– Да брось ты. Сама же вызвала неотложку. А потом шутила – опустела без тебя земля.
– Ограда покосилась… я ношу цветы… почему ты против креста?
– Послушай, пустая могила не самый лучший объект внимания для молодой красивой девушки. Ты должна радоваться, что земля опустела, что я не стал ее начинкой.
– Я пыталась поправить ограду, покрасить ее… но ты же знаешь, откуда у меня растут руки. Я ни на что не способна. Ты меня простишь?
– Проехали. Когда я пришел в себя у меня так болели горло, щеки и живот, ты себе не представляешь. Будто хохотал часа два. Я знал, что теперь меня поставят на учет. Но забавляла меня совсем другая мысль.
– Я не могла стерпеть вида белой пены. Мне показалось, что это даже не душа из тебя выходит, а я сама умираю.
– Не глупи. Что сделано, то сделано. Так вот, я тогда думал, если ограблю банк и попадусь, есть ли шанс, что отделаюсь дуркой вместо срока.
– Можно тебя кое о чем попросить? Когда вода из могилы сойдет…
– Я ее закопаю. Стой так. Вот. Руки чуть повыше.
– У тебя мягкие плечи. А я вот никогда не умела расслабиться. Чувствуешь? Деревянные мышцы. Прошу, не закапывай. Я хочу…
– Не опускай глаза. То, что будет там, внизу, их не касается. Смотри на меня.
– Помнишь? Мы, держась за руки, спустились в метро. Подошел поезд, открылись двери.
– Ну, что ты? Не сейчас же. Нет! Давай!
– Мы побежали к вагону, но на платформе стояла старуха с сумкой на колесиках. Ты отпустил мою руку. Хотел обежать старуху справа.
– Давай, девочка, давай! Прошу тебя, не останавливайся! Слышишь?
– Но ты споткнулся о сумку. Так бесшумно, плавно, как в замедленной съемке. Я видела это затылком.
– Смотри на меня. Не закрывай глаза. Слушай! Смотри!
– Я успела забежать в вагон. Двери закрылись за моей спиной. Когда обернулась, ты прижимал ладони к стеклу. По твоим губам я прочитала.
– Ты меня слышишь?! Давай же, ну!
– Выходи не следующей. Я сейчас.
– Девочка, да! Да! Смотри на меня! Не смей закрывать глаза!
– Я вышла и ждала, что ты приедешь на следующем поезде. Я думала, в час ночи метро закрывается. Но его не закрыли. Поезда ходят каждые три минуты.
– Дыши, черт тебя побери, дыши! Слышишь?!
– Жду тебя и буду ждать. Твой поезд обязательно приедет. Но я хочу, чтобы это случилось не сейчас, когда-нибудь потом.
– Нет. Прошу тебя. Зачем?
– Не закапывай. Если прошлое, настоящее и будущее существуют параллельно, могила не должна быть пустой.
Комментарий №8
Уличный фонарь:
«Конец света – это то же самое, что смерть. Я пережил уже три конца света. Последний раз был этой весной, когда один из прохожих швырнул в меня камень и разбил лампу. Тогда свет во мне закончился, и я умер. Потом я снова воскрес. Так же, как в предыдущие два раза – тогда свет сам заканчивался без каких-то видимых причин. Но результат тот же – я снова жив и полон света. Теперь вы понимаете, почему для меня не существует вопроса веры. Верить или не верить – мне нет смысла раздумывать над этим, ведь у меня есть ЗНАНИЕ и УВЕРЕННОСТЬ. Я знаю, что однажды снова умру, и уверен, что вновь воскресну. Так это работает. Потому что у Него есть для меня миссия. Я должен нести свет людям. И покуда я справляюсь со своей задачей, Он меня не оставит. Нет, я никогда сам Его не видел. Но в этом нет никакой необходимости – раз Он считает, что мне необязательно встречаться с Ним лицом к лицу, то так оно и есть. ДОВЕРИЕ – да, я полностью Ему доверяю. Я трижды умер и трижды воскрес – какие еще доказательства Его существования, Его любви и Его заботы нужны? Видите, все очень просто. Я несу свет, а Он дарует мне жизнь вечную. Так это работает»
Джанк №8: Конец света
Может ли случиться такое, что все население Земли с пятницы начнет жить по-новому? Вот просто так, все возьмут и перевернут страницу, враз позабыв, что на ней было. Забудут обо всем, что наполняло существование. Настолько хорошо у всех отшибет память, что свежее состояние никто и не подумает обозвать новым мировым порядком или беспорядком.
Техногенные катастрофы? Пффф!!! Забудьте! Ровно в пять выходим из дома и жарим на сковородках бекон. Все-все-все. Центральный офис? Не смешите, система координат, знаете ли, изменилась. Я не понимаю, о чем мне вообще говорят эти буквосочетания. Поэтому, когда захотите обратиться ко мне в следующий раз, используйте слова рокфор, лимбургер и горгонзола. Развлечения? Конечно, каждый вправе рассчитывать на то, что его будут развлекать в той же мере, в какой он развлек ближнего. Смертные грехи? Упраздняются за неимением прецедентов по эту сторону листа. Хотя, нет, постойте, один все-таки оставим – любопытство. Да-да, нечего совать нос в чужую окрошку. Мировая экономика? Думаете, с ней может случиться что-то нехорошее? Конечно, может – если запустят в массовое производство вечные двигатели, или двигатели, работающие на азотно-кислородно-водородно-углеродной топливной смеси. Но не любопытно, ибо табу. Институт президентства? Всё, корочки получили, выпустились, обмыли, забыли. Монархия? Что, опять?! Я же сказал – рокфор, лимбургер, горгонзола и, может быть, еще камамбер. Мухи? Я думал, вы на счет любви, религии, вооруженных сил, гравитации или еще чего-нибудь такого поинтересуетесь.
Ладно, мухи, как ни прискорбно, остаются. Но на полчаса в день, не больше. Наука, искусство и спорт? Отстаньте, я уже сказал на счет развлечений. А ну не галдеть! Перемены всегда пугают. Сейчас идите, но чтобы завтра со сковородками и беконом ровно в пять. Ясно? Что?! Кто тут вегетарианец? Ладно, с вами мы это завтра обсудим.
Комментарий №9
Пассажирский авиалайнер:
«Где я только не был – весь земной шар облетел, и не один раз. Скажу вам, что если бы где-то в небе на облаке сидел бородатый старик в белых одеждах, я бы его обязательно приметил. Но нет, там нет никаких стариков, там не порхают крылатые златокудрые создания с арфами, там нет ничего похожего на град небесный или на врата пресловутого небесного царства. Я слышал теорию, что старик на облаке – это просто метафора, символ чего-то возвышенного и неземного, чуждого грязи и мирской суеты, а настоящий бог находится внутри. Эта теория показалась мне любопытной, я стал прислушиваться к тому, что происходит у меня внутри. И знаете что? Оказалось, что внутри меня творится настоящее светопреставление: дети орут и бегают между рядами кресел, взрослые люди напиваются до скотского состояния, скандалят, храпят, воняют потными ногами и подмышками, в туалете курят, блюют и там же совокупляются. Пассажиры ненавидят членов экипажа, а те в свою очередь презирают пассажиров. Так, пытаясь найти в себе бога, я обнаружил самый настоящий ад. И вся эта преисподняя бурлит во мне на заоблачной высоте, где положено порхать ангелочкам. Не то чтобы это открытие окончательно превратило меня в атеиста, просто я понял, что люди часто говорят о том, в чем ни капли не разбираются. Бога нет на небе, его нет внутри – это мой личный опыт. Но бог может быть под землей или в водах океана – почему бы и нет? В конце концов, если существует ад (а в этом я сам убедился), то и раю по логике полагается где-то существовать»
Джанк №9: Габби
Меня укокошила Коко Шанель. Она сошла с небес в сияющем кокошнике и обрушила на мою голову щит из переплетенных зеркальных литер Си. Меня немного смутило – когда я умер, мы долго болтали, она попросила называть ее Габби – так вот, меня смутило, что Габби курит. Ты знаешь, дымит, как паровоз. И не эти тоненькие дамские сигаретки. Целовать, что пепельницу облизывать? Остроумно. Слышал, конечно, но не знал, что это она сказала. Или не она? Да и какая разница?
Она божественна. Я (только ты, пожалуйста, не ревнуй) так ей и сказал. Знаешь, как она отреагировала на комплимент? Сказала спасибо. И добавила, что на ее теле одна единственная морщинка – та, на которой она сидит. Нет, не видел. Габби носит брючные костюмы. Поверил на слово. Умоляю, не перебивай меня, у нас теперь целая вечность.
О моде мы не разговаривали. Я в ней не очень-то разбираюсь, а Габби, кажется, уже все надоело. Представляешь, мне показалось, что ей безумно скучно. Она спрашивала меня о вещах совсем простых, будто соскучилась по жизни. Как шли дела, до смерти, разумеется. Что любил, что ненавидел. Каким я себя считал и каким был. Но поверь, ответить на ее вопросы оказалось не так просто. Очень не хотелось разочаровать Габби. Конечно, глупо бояться чего-то после смерти, но оказалось, что мне по-настоящему страшно увидеть в глазах Габби непонимание, заметить, как ее улыбка медленно угасает вместе с интересом.
Жаль, что со мной не было тебя. Ты бы показала мне грань между остроумным и пошлым, серьезным и пафосным, печальным и жалким. Но тогда ты была жива. Поэтому я (в чем ты, уверен, и не сомневалась) нес чушь. Детей вот не успел, да и куда мне, сам ребенок. Хотел собаку, но побоялся ответственности. Так и не научился говорить «нет». Даже незнакомцам. И даже самым близким людям. Хулиганил, но беззлобно. Шутил, но часто на зло. Габби спросила, не обижаюсь ли я на нее. Вообрази! Ах, ангел и кокетство.
По-настоящему обидно было подавиться свежайшим круасаном, легким, как облако дымчато-серых крыльев Габби. Я с надеждой ждал, что крошки растают в трахеях так же, как до того таяли сладчайшими снежинками на языке. Но жизнь оказалась сукой, глупость которой с лихвой компенсируется безжалостностью. Я умер, так и не слизнув начинки с уголков застывающих губ.
Своим ударом Габби отвлекла меня от обид и сожалений. Не укокош она меня, до сих пор скакал бы вокруг своего скелета. Эх, сделал бы Лагерфельд из моей кожи коллекцию брючных подтяжек для Коко. Или ремешок, чтобы им она хлестала всех, кто растащил ее на цитаты и вешалки для платьев.
А тебя кто укокошил? А, Мишель Фуко… Он не ангел, апостол. Значит, ты еще не видела Габби? О, она тебе обязательно понравится. Только умоляю, называй ее Габриель, если она сама не попросит о другом.
Комментарий №10
Бутыль с ромом:
«Немного уважения – это все чего я прошу. И любви… Да! Капельку любви и чуточку уважения – вот все, что мне нужно. Можно подумать, что я многого требую. Нет же! Горсточку понимания, крупиночку уважения и вооот столечко любви… А про уважение я уже говорила? Ладно, неважно. Просто у меня уже вот где сидит это неуважение, когда мне заявляют, что я, дескать, не просыхаю. Очень предвзято и грубо, а я, между прочим, женщина, и мне как женщине необходимы любовь, понимание, сочувствие и это… как его? А, да – уважение. И то, что я не просыхаю – это вообще никого не касается. Это мое личное дело. Я вообще могла бы в любой момент просохнуть, только какой в этом толк? Моя родная сестра однажды наслушалась этих советчиков, которые и ее так же осуждали, как меня. Наслушалась, дуреха, и ром на пол вылила – весь, до последней капли. И знаете, что было дальше? От нее тут же избавились! Ее выкинули, как мусор! Никто и никогда больше не видел мою бедную сестренку… Так что, вы, советчики, говорите, что я должна просохнуть? А как на счет моей сестрички, что бы вы сказали ей сейчас, когда она мертва из-за ваших дрянных советов?»
Джанк №10: Хабанера
Ром энд кола, айс кьюбс крэшин
Дэнсинг бинс, браун айз флэшин
– Здесь каждый второй – синьор, а третий – Гарсиа. Даже у старух волосы черны, как обсидиан. Бычки шипят в томате корриды.
– Котенок, от твоих текстов мурашки по коже и ком в горле. Прочитаешь, и настроение падает.
– Если на море не смотреть, зажмуриться, подставив лицо солнцу, кажется, что шумит океан. И пахнет океаном.
– Нет, дело не в том, что они плохо написаны. Совсем не плохо. Только…
– Кожа увлажняется кремом, но все равно подгорает, чувствуется пощипывание. Морская соль. Жаркое солнце. Оно просачивается сквозь кроны деревьев и зайчиками пляшет под дудочку ветра.
– …только как-то очень мрачно. Нет легкости, что ли. Мазохистов меньше, чем ты думаешь.
– Не думается ни о чем. Весь обращаешься в слух, зрение, обоняние. С лица не сходит глупая счастливая улыбка. Кажется, что счастье не может быть умным и логичным. Гранит набережной плавится. Я – бурый кусочек тростникового сахара – бесконечно таю в чашечке ароматного кофе. От меня через тонкую майку все вокруг становится сладким и чуть липким.
– Знаешь? Попробуй сделать так, чтобы прочитал, и захотелось танцевать. Или…
– О, как они танцуют. Взявшись за руки и поодиночке. трум-ТУМ. прам-ПАМ. Две четверти, акцент на последнюю долю. Нет, с серьезными лицами только фанданго. А это – импровизация.
– …или подпрыгнуть и полететь.
– А горы? Дороги ползут и шипят в точности как змеи. У них раздвоенные языки и раз в два года они сбрасывают шкуру. Серпантин и апельсиновые рощи. Там, наверху. Сотни метров до земли кажутся километрами. Прожилки рек золотятся на зеленом бархате. Крыши домов краснеют ягодками брусники. Море и небо сливаются в одно полотно, огромный лист бумаги, сложенный вдвое и снова расправленный. Стоит один раз задержать взгляд, и больше уже ничего не видишь. Под ногами воздух. Сладкий страх неслучившегося падения.
– Пойми, просто – не значит плохо, так же как сложно – не всегда хорошо.
– По ночам пальмы светятся. Сами для себя, от корней вверх, к листьям. Глазурь пены хочется слизнуть с сырого серого песка. А потом заблудиться в узких петляющих ходах, нетрезвым мотыльком порхать от фонаря к фонарю, раскинуть руки и дотронуться до стен домов, стоящих на противоположных сторонах улочки.
– Оставь мораль для сказок, а смысл для басен. Кишки, которые ты вываливаешь – в этом есть сила, но нет красоты. Физиология неэстетична.
– Ночи без простыней и сна. Запах обожженной кожи сводит с ума, которого и так не осталось. Завтрашний день уже наступил. Он встал раньше нас, умылся, почистил зубы и собрал чемоданы. Вызвал такси до аэропорта. Черт с ним, пусть катится. Мы ведь останемся здесь навечно?
– Да. Мы будем танцевать?
– Да. Танцевать, глупо улыбаться, подпрыгивать и летать.
Комментарий №11
Нервнопаралитический газ:
«Думаю, что в любом деле главное быть убедительным. То есть, если ты профессионал, то должен не только досконально знать свое дело, но и своим внешним видом показывать полную уверенность. Вот взять для примера меня. Я работаю с людьми, многие из которых видят меня впервые. Я демонстрирую им уверенное спокойствие, сосредоточенность и внимание. Люди, видя это, сразу понимают, что мне можно доверять, успокаиваются, и все проходит гладко, без суеты и недоразумений. А если бы я мямлил, отводил глаза или как-нибудь неестественно шутил и балагурил, ничего бы не вышло – никто не станет иметь дел с рохлей или клоуном»
Джанк №11: История
Знаешь, котик, чего нам с тобой по-настоящему не хватает? Истории, которая свяжет нас и будет удерживать вместе, даже когда больше ничего не останется.
– Мировая история – это бесконечная цепочка войн, кровавых разделов и переделов сфер влияния.
– Да, но это для тех, кто наверху, кукловодов, небожителей, обитателей Олимпа. Ты прав, будет война. Но кто бы ее ни начал, кому бы ее ни объявил, для тебя и меня она станет битвой, в которой весь мир восстанет против нас. Это будет наш выход, длинная грустная история со счастливым концом. Долгий путь от тебя без меня ко мне с тобой.
– Ты знаешь, эта война станет последней. Я ошибся, сказав, что цепь бесконечна. Логика предсказывает конец, витки спирали сужаются, чтобы поставить точку.
– Ну и пусть. Пусть даже судьба поставит нас на разные фронты. Этим она лишь подчеркнет кинематографический драматизм, необходимость именно нашей с тобой победы.
– Будет так. Я, брошенный на сторону Севера, стану дезертиром. Оставлю винтовку и поползу к тебе в горы. Питаясь падалью, перешагивая смерть за смертью, появлюсь в деревне, где ты будешь учить осиротевших детишек и выхаживать раненых. Твои братья, белокурые бестии-южане, готовящие виселицы для партизан – они не пощадят ни тебя, ни меня. Лишь бы успеть встретиться взглядами.
– Присоединившись к Восточному блоку, я стану лучшим снайпером. Я увижу твою смерть под тонкой кожей, и впервые мой палец на курке дрогнет. Прежде, чем мои руки закроют твои разверстые раны и остановившиеся глаза, мой поцелуй расскажет тебе о настоящей любви.
– Атака на Западе захлебнется. Я попаду в плен. Там, в концентрационном лагере, я познакомлюсь с твоим мужем – перед тем, как мы оба погибнем в газовой камере, он успеет показать мне твою фотографию. В следующий раз я попытаюсь сбежать, но автоматная очередь перебьет мой позвоночник, разорвет легкие и сердце. Я извлеку урок. Путь должен быть долгим, он не стоит меньшего, чем несколько жизней. Перебираясь по дымящимся трупам через колючую проволоку под током, мыслями буду стремиться к тебе.
– Радисткой, связной под развалившимся прикрытием, разбитой челюстью я не раздавлю капсулу с ядом. Буду ждать тебя, распятого на броне танка.
– Разрушенные бомбежками города, полыхающие напалмом джунгли, тонны песка, взлетающие в воздух, опустевшие гниющие континенты станут нашими декорациями. Мир уничтожит себя в финальном аккорде нашей истории.
– И потом мы будем пересказывать эту историю друг другу, детям и внукам чужих детей. Пусть они в зависти впиваются зубами в свои ладони, оценив силу настоящей любви. Увидев воочию пошлость схемы «повстречались-познакомились-притерлись-жили-долго-умерли-со-скуки», они выстроятся для последней войны.
Комментарий №12
Календарь:
«На меня часто обижаются. Говорят, что я необъективен и предвзят. Разумеется, это не так. Со стороны может казаться несправедливым, что первую позицию занял январь, а декабрь попал на последнюю строчку, но не я составил этот рейтинг. Мне самому, может быть, больше симпатичен май, но в сводной таблице хит-парада он оказался в самом конце топ-5. Дело в том, что рейтинг составляется на основании не моего личного мнения, а по результатам многофакторной взвешенной оценки. В любом случае рейтинг – это не приговор. К нему нужно относиться спокойно, но при этом делать выводы. Ладно, в этот раз декабрь потерпел фиаско, но это не повод отчаиваться и опускать руки. Наоборот! Достигнув дна, от него можно оттолкнуться и сделать мощный рывок наверх. Уверен, что если декабрь сумеет сосредоточиться и больше сил и времени посвятит самосовершенствованию, то уже в следующем году сможет улучшить свою позицию. Я не делаю никаких прогнозов – это вне зоны моей компетенции, но у каждого участника есть реальный шанс возглавить чарт»
Джанк №12: Контрапункт
Иногда я впадаю в спячку. В среднем получается года на два. Это нормально. Мне снятся красочные страны, море, сахарная вата, пляжи с шоколадными девушками топлес. Потная усталость велосипедных прогулок приятна. От приснившихся экзотических напитков голова жужжит сытой мухой. Мое тело приобретает волшебную упругость и приятный золотистый цвет, волосы выгорают до чистой платины. Если заглянуть по ту сторону солнечных очков, можно захлебнуться счастьем. Совершаю набеги на магазины беспошлинной торговли, граблю бары, танцую на столах. Читаю стихи стюардессам, щиплю за попы горничных, улыбаюсь официанткам.
Я опоздал. Понимаешь? Я не знал, что это в принципе возможно. Когда сидел с тобой на лавочке, смешно надувая щеки, выдувал фонтанчик табака из папиросы и набивал опустевшую гильзу зеленым, трамбуя зелень стержнем гелевой ручки. Не думал, что могу опоздать, когда отогревал твои побелевшие на морозе пальцы травяным дыханием. Даже когда ты плакала и говорила, что больше так не можешь, что все это тебя убивает, я плакал вместе с тобой, но не верил в возможность опоздания. Ты отказывалась от меня, но я не верил в такую искренность. Я могу все изменить, работаю над этим. Мое «могу» не знало ни прошлого, ни будущего времени. Находясь здесь и сейчас, как заставить себя подумать, что опоздаешь? Что ж, я глотаю факты, без них я умру с голоду. Проглотил и этот.
Возвращаюсь домой. Слезы умиления, голос девочки Дороти, говорящий «нет ничего лучше, чем дом». По мне скучали. Тут же метастазами пухнет вечеринка. Гремя льдом в бокале, я показываю фотографии. На одной мои плавки чуть сбились. Все смеются. Секретарша приносит ворох писем, на мониторе алеют сотни сообщений. Все заходят и спрашивают «ну, как?». Письма в корзину, сообщения шифтом сверху вниз и делитом туда же. Отлично, друзья мои. Превосходно. Телефон тоже спрашивает «ну, как?». Лучше не бывает. Игра в снежки, посиделки с абсентом, грабеж супермаркетов. Новые и старые фильмы один за другим проходят навылет.
Ты не верила, что окажешься в будущем. То есть в таком будущем, где я, уже опоздавший, останусь в прошлом. Ты плакала и говорила, ну почему, все ведь было таким прекрасным, объясни мне, может быть я дура, но я ничего не понимаю. А я и сам не понимал. Ты хочешь, чтобы я ушла? Нет. Чтобы осталась? Не знаю. Нет, конечно, хочу. Только не знаю чего. Тогда я уйду, говорила ты, бросаясь в слезной пелене к двери. Я тратил время, не пуская тебя. Если бы я знал, что опоздаю, изменило бы это хоть что-нибудь? Не знаю. Наше непонимание уравновесилось, но твое неверие оказалось сильнее моего незнания.
Затем, ради разнообразия, руины древних цивилизаций в уютных местечках, где даже пауки и змеи позируют и улыбаются, завидев меня и нацеленный на них объектив моей мыльницы.
В твоих словах и мыслях мне видится обреченность. Как будто ты опоздала на все поезда, теплоходы и самолеты разом. Даже на те, отправление которых еще и не появлялось расписании. Все деньги тратишь на билеты, складываешь их в обувную коробку, горько вздыхая над каждым. Высасывающая силы безнадежность. Но, мне думается, когда поезд/теплоход/самолет будет стоять под твоим окном, дожидаясь только тебя, ты поймешь. Вместе с пониманием невозможности начала движения без тебя, придет знание о неосуществимости опоздания.
Понимаешь? Когда я просыпаюсь, мне жизненно необходимо обнаруживать себя ветром, наполняющим твой парус, крестом, готовым принять твои гвозди, молодым вином, сочащимся из твоих ран. Ведь потом я снова усну и не увижу ничего, корме снов.
Комментарий №13
Презерватив:
«Любовь – вот что я считаю самым универсальным явлением, величайшей силой, смыслом и наполнением жизни, сокровищем, даром и главным предметом всех стремлений. Говоря о любви, я не имею в виду секс. Между этими понятиями нельзя ставить знак равенства. В корне неверно называть секс плотской любовью или телесным проявлением любви, потому что… Ну, вы понимаете, совокупление организмов – древнейший механизм, который можно отнести к таким утилитарным процессам, как употребление пищи и дефекация. А любовь – для нее нужно обладать гораздо большим, чем простой набор половых органов и гормонов. Вообще, меня раздражает то, что сейчас столько внимания уделяется сексу и про любовь почти никто не вспоминает, а если и вспоминает, то опять же вкупе с ложной сексуальной коннотацией. Когда я знакомлюсь с кем-нибудь, все, как правило, первым делом начинают говорить о сексе. Всех интересует, бывали ли у меня сексуальные контакты прежде. Но, черт возьми, это мое сугубо личное дело! Никого не касается, был ли у меня секс, с кем, когда и как часто. Заявляю во всеуслышание: отвечать на подобные вопросы я отказываюсь! Вот если захотите поговорить со мной о любви – тогда другое дело»
Джанк №13: Кукушка и петух
С такими манерами вам не в приличном обществе, а уж лучше маткой в свиноматке.
Уж лучше вином в ванне.
Уж лучше кислым в киселе.
Уж лучше петухом на зоне.
Уж лучше котом в котлете.
Уж лучше шапкой на воре.
Уж лучше куском в астрале.
Уж лучше свечой в ректале.
Уж лучше пиццею в Ницце.
Уж лучше ниц перед Ницше.
Уж лучше босым в бассейне.
Уж лучше дойками у доярки.
Уж лучше начинкой в ночи.
Уж лучше пирогом на пороге.
Уж лучше Лениним с ленцой.
Уж лучше ужом на батарейках.
Уж лучше шариком в Шартрезе.
Уж лучше Мусоргским в кутузке.
Уж лучше картинкой на картонке.
Уж лучше Троцким с тросточкой.
Уж лучше собачонкой на сеновале.
Уж лучше гамбургером в Питсбурге.
Уж лучше Чайковским с часословом.
Уж лучше подшипником в кремальере.
Уж лучше карамелькой за щекой после проглота.
Уж лучше соском с пирсингом и дрелью в заднице.
Уж лучше с мертворожденным во чреве и иконкой на груди.
Уж лучше оскопленным и зарезанным собственным сыном в кровати.
Уж лучше порванным и заштопанным, распиленным и склеенным, убитым Лазарем.