Джинн

– Кто это – вы? – не сдержала улыбки модель. – Японцы признанные, всем миром лидерами по количеству самоубийств!

– Самураи и русские! – скорчив обиженную гримасу, выпалил друг.

Даже Маша, сжимающая пистолет трясущейся свободной рукой улыбнулась.

Когда вокруг совсем рассвело, до военной базы, которую друзья ошибочно приняли за израильский поселок, оставалось рукой подать. Пересекая заброшенное поле, с полужелтой- полузеленой растительностью, вперемежку с камнями, невысоким кустарником и парочкой деревьев оливы, путешественники окончательно расслабились. Не обращая внимания, на покрытые пылью таблички, они спускались с холма, как вдруг метрах в ста от них пробежало какое-то животное похожее на козу, с длинными тонкими рожками. Застывшая от умиления троица, внимательно следила, как грациозно она перепрыгивает через камни, успевая при этом, наклонить голову и пожевать чахлую растительность.

Внезапно раздался взрыв и гулким эхом скатился по холму. Во все стороны полетела пыль вперемежку с землей и кровавыми кусками несчастного животного.

Друзья замерли, стараясь унять нервную дрожь в коленях. Взрывная волна подняла воздушные массы, и молчание прерывалось лишь трепетом длинных одежд женщин, вздымающихся от порывов ветра. Ючи-сан, медленно отступил на несколько шагов назад и потер рукой запыленную табличку. «Осторожно, мины!» – гласила она.

Глава 2

Ливанская неделя моды и огромный белый медведь

Ливан. Бейрут. Пятью днями ранее.

Модная волна захлестнула арабский мир. Она омыла средиземноморское побережье Ливана и решила двинуться дальше на восток. Общепризнанные столицы мировой моды – Лондон, Милан и Париж – были отодвинуты на второй план. На смену им пришли новые города. За три дня мода уверенно завоевала Бейрут. Были показаны десятки коллекций houte couture и pr^et – a –porter. Такие известные дизайнеры, как Карл Лагерфельд и Роланд Мювет уже представили свои новинки. На очереди были Том Форд и Аннета Ву.

Пока именитые модные дома готовились к своему выходу, эту неделю украсило настоящее восточное лакомство – ливанские дизайнеры, со своими показами в залах крупнейшего музея современного искусства Сурсок. Басаам Аль-Шериф представил новую коллекцию во дворе поместья.

Прекрасный пример ливанской, с сильным влиянием венецианской и оттоманской архитектур конца XIX века, выполненный в виде дворца, он собрал у своих роскошных лестниц, тысячу именитых гостей, среди которых белым пятном выделялись арабские шейхи. А также зажиточные ливанцы, блогеры, светские львицы, модели и, конечно же, вездесущие репортеры.

Стройные девушки на высоченных каблуках и в роскошных платьях, с драпировками, кружевными лифами и золотыми лентами на подолах, передвигались туда-сюда по ковровой дорожке, в освещении софитов и вспышек фотокамер. Уходящее за море солнце, покрывало диадемы, венчавшие их головы алыми красками.

Ючи стоял поодаль, и наблюдал за показом. Примыкающий к музею сад, прятал ветвями своих тропических деревьев людей, решивших особо не светиться перед папарацци. Молодой человек вальяжно прислонился спиной к пальме.

– Восточные красавицы. Жду не дождусь, когда начнется показ нижнего белья,– заметил Питер, работающий на дизайнера Аннету Ву вместе с Ючи.

Он подпирал собой ствол дерева с другой стороны. А глазами поедал каждую из представительниц прекрасного пола, словно одинокий койот, долго блуждавший по пустыне, наконец, нашел оазис.

– Если только это не мужская коллекция,– усмехнулся японец.

– Черт! – воскликнул Питер, и надавил на шею пядью руки, между большим и указательным пальцем, изображая приступ рвоты. – Умеешь же ты испортить настроение! Мне хватает бэкстейджа с нашим Джамалем в стрингах! Хочу вдоволь насладиться полуобнаженными девицами – у нас в Уэльсе с этим, знаешь ли, проблемы.

– Мне достаточно моей собственной девушки,– осуждающе посмотрел на Питера Ючи.

– Только если твоя девушка не виртуальная! – рассмеялась Банни, которая приблизилась к парочке у пальмы.

Длинноногая модель с детским личиком, улыбнулась уголком рта, жуя при этом карамельный попкорн.

– Вам, европейцам – этого не понять. Мне было очень одиноко, и я завел себе девушку из приложения. Что в этом такого? Она меня любит без всяких «но», скучает по мне, всегда поймет и не осудит, и никогда не вынесет мозг!

– А также никогда не вынесет мусор! – продолжала смеяться Банни.

– Можно подумать ты в своей реальной жизни, хоть раз этим занималась,– обиделся Ючи и сменил позу, сложив руки на груди.

На нем были белые шорты классического кроя от Шанель, оголявшие хрупкие ноги и торчащие колени. Парень всегда комплексовал по этому поводу, пока однажды ему не предложили сняться в качестве фотомодели для рекламы мотоциклов Сузуки. Защитная экипировка размера XXS дала старт его будущей карьере. И поскольку он был младшим сыном, в типичной японской семье, никто не стал отговаривать молодого человека от переезда в Туманный Альбион.

– А еще виртуальная подруга никогда не приготовит всяких вкусностей… – мечтательно протянул Питер.

Банни согласно кивнула и сунула в рот очередную порцию кукурузы.

– Да наши девушки вообще не умеют готовить! Сами питаются, как утки, и других порицают. В частности тех, кто при свете луны пытается съесть один несчастный малюсенький пончик! – Негодовал Ючи.

Банни после слов японца, едва не поперхнулась попкорном. Сама была из таких. Когда перед репетицией показа, моделям предлагают всевозможные калорийные закуски на шведском столе – старается не только пройти мимо, но и отвадить от них остальных девушек. Осознавая при этом, что время, когда все голодали, давно в прошлом. Сейчас наоборот появилась тенденция правильного, но при этом сбалансированного питания. А фразы типа «еда проникает в рот, а становится целлюлитом на твоей заднице», или « кушай-кушай, потом поблюёшь» всего лишь клише. За день до показа, можно есть абсолютно всё! А потом уж, извините. Тем не менее, она была приверженцем строгих диет, и считала, что в скором времени модели настолько разбалуются, что станут размером с небольшой товарный поезд. Того и гляди подиум не выдержит! Стоит ли напоминать, что в моду вошла одежда оверсайз, а в этом году даже овер-оверсайз. Напялишь на себя бомбер на три-пять размеров больше, а тем временем незаметно, сама приближаешься к этой отметке.

– Пожалуй, отправлюсь в Сад Прощения. Кто со мной? – Внезапно предложила Банни. Смотреть на восточных красавиц девушке уже порядком наскучило.

– Да, тяжело быть топ-моделью в наши дни,– усмехнулся Питер. – Что, никто из нашего агентства так и не принял тебя в «семью»?

Банни решила проигнорировать эту фразу.

– Говорят, туда приехали аттракционы. Что ж могу составить тебе компанию,– заговорил о парке Ючи. – Все-равно здесь нечего делать.

Девушка просияла. Хотя, от странного японца такое предложение не выглядело неожиданным.

– А я дождусь показа купальников,– заметил Питер и устремил свой взгляд в сторону софитов.

Сад Прощения, он же Garden of Forgiveness представлял собой мемориальный комплекс на стадии разработки. Он был свидетелем римской, османской, эллинийской, персидской и французской цивилизаций. А в новое время еще и свидетелем столкновений во время гражданской войны в Ливане. На фоне полуразрушенных колонн, зеленели оливковые деревья, посаженные жителями города, в память о своих близких погибших во время теракта 11 сентября.

Минуя Сад, оказываешься на площади, окруженной тремя соборами и тремя мечетями. В центре огромной территории расположился парк развлечений, шум которого, пытался затмить звуки вечерних молитв исходивших из башен-минаретов.

Всё светилось разноцветными огнями. Мигали лампочки на колесе обозрения и русских горках, всевозможных тирах, коттедже страха и домике предсказательницы. А ларьки с едой, мороженным и сладкой ватой были перенасыщены посетителями. Все дело в том, что село солнце, а значит можно пить и есть! Сказочная летняя ночь в рамадан.

Банни, стараясь не упустить из вида японца и не затеряться в оживленной толпе зевак, неожиданно наткнулась на огромного белого медведя. На секунду ей показалось, что игрушка передвигается сама по себе. Пока чьи-то женские руки не отодвинули её в сторону, и перед моделью предстала курчавая голова знакомой гримерши. Девушка была меньше, чем мягкий мишка, которого она держала. При этом она, успевала ещё и тщательно пережевывать, какую-то сладость на палочке.

– Маша?! – воскликнула Банни. – А ты что здесь делаешь?!

– Как – что? – растерялась гримерша. Наконец, дожевав, ответила: – Гуляю. У меня же нет пропуска на все показы.

Банни так же растерянно разглядывала девушку сверху вниз, не зная, что сказать. Нашелся Ючи:

– Откуда такой огромный медведь? Признавайся, где спрятала поклонника? Неужели шейха подцепила?!

Машу, обладательницу роста в один метр шестьдесят сантиметров, русские модели прозвали «полторушкой». Иностранцы не понимали, значения этого слова, но часто повторяли, как, только не коверкая его. В своё время девушка настрадалась из-за этого. Тем не менее, она была просто очаровательной – пропорциональное, жилистое тело, роскошные кудрявые темно-каштановые волосы, глаза, цвета молодого орешника с утонченным миндалевидным разрезом, аккуратный ровный носик, и кожа, медового оттенка, такая, что казалось, будто она спит в солярии. Британские модели со своей фарфоровой кожей и голубыми глазами, её красоту не смогли по достоинству оценить. Да и вряд ли этого хотели. Ведь она всего лишь гримерша…

Стоит отдать должное Банни. Когда мисс Аннета Ву переманила топ-модель, работающую в доме моды Версаче к себе, её собственные девушки возненавидели новую конкурентку. Банни быстро нашла общий язык с мейкаппершей, всегда называя ту лишь по имени. В конечном итоге они обе были своего рода изгоями.

Тем временем Маша застенчиво предложила:

– Подарю игрушку любому, кто согласится пойти со мной в особняк ужасов.

Ючи странно посмотрел сначала на неё, потом на модель:

– Я даже готов за это заплатить, лишь бы увидеть, как вы обе орёте от страха!

– Да ну тебя! – толкнула его локтём Банни, так что парень согнулся пополам. – Давайте, для начала осмотримся. Маша, ты с нами? – добавила она, повернувшись к гримерше.

– Почему бы и нет? – ответила та, тем временем пытаясь расправиться со сладостью на палочке. Вечер только начался, успеет еще посетить особняк.

Расталкивая шумную толпу людей исполинским белым мишкой, троица двинулась в сторону аттракционов. По пути им встретились завлекалы, разодетые в восточные костюмы. Одни глотали пламя, другие играли на гуслях, третьи исполняли национальные танцы. За мужчинами танцующими «Дабке» притаился тир. Глаза Ючи загорелись, когда он двинулся в его сторону. Девушки последовали за ним.

Хозяином тира оказался сириец, он предлагал посетителям пострелять из пневматических винтовок, дротиками для дартса, и даже настоящими метательными ножами из благородной дамасской стали. Увидев Машу, выглядывающую из-за белого медведя, он громко воскликнул по-арабски:

– О, нет! Только не ты! Лишила меня главного приза в самом начале вечера!

Девушка улыбнулась, проронив при этом, что не собирается больше стрелять.

Банни знала, что Маша русская, только по маме. А вот на лице Ючи отразилось удивление – он не был в курсе того, что их гримерша говорит на восточном диалекте.

– Я бы хотел попробовать себя в метании ножей,– тем временем обратился он к сирийцу.

– Четыре из пяти – билет к предсказательнице, три из пяти – подарочный дартс, – коверкая английский, рассказывал правила он, вручая японцу чехол с ножами.

– А если все пять из пяти? – спросил Ючи.

Глаза араба налились кровью, бросая косой взгляд на обладательницу медведя.

– Сможете выбрать любой подарок, что есть на стенде.

Японец кивнул. Все игрушки были второсортными – собранные подростками, в какой-то китайской глуши. Но ведь, главное не приз, а спортивный интерес!

Прицелившись – Ючи отправил нож точно в цель. Банни ахнула. Парень сам от себя не ожидал такой меткости. Видимо просто повезло. Второй раз, он целился, чуть дольше. Девушки стояли затаив дыхание. Нож вошел в цель, в миллиметре от соседнего. То же самое произошло и с остальными тремя ножами. Хотя последний, подбил предыдущий, и оба в итоге упали.

Люди, постепенно окружившие палатку, выразили одобрение возгласом и рукоплесканиями.

– Твою мать… – прошептала Банни, глядя в озадаченное лицо сирийца.

– Три из пяти, – сказал араб, и потянулся к дартсу.

– Что значит три из пяти?! – возмутилась модель и покосилась на приятеля. – Все пять ножей поразили цель!

– Но ведь перед нами только три из них,– ехидно заметил восточный мужчина.

– Ах, ты ж, подлый жулик! – перегнулась через стойку девушка, стараясь дотянуться до сирийца. Короткое платье, что было на ней, от жары прилипло к телу, красиво очерчивая фигуру. – Подавай нам немедленно главный приз!

Ливанцы из толпы стали свистеть. А их жены, громко возмущаться, с осуждением глядя на проделку иностранки.

– Но у меня в данный момент нет главного приза,– отнекивался мужчина и снова покосился на Машу.

Хоть она и всячески старалась вжаться в белого медведя.

– Пусть китаец сам выберет себе приз. Ему виднее! – выкрикнул кто-то из толпы.

То, что японца постоянно путают с китайцем, раздражало Ючи больше всего! Как можно не видеть разницы? Он едва не сорвался, чтобы отобрать у сирийца дартс и уткнуть дротики в лица этих невежд. Какими же надо быть болванами, чтобы принять истинного самурая, за какого-то там… Чем они эти китайцы вообще занимаются помимо своих подделок?

После споров и криков, троица стала обладательницей трех билетов к гадалке. Войдя в её домик, они услышали приглушенную восточную музыку и мерцание свечей. По периметру помещения, которое внутри напоминало шатер, лежали большие подушки. А ноги утопали в мягком персидском ковре.

– Располагайтесь, путники,– послышался голос из-за мрачной парчовой занавеси.

– Входить к вам нужно по очереди? – тихо спросила Банни. По жизни она была борцом, но в этом месте, вся её бравада мгновенно испарилась.

Шторка заколебалась и перед приятелями возникла необычайной красоты восточная женщина. На ней был фиолетовый полупрозрачный наряд, усыпанный камнями, представляющий собой сюртук и шаровары. Голову покрывала такая же накидка, со спускающимся по лицу каскадом из кристаллов.

Женщина, мельком взглянув на путников, улыбка сменилась неподдельным интересом, но лишь на долю секунды. Однако Банни это заметила, и ей почему-то стало еще больше не по себе.

Казалось, гадалка прочла её мысли, и мягко произнесла:

– Вам троим, лучше не разлучаться, какое-то время,– и поманила пальцем следовать за ней.

За шторкой стоял круглый стол, в центре которого находилась бериллиевая сфера. Как и на известном атрибуте гадалок из хрусталя, на ней плясали языки пламени свечей.

Рукой женщина указала на стулья окружающие стол, а сама присела в своё кресло.

Она смотрела, не отрываясь на всех по очереди, затем перевела взгляд на шар.

– Вас ждут большие перемены,– раздался потусторонний голос.

Звук исходил от гадалки, но не был похож на тот, которым она говорила минутой назад.

Маша внутренне поёжилась, а Ючи заметил:

– Они уже произошли – мы оказались в Ливане, о чем не подозревали вплоть до прошлой недели.

– Ты! – прокричала она японцу. – Должен забыть обо всех проявлениях страха!

В этот момент Ючи показалось, что глаза женщины сменили цвет- с черного на фиолетовый. Или это оттенок её одежды так играет на лице в подобном освещении?

– А вы,– посмотрела она на девушек, прижимающихся друг к другу,– о чем бы вас ни попросили, не должны отказываться!

– Даже если это будут непристойные предложения? – попыталась отшутиться Банни.

Огонь в глазах гадалки погас. Она слегка качнула головой, создавая музыку кристаллов, и своим привычным голосом произнесла:

– Меня зовут провидица Шиба. Скажите, кто-нибудь из вас верит в существование джиннов?

Невинным голосом, Маша заявила:

– Я верю.

Банни и Ючи скептично уставились на гримершу. Модель при этом даже фыркнула и добавила, переводя свой взгляд на гадалку:

–Чушь собачья! Лучше расскажите, что вы видите в моем обозримом будущем? В вашем шаре не отражается моя карьера? Я бы хотела расти дальше и попробовать себя в качестве киноактрисы.

Она даже вытянула шею, пытаясь заглянуть в причудливые рисунки, отражающиеся на сфере.

Шиба лишь задумчиво рассматривала Банни, медленно, очень медленно вращая головой.

– Вы заложница золота и славы,– наконец изрекла она. – Но иногда, стоит остановиться, чтобы рассчитать силы. Возможно, идти дальше – нет необходимости.

– Что? Что это значит?! – вертелась на стуле модель.

– Провидица имеет в виду, что актриса из тебя, мягко говоря, не очень,– ухмыльнулся японец.

– Зануда. – Оборвала его Банни. – Что ты в этом понимаешь?

– Тссс,– приложила палец к сложенным бантиком губам Шиба. – Вы прервали мою связь. Вам пора,– настойчиво заявила она, и встала с кресла.

Модель попыталась воспротивиться. Она ждала от гадалки бОльшего. А та лишь выдала набор сухих стандартных фраз и, пытается спровадить посетителей.

Ючи прижал к себе Банни, как можно крепче, хотя её руки уже работали, словно лопасти ветряной мельницы. Того и гляди оторвёт ими воздушные одежды провидицы.

– Мы благодарим вас, за ваш труд,– сказала Маша.

Она встала, и задом попятилась к проему в занавеси, в котором маячила парочка моделей.

– Я чувствую твою кровь,– сказала тихо, словно прошипела Шиба ей вслед. – Она рассчитывает на твою помощь…

– Кто – она? – застыла в дверях Маша.

Её кровь?

– Ты поймешь.

Внезапно все свечи разом потухли, и, девушка бросилась к выходу.

Выбравшись на улицу, шум которой, после мистического сеанса, словно колокольный звон, оглушил молодых людей, троица подозрительно оглядывалась по сторонам. Складывалось ощущение, что кто-то или что-то перенесло их в пространстве и времени. Однако, вокруг всё те же люди, аттракционы, огни. Всё та же жара. Но что-то поменялось. Или это просто шутка воображения?

– Что она сказала тебе в напутствие? – поинтересовалась у Маши модель.

Прижимая белого медведя, который ей уже порядком надоел, девушка, пространственно ответила:

– Не важно.

– Ты действительно веришь в джиннов? – вдруг истерично рассмеялся Ючи.

– Многие верят в джиннов. Даже в Коране они упоминаются, как существа, заточенные в лампу, ожидающие своего хозяина.

– А джинны, они такие синие, да? Как в мультике про Аладдина?– подмигнула японцу Банни.

– Бывают и синие,– обиженно ответила гримерша. – Но зачастую они принимают любой облик – и человека, и животного. Видеть их могут только те, кому они сами позволят.

– И три желания исполнят?! – загорелись глаза модели, хотя на лице все шире и шире растягивалась улыбка, обнажающая ряд ровных белых зубов. Рот модели, был слегка великоват, для её детского личика, однако девушку это не портило, скорее наоборот – придавало неповторимый шарм. Делая её похожей на молодую Джулию Робертс.

Ючи истерично рассмеялся, похлопав гримершу по волосам. Ему понравилось, как они пружинят его руку.

– Что вы ржёте! – насупилась ещё больше Маша, уворачиваясь. – Джинн, переводится с арабского языка, как демон. Он возникает из клубов дыма и пыли и отнюдь не является добродушным. Я бы не советовала вам шутить по этому поводу.

Продолжая улыбаться, модели посмотрели в сторону русских горок. Но желания веселиться в парке, куда-то пропало. Вслед за желанием померкли улыбки. Будто вся тяжесть мира навалилась на их хрупкие плечи.

– Ну, что – в гостиницу? – предложил Ючи. – Необходимо отдохнуть перед завтрашней репетицией.

Банни согласно кивнула и поплелась в сторону сада. Маша пошла следом, волоча за собой большую белую игрушку.

Глава 3

Случай с туфлей и прекрасный принц.

Громко приветствуя всех с добрым утром, Банни ворвалась в мужской номер отеля. Джамаль, подпрыгнул на кровати, пряча обнаженное тело под белоснежной простыней. Ложе Питера пустовало. А Ючи-сан сидел на ковре в позе ребенка, с окулусом на лице. Он разговаривал по-японски, а женский голосок ему отвечал. Парень смеялся и ритмично двигал головой.

Девушка замялась, и принялась топать ножкой, обутой в мягкие кожаные туфельки, наподобие тех, что носят танцовщицы румбы. К странностям японца она привыкала постепенно. Но каждый раз, заставая его в очках виртуальной реальности, ужасно нервничала.

– Через полчаса сбор у автобуса! А вы еще не готовы! – злилась она.

– Исчезни, а? – простонал Джамаль и запустил в девушку подушкой. Та пролетела не больше метра и задела японца. – Сейчас спустимся.

– А где Питер?! – не унималась Банни.

Ючи попрощался со своей виртуальной девушкой и снял очки.

– Харам (грех (арабск.),– едко выплюнул Джамаль в сторону молодого человека и накрылся покрывалом с головой.

– Видимо проводит ночь с моделью нижнего белья,– радостно ответил Ючи, не обращая внимания на поведение араба. – Найдется. Он знает, где пляж.

Банни пожирало изнутри странное чувство – что же такое вытворяет виртуальная подруга Ючи, после общения с которой, парень буквально светится от счастья? И не попробовать ли самой завести виртуального любовника? Ей было довольно одиноко в последнее время.

– Хм,– единственное, что вырвалось из её уст. – Ждем вас внизу через пять минут,– добавила она и удалилась, постукивая каблучками.

На общественном пляже устанавливали громадную площадку. Вечером следующего дня здесь состоится показ. Металлические фермы обеспечивали контраст, созданным, специально для Аннеты Ву, нишам из натурального кедра и струящимся водопадам. Декорации, по задумке автора, должны были сочетать в себе тепло, исходящее от дерева – символа Ливана, и прохладу стихии воды.

У самого побережья, в гостинице Movenpick устроили бэкстейдж для последней прогонки перед показом. Длинноногие красотки уже успели насладиться шведским столом, который сегодня состоял из мюсли и сплошных фруктовых микс-салатов. Последним в гримерную влетел запыхавшийся, но довольный Питер, сжимающий в руке надкусанную арабскую лепешку. Не успев поравняться со стилистом, как в мгновение ока лишился её. Банни ловко перехватила источник углеводов, и спрятала за своей ширмой. Отправив девушке взгляд, выражающий то ли благодарность, то ли укор, он развернулся, чтобы выслушать нотации агента.

Визажисты уже приступили к своей работе. Маша, недавно оказалась рангом выше простой гримерши. На данном этапе, она внимала просьбам, а иногда и требованиям моделей, связанным даже с маникюром. Шум, гам, суета, возня, ко всему этому нужно быть готовым, если решил связать свою жизнь с модельным бизнесом. Однако её приняли в небольшой штат подчиненных мисс Ву, а это дорогого стоит.

–Эй, полторушка! – подозвала к себе гримершу, русская модель Кристина. – Хочу коричневые коготки!

– Сию секунду, – отрапортовала девушка, в поисках подходящего инструмента и лака.

Маша выслушивала жалобы от модели. Сегодня та проснулась с плохим настроением и жевательной резинкой в волосах. Благо утренний стилист сумел-таки её вычесать. На пути к успеху модели поражали своей коварной изобретательностью. Здесь было всё – и вода, разлитая по подиуму, и подпиленные каблуки, и иголки в одежде… Правда, если хоть раз попадешься на бесчестном поступке – не спасет даже статус топ-модели – мигом покинешь Модный Дом мисс Ву.

– Я знаю, это всё проделки этой сучки- британки,– досадовала Кристина.

– Банни? – предположила Маша, придавая ноготкам модели новую форму.

– Не тупи, Машка! Эта дура на такое не способна. «Наши» её мигом поставили на место. Ей только и остается, что общаться с китайцем, да с тобой!

Обидно, ничего не скажешь.

– Я имела в виду Джейн! Вот, кто плетёт интриги и способен на подлость! Ну, ничего, завтра после показа, она у меня узнает, где раки зимуют!

Маша улыбнулась, и посмотрела на одиноко сидящего Питера, в ожидании своего визажиста. Парень лишь зевнул и похлопал ресницами. О чем там говорят эти русские между собой?

Закончив с Кристиной, Маша отправилась к другим девушкам, но её перехватила Банни и быстренько подвела к своему зеркалу.

– Хочу, чтобы ты меня накрасила,– заявила модель. – И сделай свои фирменные «стрелки», пожалуйста,– протянула она, часто моргая ресницами.

– Okey, – улыбнулась гримерша. Банни, хоть и была довольно экспрессивной личностью, но работать с ней в тандеме устраивало Машу на все «сто». Тем более, что их сотрудничество при создании сториз, для журнала Vogue, окончательно закрепило за Машей её рабочее место. Девушка, наконец, смогла расквитаться с долгами. Лондон – город дорогой, даже если живешь в маленькой квартирке, больше похожей на собачью конуру, где-то на окраине Ист-Энда.