Нравы от времён

Маленькие горести советской женщины

Молодая пара. Муж – инженер, она – педагог. Жили они в Москве, в любви и согласии, но в семейном общежитии при заводе, где работает муж. Родился ребенок, появились трудности бытового характера. В это время мужу предложили работу по восстановлению трикотажной фабрики в глубокой провинции. Обещали дать квартиру. Долго решали этот трудный вопрос, ехать или не ехать в тмутаракань. Решили ехать. Победила мечта о своем жилье. Теперешним молодым людям и представить трудно, как жили семейные пары с детьми в общежитиях. Но жили, надеялись получить отдельную квартиру и получали.

Семейное общежитие в пятиэтажке. На каждом этаже длинные коридоры. По обе стороны коридора двери, много дверей, выходящих из небольших комнат. Хорошо, еще стены между комнатами есть и двери. А совсем в давние времена, в годы становления советской власти перегородки между жильем семейных пар были из ткани, тряпочные. Стояли две кровати. А между ними тумбочка. И все. Куда одежду класть? Живи как хочешь и как можешь. И жили годами, долго, терпеливо, пока их не переселяли в комнату с подселением, то есть в коммунальную квартиру. Это был первый этап.

Итак, они приехали, поселились временно в общежитие фабрики. Дали им небольшую комнату и сказали ожидать квартиру. Общежитие с длинным коридором, с бесконечными дверями по обе стороны. Кухня с огромной печкой, которую топили углем или дровами. Вскоре подключили газ. Это уже маленькая наметка на цивилизацию. В конце коридора санузел. Туалет с большой буквой «М» и с буквой «Ж». Душевая – это кошачьи слезы. Воды горячей нет, а если есть – течет полутеплая, но помыться можно. Строгий график: по четным дням – мужчины, а по нечетным – женщины. Несмотря на все бытовые трудности, люди жили не унывая, в ожидании лучшего будущего. Еще немножко, еще чуть-чуть и все будет хорошо. А это здорово, когда у людей есть какой-никакой стимул.

В огромной кухне всюду стояли столики, над столиком шкаф с кухонной утварью. Вообще соседи жили дружно, но иногда кто-то зверел от такой жизни, скандалил, делал мелкие пакости соседям. Подливал в суп или борщ керосин. Было всякое. Но все же в мире больше хороших людей, поэтому основная масса жильцов жила дружно. Новый год и все праздники справляли вместе. Сдвигали столики, превращая кухню в банкетный зал. Приносили праздничные блюда, да и кто что мог. Общими усилиями женщины пекли пирожки, пироги и накрывали простой, но сытный стол. Не было креветок, лобстеров, сыров разных сортов, не было фондю с льющимся шоколадом. Зато было весело. Садились за столы, ели, пили, пели, танцевали. Иногда дрались, но все заканчивалось миром. Очень пьяных уносили в комнаты, а веселье продолжалось до утра. Утром женщины разбирали посуду, вилки, ложки, отбирали кто что принес. Все мыли и сплетничали о мужьях, кто до какой степени напился, а кто остался трезвым. К вечеру снова собирали стол и доедали оставшиеся блюда. Снова пели и веселились. Вот такие были времена и нравы.

Вот упомянутая пара получает 1-комнатную квартиру. Это огромное, счастливое событие. Переезжают. Кровати, дивана нет, стола и стульев нет. Ничего нет. Есть цветной телевизор «Рубин», огромный, тяжелый, купленный в рассрочку на два года. Ставят его на пол, так как долгое время спят на полу на тюфяке. На одну из стен набивают гвозди в ряд и вешают одежду, прикрывая цветастой занавеской. Вот и гардеробная. Кроватка есть только у дочки. Ее одолжили соседи. Жена копит деньги на покупку дивана. Собирает их в платочек и каждое утро платочек булавкой прикрепляет к лифчику. Почему? Непонятно. Всю зарплату муж отдавал семье. Видимо еще не додумался о заначке.

Вот как-то, впопыхах собираясь на работу, она как всегда спрятала деньги в укромное место, забыв прикрепить булавкой к лифчику. Побежала на работу. По дороге почувствовала, что ей на животе что-то мешает. Было лето. Она отряхнула платье. Это что-то выпало. Отработав весь рабочий день, придя домой, при снятии платья она увидела, что денег нет. Догадалась, что они выпали, даже зная в какой момент. Горю и отчаянию не было предела. Была собрана почти вся сумма для покупки дивана. Мужу она об этом не поведала. Переживала одна, начав копить заново деньги. А это безумно трудно, ведь только две зарплаты и больше никаких накоплений. А еще надо жить, питаться, покупать какие-то бытовые вещи, ребенку сладости, игрушки. Несмотря на эту большую горесть, жизнь продолжалась. Деньги на диван и на другую мебель постепенно были собраны. Все было куплено. Повешены шторы и занавески. На стене обязательно ковер, на который нужно было записываться. Для этого нужно было ехать в город и становиться в очередь и долго ожидать покупку. Очередь продвигалась медленно, и только получив открытку, ковер был куплен.

Но у них были и другие жизненные постулаты. Растили дочь, радовались ее школьным успехам. Молодая семья не унывала. Все жизненные трудности преодолевались, несмотря ни на что. Ведь у них было стремление к лучшей жизни.

Как избавиться от нелюбимой жены

Моя соседка – пожилая женщина, пребывающая очень давно на заслуженной пенсии – рассказала мне историю одной семьи, которая жила в далекие советские времена, в шестидесятые годы прошлого столетия. Жизнь этой семьи показалась мне странной и неординарной. Я решила рассказать вам об этой семье, дорогие мои читатели.

В молодые годы соседка Людмила Ивановна после окончания педагогическое училище поступила работать воспитателем в детский сад. Ей доверили среднюю группу. Молодая, красивая женщина каждый день приводила в группу девочек-близняшек Леночку и Ирочку. А у нее была и третья дочь Ада – школьница. Азалина Аристарховна – так звали эту женщину, – приводя детей в детский сад, часто жаловалась на свою жизнь Людмиле Ивановне. А когда она показала письма мужа, Людмила Ивановна так впечатлилась одним письмом, что его запомнила наизусть. Хотя прошло более 50 лет, она до сих пор помнит содержание и других писем.

Итак, семья состояла из пяти человек. Папа (военный, подполковник), мама (домохозяйка) и три дочери. Жили они в двух комнатах с общими удобствами типа общежития. Кухня большая на 12 семей, с 12 газовыми плитами, и у каждой плиты столик и подвесной шкафчик с посудой над столом. Душевые общие, с графиком мужских и женских дней. Туалет турецкий с несколькими кабинами. Так жили военные семьи в ведомственных общежитиях, в замкнутых пространствах, называемых военными гарнизонами. Жила так и эта семья. Отец на работе, мать по дому и по кухне хлопочет. Обстирывает, кормит, ухаживает за своей большой семьей. Все бы хорошо, да отец задумал что-то нехорошее. Решил изменить свою жизнь кардинально. Но все хотел проделать тайно. Раньше просто так уйти из армии не было никакой возможности, тем более партийный коммунист. Нужно было отслужить весь срок.

И вот жена находит в ящике письменного стола письмо странного содержания. Это письмо было адресовано в НКВД, в наше время эта организация называется МВД (Министерство внутренних дел). Привожу полное содержание этого письма:

От Александра Ивановича Михалевича,

подполковника в/ч №…

Довожу до Вашего сведения, что моя жена Азалина Аристарховна Михалевич хочет сбежать во враждебное нам государство Мексику. Моя жена каждую ночь садится непосредственно задницей на кактусы, которые я выращиваю с любовью. Таким образом она тренирует онную к жизни в Мексике. Прошу проверить изложенные мной данные и принять должные меры.

Вскоре Азалина – жена нашего подполковника – нашла еще несколько писем в другом ящике письменного стола. Прочитав их, она была крайне удивлена и, не зная, что с ними делать, не объяснившись с мужем, отнесла эти письма к военному начальству, чтобы этими письмами доказать, что муж ненормальный. А мужу это и надо было. Письма писались намеренно, никуда не отправлялись, и муж ждал, когда жена разоблачит его. Вот и придумал Александр Иванович Михалевич снять сразу два ярма с шеи: военную службу и семью.

В семье уже долгое время шли разборки. Муж придирался к жене, к детям. Часто происходили ссоры. В доказательство того, что он психически болен, он распилил швейную машинку «Зингер», разрезал на кусочки чернобурую лису, которую когда-то с любовью подарил своей жене, да и несколько платьев порвал. Азалина своим женским чутьем догадывалась, что у мужа есть любовница. Но все тщательно скрывалось.

Эти письма возымели действие. Его вызвали на партийное собрание, где он вел себя вызывающе, показывая, что он не в себе. Положил партбилет на стол и с позором был выгнан из армии. С женой развелся, вскоре собрал свои вещички и удрал в неизвестном направлении. Жене Азалине удалось выяснить, что он сбежал в другую семью, где у него уже рос сын Иван. И новая семья с новоиспеченным папой переехала в другой город. Следы затерялись. Но эта несчастная женщина каждый месяц получала причитающиеся ей на детей алименты. Ведь в советские времена мужчины не прятались от алиментов, потому что все работали и через бухгалтерию алименты аккуратно перечислялись по адресу, где жили несовершеннолетние дети. Да как спрячешься, все равно найдут советские бдительные органы.

Азалина, оставшаяся без военного кормилица, была вынуждена выехать из гарнизона. Она вместе с детьми уехала к своим родителям на Украину. Людмила Ивановна больше ничего не знала о дальнейшей судьбе этой семьи.

Так удивительно порой бывает, когда узнается, что мужчина в замкнутом вроде пространстве, в гарнизоне, будучи постоянно на работе, ухитряется завести себе другую женщину, подарить ей ребенка. И в конце концов таким диким образом снять с себя оковы прошлой любви, бросив 3-х детей, выбраться из плена военной службы и воплотить свой план-мечту. Перебежал к другой женщине, к новой семье. Интересно, он был счастлив? Повесив на себя груз грехов.

Школьные годы в старших классах

В старших классах я всегда сидела за первой партой с любимой подругой Милочкой Б. Девочка была тихой, неконфликтной, отличницей. Я же не была круглой отличницей. У меня в конце года всегда выходили две четверки по русскому языку и русской литературе. Я не ладила с пунктуацией.

Итак, до восьмого класса нас вела моя любимая учительница математики Татьяна Ильинична. Она не имела права вести предмет в старших классах, так как у нее был только диплом педагогического училища, не дающий право препадовать в старших классах. В восьмом классе к нам пришел мужчина учитель математики, очень плохо говорящий по-русски и не очень хорошо знавший математику. У класса начались конфликты. Приходилось часто вступать в спор с ним. Он еще и руководил нашим классом. Учитель не обращал на нас внимания. Ему было все равно, как мы учимся. Успеваемость класса резко упала. Пытаюсь вспомнить его имя и отчество, но не могу. Помню только фамилию Енукидзе. Вот что делает неприязнь к человеку. Помню только хороших, умных знающих свой предмет учителей.

Елизавета Антоновна вела биологию, Валентина Ивановна – географию, русский язык и литературу вела Галина Ивановна. Мери Соломоновна вела грузинский язык. Я ей очень благодарна. Она научила меня грузинской каллиграфии и литературному грузинскому языку. Хорошо помню учителя черчения Михаила Спиридоновича, которого мы называли Михаилом Пирамидоновичем (пирамидон в те времена был лучшим лекарством от головной боли).

Историю преподавал отставной военный, который прошел всю войну. Очень милым мягким был наш историк. Мы его любили, но не боялись. Мальчишки нашего класса как-то узнали, что у учителя нет половины ягодицы, вместо нее резиновый протез. На стул у учительского стола мальчишки-шалуны подложили гвоздь, вбив его шляпкой вниз в сиденье стула. Что случилось, когда учитель сел на стул, можно предположить. Протез лопнул и раздался звук. Случился вселенский конфуз. Всем было очень стыдно. Мальчишек вызывали к директору. Дело дошло до исключения, но сам Дмитрий Васильевич простил мальчиков. Он много рассказывал нам о Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. Все с большим вниманием слушали его рассказы.

Ребята-мальчишки нашего класса не особенно любили учиться и часто срывали уроки. Уходили «на шатало», от слова «шататься». Мы с моей подругой Милочкой не хотели уходить с уроков, однако мальчишки связывали нас нашими же косами и силком выводили на улицу. Основная масса одноклассников шла в кино, да и нас насильно затаскивали в кино. На следующий день в классе нас ругали, стыдили как хороших учениц, но мы не могли признаться, что нас насильно вывели с уроков. Это считалось предательством.

Часто срывались и контрольные работы. Мы в те времена писали ручками с перьями, а учителя хранили чернильницы-непроливайки в специальном ящике с замком. Ящик хранился в запертом шкафу. Однако мальчишки ухитрялись вытащить ящик, открыть его и сбросить с третьего этажа в бочку с водой, которая стояла внизу под окнами. Управляли нашим классом и не давали нам учиться два второгодника, которые пришли к нам в восьмом классе. Это были рослые ребята, которых мы боялись. Как еще срывались уроки?

Мы учились в третью смену. Она начиналась в 15 часов дня, а заканчивалась где-то в 18–19 часов. Зимой рано темнело. Мальчишки расстреливали электрические лампочки металлическими пульками из рогатки. Но учителя приносили керосиновые лампы или свечи и продолжали вести уроки. Дело в том, что часто в школе не было электричества, и поэтому учителя всегда имели запас керосина и свечей. Школа наша отапливалась зимой углем или дровами. В настенные печи шалуны бросали киноленту и поджигали ее. Она горела удушающим запахом, вот тогда отпускали нас домой. Шалунов переводили в другие классы или отправляли в вечерние школы. Несмотря на все это, многие из наших одноклассников благополучно окончили школу и поступили в высшие учебные заведения.

Я в подростковом возрасте была гадким утенком. Худая, голенастая, высокая. В классе все мальчики были влюблены в Нату С. Вот она была действительно хороша собой: небольшого роста, ладная, с красивыми карими глазами, с румяным лицом и вьющимися волосами, заплетенными в две косы вокруг головы. Хотя и у всех девочек были косы с бантами, но у нее все было особенным. Мне казалось, что она похожа на Венеру Милосскую.

Скульптура Венеры Милосской из белого мрамора, найденная на греческом острове Милос в 1820 году, считалась эталоном женской красоты. Ее пропорции долгое время принимались за идеал. Высечена она в полный рост – 164 см. Плечи – 86 см, талия – 69 см, а бедра – 93 см. Но к великому сожалению, у нее нет рук. Скульптура восхищала всем: великолепной осанкой, тонкими чертами лица, аккуратной прической. Автор неизвестен. Вспахивая свое поле, крестьянин Иргос с сыном откопали эту статую.

Эта прекрасная находка была найдена на небольшом острове Милос в Эгейском море, то есть в Греции. Крестьянин Иргос, зная, что иностранцы интересуются древними вещами, предложил эту статую французскому послу Бресту за определенное вознаграждение. После долгих выяснений о ценности скульптуры французское правительство выделило деньги для ее покупки. Но статую перехватили турки, управляющие греческими островами. И когда французский корабль прибыл на Милос, скульптуру уже грузили на турецкий корабль. Французы бросились в погоню и отбили у турок верхнюю часть туловища Венеры Милосской, а позже ими была выкуплена и нижняя часть. После реставрации статую преподнесли в дар королю Людовику XVIII.

Затем Венера была помещена в Лувр. Разгорелся спор о ее руках: были ли они отбиты до или во время захвата корабля? Но эксперты вынесли окончательное решение, что руки у статуи отбиты задолго до ее обнаружения. В греческом варианте это Афродита – богиня любви. Во всех веках статуя считается живым символом прекрасного. Многие поэты посвящали стихи Венере Милосской. Российский поэт Афанасий Фет посвятил ей такое стихотворение. Привожу два четверостишия:

В 2002 году я была в Париже и побывала в Лувре. Посмотрела статую Венеры. Эта прекрасная скульптура меня не впечатлила и вот почему. Много людей толпилось возле нее, все возбужденно фотографировались. Эта суета не дала мне возможности рассмотреть ее достойно.

Все девочки носили школьную форму: коричневое платье и черный фартук. Кто был побогаче, носил шерстяное платье и фартук из маркизета, а кто победнее – платье из сатина и фартук из ткани неизвестного мне названия. А на праздник все девочки надевали белые фартуки из батиста или из ситца.

У меня была любимая подруга, Милочка. У нее была русскоязычная семья. Отец Милочки работал начальником на железной дороге, и они жили в отдельном домике с садом, за закрытыми воротами на улице Калинина. Я очень любила к ним ходить. Мама Милочки – русская, полная женщина, очень приветливая – всегда радостно принимала нас, детей. У них дома всегда пахло пирогами и фруктами. Но больше всего я любила мороженое, которое готовила мама моей подруги. Деревянная небольшая кадка заполнялась льдом, в середину вставлялась емкость цилиндрической формы, которая заливалась молоком, добавлялся сахар, сливки и ваниль. И все это крутилось руками, как мельница. Получалось очень вкусное мороженое. Особенно я любила приходить к ним на Новый год. Елку украшали самодельными игрушками, так как покупные не всем были доступны.

У нас дома в моем детстве никогда не ставили елку: не на что было купить и нечем украсить ее. Но однажды, помню, мама принесла небольшую, пушистую елку и украсила ее мандаринами, завернутыми в фольгу для красоты. Когда она ушла на работу, я повалила елку, сняла с нее все мандарины, содрала с них фольгу. Все мандарины очистила от шкурки – благо они были мягкими, хорошо чистились, – затем разобрала их на дольки и разложила на столе рядами. Мне за это досталось: мама побила меня. А мне было лет шесть или семь.

В пору моего детства в магазинах не было многих бытовых вещей. Например, не было красивых клеенок на стол, а вот скатерти из натуральных тканей были всякие. И вот мама купила красивую клеенку для стола, простояв в очереди долгое время. Постелила, в комнате стало красиво, а я, маленькая дурочка, привела после школы подруг со двора, и мы играли в школу. Писали перьевыми ручками и нечаянно пролили чернила на клеенку. Вот это было великим несчастьем.

До прихода мамы с работы я пыталась удалить пятно и дотерла клеенку почти до дырки. Мама расстроилась очень и, конечно, побила меня веревкой. Но мне не было обидно, мне было стыдно за то, что я сотворила с клеенкой, которую мама с таким трудом купила.

Еще случай. Мама сшила мне красненький сарафанчик в мелкий цветочек, с крылышками, с кармашками – такой, какой я всегда мечтала надеть. Но в первый же день надев красивый сарафанчик, я влезла на дерево и повисла на суку. Когда меня сняли с дерева, клок ткани сарафанчика остался на дереве. Можно догадаться, как мне попало за это. Видимо я была шалунья, бездумная, бесшабашная.

Мама моя какое-то время работала на лимонадном заводе, который находился рядом с нашим домом. Даже стена завода прилегала к нашему двору, и во дворе всегда очень ароматно пахло. Лимонад был очень вкусным, готовили его по рецептам Митрофана Лагидзе[2]. Этот напиток готовился на натуральных настоях трав и фруктов, концентратах соков, на натуральных ароматизаторах. Мама часто приносила домой лимонад, особенно когда я болела. Когда мама спрашивала, что я хочу поесть, ответ всегда был один и тот же: лимонад и жареную картошку.

Недаром на проспекте Руставели, сколько себя помню, всегда был магазин «Воды Лагидзе», где можно было выпить прекрасную газированную воду за очень небольшие деньги, примерно 10–12 копеек. Особенно мы, дети, любили сливочный сироп с лимонным сиропом. Маленькими мерными стаканчиками в большой граненый стакан наливали два сиропа, а затем добавляли холодной газированной воды. И это был чудесный вкус! Или три мерки: шоколадного, сливочного и лимонного сиропа в один стакан. Это было дороже, 15 копеек. А еще там же, рядом в помещении, пекли чудесные слоеные хачапури и выносили в зал вод горячими, сочными и вкусными. Они стоили 30 копеек. За ними всегда была очередь.

Позже в подвале того же здания подавали аджарские хачапури, а воду приносили графинами в любом составе сиропов. Там стояли столики, за которыми хачапури ели с помощью ножа и вилки, но такое кафе открыли, когда я училась в университете.

Тбилисский театр оперы и балета

Грузинский театр оперы и балета имени Захария Палиашвили – это крупнейший музыкальный театр г. Тбилиси. Основан был в 1851 году губернатором Грузии Михаилом Воронцовым. Фасад здания театра один из красивейших фасадов театров в Европе. Когда французский писатель Александр Дюма путешествовал по Грузии в 1858–59 гг., он писал в своей книге «Путешествие по Кавказу»: «За свою жизнь я повидал почти все театры, но ни один из них не может сравниться с Тифлисским театром».

Строительство театра возглавил приглашенный из Одессы архитектор Джованни Скудиери. Все росписи на стенах были сделаны художником Григорием Гагариным. Нельзя не отметить, что люстру весом 1218 кг доставили пароходом из Марселя. Однако в 1874 году театр сгорел. Погибло все. Только в 1876 году был объявлен конкурс на проект нового театра. Победил архитектор из Петербурга Виктор Шретер. Но из-за недостатка денег завершилось строительство здания спустя 16 лет.

Здание построили строго в мавританском стиле, с башенками, с арками, с удивительной лепниной. Открытие театра состоялось 3 ноября 1896 года. Давали оперу М. Глинки «Иван Сусанин». Великий русский композитор Петр Ильич Чайковский удивлялся, что его произведения ставят в Тифлисском оперном театре чаще, чем в других театрах России. Федор Шаляпин, будучи молодым талантливым певцом, брал свои уроки вокала в Тифлисском оперном театре.

В 1936 году столица Грузии Тифлис официально была переименована в Тбилиси. С 1937 года грузинский оперный театр стал называться Тбилисским театром оперы и балета имени З. Палиашвили.

Захарий Палиашвили грузинский композитор, он основоположник грузинской оперы. Родился в 1871 году в Кутаиси, в семье певчего церковного хора. В семье было 18 детей, шестеро из них стали профессиональными музыкантами. Семья переехала в Тифлис, там Захарий окончил музыкальное училище. С 1900 по 1903 гг. он учился в Московской консерватории по классу композиции у С. И. Танеева. Лучшие его оперы: «Абесалом и Этери», «Даиси». Умер З. Палиашвили в 1933 году в Тифлисе. Похоронен в сквере у оперного театра. Каждый год Тбилисский театр оперы и балета открывает сезон оперой З. Палиашвили «Даиси».

Театр оперы и балета является одним из достопримечательностей Тбилиси и находится на главном проспекте города, на проспекте Шота Руставели. Спустя 100 лет сгорело и это здание. Театр восстановили, сохранив лишь внешний вид фасада здания. Третье рождение театра можно считать 1996 год.

Вахтанг Михайлович Чабукиани

Мне хочется напомнить читателям о знаменитом советском, грузинском танцовщике Вахтанге Михайловиче Чабукиани. Почему? Благодаря ему я поступила в балетную студию при Тбилисском театре оперы и балета. Об этом напишу позже.

Вахтанг Чабукиани родился в многодетной семье рабочего. Родился он 12 марта 1910 года. Жизнь семьи была тяжелой, и поэтому маленьким мальчиком он вместе с двумя сестрами работал учеником мастера в мастерской Марии Шевалье. Дети плели корзинки, делали ящики, игрушки из папье-маше.

Как-то Вахтанг доставил в танцевальную студию Марии Перрини заказанные в мастерской корзинки и игрушки. Он увидел танцующих детей и как зачарованный стоял и смотрел на них. Ему захотелось учиться танцевать. Его приняли в студию, и ему пришлось осваивать балетные па в тринадцать лет. Для балета он уже был переростком. Год учения в студии принес ему немалые успехи, так как желание и плюс трудолюбие и талант – есть залог успеха. Он продолжал также работать в мастерской, ведь он учился в студии Марии Перрини за деньги.