткая справка о Канарисе и Г. Пиккенброке.

В 1935–1944 г. абвер возглавлял адмирал В. Канарис1. Руководитель отдела Генштаба «Иностранные армии Востока» Рейнхард Гелен отмечал: «…В Канарисе, наряду с его религиозностью и верностью офицерской чести, пожалуй, сильнее всего поражала фундаментальная образованность – явление довольно редкое среди высших офицеров…»[110]

С 1936 по 1943 г. абвер 1 возглавлял Ганс Пиккенброк, выходец из богатой католической семьи, участник Первой мировой войны, который начал сотрудничать с немецкой военной разведкой в 1921 г. в бытность своей службы в рейхсвере. Его связи с абвером в еще большей степени упрочились с переходом в гитлеровский вермахт, где ему вскоре было присвоено звание майора, в 1937 г. – подполковника и в 1940 г. – полковника. Среди своих коллег по работе в военной разведке и контрразведке Пиккенброк, отличавшийся высоким интеллектом и широким кругозором, слыл одной из наиболее заметных и влиятельных после Канариса фигур. Неудивительно, что тот считал его своей «правой рукой», «непосредственным заместителем во всех случаях и по любым поводам».

В качестве тайного эмиссара нацистской верхушки Пиккенброк, наделенный чрезвычайными полномочиями и пользовавшийся полным доверием Гитлера, исколесил всю Европу, побывал на Ближнем Востоке, навещал и временно оккупированные районы Советского Союза. Пиккенброку периодически поручались и тайные миссии, связанные с активизацией пронацистских сил в странах, которым грозило нападение фашистской Германии. Гитлер за верную службу Пиккенброка нацистскому режиму наградил многими высокими наградами, в том числе «Золотым германским крестом» и «Дубовыми листьями» к «Рыцарскому кресту».

Исходя из стратегического замысла плана «Барбаросса» – разгрома и покорения СССР в летне-осенней кампании – абвер основной упор сделал на оперативно-тактическую разведку и масштабную подготовку диверсионно-повстанческих подразделений. Это несмотря на то, что накануне войны высшее военное руководство Германии располагало весьма обширным данными, собранными и обобщенными германской разведкой о Советском Союзе и Красной армии, особенно о войсках, дислоцированных в западных приграничных округах.

В ходе начавшейся войны с Советским Союзом сотрудники абвера должны были обеспечить сбор разведывательных данных как на фронте, так и в тылу советских войск; организовывать диверсии на оборонных предприятиях, аэродромах, электростанциях, линиях связи, железнодорожном транспорте; распространять панические слухи среди личного состава Красной армии и гражданского населения с целью их деморализации; срывать эвакуацию предприятий, работающих на оборону; создавать в советском тылу сеть нелегальных радиостанций для связи в военное время; устанавливать ориентиры для бомбардировки объектов военной обороны и государственного значения; организовывать опорные базы для германских парашютных десантов; готовить вооруженные антисоветские выступления националистов; создав диверсионные группы и банды для действия в тылу Красной армии, осуществлять теракты против ее командования, партийно-советских руководителей и решать другие задачи[111].

В начале войны абвер показал свою эффективность в борьбе с советскими органами военной контрразведки, во многом обеспечив наступление частей вермахта. Так, многие агенты спецслужб Германии весьма успешно действовали против Ленинградского, Волховского и Карельского фронтов. В их числе были два территориальных органа (Рига, Таллинн), три абверкоманды (Псков), 11 абвергрупп, 14 разведывательных и диверсионных школ[112]. Против частей Красной армии Калининского фронта в основном вели разведывательную деятельность 103-я и 104-я абверкоманды и ряд подчиненных им абвергрупп. В тыл фронта направлялась агентура, окончившая разведывательные школы в м. Мыза Кумна, Борисовскую и разведывательно-диверсионную школу в Витебске[113].