Книга Отверженный - читать онлайн бесплатно, автор Анатолий Иванович Байдак. Cтраница 2
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Отверженный
Отверженный
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Отверженный

Когда Алексей очнулся, уже никто не стрелял. Он попытался подняться, но острая боль в ноге, правом предплечье и сильное головокружение не позволили это сделать.

Сквозь шум в голове от контузии он услышал разговоры. Превозмогая боль, Алексей сделал несколько движений и подполз к краю воронки, в которой находился без сознания неопределенное время.

Метрах в пятнадцати от него, на дороге, стоял белый микроавтобус, практически не пострадавший от боя, несколько царапин, два выбитых стекла. Рядом – множество людей. Протерев здоровой рукой запыленные глаза, он стал их различать.

Трое американцев в светлых костюмах – двое мужчин и женщина, стояли в центре, образовавшего душманами кольца. Боевиков было не менее пятидесяти. Напротив журналистов в оборванном камуфляже – сводный брат и два его сослуживца. Руки у всех троих связаны впереди. Стало ясно, что других его товарищей в живых не осталось.

К американцам подошли два боевика. Один из них, по поведению и разговору, явно был командиром, а другого он называл своим сыном. Перебросившись с ними несколькими фразами на повышенных тонах, повернулись и подошли к Алексею старшему. Командир произнес на довольно сносном русском языке:

–Меня зовут Сифат. А тебя как?

–Старший лейтенант советской армии, Алексей Демидов.

–Вот и познакомились. Как я понимаю, командовал здесь ты. Бойцы твои смелые были. Жаль, им не удалось на этот раз повоевать. Сам видел, мы хорошо подготовились к встрече с вами. В других условиях, признаюсь честно, нам было бы тяжело с вами соперничать но, сегодня вы проиграли. Мы всегда задаем один и тот же вопрос. Зачем вы к нам пришли? Это наша земля, и вы никогда не сможете ее завоевать и, все здесь умрете. Но тебе, командир, мы дадим шанс выжить. Ты хочешь жить?

–А кто же не хочет. Любое существо, созданное матушкой природой, не желает уйти из жизни добровольно, – ответил Алексей старший.

Командир боевиков подошел к нему и разрезал ножом веревку, связывающую руки.

–Вот нож, довольно острый. Этим ножом ты зарежешь своих подчиненных, и мы оставим тебе жизнь. Согласен? – спросил он.

–Уж лучше я зарежу тебя, животное, – ответил старлей, потирая затекшие руки и зло сплюнул в сторону врага.

–Джамал, сынок, покажи старлею, как это нужно делать, а то вижу, он еще не понимает, в каком незавидном положении находится, – сказал Сифат.

Джамал взял нож и, подойдя к одному из солдат, резким движением руки, полоснул его по горлу. Кровь хлынула ручьем, и боец, прикрывая руками смертельную рану, рухнул на землю. У Алексея старшего и у оставшегося десантника выступили белые пятна на лицах от такой жестокости.

–Джамал показал тебе, как нужно действовать. Теперь готов? – спросил боевик.

–Нет, не готов. Я никогда не смогу стать таким же уродом, как твой недоносок, – произнес старлей.

–Ты еще и ругаешься? Что ж, посмотрим. Не таких гордых ломали. Мы тебе облегчим задачу, – он сделал жест сыну, и тот, таким же ударом, убил второго бойца, – тебе уже не придется убивать своих подчиненных. Убьешь вот этих, чужих тебе людей, – добавил Сифат, обратив взгляд на американцев.

Алексей младший наблюдал страшную картину происходящего из своего вынужденного укрытия и ничем не мог помочь брату. Оружия рядом не было, да и подняться самостоятельно не мог. Он сжал зубами разорванную тельняшку и тихо стонал от безысходности.

С этого момента, все происходящее боевики снимали на видеокамеру, которой Алексей старший уже не видел. Глаза его накрыла пелена. Он даже не понял, когда у него в руках оказался большой сверкающий нож. А жить все-таки хотелось.

–Давай, русский, убей этих американских пижонов и останешься жив. Мы тебе еще поможем добраться до своих. А о том, что сейчас происходит, никто и никогда не узнает, обещаю, – произнес Сифат и, посмотрев на своих боевиков, вместе с ними громко засмеялся.

Старлей стоял, глядя на беззащитных журналистов, никого вокруг не замечая. Душманы сделали свое дело, довели до безумия своего врага.

Джамал, уткнув в спину Алексея старшего автомат, подвел его к жертвам.

–Хочешь жить? Вот твой шанс спасти свою паршивую душонку. Убей их, и ты свободен, – повторял раз за разом эти слова Сифат.

Алексей младший с ужасом смотрел, как его сводный брат, с диким непонятным криком, бросился на беззащитных американцев и начал убивать их, кромсая огромным тесаком тела. Жуткая картина предстала перед ним.

Он снова потерял сознание, это его и спасло от неминуемой гибели, иначе бы выдал себя. Ни один нормальный человек не смог бы спокойно перенести такое ужасное зрелище.

***

Очнувшись, Алексей не мог понять, сколько он пробыл в беспамятстве и где находится сейчас. Он лежал на старом ватном матраце в каком-то сарае. Крышей для этого довольно древнего сооружения служил настил растительного происхождения, что-то вроде тростника, плотно уложенными рядами внахлест один на другой. От дождя, конечно же, полностью укрыть она не могла, но как навес от палящего горного солнца, получился, вполне приемлем. Стены, как и у других построек этой широты, исполнены в виде нарезанных кусков горных пород, заменяющих привычный для нас, кирпич, аккуратно сложенные неизвестным каменщиком и обмазаны глиной, заметно покосились от времени, но еще держались крепко. Пол отсутствовал вовсе. Такую роскошь мог себе позволить лишь обеспеченный афганец в своем доме, так как хорошая доска в этих краях – на вес золота. В углу аккуратно стояли несколько лопат и кирка. В опасную минуту такое орудие труда вполне могло заменить отсутствующее оружие против врага. Сквозь щели, между рассохшимися досками двери, проникали лучи яркого горного солнца.

На голове он обнаружил тугую бинтовую повязку. Правая рука сильно ныла в области плеча. Штанина хебешных брюк разрезана, и нога так же перевязана. Кто-то хорошо поработал над ним.

«Какие цели преследует невидимый спаситель. Может я в плену?» – размышлял Алексей.

Он попытался встать, но сильное головокружение и острая боль по телу, вынудили его занять прежнее положение.

Недавние события всплывали в его сознании кадр за кадром. Алексей не мог поверить, что увиденное им, происходило на самом деле, и это не кошмарный сон

Мысли роем вертелись в голове. Нужно было происходившее накануне с его ротой составить в правильную цепочку. Кто-то из командования прекрасно знал, что ребята идут на верную гибель. Все события происходили как по наигранному сценарию. Без своевременной полной информации, душманы не смогли бы провести столь дерзкую удачную операцию, с минимальными потерями с их стороны. По планам боевиков, десантников не должно остаться в живых, ни одного живого свидетеля. В числе погибших обязан был оказаться и он, Алексей младший. Из этого следует, если он сейчас не в плену, то его точно будут искать. В горах же, для «духов», найти раненого бойца, который не может самостоятельно передвигаться, будет совсем не сложно. Это лишь вопрос времени.

Размышления его прервал скрип открываемой двери сарая. Вошел старик с длинной бородой в чалме, прикрывавшей голову. В руках он держал алюминиевый военный котелок, из которого исходил аромат свежеотвареной баранины.

Алексей не знал, сколько времени он здесь находился и когда последний раз ел. Сейчас, от этого запаха ему казалось, что не кушал, целую вечность. Но кто этот старик? Враг или друг? В данный момент, кем бы он ни оказался, пищу нужно обязательно принимать, чтобы набираться сил, которые сейчас ему необходимы.

Старик подошел, произнес фразу на афганском, затем поставил котелок рядом с раненым и, развернувшись, молча вышел. Хлопнула скрипучая дверь, но звука какого-либо запирания, не послышалось.

«Дверь не запирают в двух случаях – его не принимают за врага или же знают, что сбежать без посторонней помощи он не сможет» – мысленно проигрывал варианты Алексей.

За год нахождения на афганской территории он немного понимал их речь. Из сказанного стариком на пушту, он понял, тот обрадовался, что его больной пришел в себя. Вражды в старике не наблюдалось, это немного успокаивало.

Алексей принялся хлебать содержимое котелка. Это был бульон с большим куском отварной баранины. Посуда быстро опустела, а по телу пробежала легкая слабость. Через несколько минут он вновь погрузился в глубокий сон.

Спустя неделю, благодаря уходу старика, он мог понемногу передвигаться, делая осторожные шаги, опираясь на, искусно вырезанную из кривого горного деревца, трость.

Ежедневные непродолжительные прогулки в течение месяца, как необходимая, после ранения, зарядка, давала положительный результат. За это время, он также, стал лучше понимать своего спасителя. Из разговоров он узнал, что старик живет один в горной хижине. О местонахождении Алексея никто не знает, и выдавать он его не собирается. На первый взгляд поведение старика казалось странным. Почему он спас «шурави», как здесь называли русских солдат? Какие цели преследует?

Шло время. Двое мужчин в горах смогли подружиться и вечерами много беседовали. Старик жил один уже несколько лет. Раньше у него была нормальный дом, семья. Сын, по убеждению, стал афганским коммунистом, и выступал против кровопролития. Когда Советский Союз ввел на территорию Афганистана свои войска, он присоединился к русским, тем самым, стал врагом своих соотечественников.

Талибы пришли в их дом и жестоко расправились с семьей. Сына, сильно избив, повесили на основании ворот. Жену «неверного», вместе с матерью и маленькой дочкой, расстреляли в доме, который, облив бензином, подожгли. Хамид, так звали спасителя Алексея, в это время находился в горах. Возвращение домой для него стало адом. От его родных не осталось ничего, лишь пепел, перемешанный с древесной золой, да повешенный сын, частично обгоревший.

Сына он похоронил недалеко от сгоревшего дома, а сам, прихватив посильную часть находящихся на улице уцелевших вещей и инструмента, покинул свой кишлак навсегда.

В горах, где находился маленький домик, задней стеной которого, являлось основание отвесной скалы, с сараем и загоном для овец, он и поселился. В прежние годы для выпаса и содержания отары лучшего места было и не найти. Межгорная долина, закрытая природной оградой из многометровых каменных утесов, будто специально прятала этот уголок земного рая от ветров, песчаных бурь и просто от посторонних глаз. А скупые грозовые тучи, не так часто проходившие сквозь горный хребет, словно цеплялись за вершины, щедро орошали земную поверхность этого рая необходимой влагой.

Пройдя в узкий проход между гор, тропинка выходила на небольшую равнину, поросшую густой сочной травой. Это место Хамид и использовал для пастбища скота. Соорудив убежище с необходимым минимумом удобств, он месяцами жил здесь. Работы хватало. Большую часть времени занимала стрижка овец, но он справлялся во всем один.

Сейчас это место для Хамида стало единственным убежищем, о котором мало кто из посторонних знал. Он не хотел идти к людям. Одиночество стало для него единственным союзником.

***

Взрывы и стрельбу он услышал совсем рядом, когда охотился в горах. Боясь поймать шальную пулю, он спрятался в ущелье и решил переждать. Встречаться как с русскими, так и с моджахедами, ему вовсе не хотелось.

Спустя несколько часов после того, как прекратилась стрельба, он вышел из своего укрытия на дорогу, где недавно происходило сражение. Ужасное зрелище предстало перед стариком. На краю горной дороги, уложенные длинным рядом, тянулись трупы советских солдат. Их было около полусотни. Многие из них изувечены осколками минометных снарядов и гранат. В конце окровавленного ряда, лежали трое гражданских, из них одна девушка. Их изрезанные тела заставили бы содрогнуться даже закаленных войной людей. Каждому из лежавших произвели контрольный выстрел в голову.

Хамид встал на колени и принялся молиться. Он произносил давно заученные слова, периодически нагибаясь, касаясь земли головой.

Он часто задавал Аллаху один и тот же вопрос, пытаясь получить вразумительный ответ. Почему люди, ежедневно молящиеся своему богу, могут так глумиться над телами, себе подобных? Убийство на войне – обычное явление. Без него не обойтись. Но когда люди своих пленников выпотрашивают, в прямом смысле этого слова, такого всевышний просто не должен допускать. Аллах молчал. Видимо у него просто не было ответа.

Хамид поднялся и направился в сторону гор. Едва ступив на выступ склона, услышал чей-то стон. Он остановился и прислушался. Стон снова повторился где-то совсем рядом. Отклонив ветви куста, корни которого, извиваясь по горным породам, уходили по расщелинам, куда-то вглубь, он увидел человека в форме русского десантника. Его голова и лицо были сплошь покрыты застывшей коркой крови. Это лишь то, что можно определить визуально. Спустившись в воронку, Хамид обследовал его тело. Мелкие раны на голове, сильно поранена нога, окровавленный камуфляж на спине. Похоже, это единственно уцелевший советский солдат после страшного боя. Он живой, и если ему сейчас не помочь, то долго он не протянет, и эта воронка, станет для него могилой. Его нужно как-то спасать.

Несмотря на преклонный возраст, старик оставался еще довольно крепок, но тащить полуживого человека по горам, одному не под силу, а помощи ждать неоткуда. В своей стране он стал врагом. К русским тоже идти не хотелось.

Хамид смастерил своеобразные носилки из двух досок обгоревшего грузовика, натянул между ними кусок брезента, найденного на дороге, и затащил туда Алексея. Два дня занял его путь к своему убежищу. Еще неделю пришлось ухаживать за раненым, пока тот пришел в сознание. Десантник часто в бреду называл кого-то шакалом. Хамид немного понимал русский язык, но кого раненый имел в виду? Оставалось только ждать.

Алексей за время, проведенное в этом, уединенном от мира, месте, значительно пополнил словарный запас чужого ему языка, благодаря частому общению со стариком, и мог спокойно на нем общаться. Хамид, слушая своего подопечного о подробностях той бойни на дороге, иначе назвать нельзя, лишь поднимал руки ввысь, произнося при этом свои молитвы.

–Видимо, чист ты перед Аллахом, если он тебе сохранил жизнь. Я каждый день молился, чтобы он оставил твою душу на земле. Он услышал мои молитвы и вот, ты практически здоров. Значит, нужен ты еще в этом мире, Какую то миссию возложил на тебя всевышний, – произнес старик.

–Не только Аллах сохранил мне жизнь. Основную необходимую помощь оказал мне ты, Хамид. Без твоего участия и Аллах был бы не в силах вытащить меня из того света, и тебе я обязан больше всего. А миссия моя проста. Как я понимаю, в живых, кроме меня остался еще мой сводный брат, ставший преступником. Сейчас мне нужно донести правдивые сведения до советского правосудия. Кроме меня этого сделать больше некому. Не знаю, смог бы ли я, на его месте, удержаться и не стать палачом, как он, – ответил Алексей.

–Смог бы. Твой брат смел и отважен внешне, но оказался слаб изнутри, в отличие от тебя. Поверь, я уже долго живу в этом мире и, умею разбираться в людях. Моджахеды за время войны, практикуясь на пленных, стали неплохими знатоками человеческой психики, и умело используют свою грязную практику. С тобой бы им пришлось повозиться. У тебя в душе гранит, но не холодный и безжизненный как в природе, а содержащий в своей твердой оболочке вполне положительные человеческие факторы, доступ к которым не так уж прост. Ты сильный и сможешь преодолеть множество препятствий, которые иным не по силам, – сделал свой вывод Хамид.

–Спасибо. Своими мудрыми словами ты придаешь мне силы и уверенность в себе. Мне очень жаль покидать тебя, но я просто обязан вернуться на Родину, хотя меня там, наверное, уже никто не ждет, даже если я воскресну. Одного лишь человека хочу поскорее увидеть – любимую девушку. Надеюсь, она верит в мое возвращение и ждет, – произнес десантник.

Старик согласился с решением Алексея. Ему нужно пробираться к своим. Он оставался единственным свидетелем и русские должны знать подробности того боя и о преступлении советского офицера.

Когда Алексей младший смог нормально ходить без всякой помощи, они с Хамидом горной тропой отправились в сторону дислокации десантного полка, надеясь, что местонахождение его за пройденное время, не поменялось. Пройдя перевал, присели отдохнуть.

–Хамид, дорогой, тебе не стоит идти дальше со мной. Это опасно. Я пойду один, а ты возвращайся домой, – предложил Алексей.

–Знаешь, сынок, я уже давно умер, вместе со своей семьей. Сейчас я только тень из прошлого, которой движет ненависть к нашим с тобой общим врагам. Я не буду подходить близко к расположению части, только провожу тебя через перевалы, и назад. Одному тебе будет тяжело найти безопасный путь. Для меня эти горы – дом родной и найти нужную тропинку смогу даже ночью, – ответил Хамид и Алексей с ним согласился, продолжив дальнейший путь вместе.

К расположению части приблизились на рассвете. Не вооруженным глазом был виден пост советских десантников.

–Давай, сынок, иди к своим товарищам. Только ты сможешь прояснить события, свидетелем которых стал. Пусть справедливый суд накажет тех, кто этого заслужил. Обо мне помни. В любое время мой скромный дом открыт для тебя. Для меня ты стал сыном, единственным близким мне человеком на этой земле и я буду молиться за тебя, – произнес старик, и капельки скупых слез скатились по морщинистым щекам.

–Спасибо за все, Хамид. Ты спас мне жизнь. Я всегда буду помнить о тебе, – сказал Алексей, и крепко обняв старика на прощание, направился к постовым.

Хамид подождал, пока Алексей доберется до поста, и когда увидел, что его названый сын среди своих, отправился в обратный путь.

***

Встреча с русскими оказалась для Алексея совсем не такой, какой он ожидал. Его привели в штаб, где, задав несколько холодных вопросов, посадили в вертолет. Через час он оказался в мрачном кабинете длинного одноэтажного здания, в незнакомом до сель, афганском городке. Сейчас здесь располагалась комендатура.

***

–Имя, фамилия, год рождения, – с этих слов начался допрос Алексея младшего, капитаном из особого отдела.

Это продолжалось несколько часов. Отдельные вопросы задавались по несколько раз. Наконец капитан сложил в стопку исписанные листы и вызвал конвой.

–Увести арестованного, – приказал он солдатам.

–Я арестован? За что? – спросил, ошарашенный таким поворотом дела, Алексей.

–За измену Родине, за хладнокровное убийство невинных людей. Завтра мы продолжим разговор и, советую тебе самому во всем сознаться и не пытаться переложить свои злодеяния на плечи честных людей, – ответил капитан и, дав понять, что разговор закончен, принялся что-то писать.

Алексея увели в камеру. Он не мог понять, почему его обвиняют в преступлениях, которых он не совершал. Из пострадавшего, он почему-то превратился в предателя, а его рассказ, никак не хотят принимать за правду. Почему? Всю ночь он не сомкнул глаз, пытаясь ответить на этот вопрос. Возможно, завтра прислушаются, наконец, к его словам.

Утром он снова сидел перед особистом. Тот молча изучал Алексея, глядя ему в глаза, затем встал, обошел вокруг стола и начал задавать вопросы:

–Вижу, ночь для тебя прошла без сна, но это даже лучше, было время для раздумий. Объясни мне, с какой целью ты вернулся и какое задание получил от «душманов»? И главный вопрос, почему ты решил обвинить своего брата, советского офицера, в преступлении, которое совершил сам? На что ты надеялся? У нас есть видеозапись, как ты убивал американских журналистов, подтверждением чего, служат твои инициалы. Брат твой в это время находился далеко от того места, где происходило убийство. Старший лейтенант Демидов, оставив командование на комвзвода, мчался к нашим за подмогой. Он, конечно, нарушил инструкцию, оставив своих бойцов умирать, и имел за это взыскание. Награды он не получил, но и строго судить мы его не можем. А вот что касается предательства…. Мы долго искали тебя. Здесь замешана еще и политика. Ты не только убил американцев, ты поставил под удар наши отношения между странами, которые и до этого нельзя было назвать дружественными. Теперь понимаешь, в какое дерьмо ты всех нас затащил? Расстрел для тебя будет слишком мягким наказанием.

–Но это не я убивал. Неужели бы, после всего, я сам пришел, чтобы влезть в петлю? Повторяю, я лично видел, это был именно старший лейтенант Алексей Демидов, которого больше не могу называть своим братом, – пытался убедить капитана Алексей младший.

–Хорошо, допустим, что ты говоришь правду. Тогда объясни, где ты находился все это время, после трагедии? – задал вопрос особист, ответ на который, получил еще вчера.

–Я могу еще раз повторить. Меня, раненого, нашел старик, афганец, и смог выходить. Я находился в его доме, в горах. Раньше не мог вернуться, так как был не в состоянии этого сделать. Вы же видели на моем теле следы недавнишних ранений, – повторил, ранее сказанное, Алексей.

Капитан ехидно улыбнулся, посмотрел в окно, и продолжил допрос:

–Ты хочешь мне сказать, что афганец тебя лечил, и не сдал «духам»? Ты думаешь, что я поверю в твои глупые сказки? Твой брат просмотрел видеозапись, и опознал в убийце именно тебя, никого другого. Этого вполне достаточно, и нет повода, ему не верить.

–Так, где же он? Пусть посмотрит мне в глаза и подтвердит сказанное, – предложил Алексей.

–Он перевелся служить в Рязань, а после написал рапорт и сейчас в МВД, ловит таких как ты, преступников. О тебе не хочет ничего слышать. Для него позорно иметь преступника среди родных. А с тобой все решено на высшем уровне. Тебя ждет трибунал, и это к счастью, последний наш разговор. Завтра тебя отвезут в Ташкент, где будут судить. Скоро ты услышишь свой приговор. Моли бога, чтобы тебя расстреляли. Для тебя это будет лучшим выходом. Наш разговор закончен. Удачи тебе желать не буду.

–Но я, правда, ни в чем не виноват. Дайте мне поговорить с братом, ведь это же в ваших силах, – попросил Алексей.

–Увести, – холодно отдал приказ капитан и, через несколько минут, Алексей вновь оказался среди холодных стен камеры.

Быть несправедливо осужденным – нередкий случай. Что чувствуют, идущие на эшафот невиновные люди? Это может знать лишь тот, кто испытал на себе приговор за чьи-то злодеяния. Реабилитировать порой некого. Надежда лишь на бога, в которого даже закоренелые атеисты, начинают веровать и неумело молиться ему. Всевышний своим методом должен наказать тех, кто избежал наказания земного, и пощадить невинных, тем самым исправить ошибки следствия.

Алексей сидел на настиле, называемом нарами, и думал, как выбраться из оказавшегося положения. Помочь ему уже не мог никто, только он сам. В голову пришла, наверное, единственная, в сложившейся ситуации, идея – бежать. «Бежать, чтобы самому наказать виновного. Только куда? В родной стране он сейчас опасный преступник. Об этом наверняка уже знают все, включая его друзей, любимой девушки и знакомых. Никто не станет выслушивать его и помогать. Один лишь путь у него остался – обратно в горы. Для начала к Хамиду, а там, хорошенько обдумав дальнейшие действия, сделать первый подготовленный ход. Вот как бежать от своих, чтобы никто не пострадал? Эта главная задача. Сейчас, когда он находится еще на территории Афганистана, лучше всего осуществить задуманное. Остается дождаться только случая. В Ташкенте уже будет поздно», – строил планы на завтрашний день Алексей.

Случай ему выпал самый невероятный. Дожидаясь конвоя, старшина по беспечности оставил его один на один с водителем УАЗа. Этого хватило, чтобы обезоружить молодого солдата, и на этом же автомобиле покинуть расположение части. Проехав три километра, он сделал тактический ход, бросил машину у ручья, побежал пролеском в обратном направлении. Такой прием помог сбить с толку преследование. Военные, обнаружив УАЗ на дороге, растянулись цепью и, принялись прочесывать местность в сторону гор, предупредив о происшедшем ближайшие советские воинские подразделения. Они планировали, подключив силы соседних частей, взять беглеца в кольцо.

Алексей понимал, если пустят по следу служебных собак, далеко ему не уйти. Он пробежал по небольшому ручью около двухсот метров, наследил на берегу и бросился, как и в первый раз, обратно. Еще один такой маневр должен дать ему фору во времени, необходимом для наибольшего удаления от опасного места. Цепь солдат преследующих его, пока продвигалась в ошибочном направлении.

Его стратегия сыграла свою роль и он, с его боевым опытом, без особых проблем покинул территорию, контролируемую советскими войсками.


***

Третий день пути. С одной стороны опасность миновала, но с другой, поджидала на каждом неверном шагу. Погоня осталась далеко позади. Очень хотелось кушать. Вспомнилась советская тушенка в жестяных промасленных банках без этикеток, отчего еще больше разгорелся аппетит, отдававшийся периодической резкой болью в пустом желудке. За трое суток он пил лишь воду из местных горных речушек. Костер разводить не решался, опасно. Пробираясь по горной тропе, он внимательно, как его учили, слушал тишину, что в последствии сохранило ему жизнь. Поднявшись на вершину небольшой горы, он уловил запах дыма, и, внимательно осмотревшись, сквозь сгущающиеся сумерки, смог определить и сам его источник. Он подкрался на минимально безопасное расстояние и, затаившись, начал наблюдать. У склона горы горел костер, языками пламени освещая небольшое пространство вокруг. Рядом сидели несколько человек и о чем-то спорили. Судя по речи, и смутным очертаниям, душманов было трое. Возможно, еще как минимум двое находились в дозоре. Голос одного из говорящих показался ему до боли знакомым, но пока Алексей не мог вспомнить, кому именно он принадлежал. После того, что с ним произошло за последнее время, жажда мести не позволила продолжать свой путь, не расправившись с врагами, да и разжиться у них провизией также не помешает. Бог знает, сколько еще бродить по горам. Без пищи долго не протянешь.