Балерина для егеря. Любовный роман
– Времени нет. Забот прибавилось. Браконьеры в лесу снова объявились. Давненько с такой наглостью не действовали. Видать новые люди в наши окрестности пожаловали.
– Ну, так я сама пришла, раз тебе некогда. Не соскучился? – спросила она подбоченясь, и заглядывая ему в глаза.
– А у тебя что, снова муж в город на вахту подался, раз ты такая смелая?
Зоя скривилась:
– Да. До выходных его не будет. Ну, так что, разговоры разговаривать будем, или в дом пойдём?
Елизар заметил, как заманчиво расстёгнута блузка у его любовницы, и подумал: «Подготовилась. За этим и шла. А то – «волнуюсь, как ты там…!?», а вслух сказал:
– Пошли, конечно, чего зря болтать? Делом займёмся. Кровать разобрана… Ты ведь для этого и пришла, – ухмыльнулся он.
Зоя шла перед ним, и резко обернулась:
– Так ты не рад?
– Ну, почему? Наш брат никогда от такого предложения не откажется.
– Почему ты такой холодный, Елизар?! Я ведь к тебе всей душой!
– Да? А я думал – всем телом!
– И это тоже, – согласилась она, – Мой Петька не умеет любить так, как ты! Вот если бы ты на мне женился, всё бы у нас ладно было. А ты не захотел. Может, надумаешь ещё, а? Я разведусь.
Зоя остановилась и с надеждой заглядывала ему в глаза.
– Ну, уж нет, – засмеялся Елизар, – Нет никакого желания ходить по деревне оленем, как твой Петька.
– А я б тебе не изменяла! К кому бы мне бегать, если я только тебя люблю?
– Любишь? Смешно.
– Почему смешно?
– Если любишь, зачем замуж выскочила?
– Сама не знаю. Тебе назло, после той ссоры, помнишь?
– Помню. Забудешь тут! Как вы меня с твоей маменькой в оборот взяли: обязан я на тебе жениться и всё тут!
– А как ты хотел? Ведь мы целый год гуляли, а ты не мычал и не телился.
– Мне кажется, или я тебе сто раз говорил, что жениться не планирую? И отпускал тебя на все четыре стороны, да ты не уходила! И почему твоя маманя говорила всё наоборот, не скажешь? Будто это ты меня прогоняла, а я опять к тебе лип? Не ты ли ей напела всё, как тебе было нужно?
Зоя заметила, что Елизар начал злиться, и чтобы не испортить сегодняшний вечер, сменила тему:
– Ладно, всё это в прошлом. Я надеялась, что смогу забыть и тебя, и ласки твои! А всё наоборот вышло: чем дольше я с Петькой, тем желаннее мне ты! Иди сюда!
Она обняла его за шею и стала целовать. Поняв, что он ещё злится, и никак не может настроиться на нужный лад, Зоя быстро расстегнула блузку, взяла его руку и приложила ладонь к своей пышной груди. Потом стала тереться животом, приговаривая:
– Ты не представляешь, как я соскучилась! Но ты сейчас всё поймёшь!
И она снова впилась в его губы.
Елизар лежал, откинувшись на подушки, и смотрел в потолок. Зоина голова покоилась на его груди.
Они молчали. Он даже не знал, о чём говорить. Начала она:
– Елизар! Вот, сколько я помню, у тебя на тумбочке постоянно стоит эта статуэтка. Это память о ком-то? – спросила вдруг она.
Он повернул голову и взглянул на фарфоровую балерину. Она была изображена с поднятыми вверх руками и отставленной в сторону ножкой. Такая тоненькая и хрупкая, что страшно было брать в руки. И, когда он брал её, делал это с величайшей осторожностью.
– Да. Это от бабушки моей. Она очень любила балет по телевизору смотреть, – ответил он.
– Ааа…, понятно! А то я уж подумала, что это твои пристрастия такие.
– Какие такие?
– Ну…, тощие да плоские. У нас таких не сыщешь. У нас все девки здоровые, да пышные. Есть за что подержаться! А это что? В кровати, небось, обрыдаешься!
Елизар резко сел:
– Хватит чушь пороть! – вдруг разозлился он, – Почему у тебя только одно на уме, а? Будто у тебя мужика под боком нет, и ты на этом деле повернулась!
– А ты чего злишься-то? – не поняла она, – Я просто так рассуждаю.
– Домой давай собирайся, рассуждает она! Дел у меня много. Слышь, как звери мои разошлись? Кормить пойду.
Он стал быстро одеваться.
Зоя лежала и любовалась его сильным мускулистым телом. За лето он загорел, и теперь его смуглая гладкая кожа приводила её в трепет.
Когда он вышел, Зоя перевела взгляд на статуэтку, и подумала: «И чего он так взбеленился? Неужто, я в точку попала, и ему такие худышки нравятся? Поэтому он, что ли, не женится никак? Ведь у нас и вправду таких нет!».
Она неспеша оделась, забрала волосы в пучок, и пошла к выходу. У самой двери оглянулась, и вновь посмотрела на статуэтку:
– Ну-ну…, – задумчиво промолвила она, выходя из комнаты.
Елизар наводил похлёбку Вольному и Плюше, и ловил себя на мысли, что злится.
А злился он на Зойку, и злился за то, что она высказала вслух его тайную мечту. Мечту о встрече именно с такой вот девушкой.
Он часто вспоминал, как сидя с бабушкой у телевизора, он слушал, как та говорила:
– Смотри, Елизарушка, какая красота! Это ж надо так двигаться легко и красиво! Эти девушки, словно с другой планеты: хрупкие и невесомые. Вот бы хоть одним глазком увидеть их вживую! Если мне не посчастливится, то хоть ты на балет постарайся попасть. Хоть раз в жизни! Ничего красивей и быть не может! Ты посмотри, какие тоненькие да лёгкие, не то, что наши девки. Разве нашу Нюшку Феклистову можно так подхватить, да вверх подкинуть? Она ж если обратно свалится, то паренька этого насмерть зашибёт, одно мокрое место останется!
И маленький Елизар рисовал в своём воображении, как балерун из телевизора подбрасывает тётю Нюшу вверх, а потом падает замертво под упавшей на него тётей.
Елизар улыбнулся своим воспоминаниям. Когда он подрос и накопил первые денежки, первым делом купил и подарил бабушке вот эту статуэтку. На Новый год это было. Они тогда с родителями перед праздником в город ездили, и он увидел в магазине эту балерину. У него не оставалось ни малейшего сомнения, что купить бабушке в подарок. Отец высмеял его тогда, а мама пожала плечами. Но велико же было их изумление, когда они увидели, как радовалась бабушка его подарку!
И потом он часто видел, как она садилась вечером возле стола чинить дедушке носки или штаны, и ставила перед собой эту статуэтку, периодически посматривая на неё, и думая о чём-то своём.
Когда Елизар совсем повзрослел, отслужил в армии и вернулся домой, то даже и сам не осознавал, что выезжая куда-то из деревни, везде искал взглядом девушку, подобную этой статуэтке. Искал, и не находил.
Теперь эта статуэтка стоит у него на тумбочке. И он никак не ожидал, что она заинтересует Зою. Да та ещё и станет высмеивать его тайную, даже можно сказать, подсознательную мечту.
Глава 3
После возвращения Альберта с лечения, Луиза с мамой спокойно прожили всего около месяца.
Потом он снова стал пропадать по ночам, и в скором времени, они заметили, что он опять начал колоться.
– Мама, давай квартиру приватизируем, продадим и купим себе и ему отдельное жильё. Пусть живёт один, как хочет! – умоляла дочь Евдокию.
– Ну, что ты такое говоришь, Луиза?! Он ведь свою квартиру продаст, деньги на наркотики спустит и опять к нам жить придёт! – пыталась образумить мать дочку.
– А мы не пустим! Даже не сообщим ему, где жить будем! – не сдавалась та.
– Так он выследит! Ведь знает, где мы работаем. Что ему стоит нас от работы проследить? Что, всю жизнь ходить да оглядываться?
– Но надо же что-то делать! Где он деньги берёт, знаешь? Наверняка с криминалом каким-нибудь связался!
– Ох, не знаю! – плакала Евдокия, – Но продажа квартиры не выход! Это я точно говорю!
– Хоть бы посадили его, что ли! – со злостью сказала Луиза.
– Ну, что ты такое говоришь?! Ведь он погибнет там! Разве так можно? Он ведь брат тебе!
– Брат?! А он об этом помнит? Он вообще нас замечает? Давно он с тобой разговаривал, мамой тебя называл?! Да ему плевать на нас, и вообще на всех! В его голове одна проблема: где денег нарыть, чтобы купить дури и уколоться! А ты его всё жалеешь!
– Но ведь я не такая, как он! Я помню, каким он был замечательным и подающим надежды.
– Вот именно – был! И весь вышел!
– Уезжай, дочка! Прошу тебя!
Луиза обула ботинки и вышла из квартиры, захлопнув дверь.
Она бродила по аллеям вокруг дома и старалась привести свои мысли в порядок. Как же она устала! Устала от брата, устала доказывать матери, что можно что-то изменить! Устала жить в аду, который длится уже пять лет, и никакого просвета!
Луиза понимала, что у неё началась депрессия, и выбраться из неё самостоятельно вряд ли получится. Надо начинать принимать лекарства.
Зазвонил мобильник.
– Луиза, привет! – кричала в трубку Варя, – Ты знаешь, какие новости?! Нашу клинику продают!
– Как это продают? – опешила девушка, – Кому? Почему продают?
– Ничего толком ещё не знаю, но продают какой-то бабе! Теперь клиника будет частной! Грядут великие перемены: сокращения, пертурбации и всё такое! Представляешь?! На завтра назначено собрание всего штата сотрудников: от врачей до уборщиц, в девять утра! Так что не опаздывай, поняла?
– Поняла, – растерянно ответила Луиза.
– Как дела дома? – уже менее возбуждённо спросила Варя.
– Без перемен. Бьюсь о стену и борюсь с ветряными мельницами.
– Брось! Зря силы растрачиваешь. Права твоя мама, отделяться тебе надо! Она не бросит его. Сын ведь!
Луиза тяжело вздохнула:
– Ладно, Варь, завтра увидимся, а я пока подумаю.
– Вот это уже прогресс! – оживилась подруга, – А я помогу тебе квартирку подобрать.
– Какую квартирку на мою зарплату? Комнату бы найти, – устало отозвалась Луиза.
– Найдём! – уверенно заявила Варя, – Ты только уж точно определись, чтоб на попятную потом не пойти.
– Определюсь, – пообещала Луиза, – До завтра.
– До завтра!
Луиза убрала в карман мобильник, с которым не расставалась (не дай Бог, о нём узнает брат!), и подумала: «Господи, ещё и на работе теперь непонятки! Дай сил справиться со всем этим!».
Ровно в 9.00 в кабинете главного врача ветеринарной клиники собрались все сотрудники. Они выслушали, что их клиника будет передана в частные руки, в связи со сложившимися обстоятельствами. Потом главврач долго благодарил всех сотрудников за хорошую работу, за отзывчивое отношение к пациентам и их хозяевам, и выразил надежду, что дальнейшая работа будет приносить всем оставшимся такое же удовольствие, как и при нём. А вот кто будет относиться к этим оставшимся, он не знает. Сказал только, что новому руководству дал отличные характеристики на всех сотрудников, а дальше решать им.
Весь следующий день новое руководство не давало спокойно работать клинике. Постоянно вызывали на беседу то одного врача, то другого, то медсестру, то уборщицу….
Луизу приглашали три раза, но она оперировала и не могла бросить операцию, чтобы познакомиться с новым владельцем, вернее, владелицей клиники.
Но, как только она освободилась, сразу пошла в кабинет бывшего главного врача.
– Можно? – постучалась она.
– Входите, – произнёс мужской голос.
Луиза удивилась, ведь говорили, что новый руководитель женщина.
Она вошла.
За столом сидела женщина лет сорока пяти. Крашеная блондинка с собранными и заколотыми наверх кудрями волос. Над глазами нависала густая чёлка, из-под которой с любопытством смотрели карие глаза. Маленький аккуратный носик и капризно сложенные пухлые губы не придавали лицу приятного выражения. Но, в общем-то, дама была пухленькой, и, безусловно, считалась симпатичной.
Рядом с ней сидел молодой человек лет двадцати пяти, который был похож на женщину, как две капли воды. «Мать и сын», – поняла Луиза. Естественно сын, так же как мать, произвёл на неё отталкивающее впечатление. Уж слишком мало мужественности было в его облике: такой же, как мать, пухлый и манерный. И, наверняка, такой же капризный.
Те, в свою очередь рассматривали её, и весьма бесцеремонно. Особенно он.
Девушке стало неприятно, что она вынуждена стоять перед ними и ждать, пока ей предложат сесть. Она стиснула зубы и старалась придать лицу безразличное выражение.
– Садитесь, – наконец, процедила дама.
Луиза, молча, села. «Не собираюсь говорить «спасибо!» – со злостью подумала она.
Дама, словно прочитала её мысли:
– Вы извините, что так долго разглядывали Вас, – сказала она, каким-то брезгливым и гнусавым голосом, – Просто хотелось посмотреть, что за особа приходит к своему руководителю только после третьего приглашения, да и то не сразу.
– Особа, которая стоит за операционным столом, и спасает жизнь пострадавшему животному, – ответила Луиза.
Они обе сразу поняли, что работать вместе не будут.
– Я слышала, что Вы, Луиза Станиславовна, одна из лучших хирургов этой клиники, – глядя в стол, неохотно произнесла дама.
– Не одна из лучших, а лучший! – вдруг поправил её молодой человек.
Та выпрямилась в кресле, и, продолжая смотреть в стол, строго сказала:
– Не надо перебивать меня, Иннокентий!
– А ты называй вещи своими именами, – как бы, не замечая её строгости, легко сказал парень.
Она подняла на него глаза, и Луиза увидела испепеляющий взгляд. Но ему, по-видимому, было всё равно. Он улыбался.
Дама тяжело вздохнула и посмотрела на Луизу:
– Я надеялась, что мы будем с Вами плодотворно работать. Но, если Вы не хотите соблюдать дисциплину и субординацию, это будет невозможным.
– Если под тем, что Вы сказали, подразумевается бросить пациента (а животные – это наши пациенты) во время операции, и позволить ему умереть, ради того, чтобы увидеться с Вами, то мы точно не сработаемся.
Луиза поднялась:
– Я могу идти?
– Думаю, да, – сладко заулыбалась дама.
Луиза вышла и закрыла за собой дверь. Она не сделала и двух шагов, как услышала за спиной ругань:
– Какого чёрта ты делаешь?! – возмущённо воскликнул мужской голос, – Ты с кем деньги собралась делать? С бездарями?! Избавляешься от лучшего врача!
– А это ли тебя беспокоит?! – вопрошал женский голос, – Ты думаешь, я не видела, как ты на неё смотрел?
– Как?!
– Как кот на сметану! Только что слюни не потекли!
Луиза закрыла уши руками и выбежала из коридора на лестницу. Она вцепилась в перила и вдруг из её глаз брызнули слёзы.
Вот так рушилась вся её жизнь! Она теряла любимую работу, теряла надежду съехать в съёмную квартиру и зажить другой жизнью.
Луиза села на ступеньки и тихо заплакала, кусая губы.
За спиной хлопнула какая-то дверь, и девушка опрометью бросилась вниз по лестнице. Выскочив на улицу, она завернула за угол, прислонилась спиной к стене и постаралась успокоиться. Зазвонил мобильник. Она посмотрела на дисплей: звонил Родион – коллега хирург.
– Да? – отозвалась она в трубку.
– Луиза, скачи сюда, помощь нужна! – воскликнул он.
– Справляйся сам. Я здесь больше не работаю, – ответила она.
– Да ладно!? – упавшим голосом спросил Родион.
После продолжительной паузы, тихо добавил:
– Ну, напоследок, помоги спасти добермана.
Она тяжело вздохнула:
– Иду.
Когда Луиза вошла в кабинет, Иннокентий весь подобрался.
Он никак не ожидал, что самым талантливым хирургом этой клиники может быть столь изящная девушка. Всё: от осанки и поворота головы, до взмаха руки, как магнитом притягивало его внимание к ней. И не сказать, чтобы она была красавицей в привычном понимании столичного бомонда, но миловидность и изящество перечёркивали всех красавиц, в кругах которых вращался Иннокентий.
Он должен обладать этой девушкой! Он сделает всё возможное, чтобы его желание осуществилось! Именно поэтому его так разозлило поведение матери. Но ничего, уж с ней-то он как-нибудь справится. Главное, справиться с непростым, как видно, характером этой девушки!
А Луиза даже представить не могла, что именно такое впечатление она производит на молодых людей. Но, конечно, только не тогда, когда прячется в бесформенную куртку, мужскую чёрную шапочку и тяжёлые ботинки.
Варвара, как сорока, за пять минут оповестила всех сотрудников, что Луизу увольняют.
Персонал был в шоке от такого известия! Уж кого-кого, а Луизу увольнять – это верх глупости!
– Я сама решила уйти! – в очередной раз, устало повторила Луиза, складывая в коробку свои вещи.
– Не болтай! – решительно заявила Варя, – Ты любишь эту работу, и эту клинику любишь! Не можешь ты сама уйти!
– И с этой мымрой работать не смогу! – ответила Луиза.
– Ой! А откуда ты знаешь? – удивлённо вскинула белёсые бровки Варя.
– Что знаю? – переспросила Луиза, сбитая с толку.
– Что мы её так прозвали?
– Уже?! – засмеялась Луиза, – Быстро вы! Я не знала, просто так в точку попала.
– Так у неё же фамилия Мымрикова! И на физиономии написано, что она мымра!
– Ну, видишь! Я не смогу работать под её командованием.
Вдруг в кабинет бесцеремонно вошёл Иннокентий. Он увидел, чем занимается Луиза, и обратился к Варваре:
– Пойди, погуляй! – сказал он ей, небрежно махнув на дверь.
Варя хотела возмутиться, но взглянула на подругу и увидела, как та мотнула головой, мол «не надо». Луиза не хотела, чтобы и подруга потеряла работу. Варвара, гордо вскинув голову, прошла мимо Иннокентия и вышла из кабинета.
Луиза вопросительно смотрела на сына хозяйки клиники.
Он подошёл к столу, рассеянно подвигал на столе карандаши и ручки, а потом сказал, не глядя на неё:
– Ты можешь остаться. Я договорюсь.
Луиза улыбнулась:
– Нет, спасибо за предложение.
– Почему? Ты же дорожила этой работой. Я узнавал.
Луиза стала нервно забрасывать в коробку оставшиеся вещи. Что она могла сказать? Что больше никогда не хочет видеть его мамашу?
– А Вы всегда ко всем с ходу обращаетесь на «ты»? – вдруг спросила она.
Он не сразу понял, о чём она, а когда понял, спросил:
– Так тебя это коробит? Ну, хорошо, если для того чтобы ты осталась, я должен называть тебя на «вы», я согласен. Так Вы останетесь на работе?
– Чтобы было кому заколачивать деньги? – дерзко спросила она.
– И это тоже, – улыбнулся он, как тогда, в кабинете матери, – И ещё, чтобы заколачивать деньги могла ты. То, есть, извиняюсь, могли Вы! Вы же не думаете, что у Вас будет прежняя зарплата?
Луиза насторожилась. Он заметил это и продолжил, глядя на неё:
– Я знаю, что у Вас проблема с жильём. Вы собирались снимать его, не так ли?
«Это кто же тебе растрепал?!» – возмущённо подумала Луиза, но продолжала молчать.
– Я думаю, Вы сможете без проблем снимать его, как только мы раскрутимся. Ну, а пока этого не случилось, я готов помогать.
У Луизы округлились глаза и она, от неожиданности, не сразу смогла говорить.
– Помогать что? – не могла врубиться девушка.
– Снимать жильё, – объяснил он, с улыбкой.
– С чего бы?
– На первых парах ни с чего. Но потом, я надеюсь, будет с чего.
Она потрясённо молчала.
– И всё, что хочешь, будет, – вкрадчиво заговорил он, – И премии, и подарки, и неприкосновенность от своей мамочки я тебе гарантирую. Она не посмеет обижать мою… э-э-э… подругу.
– Уйди! – пришла в себя Луиза, – Уйди, пока я не надела тебе на голову вот эту коробку!
– Ух, ты?! – заулыбался беззаботной улыбкой Иннокентий, – С чего это Вы обращаетесь ко мне на «ты»? Где Ваше воспитание, куда оно делось?
Луиза опять растерялась и не нашлась, что ответить.
– Вы подумайте, Луиза Станиславовна. Не горячитесь. Это хорошее предложение, уверяю Вас. И брата в хорошую клинику сможете устроить, у меня связи есть.
Увидев, насколько он поразил девушку своей осведомлённостью, Иннокентий положил на стол визитку и, уходя, сказал:
– Позвони мне. И давай без твоих вежливых манер. Не моё это.
Когда он вышел, Луиза шлёпнулась на стул. «Кто?! Кто мог рассказать этому… Кеше… о моей жизни?! Кто посмел?!».
В кабинет заглянула голова Вари:
– Ты чего такая?
– Иди сюда! – рявкнула Луиза.
Варя испуганно вошла в кабинет, и встала у двери:
– Тебя укусила бешеная собака? – робко спросила она.
– Кто натрепал ему о подробностях моей личной жизни: что я жильё ищу, о моём брате? – накинулась она на подругу.
– Откуда я знаю? Не думаешь же ты, что это я?
Увидев строгий взгляд Луизы, к нападению перешла Варвара:
– Или думаешь?! – возмущённо пошла она на Луизу, – Ты что, совсем сбрендила?! Как ты можешь допустить такое?! Такие мысли?
Взгляд Луизы превратился в виноватый:
– А кто же тогда?
– Да, кто угодно! Ты думаешь, никто не знает о твоём брате? Особенно после того, как он пришёл сюда и спёр наркотики из операционной?! Или никто не знает, что ты хочешь снять жильё, после того, как ты расспрашивала, нет ли у кого знакомых, кто бы сдал комнату подешевле? Почему ты подумала на меня?!
– Потому что я дура! – шмыгнула носом Луиза, – Потому что этот тип предложил мне все блага за особые услуги!
– Да ты что?! – обалдела Варя, – Вот так нахально, без зазрения совести?
– Ну, почему нахально? Очень даже ловко и не навязчиво, не называя вещи своими именами.
– Вот, блин! – Варвара села рядом, – А ты что?
– Сказала, что надену ему на голову вот эту коробку, – Луиза указала на коробку, стоящую на столе.
– А он что?
– Мило улыбался и оставил визитку.
– А ты что?
Луиза нахмурилась и взглянула на подругу:
– Ты чего, как зачарованная?! Я не кино тебе рассказываю! «А ты что, а он что?» – передразнила она Варю, – Ничего! Видишь визитку?
Варвара кивнула. Луиза взяла её со стола, разорвала на мелкие кусочки и выбросила в корзину для мусора.
Варя изумлённо смотрела на действия подруги, потом резко выдохнула и сказала:
– Даже не знаю, что сказать на всё это.
– Ничего не говори, – проворчала Луиза, и взяла листок бумаги, – Я сейчас напишу заявление об уходе. Отнесёшь его в отдел кадров?
Варя с готовностью кивнула, а потом осторожно спросила:
– Ты уверена, что правильно поступаешь?
– А ты поступила бы по-другому? – вскинула голову Луиза.
– Не знаю, – пригорюнилась подруга, – У меня просто ещё не было никого. А, если бы уже кто-то когда-то был, то… не знаю.
Луиза во все глаза смотрела на Варвару.
– Ну, что ты так смотришь? – разозлилась та, – Да, мне двадцать пять! Да, ещё не было никого! Да, я лохушка! Довольна?!
– Да я не поэтому смотрю. Я стараюсь думать, как ты: что если ты уже не девственница, то можно себя под кого угодно подкладывать? Так, по-твоему?
И Луиза снова принялась за заявление.
Варя дёрнула плечом:
– Не могу тебе ответить. Я же не знаю, какими становятся потом…
– Я тоже не знаю. Но не думаю, что потом все становятся шлюхами!
– Как тоже не знаешь?! – вскочила на ноги Варя.
Луиза снова оторвалась от написания заявления и спокойно посмотрела на неё:
– Так. Не знаю.
– Ты?! – Варвара никак не могла поверить в услышанное.
– Я. Ещё большая лохушка, чем ты, потому что на три года тебя старше.
– Но… ты же… – Варе не хватало воздуха от услышанной новости, – Ты же… такая классная! Не то, что я! Мужики что, совсем ослепли?!
– Ну, причём тут мужики?! – швырнула на стол ручку Луиза, – Надо отдаваться каждому, кто тебя захочет что ли?! Варя, ты в своём уме?! А если тебе важен только сам факт, то тут, думаю, всё гораздо проще.
– Проще? Как проще?! Это с твоей внешностью проще, а не с моей!
– Ты серьёзно готова пойти на всё, лишь бы лишиться девственности? – серьёзно спросила Луиза, – Для тебя важно именно это?
– Ну, если только он не совсем противный, – почти прошептала Варя.
Луизе вдруг стало смешно:
– Какой ты, в сущности, ещё ребёнок, в твои-то годы! – посмеиваясь, сказала она.
Варя надулась и отвернулась к окну.
Луиза снова стала серьёзной:
– Не прими это за совет. Но, если тебе это мешает жить, то сходи в любой салон красоты. Пусть тебе сделают красивую причёску, наложат макияж. Купи в бутике (разорись уж для такого случая) модные шмотки, и дуй в ночной клуб. Уверяю тебя, найдётся много желающих воплотить в жизнь твою мечту.
Луиза встала, переоделась и положила в коробку сложенный хирургический костюм. Затем взяла коробку подмышку и направилась к выходу:
– Не забудь про моё заявление, Варя.
– Не забуду, – буркнула подруга, не смея взглянуть Луизе в глаза.
Ей вдруг стало стыдно за весь этот разговор.
– Звонить-то хоть будешь? – миролюбиво улыбнулась Луиза.
– Угу, – всё также, глядя в пол, откликнулась Варвара.
– Ну, пока! – и Луиза ушла из клиники.
Дома Луиза рассказала маме, как обстоят дела.
Но та, вместо того, чтобы поддержать дочь, спросила:
– А он совсем уж противный, этот Иннокентий?
Луизу словно ударили под дых:
– Это ты о чём? – не веря своим ушам, спросила она.
– Ну, он же тебе помощь предложил. И Альберта вылечить попробуем. Он ведь обещал тебе, что связи подключит.