Дело рук Сталина. Том 3

3. Причины живучести сталинизма

Для правильного понимания ситуации хочу особенно подчеркнуть, что то, что сейчас откровенно описывается, тогда, в той обстановке, не преобладало. Наоборот. в народе на самом деле тогда не было особого ужаса от сталинизма. Это именно сейчас мы оцениваем и понимаем, что было к чему. А на самом деле тогда обстановка была такова, что преобладали и эйфория, заблуждения, но тем не менее – состояние счастья, поддерживавшегося пропагандой, от «победы революции над кровавым царизмом», от «близости коммунизма»… в войну – стремление к победе, затем – что победили и т.д., и т. п. И никто, кто что-либо знал, или пострадал лично, не верил, что это – террор, преступления против своего народа, массовые репрессии, и не знал, кто их инициатор и организатор. И авторы массовых репрессий таким настроением народных масс очень умело воспользовались. А таких, кто что-либо знал, как раз и уничтожали, так что и оставались именно ничего не ведавшие. Можем сделать вывод, что именно такие ничего не ведавшие и их потомки и составили ту массу населения, которые затем голосовали за Сталина.

Итак, опорой на это тогдашнее настроение, и победу в войне, приписывая её исключительно Сталину, широко пользуются сейчас сталинисты, продолжая доказывать, что Сталин в репрессиях – ни при чём, и осуждать его якобы – ошибка, даже, как они считают, – преступно само по себе. Вот в чём сложность и особое коварство.

И это только теперь, наконец, стало понятно, и становится ясно, что это нельзя так оставить, что надо до конца разобраться и осудить.

4. Суждение об основном тексте, написанном до этого

Из представленных здесь, почёрпнутых из публикаций, сведений, рождаются всё новые и новые формулировки выводов. И кажется, если их не привести, этот труд постигнет та же участь, что и предыдущие. Поэтому продолжаем.

Все, вроде бы, осуждают, а сказать громко окончательное, очень нужное слово, не просто «поговорить», а осудить, как положено, так и не смогли!.. Поскольку, по-сути, огромное большинство, весь народ, так несправедливо, так незаслуженно, пострадавший, и продолжающий страдать, и рискующий так и остаться навсегда ущемлённым, руками и делами пришельца, возомнившего себя мессией, вершителем судеб, наместником Бога на земле, да нет, самим Богом, которому всё позволено, кстати сказать, сметавшим на своём пути всех и вся, в том числе и всё, веками считавшееся святым, – относящееся к религии! Под видом блага он принёс самое, что ни есть, отъявленное зло, воспользовался ситуацией, подкрепил ложными теориями и невероятными объяснениями и оправданиями, опираясь на одну часть населения, которую ввёл в заблуждение, запугал и полностью себе подчинил, и их руками лишил других свободы, а очень многих – и жизни! [Уже прямо всё называется своими именами. – Авт.]

Спрашивается, почему же те, кто сейчас у власти, покрывают это, отмалчиваются, не предпримут, наконец, должных мер, а позволяют всё это произносить, да и сами произносят слова осуждения, а ничего не делают, чтобы должным образом осудить?! Получается в результате, что они сами по-существу остаются всё теми же «продолжателями дела Ленина-Сталина», если не дали этому делу должной оценки и не убрали их следы в самом сердце страны. Почему нигде нет памятников Гитлеру, а Сталину – есть, и у Кремля и немало по стране? Да ещё, видимо, не зная правды, они продолжают его удерживать в первой десятке, видите ли, «великих»? Если оценивать по жестокости, по бесчеловечности, по обилию невинно пролитой крови, и именно цвета нации, по масштабам всего, что он натворил и как сумел подчинить себе великий народ и творить с ним, что только хотел и как хотел, то ему действительно больше нет равных. А останки его и тех, кто вместе с ним всё это творили, – и многие дожили до глубокой старости и были похоронены с почестями, – продолжают оставаться в самом сердце страны! Почему и доколе?!

И что же мы, как говорят, имеем в сухом остатке? А вот что.

Это общеизвестно [здесь процитировано и сказано], но полезно напомнить.

При любом перевороте вожди уверены, что вершат правое дело, что народные массы пойдут за ними, а затем, после победы, подхватив идею, продолжат действия в том же направлении. При этом они уверены, что по мере осуществления их замысла и приближении к цели, когда главные противоборствующие силы будут сломлены и разбиты, дальнейшее сопротивление будет убывать, поскольку массам всё больше будет видно по результатам, что становится всё лучше; вчерашние противники будут менять свое отношение и становиться сторонниками, союзниками, единомышленниками, уже не будут мешать, а, наоборот, будут сами содействовать достижению цели. [И другие страны последуют этому примеру.]

Так думали, это доказывали, теоретики марксизма. В этом были уверены все, совершившие революцию, вершители диктатуры пролетариата. Те, кому было не по пути, одни были разбиты в гражданской войне, другие эмигрировали и стали там ждать, уверенные, что это – временно, когда восстановится дореволюционная жизнь в России. А те, кто революцию совершил, победил, начали строить новое общество именно в условиях диктатуры пролетариата. Для примера можем сказать, что в многоквартирных домах в Ленинграде, вместе со всеми, и в тех же условиях, теперь жили бывшие их владельцы, частные собственники, имевшие доход от сдачи в аренду всех квартир; теперь эти дома были народной собственностью, как и всё остальное в стране, за исключением только личных вещей бытового характера. Всё это было относительно недавно и в общем должно быть всем в основном известно и понятно.

Однако, такого триумфального подъёма, – после казавшейся естественной разрухи после смены власти, гражданской войны, смены многих кадров на всех уровнях, создания нового и налаживания управленческого аппарата, когда это творилось впервые, "в условиях окружения враждебно настроенными капиталистическими странами", смертельно боявшимися распространения этой «коммунистической заразы» и на них, поскольку на весь мир было объявлено, что конечная цель – победа коммунизма повсюду, – такого триумфа не последовало как сразу, – что выглядело естественным, – так и годы спустя, – когда уже ожидался этот самый перелом к лучшему и – успехи в соревновании с капиталистическим Западом!

Беспорядков, бесхозяйственности, преступности, жертв, а отсюда и недовольств, оказалось гораздо больше, чем ожидали. На вождя революции было совершено покушение…

[И как уже говорилось, Ленин надеялся на подхватывание дела революции и пассивное принятие результатов свергнутыми, не ожидал такого активного противодействия, а отсюда – и кровавой бойни…]

Ленин понимал, что далее надо срочно кое-что радикально корректировать, менять на ходу. Чтобы оживить хозяйство, в качестве своеобразной прививки, он ввел в стране новую экономическую политику (НЭП). И посколку ещё в народе не были полностью уничтожены прежние, дореволюционные, навыки частного предпринимательства, сразу всё оживилось. Это оживление, прямо скажем, во многих вселило надежду, показало, что страна в надёжных руках. Но НЭП был временным. Надо было его заменить опять социалистическим хозяйствованием. А заметное оживление хозяйства с одной стороны было полезным, а с другой показало по сути дела очевидные преимущества самонастраивающегося капиталистического хозяйства. Но такой эксперимент с НЭПом во многих вселил уверенность, что вожди управляют государством, и знают, что делают. Но… Ленина не стало. Наступила эпоха сталинизма и всё, связанное с ним, здесь изложенное. И что же?

Теперь, после полного фиаско советского строя, и даже развала страны, когда Россия вынужденно стала на путь частной собственности и демократии, и с грехом пополам вылезла из полного развала, видим, что, хотя по сути дела повторилось то, что было при НЭПе по возможностям, но за 70 лет советской власти народ уже стал совсем не тем, какой был при НЭПе. Новое поколение в начале XXI века, после всего, что было в ХХ веке, уже оказалось совершенно не способным к предпринимательству. Народные богатства в большой мере оказались в руках небольшой кучки «новых русских», а не в руках большой массы среднего класса предпринимателей. В результате обнищавшие россияне ненавидят олигархов, и посматривают на прошлое глазами зависти. Иными словами, если бы у Ленина созрела мысль о полной ошибочности его затеи с революцией, тогда, при НЭПе, и он сохранил бы его на всё будущее, то теперь видим: это было бы самое разумное. Теперь, оглядываясь на всё, что было затем, понимаем, чего страна, её народ, избежали бы.

[И можно себе представить, насколько дальше к лучшему продвинулась бы страна, если бы то, что было при НЭПе, и было бы без революции, за весь этот период, пока была советская власть. Замечу ещё, что я сознательно повторяю некоторые, чрезвычайно важные, основы происшедшего и происходящего, чтобы ни у кого не осталось никаких сомнений, ибо убеждён, что пройдя через всё это за долгую жизнь, изучив и испытав всё на себе, я правильно понимаю то, что было и есть, и вправе об этом писать. Но здесь выбран иной путь убеждения читателя. Приводятся высказывания авторитетных лиц и документы. И подразумевается, что автор, на основе собственного жизненного опыта, умело выбрал и комментировал именно эти высказывания.]

Ну, а теперь мы пытаемся до конца понять, что же с нами произошло, кто и насколько виноват, и понимаем, что теперь мы как бы вернулись к тому же строю новой экономической политики, и идти этим путём – самое правильное, хотя теперь это делать намного, неизмеримо более, труднее. чем было тогда. Ещё и отсюда, видим, насколько важно вразумить народу, кто виноват в бедах прошлого, и что надо продолжать делать, пока не случилась ещё одна «великая революция». Ведь сейчас видно, насколько некоторые разжигают народ, пытаясь фактически вернуть его к большевизму, с неизбежным новым кровопролитием и со всеми, известными и новыми, ошибками, – со всем новым ужасом, который даже не возможно себе представить. Вот отсюда и видно однозначно, насколько назрела, а в какой-то мере даже упущена, возможность и необходимость юридически обоснованно объяснить народу, в чём правда, и кто был истинным виновником, кровавым преступником, в недавнем прошлом России. Только сделав это, можно расчистить стране путь в светлое будущее!

Как и что смог бы сделать далее Ленин, так и осталось неясным, поскольку вскоре его не стало. Его преемником, как мы знаем, стал Сталин. И что он натворил, нам тоже хорошо известно.

Сталин дал клятву неукоснительно продолжать дело Ленина. Однако, он, как говорится, перекраивал не костюм под владельца, а владельца под сшитый им костюм, ломая для этого ему руки и ноги. Продолжения ленинских поисков наилучших новых путей не последовало. Во главу угла Сталин поставил следование грубой схеме построения социализма в городе и на селе, изолирование и физическое уничтожение всех недовольных и хоть чем-то неугодных, о чём уже много написано, неимоверный культ его собственной личности и всё большее и большее ужесточение личной власти и режима, террора, массовых репрессий, и тем самым – удержание населения в постоянном страхе, страхующее его самого, как и режим, от свержения. Подо всё это подводились несусветные аргументы, оправдания одного и одних и обвинение другого и других, умело раздуваемые пропагандой, опирающиеся на изощрённое одурманивание населения якобы благородными побуждениями и светлыми идеями. Главным абсурдным постулатом Сталина было коренным образом противоречащее марксизму-ленинизму, вообще природе вещей во всех её проявлениях, совершенно бесчеловечное, преступное, подложившее теоретическую основу под дальнейшие, пирамидой расширяющиеся кровавые репрессии, утверждение, что со временем классовая борьба в стране будет всё больше обостряться. Умело, хитроумно, в результате всего завоёванный авторитет позволял ему любые абсурдные вещи выдавать за непреложные истины. Так и это, – невероятное с точки зрения логики революционного переворота, как уже говорилось, после которого всё должно бы постепенно утрясаться и успокаиваться, – утверждение сошло ему с рук и было оправдано такими его верными помощниками, как Вышинский. Отсюда и были эти невероятные, неисчислимые, бессмысленные, преступные жертвы.

Так, после всего предыдущего обоснования, удалось на паре страниц уложить все основоположные нюансы сложнейшей, невероятнейшей, – неповторимой, слава Богу, – истории России ХХ века, в центре которой стоят сталинизм и его творец, направивший свой талант, к великому сожалению, против народа страны, который доверил ему свою судьбу. Цвет нации был уничтожен, а создавалась иллюзия, что уничтожались именно вредные элементы. И результат, как ни пытались затем, ещё в течение 40 лет, удержать «завоевания революции», оказался плачевным.

И самое последнее, – о рейтингах. Ведь если задать, например, вопрос, что ярче, пожар, когда горит город, или салют в городе, ответ будет – пожар. Но пожар – бедствие, а салют – ликование. И если теперь спрашивать, что на первом месте, ответ очевиден. Вот так скорее всего произошло и в голосовании, в котором Сталин оказался на третьем месте. Нам нигде не встретилось, как в точности был сформулирован заданный вопрос. Если спросили, кто оставил в истории наибольший след, то, очевидно, такими личностями являются Ленин, Гитлер и Сталин. И если спросить, кто был наибольшим преступником, то, как мы увидели, на первом месте скорее даже окажется Сталин, нежели Гитлер. Хотя в масштабах всего мира, разумеется, равных Гитлеру нет и никогда не будет! Но если к великим причислять только положительных героев, то ни тот, ни другой не войдут даже в список! Подчеркну и повторю, что ставящиеся рядом со Сталиным Иван Грозный и Пётр Великий не совершали преднамеренных, целенаправленных, уничтожений неповинных людей, как это в массовом количестве делал Сталин. Они вершили большие дела, и гибель людей была следствием, а не самоцелью, не умыслом. Да есди даже их жертвы частью были тоже невинными, то можно было бы оспаривать безупречность возвеличивания их, нежели их примером обосновывать «величие» Сталина. Поэтому ставить Сталина рядом с ними – некорректно, и является лазейкой для реабилитации того, после деяний которого были реабилитированы (а значит – вначале преступно репрессированы), кто при жизни, а кто – посмертно, сотни тысяч людей с резолюцией: «в связи с отсутствием состава преступления». Всё настолько очевидно!

Но с другой стороны, видно, насколько всё запутали, запудрили, что даже такой сталиновед, как Эдуард Радзинский, на прямой вопрос Валентина Гафта, после знакомства в трудами о Сталине, так как же всё-таки Радзинский относится к Сталину, вместо ответа по существу сказал: «Я его боюсь.» Думаю, этим многое сказано!

И о Гитлере рассказывают, что все на него покушения не дали результата, т. к. каждый раз он самым невероятным образом спасался. Даже было взорвано помещение, в котором он проводил совещание, а он уцелел, поскольку портфель со взрывчаткой кто-то перенёс, а сам он во время взрыва привалился к столу и тем самым защитился. В других случаях он то менял маршрут, то исчезал раньше. А заговорщиков после этого жестоко казнили… Но Гитлера объявили «главным военным преступником». А преступления Сталина, хотя они всем известны, так до сих пор впрямую и не осуждены.

И продолжение сравнений опять не в пользу Сталина: после покушений на Гитлера в Германии не было, как у Сталина, массовых, и даже вообще каких-либо, репрессий. А казнили именно участников реальных заговоров, в то время как при Сталине, как однозначно показано различными источниками, хитроумно использовавшем его же конкурентов, – Кирова и Троцкого, сажали и расстреливали по надуманным, невообразимым по своей сути, ложным, обвинениям, в том, что они не делали, что было непостижимым для знавших их людей, и жесточайшими пытками заставляли их наговаривать на самих себя! При этом провозгласили, что признание своей вины – безусловное её доказательство. И те, кто приводил безумные сталинские приговоры в исполнение, – боялись того же для себя, а потом всё равно сами оказывались в таком же положении. Это выглядело и реально оказывалось неотвратимым. Характерный тому пример – Ежов, который всё это на каком-то периоде исполнял, а затем сам был казнён. В народе этот период и назвали – «ежовщина». Но потом появился Берия, а Ежов сам был расстрелян. Сталин именно на Ежова и свалил всю вину за репрессии.

И подобный кошмар, как видно, на всю страну длился годами!

Это трудно себе представить, но это было по неукоснительному указанию и под бдительным неустанным контролем лично Сталина. Даже показательные процессы, как описано (в частности, в книге, основанной на обширном документальном материале, Р. Конквеста "Большой террор"), автором сценариев которых был он, проходили под его постоянным наблюдением, и при его вмешательстве, если была угроза срыва. И длинные расстрельные списки он подписывал сам или заставлял подписывать их своих ближайших соратников под страхом, что если они не подпишут, сами подпадут под подозрение, и в результате тоже в них окажутся. Не щадили никого, – ни ближайших соратников, ни их жён, ни родственников, ни товарищей по партии, ни столпов революции, обеспечивших её победу, ни всех, кто случайно попадал под руку или так намеренно подвергался репрессиям, что намеченная Сталиным жертва оставалась в массе. А по массовым репрессиям была даже развёрстка; и где сажали больше, там считали работу более успешной.

Вы, уже прочитав предыдущее, понимаете, что всё, перечисленное в этих последних нескольких абзацах, имеет фактическое подтверждение цитатами из высказываний других авторов и из различных, в том числе ранее секретных, документов. Нет здесь ничего голословного. И далее.

По ночам, слыша звуки подъезжавшего «чёрного ворона», как называли используемые для этого служебные машины, все боялись, ждали, что на этот раз арестуют и их.

Ещё выдержка, об этом же:

«В принципе, мы не доджны и не можем бояться государства и его законов, потому что они призваны нас защищать. Итог сталинских десятилетий – государственный страх – определён как раз тем, что каждый понимал: арестовать и бросить в лагеря могут любого.» «…Попробовал бы кто при Сталине вякнуть хоть слово!» (С. Баймухаметов. «Страхи и ненависть». Журнал «Чайка». № 12, 30 июня 2011 г.)

Читая обо всём этом, смотря фильмы, думаем, что, вероятно, те, кто голосуют за него, не вдумываются до конца, возможно даже, считают, что всё это – тоже наговор и досужие или преднамеренные вымыслы, и преклоняются перед силой его личности, не учитывая её преступное направление, вместо того, чтобы, как и Гитлера, осудить его злодеяния раз и навсегда.

[И приводим мы эти цитаты не потому, что хотим "сгустить краски", а потому, что по-другому нельзя, слишком велика цена для народа, если всё оставить, как есть.]

Скажем откровенно, что его прямая речь в фильме, его сентиментальные воспоминания, его самооправдание тяжёлой жизнью в молодости, для тех, кто способен его осудить, звучат кощунственно, ибо люди с человеческим сердцем, прошедшие через тяжёлые испытания, наоборот, лучше понимают жестокость жизни, помогают другим, жертвуют, рискуют, чтобы их спасти, защитить, поддержать, помогают, чтобы выжили, а не теряют человеческий облик, не ведут себя так, что это выглядит местью всему человечеству за прежние трудности, как это было со Сталиным, а подчас и спасают других, рискуя собой. Как сказано, фильм воспринимался бы по-другому, если была бы официально обнародована вся правда о том прошлом.

Последний, недавно сообщённый, случай такого спасения: спасение русским юношей в фашистском концентрационном лагере иудейского мальчика – длительной ему помощью, с большим риском для жизни.

Очевидно, Сталин мстил за своё прошлое, «заметал следы», а затем, продолжая то же после уничтожения первых нескольких, которых, возможно, считал реальными противниками, далее, – ещё и боясь возмездия, – уничтожал уже всех подряд. Так же, но в малых масштабах, как мы знаем из текущих новостей, ведёт себя преступник, уничтожающий случайных свидетелей своего задуманного, поначалу бескровного, преступления, что является отягчающими обстоятельствами, или уничтожающий других, случайных, людей, как бы из мести конкретным личностям. Такие случаи, увы, бывают – в школах, на работе, в воинских частях и т. п. Это – тягчайшие преступления, которые, увы, периодически имеют место в жизни. Таковы же террористические акты, когда погибают случайные люди. Их вершители осуждаются правосудием к высшей мере наказания. И только преодоление сложности, выявление умелой запутанности, с одной стороны, и специфики человеческого сознания, способного одно преуменьшить, а другое преувеличить, да ещё – преднамеренного искажения фактов заинтересованными лицами, дало возможность по-настоящему оценить и осудить сталинские репрессии как преступление, неизмеримо большее любых других.

Как мы видим, некоторые заинтересованные лица при любом удобном случае в защите виновников репрессий ссылались именно на отсутствие судебного приговора. Но как мы теперь видим, имеется судебное решение, констатирующее факт «кровавого» преступления, тем, что в иске, направленном на опровержение этого факта, отказано, внуку Сталина. Это – важный прецедент, позволяющий нам говорить о неопровержимости преступления.

[И везде, где упоминалось об этом решении, было добавлено, что внук Сталина на этом не успокоился, хотя ему показали неопровержимые документы, подал ещё и в международный Страссбургский суд, чего, вероятнее всего, удалось бы избежать, если бы дело довели до указываемого здесь конца, – до окончательного судебного решения по репрессиям. И ведь решение Страссбургского суда было тоже осуждающим Сталина!]

Разговор же теперь только о том, что преступление такого масштаба должно быть оформлено на должном, высоком, правовом уровне, и из этого окончательного приговора должны быть сделаны и реализованы самые серьёзные выводы и действия, чтобы польза такого приговора была максимальной для всего народа.

Констатируем, что в этих записках приведены наиболее сильные выдержки из обличений сталинизма другими авторами, и комментарии к ним.

[Разумеется, могут быть, и наверняка есть, такие материалы, которые не были известны авторам. Всё, что здесь представлено, взято из открытых информационных источников.]

Через всё красной нитью проходит очевидное: сталинизм – это массовые репрессии и физическое уничтожение, – кучкой стоявших у власти, руками преданных им специальных подразделений, – своих же соотечественников, в том числе соратников. И если фашизм, – притеснение и уничтожение других народов ради преимуществ своего народа, – признан тягчайшим преступлением против человечества и гласно, юридически, осуждён и запрещён, то сталинизм, – притеснение и уничтожение своего народа ради только сохранения власти в руках некоторого числа отдельных личностей, и прежде всего, – для удержания всей полноты власти в одних руках, – до сих пор не признан в должной тому мере преступлением и юридически так и не осуждён пострадавшим от него народом и находящимися у власти над ним после сталинизма. Отсюда у всех недоброжелателей, пока это не сделано, есть все основания обвинять нынешнюю власть России и даже весь её народ в солидарном отношении к сталинизму и его вождям, тем более, что Сталин по результатам опросов до сих пор входит в десятку первых «наиболее великих» личностей страны. Исправить это положение – стало вопиющей необходимостью. Чтобы доказать это, и были здесь приведены соотвествующие материалы и сделанные, вытекающие из них, выводы.