Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга восьмая
– Как ты?
Инферно – Это я у тебя должен спросить, как ты. Ты же у нас потерпевшая.
Но Джи лишь отмахнулась, пытаясь разглядеть в его глазах целую жизнь, которую увидела в глазах Рейчел при первой встрече. Но, увы, взгляд Инферно был все тем же и, как и до этого, тяжелел при одном лишь упоминании имени Рейчел:
– Я тут ради тебя, ради рандеву с очередным показушником, но не ради неё уж точно…
Джи – Ну ты же все-таки прыгнул за ней.
Инферно наспех состряпал ироничную гримасу:
– Ну как сказать. Ты сказала, вот я и прыгнул…
Джи – Инферно.
Её удар хрупким кулачком по его плечу лишь рассмешил его, она же погрустнела:
– Меньше всего мне хочется огорчать тебя, но по поводу нее, самое меньшее, что я могу, это лишь шутить. Так что давай оставим это…
Моника – О да, оставлять ты мастак.
Переведя на Монику ни разу не добрый взгляд, Инферно ей напомнил важный нюанс их последней встречи:
– Говорит та, по чьей претензии все ещё дышит, притом дважды. Если ты не в курсе, Майк бы вас там обеих похоронил не оставь я Джи выбор, который она сделала в пользу вас, а не меня.
Моника – Как бы там ни было, для нас все равно кончилось все одинаково хреново. Мы потеряли все…
Инферно – Вот тут ты ошибаешься. Вы ещё живы и это самое главное. Так что добро пожаловать в наш мир, в котором нет места карьере, и в котором твой успех напрямую зависит от того, жива ты или нет.
Поняв, что по соседству с Моникой вряд ли удастся толком поговорить с Джи, которую вдобавок явно волновали не их отношения, а его с Рейчел, Инферно снял с себя медальон и передал его ей:
– Похож…
Инферно – Надеюсь. Я ведь по памяти медальон искал, без оглядки на культурные различия между ними в которых, признаться, не силен.
Джи украдкой улыбнулась:
– Медальон носят мужчины, а кулон женщины.
– Ну я искал главное, символику инь-янь. Баланс.
Джи усмехнулась:
– Вообще-то этот кулон имеет несколько иное значение. Видишь жемчуг? Это Золотой Сфинкс, наличие которого слегка меняет тематику с жизненного пути, так сказать в семейное русло. Конкретно этот кулон означает не баланс в жизни, а гармонию в семейной жизни.
Инферно – О как. Выходит, все-таки иногда полезно послушать, что там мелет торгаш. В любом случае, случись что, зажми эти два камня, и я тебя найду где угодно…
Моника – Ничего себе. А мне подарить такой не хочешь?
Инферно не без злорадства улыбнулся:
– Нет, ведь ты хочешь жить, а значит, нам лучше не пересекаться…
Джи – Вообще-то она моя подруга.
Инферно – Умеешь же ты друзей выбирать. А с Ацтеком случаем дружбу не водишь?
Джи искренне изумилась:
– Нет, а кто это?
Инферно, поняв, что сдуру ляпнул, отмахнулся:
– Да так, старый знакомый. Ладно, пойду я. Ещё обживаться, но завтра зайду.
Джи – Обещаешь?
Инферно, обняв ее, кивнул, а Монику предостерёг:
– Надеюсь, тебя выпишут, уже сегодня.
Моника – Охренел – куда? Я вся в гипсе.
Инферно – Ну не знаю, хотя бы в соседнюю палатку.
Моника – Там вообще-то для мужиков.
Инферно – Так воспользуйся моментом, не отходя от кассы, так сказать и смени пол…
Джи – Инферно, перестань.
Инферно – А что, у них эта хрень сейчас в тренде…
Моника с трудом выставила средний палец на закатанной в гипс руке в его сторону, однозначно дав понять, куда он может этот тренд себе засунуть.
Обменявшись любезностями, Инферно вышел из палатки, где его уже поджидала Рейчел:
– Нужно обсудить некоторые детали…
Даже не посмотрев на нее, а скорее ориентируясь на местности, Инферно невзначай ответил:
– Тебе же сказали, группа пятнадцать-двадцать человек…
– Инферно, русские не пойдут с тобой.
Это хоть и привлекло бойца, но ненадолго:
– Ты куратор, тебе и готовить операцию, а значит это твоя проблема, а не моя. Бывай.
Дав понять, что не намерен с ней взаимодействовать ни на грош больше, чем это необходимо, Инферно устремился в джунгли, где быстро затерялся:
– Группа наблюдения?
Наблюдатель в паре со снайпером – Не боись, не потеряем.
Снайпер – Палец так и чешется.
Придавив кнопку рации, Рейчел уточнила:
– Так, парни, я не сильна в вашем специфическом юморе, так что объясню предельно ясно – Убивать его нельзя. Ни специально, ни случайно, ни по воле судьбы, ни по откровению из какой-то книги, ни по озарению свыше, ни по тому, как карта ляжет, никак нельзя. Это ясно?
Снайпер с Наблюдателем переглянулись, после чего робко ответили:
– Рейчел, ты чего? Мы ж пошутили.
Рейчел – Да нервы ни к черту уже, так что давайте…
Наблюдатель – Принял, бдим дальше, внимательно и строго на предохранителе.
Рейчел – Хорошо… Что бы это ни значило.
Инферно же был далек от такого рода переживаний. Его скорее охватило чувство ностальгии, особенно когда он добежал до знакомых ему мест, с которых, по сути, и начался его путь Профи – «Грех на закате жизни не посетить места ее рассвета». И хоть за пару лет джунгли, что кардинально менялись, после каждого сезона было трудно узнать, тем не менее, предыдущие маркеры его быстро сориентировали на местности. Определившись с направлением, Инферно побежал навстречу своей судьбе без всякого оружия, лишь в маскхалате, который испачкал практически сразу. Обрыв, с которого он набегу спрыгнул, оказался несколько выше, чем он на то рассчитывал. И хоть линзы в кромешной тьме ночи и подсвечивали в инфракрасном спектре местность, но о том насколько гибки ветки, Инферно уже узнал после того, как с нее сорвался, упав лицом в грязь:
– Тфу, надеюсь, этого никто не видел… Да уж, это не с клинками летать. Ну, ничего, дело практики.
Инферно, ступив на тропу войны против Ацтека, не только оставил в глубоком тылу свою команду, но также оставил и костюм на борту Ареса, который на автопилоте сопроводив самолёт GW до границы, приземлился на Острове. Чувство внушенной Лилит неуверенности, Инферно решил перебороть, выйдя против Ацтека на равных. Этот поступок трудно оценить с любой из сторон, будь то эффективность или хотя бы доля успеха, с любой из сторон он отдавал несусветной глупостью. Инферно же, как и всегда, имел свой взгляд на вещи и свою собственную жизнь. Это был вызов, приняв который, он раз и навсегда хотел себе доказать, что костюм, это всего лишь костюм, а не сам Инферно. Что именно костюм является его частью, а не он костюма. Для бойца, чей боевой клич – «Я – Инферно!!!» нёс смерть тем, кто содрогался от него, это было важно, как окончательная уверенность в себе. С другой стороны, если довериться Лилит, которая предрекла ему смерть от когтей Ацтека, прекрасно зная о его костюме, который судя по всему не в состоянии его защитить в данном противостоянии, Инферно решил так же и подстраховаться. Си заверил его, что костюм уникален и сугубо для индивидуального пользования, момент, который им уже удалось обойти, и потому Инферно не собирался награждать своего убийцу своим же костюмом.
Наконец взяв свежий след, Инферно решил попрактиковаться с противником, чья, что свирепость, что когти, были не менее опасны. Выбрав удобное для себя место на берегу реки, Инферно с волевых рывков сломал ствол сухого бамбука. Вооружившись самодельными наручами, которые одел на руки, он расстегнул маскхалат и провел по груди колючкой до крови, чтобы вызвать того, кто, вкусив раз человечину, уже был не в силах отказаться от этой сладкой дичи. Устремив взгляд, усиленный линзами сквозь дебри джунглей, он в течение получаса сначала ощутил, а после и увидел свирепый взгляд хищника, который тут же кинулся на него, утробно прорычав:
– Ну же, киса, давай!!!
Перехватив хищника за длинные усы в его прыжке, Инферно резко откинулся назад, потянув за собой и тигра, который по инерции прыжка полетел вслед. Скатившись по грязи вниз, тощий Инферно проскочил меж корней, в отличие от тигра, который в них с разгона врезался и в них же застрял. Вскочив на ноги, Инферно не упустил возможность подшутить над неуклюжим здоровым котом:
– Ну что, толстожопый… Твою мать!
Судя по умеренной свирепости, которая не затуманила его разум, и которая была связана скорее с вырванной частью усов, нежели со вкусовыми предпочтениями хищника, тигр не был людоедом, но теперь был на грани им стать. Выпутавшись, он снова кинулся в прыжке на Инферно, который подставил под его пасть, вместо своей головы, кусок бамбука на руке. Не сумев сразу прокусить наручь из-за моментального удара по морде в ответ, тигр все равно, сильно придавил руку бойцу, который сморщился от боли, снова недооценив своего противника. Не желая оказаться на соседней койке с Пацифистом, Инферно быстро включил голову, моментально подавив в себе все чувства, особенно мнимое превосходство перед хищником. Хлестко шлепнув по носу, Инферно заставил уже тигра сморщиться и отскочить назад. Очередной проблемой стало так же то, что тигр оказался совсем не людоедом, которого теперь выходило, что убивать нельзя:
– Что, просто мимо проходил?! Так и шел бы дальше! Нахера вообще приперся вегетарианец хренов!
Тигр же в ответ лишь рычал и бросался на бойца в попытке разорвать его когтями. Сколько мог, Инферно крутился, уворачивался и перекатывался между узкими корневищами, пока не вполз в прогнивший полый ствол давно упавшего дерева:
– И чё теперь с тобой делать таким неуемным?!
Судя по всему, за вырванные усы, тигр решил мстить до конца и, набросившись на бревно, принялся рвать его на щепки своими острыми когтями в поиске, так сказать, его начинки:
– Вот неугомонный! Новые отрастишь, падла ты усатая! Жизнь дороже, придурок!!!
Но тигр лишь ещё больше зарычал, а в итоге доигрались оба:
– Какого?!!!
Под тяжестью тигра, который то и дело шатал бревно, сгнивший ствол раскололся, после чего они оба покатились вниз, прямо в реку:
– Ааа!!!
Сильно течение реки заставило прежних хищников не только дружно кричать и рычать, попутно захлебываясь, но и вцепиться в гнилое бревно, один с одной стороны, второй с другой:
– Доигрался, скотина!!!
Тигр тоже же попался с характером, либо ранимый, и сквозь скулеж то и дело рычал, реагируя на голос обидчика, что вырвал у него усы.
Все попытки выбраться либо договориться с тигром, жёстко пресекались вторым его мощной лапой, которая не позволяла Инферно вылезти из перевёрнутого бревна:
– Скотина упрямая!!! Из всех тигров, мне попался придурок какой-то!
– Ррр!!!
– Да заткнись уже!
Их перепалка продлилась, очередные полчаса пока течение реки не утихло, и тигр не осмелился выплыть на берег, на берегу которого Инферно его догнал, выдав сильный шлепок по заднице, который тигр озвучил жалобным скулежом. Расчет Инферно оправдался и тигр, поджав хвост убежал. Если лев не умел отступать, имея в тылу целый прайд, который мог о нем даже раненом позаботиться, то тигр был лишён подобных привилегий и о борьбе насмерть, даже не помышлял.
Оценив пройденный путь со склона сверху вниз, Инферно снова выругался, уже предвкушая обратный путь снизу-вверх:
– Усатая скотина!!!
Благодаря особо размытой местности у берега реки, Инферно мало того, что с ног до головы извалялся в грязи, так ещё был вынужден эту самую реку ни один десяток раз перейти с одного берега на другой, каждый раз все сильнее поминая скотину крепким словцом. В итоге до своего лагеря, где сам и начинал, он смог добраться лишь к вечеру – «Потренировался, так потренировался, ничего не скажешь». Услышав свист, равнозначный вопросу – Стой. Кто идёт? Инферно ответил наотвали и в схожей для себя манере:
– Конь в пальто.
Бойцы лагеря, укомплектованного иностранцами, его юмор не поняли и в ответ пошутили уже в своей манере, передернув затворы. Щелканья из-за кустов Инферно быстро привели в чувства, и хоть он их уже увидел, тем не менее, на этот раз выделываться не стал:
– Стоп-стоп-стоп… Как же там… Дональд46… Или 52…
Из кустов послышалось:
– 46. Ты кто такой?
Инферно – Гость Ермака.
Выйдя на тропинку, боец откинул ПНВ и, осмотрев Инферно спросил:
– А чё тогда с русского съехал? Вы же там только на своем трепитесь, патриоты и все такое.
Инферно – Так вы ж меня чуть не пристрелили.
– Не, это мы так здороваемся, на их манер кстати.
Инферно – Как-то не по-людски так здороваться.
– А по-людски нас сначала прикладами укладывать, а после оставлять связанными в кустах?
Инферно невольно усмехнулся и, вспомнив наряд по караулу в Академии, прокомментировал, как учили:
– Так нехер спать на посту.
– Не, ну ты точно от них. Ладно, проходи. Палатки по центр…
– Да знаю я.
Испытав ностальгию по тяжёлой, но беззаботной поре своей жизни, Инферно все же поддался чувству усталости и завалился в пустую палатку на раскладушку – «Вот я и дома».
Сквозь сон, ощутив лёгкий сквозняк, Инферно испытал очередной приступ ностальгии, но тут же опомнился, вспомнив, что именно это значит:
– Твою…
Не то местные порядки, не то сильный напор ледяной воды из-под шланга, но договорить свою излюбленную фразу он так и не решился, вылетев из палатки:
– Бодрит, наверно?
Вытерев лицо от воды, Инферно искренне рассмеялся:
– Как ты там говорил – «Не попробуешь, не узнаешь»?
Вскочив на ноги, он, наконец, увидел Батю со шрамом на пол лица, на подобии его, только на сердце, после их последней встречи. Тяжёлая волна воспоминаний не самых приятных накрыла Инферно, который попытался встряхнуться и спросил первое, что пришло ему в голову:
– А где же собачки?
Судя по всему, уже постаревшему Инструктору так же было, что вспомнить и потому он не сразу ответил, да и невпопад:
– Вымахал, однако, а вот в шрамах не прибавил, не ошибаешься что ли?
Инферно усмехнулся:
– Ты меня не ошибаться учил.
Батя – Нашел, кому льстить, да и к тому же, будь оно так, ещё бы хотя бы один из моих выжил, но, увы.
Инферно уже не был тем балагуром, каким начинал под его началом, и реакция Бати убедила его не прикидываться:
– Ошибаюсь, конечно, но косметический ремонт в виде лазерной хирургии творит чудеса.
– Неужели? А клеймо на груди тогда почему не свёл или ты так под японца косишь? Ронин.
– Это напоминание…
– О чем?
– Не важно…
– Будь оно так, свёл бы уже.
– Не твое дело! Так яснее?
В очередной раз всковырнув Инферно, Батя улыбнулся:
– Смотрю характер не просрал, это хорошо. Пройдемся, покажу тебе твоих собачек, заодно погуляем с ними, а то бедные, все в клетках сидят.
– А как же «Доброе утро»?
– Оно теперь слегка кибернетическое, что у меня, что у испытуемых. Я за пультом перед экраном сижу, отстреливая электрошокерами ленивые задницы, а они уносят свои ленивые задницы от дрона, так и живём, в ногу со временем, так сказать. Но для тебя я готов сделать исключение, поностальгировать, так сказать.
– Нет уж, я уж прошёлся…
Батя искренне удивился:
– А чего тут идти-то? Пять километров от лагеря до лагеря.
Инферно хотел было уточнить, но быстро осекся, не желая слышать очередную оценку Бати его схватки с тигром – «Ты дебил что ли?»:
– Чего лыбешься-то? Я б на твоём месте горевал, с такой-то формой, особенно накануне дела.
– Так значит ты уже в курсе?
– А ты, похоже, нет. Снимаемся мы отсюда и, как я понял, благодаря тебе.
– А ты больше этого креатина безрукова слушай и тогда ещё не то обо мне узнаешь.
– А про англосакса тоже врет? Сколько говорил, сколько объяснял и все без толку, один хрен в это болото вляпался.
– У меня выбора не осталось, Бать. Я враг этому миру, его системе, притом номер один. Меня обложили со всех сторон и во всех странах, так что без GW мне теперь не обойтись…
– Да кинет он тебя! Притом при первой же возможности.
– У меня выбора нет… Хочешь жить, умей вертеться.
Махнув рукой, Инструктор сменил тему, вернувшись к Ермаку:
– Я б на его месте тоже на тебя в обиде был. Как-никак, он из-за тебя руки лишился. Радует, что хоть тогда ты был в форме.
– Да в форме я.
– А чего нервничаешь, раз в форме?
Батя был единственным, кто видел насквозь Инферно и который помимо безграничного уважения, вызывал все ещё доверия, даже после того раза. Возможно, именно поэтому Инферно и открылся ему:
– У меня такое чувство, что мне не пережить встречу с этим типом.
– Чувство говоришь? Серьезно завернул. Ну, так бросай все и беги. Подвигов на твой век хватит, тем более с таким хвостом, где тебя почти в каждой стране ищут.
– Бежать? Ты что-то путаешь…
– Ты разве меня не слушал? Из всех Профи кого я тренировал, все уже на том свете, так что лучше беги. Хрен с этим Ацтеком, уродом больше, уродом меньше, этот мир уже не изменить, а так хоть результативность мою повысишь.
– Ты это серьезно сейчас?
– Если ты и дальше продолжишь ныть как баба и делиться чувствами и своими глубокими переживаниями, то да, я могу подыграть тебе и спровадить на пенсию. Ну, или же, ты все-таки найдешь свои яйца, стряхнешь с них пыл и объяснишь, какого хрена ты вырвал усы у моего тигра.
– Твою дивизию, а об этом-то ты как узнал?
– То, что ты редкостный дебил, это не новость для меня, а вот что испугался какого-то туземца, тут ты меня парень удивил. Где тот безбашенный наемник, который свои оковы превратил в оружие и уничтожил всю группировку Скаута, подытожив все схваткой с тигром. Не ты ли вырвал Рейчел из лап целой армии. Не ты ли чуть Третью мировую ни развязал на «Борту номер Один» ради своей подружки. Клан синоби, чешские изверги, гребанные нацики, уличные банды, спецподразделения разных стран и хрен знает, кого ещё ты упокоил, когда был в форме, когда знал, ради чего живёшь и готов был даже жизнью рискнуть ради этого. А сейчас что с тобой? Где сила твоего убеждения? Ацтек возможно и сильнее тебя… Возможно, даже и сумеет тебя убить, но разве Инферно не ради этого живёт? Не ради того, чтобы, наконец, узнать свой предел, даже ценой собственной жизни…
– Меня не интересует мой предел, лишь предназначение в этой жизни.
– Если оно у тебя есть, если ты его все же нашел, то поверь в него, в себя парень, изо всех сил поверь, что только в тебе есть и тогда ты точно проскочишь… Но если позволишь себе хоть на секунду усомниться, она тут же станет для тебя последней.
Батя всегда умел найти подход к Инферно и правильно настроить его перед лицом любой угрозы, как и подготовить. Далеко закинув палку собакам, он следом вытащил свёрток замотанной ткани с чем-то увесистым и передал его Инферно:
– Держи. Ты как всегда без говна и ложки, так что точно пригодится.
Размотав ткань, Инферно пришел в неописуемый восторг, что от содержимого, что тем более от жеста Бати:
– Кусаригама…
– По мне херня, но ты вроде приноровился.
Инферно усмехнулся:
– Я бы показал, какая это херня, но собачек жалко.
– Послушай, живодер, хватит животных мучить или ты из этих, изысканных пе*рил с ружьями на перевес, что по уточкам без нужды шмаляют.
– Ты про охотников что ли?
– Не хули это ремесло всякими дегенератами. Если бы они ещё отстреливали лишних волков или одичавшие стаи псин, тогда ладно, а так обожравшаяся стыдоба, да и только.
– А ты все в своем репертуаре. Спортсмены лохи, охотники чмошники, про кого ещё расскажешь?
– Про Инферно, которому пора собраться, если он хочет пережить следующую неделю…
Резкие перескоки Инструктора всегда были, что по тону, что по тени, словно удар поддых, после чего давление лишь нарастало:
– Ты должен убить Ацтека и не потому что так кто-то сказал, а потому что это твоя судьба. Вам обоим нет места в этом мире, как и всем нам, если он победит. За свою жизнь я многих подготовил и каждый из них был вдвое лучше тебя, когда пришел ко мне, и втрое лучше тебя стал, когда ушел, но твои противники, которых ты победил, этим парням и не снились. Я не могу тебя назвать спецназовцем от бога, но в тебе определенно есть какая-то искра, неукротимое пламя сродни твоему позывному. Так соберись и направь его куда нужно. Поверь в себя и замочи этого урода. Плевать на предчувствия и сомнения, я твой инструктор, я тренировал и готовил тебя, я видел тебя в деле и поверь, он тебе по зубам. Я верю в тебя, слышишь? Ты упорно готовился, бился и держал удар, и я верю, что если кто и сможет сломать хребет этому выродку и покончить со всем тем дерьмом, что он начал в Фукусиме, то это ты. Ты единственный, кто тогда сумел пережить тот ад, обычный наемник и, если не хочешь, чтобы этот кошмар повторился, забудь про чувства и вспомни, наконец, что ты Профи… что ты Инферно.
Слова бывшего инструктора и наставника, Бати, глубоко тронули Инферно и напрочь выжгли все сомнения, посеянные Лилит. Прочитав личное дело Ацтека, наемника старой закалки, Профи, что стал куратором, человека, что путем генной инженерии стал сверхом, Инферно, наконец, понял, с кем именно ему придётся столкнуться и из-за чего были вызваны его опасения. И хоть предсказание Лилит теперь имело серьезные основание, Инферно волновала уже не его жизнь, а только Ацтека, вернее его смерть, о которой она ничего не сказала, а значит, был шанс забрать его с собой.
Спустя неделю подготовки к спецоперации, боевая группа была собрана, основным силовым костяком которой стали наемники из ЧВК RSB-Group, бывшие офицеры из ГРУ и ФСБ. Так же к их команде присоединился Пацифист, которому Инферно был крайне рад, в отличие от Рейчел, которая понимала, что для него это в любом случае последняя операция, в виду обострения его болезни. В отличие от Ермака, который как боец бойца понимал Пацифиста, Рейчел все же попыталась его отпустить на покой, на что получила однозначный ответ, который как всегда был либо ни о чем, либо с глубоким смыслом, который она не понимала:
– Покой нам только снится.
Если Пацифисту перед отправкой Ермак пожал руку, как офицер офицеру, то Инферно достался лишь волчий взгляд исподлобья, на что он ответил в той же манере, хотя за выданную экипировку кивнул. Чтобы, хоть и у бывших, но все же офицеров силовых ведомств не возникло вопросов по поводу наличия террориста в группе, Инферно пришлось прикрыть лицо, хотя бы наполовину. Одев костюм синоби, Инферно вспорол маску, сделав из неё привычную для себя, полумаску Ронина. Поверх костюма бойцы одели разгрузочные жилеты, укомплектованные снаряженными магазинами под автомат и обоймами под пистолет, гранатами, фальшфейерами, аптечкой, набором стимуляторов и всяким по мелочи. Основным оружием, Инферно взял привычный АК-105 Буллпап, вспомогательным АПС, а вот клинки сменил, отдав предпочтение керамбитам, помня, как эффективно такого рода раны замедляли Такеду. Его выбор удивил Пацифиста, который и клинками-то их не считал, тем не менее, опыта у Инферно хватало более чем, чтобы самому решать, да и к тому же не покидающий привкус крови во рту его больше волновал, чем выбор его нового напарника.
На борту вертолета Пацифист предложил Инферно сменить его больно приметный позывной:
– Сначала позывной, а потом что, кусаригаму заберешь?
Пацифист – Ну ладно, давай так… Либо мы выдвигаемся с хорошо подготовленной группой из пятнадцати бойцов, чей совокупный боевой опыт потянет так на пару веков, либо наедине с твоим позывным, который имеет значение только для тебя. Выбирай.
Инферно – Напомни-ка, зачем конкретно мы тебя с собой взяли?
Пацифист – Для твоего взаимодействия с группой. Проще говоря, чтобы тебя свои же не кончили на месте.
Инферно – Что ни спроси, ты прям, умеешь обнадежить, ну ладно. Ну и какой позывной мне подойдет?
Пацифист – Приехали.
Инферно – Да куда там, еще лететь час, вот и пообщаемся.
Пацифист – А, так тебе скучно. Ну, давай поговорим. Тебе кто из героев нравится?
Инферно – А тебе?
Пацифист – Еврей что ли, на вопрос вопросом отвечать?
Инферно – А ты антисемит что ли?
Пацифист – Приехали…
Инферно – Да нет же, во…
Пацифист – Пересвет.
Инферно – Кто?
Пацифист – Пересвет, богатырь такой.
Инферно – Не богатырь, а монах.
Пацифист – Так значит, все-таки понял про кого я и все равно переспросил.
Инферно – Ну да, нужно ведь понять, насколько ты психологически устойчив.
Пацифист – Знаешь, многие сомневаются, что ты стольких Профи положил, но вот я, думаю через час, буду абсолютно уверен, что ты своим трепом способен доконать кого угодно.
Инферно – Ладно, Печорин, альтер эго Лермонтова.
Пацифист – А у вас много общего, особенно в общении.
Инферно – А у тебя с монахом?
Пацифист – Он был богатырем. Только богатырь мог бы выйти против Челубея, лучшего воина хана и сразить непобедимого.
Инферно – Все равно плохо кончил.
Пацифист – Достойнее, чем лучше, чем твой Печорин.
Инферно – Да, тут мне крыть нечем. Уговорил, Ронином буду.
Пока Инферно во время полета доставал Пацифиста, своеобразным способом проявляя свое расположение к нему, Рейчел пыталась достать любую информацию о коллегах или сотрудниках ключевого специалиста Ацтека по генной инженерии, доктора Франца Пфайффера. Но все её поиски по всем каналам информации, оканчивались одинаково, убит (а) или погиб (ла) при невыясненных обстоятельствах. След всегда обрывался трагедией, после которой не оставалось ни свидетелей, ни материалов или исследований, по которым он работал. Завершив очередные тщетные потуги что-либо выяснить, хотя бы направление их изысканий в той или иной области, Рейчел закрыла ноутбук, ощутив дрожь в руках – «Как же я устала в этой жизни бояться, всего и всех».